Катастрофы, которым суждено сбыться: что изменилось за 31 год фенольной аварии в Уфе

Как всё начиналось

29 марта 1990 года жители южной части Уфы стали жаловаться на неприятный вкус и запах водопроводной воды. Анализы воды из реки Уфы и Южного водозабора, выполненные лабораториями «Уфаводоканала» и городской санэпидстанции, показали концентрацию фенола в питьевой воде — 0,032 мг/литр, при допустимых значениях не более 0,001 мг/литр. Впоследствии было установлено, что ещё зимой 1989-90 года на уфимском объединении «Химпром» из-за нарушения технологической дисциплины произошел разлив фенола. Загрязнённую площадку плохо очистили, с началом таяния снега фенольная вода попала в реку Шугуровка, которая впадает в Уфимку выше Южного водозабора. Городские власти запретили пользоваться водой для питья и бытовых нужд, был организован её подвоз, для чего пришлось мобилизовать автоцистерны в том числе из других городов Башкирии. В магазинах начали раскупать соки и минералку, а воду набирали в городских родниках.

Фенольные события дали импульс развитию экологического движения в республике, был создан Объединенный комитет общественных организаций (ОКОО), контролировавший процесс ликвидации последствий аварии. Его возглавил доктор химических наук, профессор и специалист в области прикладной экологии Марс Сафаров.

По городу прокатились многотысячные демонстрации, организованных Комитетом, десятки тысяч уфимцев встали живой цепью от «Химпрома» до башкирского Белого дома. Власти пообещали устранить последствия катастрофы и не допустить её повторения. В постановлении Совмина СССР № 556 от 2 июня 1990 года «О первоочередных мерах по охране окружающей среды в гг. Уфе и Благовещенске» обозначены необходимые шаги, прежде всего, строительство озонаторной станции на Южном водозаборе. В секретной части документа союзному Госкомитету по охране природы и Академии наук предписывалось проанализировать сбросы промышленных предприятий на наличие диоксинов и предотвратить их попадание в окружающую среду. Пробы воды в Уфимке и Шугуровке, взятые московскими специалистами, показали, что содержание диоксинов в сотни тысяч раз превышает норму. Однако постановление не было выполнено, хотя формально считается действующим. Страна развалилась, «Химпром», став нерентабельным, через 14 лет прекратил работу, в 2017 году, в результате банкротства, предприятие ликвидировали. Уфимцам осталось порядка 500 тысяч тонн диоксиносодержащих отходов, скопившихся в шламонакопителях предприятия, и около 50 га загрязненной диоксинами территории.

В кольце техногенного воздействия

За десятилетия, прошедшие с момента аварии на «Химпроме», жители Уфы и Башкирии не раз становились свидетелями разных по масштабам техногенных ЧП.

В 2019 году чередой происшествий отметился благовещенский «Полиэф» (входит в группу «Сибур», известную недавней экологической катастрофой на Оби). «Полиэф» является крупнейшим производителем терефталевой кислоты (используется в производстве полиэфирных волокон) и полиэтилентерефталата (сырьё для выпуска пищевой упаковки). Завод был запущен в эксплуатацию в 2005 году, а в 2007 году его приобрёл «Сибур». Предприятие находится примерно в 20 км севернее бывшего «Химпрома», недалеко от реки Изяк, впадающей в реку Уфу, снабжающую питьевой водой столицу Башкирии. Не случайно после ЧП в июле и октябре 2019 года власти спешили заверить горожан, что качество воды в норме.

О первом происшествии на «Полиэфе» в конце июля 2019 года, как и о ЧП на продуктопроводе «Сибура» в ХМАО в марте 2021 года, стало известно благодаря интернету: информацию о массовой гибели рыбы в реке Изяк распространили пользователи соцсетей. Пресс-служба «Полиэфа» заявила, что предприятие не имеет стоков в Изяк, однако после внутреннего расследования выяснилось, что на заводе имелась неучтённая на заводских схемах труба ливневой канализации, по которой стоки от промывки оборудования попали в ручей Казмышла, а из него — в Изяк. В результате, по данным республиканского госкомитета по ЧС, погибло 1890 кг рыбы.

31 июля глава Башкирии Радий Хабиров высказался о ЧП на своей странице в «Фейсбуке». Пожурив чиновников, пытавшихся скрыть случившееся, он заметил, что «времена изменились», и виновные понесут наказание. В комментариях к Хабирову обратился благовещенский эколог-общественник Геннадий Безносиков, опубликовавший официальное письмо, полученное им от «Полиэфа» в 2017 году, из которого следует, что предприятие не присоединено к сетям канализации. Общественник задался вопросом: сколько стоков по речке Казмышла утекло в Изяк за эти годы?

В январе текущего года стало известно, что Арбитражный суд взыскал с АО «Полиэф» 3,5 млн рублей в качестве возмещения вреда природе (Росприродназдор просил взыскать 6,8 млн рублей). Член общественной палаты РБ Борис Сазонов назвал это насмешкой.

