Это дело вызвало и до сих пор имеет большой общественный интерес. Напомним, что 10 сентября 2018 года в ходе оперативно-розыскных мероприятий в здании прокуратуры Советского района Уфы был задержан с поличным при получении взятки в размере свыше 5 миллионов рублей прокурор Советского района Уфы Рамиль Гарифуллин. Об этом на следующий день появилось сообщение на официальном сайте следкома Башкирии.
В последующем в СМИ сообщалось, что взятку давал уфимский депутат Вадим Рамазанов – якобы за содействие в благополучном решении Арбитражного суда Башкирии в пользу организации Дмитрия Комлева - ООО «Легис-Консалтинг».
В СМИ появлялась противоречивая информация: то о том, что при обыске у прокурора нашли многомиллионные богатства и имущество на три миллиарда, то о том, что самой взятки как таковой не было. Мы решили узнать, что скажет по делу жена Рамиля Гарифуллина – Татьяна. Она до сих пор работает мировой судьей.
- Что вы знаете о взятке на сумму более пяти миллионов рублей?
- Вы знаете, это была провокация. Но надо начать объяснять издалека. Дело в том, что мой муж, работая ранее прокурором Уфимского района, многим был поперек горла из-за своей принципиальной позиции. В районе речь чаще всего шла о нарушениях при распоряжении земельными участками. Рамиля перевели в Советский район Уфы. Но и здесь он оказался неугоден.
- Почему?
- Согласно статданным по итогам работы прокуратуры Советского района Уфы по надзору за следственным комитетом за 2016 год им было выявлено 528 нарушений в работе этого правоохранительного органа, по итогам работы за 2017 год – 618, а по итогам первого полугодия 2018 года - уже 592 нарушения.
Из-за этого следственный отдел по Советскому району Уфы в 2016 году по всем показателям был на 5 месте по итогам работы, в 2016 – уже на 20 месте, а по итогам работы за полугодие 2018 года – на 24 месте. Эти данные подтверждаются документально.
На этой почве сначала зародились неприязненные отношения между ним и следкомом Башкирии, и когда подвернулся удобный случай, его попросту подставили.
- Что заставляет вас так утверждать, что вы знаете о самом задержании 10 сентября?
- Разумеется, сама я не присутствовала в тот момент. Но множество имеющихся в деле доказательств подтверждают, что была провокация взятки, а не реальная взятка.
Все в прокуратуре района знали, что примерно в шесть часов вечера мой супруг уезжал на лечебные процедуры. Именно в этот момент к нему в кабинет зашел депутат Рамазанов. Они поговорили, и тот поставил на пол за спину Рамиля пакет со словами: «Там водка, выпьешь». Не успел Рамиль ничего сделать, как в его кабинет вошли оперативники.
И как, например, объяснить тот факт, что у Рамиля не нашли следов красящих веществ на пальцах рук? Они были на тыльной стороне ладони, после того как он поздоровался с Рамазановым. Тот еще похлопал Рамиля по плечу, и мой муж просил провести экспертизу рубашки, но в ней отказали. Тогда он снял ее и попросил включить в число вещдоков.
Также защита просила провести экспертизу пакета с деньгами на наличие там отпечатков пальцев и потожировых следов моего мужа, что могло однозначно ответить на вопрос – прикасался ли он вообще к деньгам, но нам отказали.
Также во время допросов мужу неоднократно говорили, что есть видеозапись спецоперации 10 сентября, по моим данным, доказывающей, что никакой взятки не было, но в материалах дела ее нет, что тоже говорит не в пользу версии следствия.
- При чем тут Рамазанов и почему в СМИ прошла версия, будто это была взятка за содействие в благополучном решении суда в пользу Комлева? Какие отношения были у вашего мужа с ними?
- Да, по версии следствия, взяткодателем по данному делу выступает некий Дмитрий Комлев, бенифициар «Килстройинвест» - застройщик Миловского парка. Данный строительный объект должен был быть сдан в эксплуатацию в 2014 году, но из-за финансовых проблем это сделано не было. В связи с чем многочисленные потерпевшие, дольщики и подрядчики, обратились с заявлениями о совершении в отношении них мошеннических действий.
В 2017 году по данному факту следственным комитетом было возбуждено уголовное дело за мошенничество. В связи с чем Комлев попал в руки следственного комитета, и ему было предложено осуществить провокацию в отношении прокурора Советского района в обмен на его свободу.
Ранее Комлев был знаком с моим мужем, эти отношения можно даже назвать дружескими, поскольку Комлев неоднократно обращался к нему за советом по разным вопросом, а я помогла устроить его детей в частный детский сад.
