Исторический центр башкирской столицы в архитектурном плане представляет собой настоящее нагромождение стилей: панельки перемежаются с клубными домами, хрущёвки соседствуют со стеклянными колоннами небоскрёбов. Все это свидетельство разных этапов истории, и, как и в любой истории здесь не обходится без тёмных пятен и противоречивых моментов.
Тема сохранения архитектурных памятников в Уфе по несколько раз в сезон возникает в информационном потоке новостей республики, чтобы вновь в этом потоке затеряться. В начале этой недели глава региона Радий Хабиров в ходе оперативного совещания в правительстве выступил с громким заявлением о необходимости сохранить дом Бухартовских — архитектурный памятник на улице Аксакова.
Напомним, неизвестные подожгли дом двумя годами ранее — в марте 2020 года, когда всюду бушевал ковид. Тогда видео с объятым языками пламени домом привлекло внимание, кажется, всех жителей республики: от общественных деятелей до губернатора. Инцидент произошёл 13 марта того года, уже спустя несколько дней после этого стало известно о решении властей восстановить дом. Однако по прошествии с того момента двух лет некогда роскошный особняк по-прежнему продолжает разрушаться.
Чешуйки серой краски, которой был выкрашен дом ещё в советские годы, шелестят на ветру и осыпаются. Опасно нависают на самом краю крыши дома обуглившиеся деревянные балки. Изящные резные наличники обрамляют собой листы фанеры с укоряющим посланием: «ПАМЯТНИК АРХИТЕКТУРЫ — ХОЧУ ЖИТЬ».
Как рассказывает краевед Анатолий Чечуха, в Уфе супруги Бухартовские жили сначала в самом начале Гоголевской улицы, на углу с Малой Воскресенской, затем у них появился великолепный дом на углу Аксаковской и Большой Успенской (ныне Коммунистической) — знакомая многим штукатуренная двухэтажка с башенкой. В нижнем этаже дома находилась аптека, названная Аксаковской (в советское время она носила номер 7).
Дом уникален. Аналогов ему в Уфе нет, — рассказывает краевед Павел Егоров, — Как типологический приём, постройка с самого начала двадцатого столетия. Дому уже 120 лет. До того времени, как в некоторых местах не отлупилась штукатурка, никто и не подозревал, что дом бревенчатый. Думали, что он из камня, оштукатурен хорошо, а после пожара в некоторых местах стены дома оголились и стало понятно, что дом на самом деле деревянный.
И действительно сейчас можно разглядеть, что под слоем выцветшей облицовки покоятся такие же выцветшие бревна, наваленные друг на друга.
— Отстроено на века, — замечает Егоров, — из отборного дерева, «красного леса» — сосны и лиственницы, но и сибирское дерево здесь тоже присутствует. Основной приём здесь в том, что здание строилось под каменное.
Примечательно, что в народе усадьба Бухартовских также известна, как «Дом с балконом». Срезанный угол дома со стороны улицы Аксакова сейчас украшают кислотно-яркие граффити, но когда-то на этом месте располагался парадный вход в аптеку — Аксаковскую либо, как её ещё называли, аптеку Бухартовских.
Здесь же выход на балкон, балконные двери над ним приём «бочка». С кокошником наверху шпиль — на «яблоке» «горошина», а на ней флюгер.
— Здесь же, — указывает Егоров рукой, — кто-то пытался пробить дверь в аптеку. В стене действительно виднеется небольшая дыра. Но мы видим, что уже в те годы, когда здесь был жилой дом, уже «зашили» такими брёвнами, чтобы парадного входа не было.
«Бутафория у здешнего Генриха в исправности: усы большие и вид самый бравый, губернатору, насколько успел заметить, без лести предан», таким описывает Генриха Бухартовского Сергеей Минцлов в своей книге «Уфа. Дебри жизни. Дневник 1910–1915 гг.»:
— Генрих Генрихович Бухартовский, из польских дворян по происхождению, родился в 1869 или 1870 году. Как следует из его формулярного (т.е. послужного) списка после окончания Мариупольской гимназии он поступил на службу рядовым в Гренадерский Астраханский полк, — пишет краевед Анатолий Чечуха, — Уже через год Бухартовский вновь меняет место жительства и в декабре 1890 года оказывается в первопрестольной в должности околоточного (участкового) надзирателя.
— Но вскоре в его жизни появляется Мария-Евгения Александровна Эрдман, ставшая его женой, и Бухартовский увольняется в запас. Горячая польская кровь не дала ему засидеться у домашнего очага, и через полгода в марте 1893 года заключением Оренбургского губернского правления он вновь «определен околоточным надзирателем». Для пояснения: дореволюционный российский город делился на части во главе с частным приставом. Части, в свою очередь, состояли из кварталов с квартальными надзирателями во главе. Им подчинялись квартальные поручики и ночные сторожа, избираемые из числа местных жителей, — резюмирует историк города.
В последующие десять лет служил в должностях помощника пристава, затем пристава в той же Оренбургской губернии. Бухартовский получает коллежского секретаря, т. е. чин 10-го класса для низших руководящих должностей. И, наконец, в августе 1902 года Г. Г. Бухартовский назначен Семипалатинским полицмейстером, — рассказывает краевед.
