Копии своих работ башкирский живописец обнаружил в московской подземке

Бедный всадник

Выпускник худграфа педуниверситета, однокурсник Шевчука очень любим уфимской публикой. Художник рассказал, что раз в пару лет обязательно организовывает выставки в «Мирасе». А идея выставить в нестеровском музее работы из частных коллекций позволила проследить развитие мастерства, своеобразную эволюцию творца.

Расих представил публике дебютные картины, большинство из которых уфимский зритель еще не видел. В последнее время художник глубоко проник в тему отношений творца и музы, в образе которой всегда - женщина.

- Я на самом деле вдохновляюсь, глядя на какую-нибудь прекрасную даму, - признался художник. – Но тема всадников для меня все так же актуальна.

Образ мужчины верхом стал визитной карточкой живописца: вариаций на эту тему в работах Расих великое множество.

- В 90-х я задумался, что же может выражать мое мужское начало, и пришел к выводу, что много поколений назад мои предки полжизни проводили в кочевьях, сидя в седле.

Впоследствии художник понял, что всадниками могут быть мужчины всего мира, а не только представители тюркских народов.

- Меня поразила история одной француженки, которая, ожидая возращения мужа с войны, ткала гобелен больше десяти лет, - рассказывает Расих. – Именно тогда я понял, что моим всадником может быть и француз, и англичанин, и даже человек вне времени и нации.

Художник уверен, что современная живопись хороша тем, что «может использовать сразу весь культурный и исторический опыт мира». Главной целью творчества Расих называет возможность зрителю самому додумывать и интерпретировать любую его работу.

- Например, про «Всадника ренессанса» некоторые говорят, что на лошади сидит женщина в платье, - рассказывает он. – А ведь когда я рисовал, тоже уловил женские черты, но не предал этому значения. Другие утверждают, что всадник - это Иисус, который «уводит в свет». Такая мыслительная работа зрителя для меня - самый лучший показатель.

В нестеровском музее работы Расиха Хасиповича заняла все три зала. Помимо коллекционных, здесь есть картины из фонда музея и самого художника.

- На суд посетителей выставлены 54 работы, - рассказывает Расих. – Удалось собрать далеко не все картины. Большинство из них широкий зритель никогда не видел. Некоторые говорят, что не все работы мои - настолько они разнятся по стилю с нынешними.

Пиратская копия

Свой период работы за границей Ахметвалиев связывает с тем, что «затянула сфера французского арт-рынка, когда каждый день посещаешь разнообразные выставки, симпозиумы, выставляешься сам».

- Раньше ведь никто не знали, что такое заграница, - вспоминает Расих Хасипович. – К тому же мне было интересно, как примет меня тамошня искушенная публика, а встретили очень хорошо.

Художник до сих пор с улыбкой вспоминает странное ощущение, когда без малейшего знания иностранного языка представлял на выставке свои картины.

- В такой ситуации может спасти только энергетика самих работ, - отмечает он.

Художник признается, что не все работы даются с первого раза: приходится долго доводить до совершенства, а из-за этого «снижается профессиональная плодовитость». К примеру, под картиной «Письмо готическое» слоями друг на друге еще около пяти работ.

- Я не могу просто написать и забыть, - объясняет живописец. – Этап совершенствования мне нужен всегда, зато на шестой раз я был в полной мере доволен результатом.

Искусствоведы называют творчество Ахметвалиева уникальным, отмечая, что художник может позволить себе «работать в удовольствие, выражать только свое видение и мироощущение, при этом с успехом продавая картины». Кроме того, живописец никогда не работает на заказ.

- Подобные попытки даются мне с большими мучениями, - признается Ахметвалиев. – Не получается у меня воплощать чужие мысли – наверное, это просто не мое.

Художник говорит, что ему всегда было интересно, как коллекционеры оформляют его работы, вписывая в интерьер.

– Ведь я сам не обрамляю свои работы, мне кажется это лишним. Считаю, что рама очень много на себя берет, отвлекая от изображенного на холсте.

Когда в центре Москвы Расих увидел копии своих картин в торговых бутиках подземного перехода, то начал в шутку называть себя «народным художником».

- Сначала меня это возмутило - у меня ведь не бывает повторов работ, - рассказывает живописец. – К тому же мои сюжеты были подписаны каким-то Собакиным. Но знакомые мне сказали, что это даже хорошо – ведь спрос рождает предложения.

Юлия ЛЕЖЕНЬ.