«Считаю, что эта компенсация — это самое мизерное, что может сделать такой завод-гигант в деле реабилитации как земли, которая загрязнилась, так и воды. Это выглядит как насмешка. Потому что река Изяк попадает в реку Уфимку, а это — водозабор Благовещенска и Уфы. Люди из Благовещенска, Уфы и близлежащих деревень же пьют эту воду, при этом я не понимаю, был ли произведен анализ других аналогичных ситуаций. Понятно, что проверен один колодец, но кто даст гарантию, что это единственный случай и единственное место, где происходит слив отходов в реку», — прокомментировал ситуацию Борис Сазонов.

Другое крупное ЧП на «Полиэфе» случилось в октябре 2019 года: обрушилась стена резервуара, где находились промышленные стоки, вытекло порядка 8 тонн «химии». Ситуацию обсудили в правительстве республики. Премьер-министр Андрей Назаров заявил о необходимости контроля за всеми опасными производствами на территории Башкирии и проверок степени износа их оборудования и конструкций.

Гендиректор «Сибура» Михаил Карисалов на совещании у главы Башкирии 10 октября 2019 года принес извинения за причинённый экологический ущерб и пообещал провести полную ревизию всех технологических процессов, проверить состояние резервуаров, заменить устаревшие ёмкости.

Примерно через месяц после аварии Радий Хабиров опубликовал пост в «Фейсбуке», в котором заверил подписчиков в том, что в Уфе «воду из крана спокойно можно пить».

«Ежедневно контролируются 150 показателей качества воды, включая, конечно же, фенол и все остальное, чего мы часто боимся. В последние годы превышений нет и не предвидится», — заключил он.

Профессор Марс Сафаров уверен, что деятельность любого промышленного предприятия, тем более химического, неизбежно сказывается на состоянии окружающей среды. Он не понимает, почему «Полиэф» заблаговременно не пропустил вредные стоки через биологические очистные сооружения, «создав проблему», и объяснил это желанием сэкономить. Говоря о более близких к нам событиях уходящей зимы, запомнившейся пожарами на «Уфаоргсинтезе» и нефтеперерабатывающем заводе, Сафаров полагает, что они не могли не отразиться на качестве уфимской воды, ведь в реку попали продукты горения, однако после событий 1990 года городской водопровод больше не закрывали. Учёный не спешит пить воду сразу из-под крана, он пропускает её через угольный фильтр, который периодически чистит, дезинфицирует, меняет в нём уголь. По его мнению, для Уфы это оптимальный вариант, поскольку такой фильтр задерживает диоксины.

«За 31 год ничего не изменилось, вода была плохая, теперь говорят, что стала хорошей. Это возможно, если приняты какие-то меры, — о них ничего не известно. Водоканал приобрёл установку непрерывного контроля качества воды немецкого производства, её поставили в устье Шугуровки, но я знаю, что анализы на содержание диоксинов не делаются. Получается, проблемы вроде бы и нет. Однако если детально проанализировать качество уфимской питьевой воды, получаемой из Южного водозабора, а это примерно 60% от объёма водоснабжения города, мы обнаружим там все химические вещества, которые используют предприятия, окружающие Уфу. Горожане не извлекли уроки из фенольной катастрофы и обречены пить загрязнённую воду, которую выдают за чистую, — полагает учёный.

Ничему не научились

По мнению Марса Сафарова, уфимцы по-прежнему живут под губительным воздействием промышленных предприятий, что обусловлено неудачным географическим положением города. Достаточно взглянуть на карту: крупнейшие заводы, бывший «Химпром» с его опасными отходами, Северное кладбище, мусорный полигон расположены выше города по течению реки Уфы, в которую впадает Шугуровка. Всё, что попадает в речушку, оказывается в Южном водозаборе, а из него поступает в водопровод. Об этом было хорошо известно ещё в девяностые: соответствующие выводы сделаны в научно-исследовательской работе 1992 года, выполненной учёными Ташкентского НИИ водоснабжения, канализации, гидротехнических сооружений.

«В 1993–1995 годах, когда я был научным руководителем республиканской программы „Диоксин“, мы провели сотни проб и выяснили, что диоксины проникли на глубину до 20 м, в грунтовые воды. Этот процесс продолжался десятилетиями», — продолжает Марс Сафаров.

По словам профессора, способ решения проблемы был известен ещё 30 лет назад, но так и не реализован. Необходимо перекинуть воды Шугуровки до впадения их в Уфимку, пропускать её через очистные сооружения близлежащих предприятий и сбрасывать в реку ниже города. Соответствующий проект был разработан ещё в девяностые, однако тогда решили пойти по другому пути, построить озонаторную станцию, что и предписывало уже упомянутое постановление Совмина № 556. Впрочем, тогда денег на строительство не нашлось, а сегодня, по словам Сафарова, «бизнес не хочет вкладываться в подобные проекты».

До сих пор так и не началась рекультивация «Химпрома», она всё время откладывается, теперь на 2022 год. Тем временем на загрязнённой территории действуют разные производства, в том числе пищевые.