История же Генриха Бухартовского в Уфе стартует 22 июня 1903 года, когда приказом Уфимского губернатора Бухартовский переведен был на должность Уфимского полицмейстера, т. е. непосредственного руководителя губернской полиции. Всего через полтора года службы в Уфе ему «за усердную и ревностную службу» объявлена благодарность.
Бухартовский реформировал кардинальным образом уфимскую полицию, — отмечает Павел Егоров, — по последнему слову тогдашнего европейского научного сыска создал антропонометрическое бюро, фотолабораторию для скорейшего раскрытия преступлений, в том числе самых запутанных, использование в расследованиях служебных собак и многое другое.
Примечательно, что круг интересов Бухартовского не ограничивался только сферой профессиональных деятельности. Будучи на посту полицмейстера Уфимской губернии, он также активно занимался городским благоустройством.
Как рассказывает начальник Башкультнаследия, Олег Полстовалов, своими действиями Бухартовский практически предвосхитил такой феномен, как теория разбитых окон.
— Бухартовский — это по сути полицейский, который занимался развитием общественных пространств, прививал горожанам хороший вкус и даже заботился о трезвости третьего сословия, как принято сейчас говорить (третьим сословием принято было называть крестьян, ремесленников, рабочих и буржуазию — прим. ред.), — говорит Полстовалов.
Также, по словам Полстовалова, по большому счету та самая теория разбитых окон (криминологическая теория, согласно которой условия внешней среды могут влиять на уровень преступности — прим. ред.), которая была предложена на общественное рассмотрение в 1982 году как некое открытие в криминологии для Бухартовского была просто частью его практической деятельности, которая тоже непосредственно была связана с профилактикой преступности, — рассказывает Полстовалов.
— Когда мы проводили здесь субботники эту дверь открывали и смотрели, какая тут лестница, вход на второй этаж. Это все ещё, конечно, до пожара. Пожар был в марте 20 года и вот здание лишилось своей крыши, но как сказал Радий Хабиров, что это бы все-таки не пожар, а поджог. И как он предупредил застройщиков — дом просто так не сдадим. Считаю, что это совершенно правильно.
— «Почему же так все тянется?» — спросите вы. На самом деле за эти два года, прошедших после пожара, произошло много событий. Возможно, что все это началось бы ещё в 20 году. Но ведь именно тогда разразилась страшная эпидемия, которая полтора года косила нас и все мы, разумеется, понимали, что все силы были брошены на борьбу с болезнью. К этому все отнеслись с пониманием, — отмечет Краевед.
Хочется, конечно, верить, что теперь реставрация начнётся. Нашему начальнику уже дано было задание начать разработку решения по реставрации дома, — рассказывает краевед.
— В 2019 году архзащитники попытались подготовить дом к реставрации — провели несколько субботников. Без преувеличений — мусор вывозили грузовиками: грязь, мусор, все, что оставили после себя жильцы и даже то, что было сюда нанесено уже после жильцов.
Бомжи жили здесь до того, как дом не огородили со стороны улицы Аксакова. Как и во всяком пустующем доме бомжи, алкоголики, наркоманы и прочие были здесь в том числе. Сейчас этого уже в разы меньше.
На моей памяти всегда было так — даже если дом огородят, то все равно где-то выломают, где-то пробьют, — вспоминает краевед.
— Что значит в данном случае реставрация? Это тщательное, научное, скурпулёзное, выверенное приведение здания в то состояние, в котором оно было в лучшие годы своего существования, — резюмирует Егоров, -в данном случае лучшие годы — это почти весь двадцатый век.
— До нашего времени дошла только угловая башенка — над балконом. А две боковые башенки на «крыльях» дома были утрачены ещё в середине двадцатого века, поэтому точных изображений их нет, — рассказывает эксперт, — потому реставрационная фирма осуществила проект реставрации этого здания. В течение 2020–2021 годов тут же после пожара мы приступили к составлению проекта реставрации.
Здание немаленькое, как вы и сами видите, потому и реставрация будет небыстрой, — отмечает краевед.
Свой отпечаток на характер реставрации, по словам Егорова, накладывает также и тот факт, что здание дома Бухартовских — деревянное. Это также требует более тщательного и бережного подхода.
— Могу также заметить, что из предметов охраны снаружи сохранились не только балкон и башенка с наличниками, но и внутри — сохранились внутренние лестницы. А кое-где и вовсе — паркетные полы. Это стало понятно в ходе субботников.
Однако, как отмечает Павел Егоров, дом пострадал не только от вандалов, но также и от набегов мародеров.
— Стоило только оторвать паркет, как сразу же набежали мародёры. Они взломали и скрыл полы в нескольких комнатах — искали что-то. При чём сделали они это так безобразно, будто они какие-то потрошители, — с досадой замечает Егоров.
Примечательно, что балкон дома Бухартовских также был украден мародёрами. По словам Егорова, две консоли, на которых держится балкон, были сняты для чистки. И так же было и балконными ограждениями. Это было украдено. При чем та скурпулёзность, с которой мародеры подошли к тому, как снять с дома его убранство, по мнению краеведа, не даёт усомниться в том, что злой умысел был именно в том, чтобы присвоить себе одно из главных украшений памятника, а не просто сдать его в металлолом.
По данным Mkset, глава республики и уфимский мэр Ратмир Мавлиев уже посетили дом Бухартовских. Теперь остается надеяться, что чиновники доведут начатое до конца и памятник архитектуры, которых в Уфе с каждым годом становится все меньше и меньше получит новую жизнь.