«Дьявол всегда здесь» состоит из нескольких сюжетных рамок, которые будто бы хаотично лежат друг на друге, как охапка фотографий. В этом беспорядке образуются удивительно симметричные узоры, в создании которых невольно можно заподозрить божественный замысел.
Вот одна рамка: ветеран Второй Мировой Уиллард (Билл Скарсгард), который по возвращении с войны женился на официантке, растит сына Арвина (Том Холланд) и не может забыть, как на фронте ему пришлось застрелить распятого сослуживца. Еще рамка: молодой проповедник-прелюбодей Тигардин (Роберт Патиссон), который соблазняет школьниц, в том числе и сводную сестру Арвина. И еще рамка: Сэнди и Карл — парочка извращенцев, которая колесит по близлежащим районам, подбирает одиноких автостопщиков и «высокохудожественно» их убивает. И еще: местный шериф, погрязший в коррупции и преступлениях.
Каждый персонаж этого многоугольного полотна в свое время пережил мощную травму, поэтому не перестает искать спасения в религии, то ли переосмысляя понятие греха, то ли наполняясь равнодушием и незаметным безумием. Да и традиционными конфессиями большинство из них уже не интересуется — можно ли верить в Бога, если он их не уберег? Бог здесь, конечно, тоже присутствует, но лишь номинально — как часть речи, как междометие, у которого стерлось функциональное значение и осталась лишь блеклая, треснувшая оболочка. Иначе и быть не может, если ад уже здесь, а дьявол, по словам пастырей, ходит меж людей. Неслучайно события в фильме развиваются между Второй мировой и Вьетнамом. Война никогда не меняется, не меняются и люди — что из этого причина, а что следствие — выбирать придется беззащитному зрителю.
Как пишет «Сеанс», исходным материалом для фильма стала книга дальнобойщика Дональда Рэя Поллока, который катался между Огайо и Вирджинией, записывая леденящие душу истории местных жителей. Он же выступил в экранизации в качестве закадрового рассказчика.
Все персонажи живут в одном штате чуть ли не по соседству и до поры до времени друг друга не замечают. Но в какой-то момент обилие случайных встреч запускает цепную реакцию — и фильм омывают кровью тех, кто думает, что что-то понял в жизни, и пытается проповедовать. Смерти происходят быстро, в один-два выстрела — к концу фильма это такой же будничный элемент, как люгер, привезенный с войны и подаренный подростку на день рождения. Если кто-то и задумывается, достав пистолет, стрелять или не стрелять, это лишь бесполезная трата нескольких секунд: первое слово всегда дороже второго, вылетит — не поймаешь.
Выживет то ли самый святой, то ли самый удачливый — в этой мясорубке не разобрать. Словом, все будет хорроршо, но кровавая баня — не самоцель режиссера, который увлеченно препарирует послевоенную психологию людей, демонстрируя зрителю метафизические внутренности условно американской глубинки. Окруженные насилием, герои не представляют, в какую сторону жить, поэтому все переплетающиеся сюжетные одиссеи — эдакое движение по инерции, запущенное еще до событий фильма. Изувеченные души героев сформировало насилие, древнейший тип человеческой коммуникации. Вылепит оно и последующие поколения — и, судя по свинцовым новостным лентам, занимается этим до сих пор. Как пелось в песне, мы — долгое эхо друг друга. Этому мотиву вторит как структура повествования, которое прыгает во времени, отматывая действие то назад, то вперед, так и оригинальное название фильма. В отличие от русской локализации, фокус в словосочетании «The Devil all the time» не смещается на понятие пространства, а полностью посвящено времени — веществе таком же относительном, как добро с кулаками и зло, которое вечно чего-то хочет.
Российская критика фильм приняла тепло, несмотря на то, что «за последние годы режиссеры вытащили из фермерской шляпы всех до единого кроликов — маньяков, психопатов, педофилов и фанатиков». Впрочем, смотреть кино об ужасах глубинки никогда не надоедает, независимо от страны (здесь можно напомнить о существовании «Груза 200» Алексея Балабанова — главного фильма о постсоветской России), хотя изначальный набор аффектов особенно не меняется: «чей-то папа обидел чью-то маму, и земля снова стала красной».