Когда до моего мужа стали доходить слухи о том, что Комлев ведет запись их разговоров, он выгнал его из кабинета и попросил больше к нему не заходить. Тогда Комлев стал действовать через Рамазанова, уговаривая его по просьбе сотрудников следственного комитета, у которых уже готовилась провокация, помочь встретиться с Гарифуллиным.
Мой муж также не раз предупреждал Рамазанова о том, чтобы последний не общался с Комлевым, так как тот явно хотел его подставить. Однако Рамазанов стал помогать Комлеву в решении его вопроса в Арбитражном суде.
И 27 августа 2018 года Арбитражным судом РБ было вынесено решение по иску прокурора республики в пользу организации Комлева - ООО «Легис-Консалтинг». После этого между Комлевым и Рамазановым состоялся разговор о необходимости передачи денежных средств судье за решение данного вопроса, которая должна была состояться как раз 10 сентября. Но поскольку следственному комитету был интересен именно Гарифуллин, Рамазанова путем различных угроз вынудили участвовать в провокации против него.
- Что еще вас убеждает в том, что мужа подставили?
- Много вещей. Например, 11 сентября в СМИ «слили» информацию о том, что во время обысков у моего мужа нашли 180 миллионов рублей и имущества на три миллиарда. Хотя обыски проводились в нашей квартире в ночь с 12 на 13 сентября, а в квартире моей матери – 14 сентября. Протоколы обысков доказывают, что никаких таких богатств найдено не было.
В прошлом году прокуратура Башкирии провела проверку соответствия расходов доходам Рамиля Гарифуллина и членов его семьи, которая показала, что нарушения в части соответствия расходов доходам нет. Справка имеется. Значит, информацию «сливали» преднамеренно, чтобы создать нужное общественное мнение.
- Вы могли бы и раньше предать эту информацию огласке, почему не сделали это до сих пор?
- Вы знаете, мужу постоянно угрожали, что заведут дело на сына, могут подбросить ему наркотики, например. Я вообще не исключаю, что на Рамиля могут совершить покушение, пока он не на свободе. Рамилю постоянно обещали домашний арест, и все это, вместе взятое, меня останавливало. Сейчас я убеждена, что больше молчать уже нельзя.
Его же путем разных мер давления заставляли подписывать нужные показания. Так, например, его права были нарушены уже в момент задержания. Сразу после спецоперации в шесть часов вечера 10 сентября ему отказывали в возможности пригласить адвоката, протокол его задержания оформлен в 2 часа ночи 11 сентября, непонятно, в каком статусе он находился целых 8 часов.
Затем в СИЗО, несмотря на его серьезные заболевания и неудовлетворительное состояние, проводили многочасовые допросы, оказывали на него моральное давление. Под угрозой физического насилия в отношении него в условиях СИЗО, угроз и шантажа уголовным преследованием его 17-летнего сына, увольнением меня с поста судьи требовали от него дачи показаний на руководство прокуратуры Башкирии и признания вины по факту возбужденного уголовного дела.
В ответ на его отказы ему угрожали физической расправой, подкрепив это угрозами в отношении него в СИЗО-1 со стороны осужденного Советским районным судом Уфы лица по ч.4 ст.111 УК РФ Далаева. Данные факты были зафиксированы и нашли свое подтверждение в многочисленных обращениях.
После чего у Рамиля были проблемы со здоровьем, сердечный приступ, в связи с чем был вызван врач. Все происходящее фиксировалось на камеру видеонаблюдения в камере допроса. Однако после моего обращения с жалобами в органы прокуратуры, ФСБ и следственного комитета России, видео из СИЗО изъято не было, проверка по жалобам не проводилась, на просьбы обеспечить семье госзащиту решения никакие не приняты.
Все жалобы были направлены в следственное управление следственного комитета республики, то есть в тот же орган, чьи действия были обжалованы. Таким образом прокуратура самоустранилась от проверки доводов жалобы, да и надзора за объективным расследованием уголовного дела. При этом жалобы из генеральной прокуратуры были направлены в прокуратуру республики для организации проверки, однако руководитель отдела противодействия коррупции прокуратуры республики Кузьмин без организации проверки, вопреки указанию генеральной прокуратуры направил жалобы в следственный комитет республики.
В СИЗО мой муж находился в одиночной камере без ознакомления его с постановлением о необходимости помещения его в одиночную камеру, но длительное нахождение в одиночной камере приравнивается к пыткам, чтобы у него не было возможности просить о помощи, говорить о фальсификации дела.
В течение 5 месяцев расследования данного дела моего мужа ежедневно вывозили в первый отдел следственного управления следственного комитета республики для продолжения оказания на него давления, после ухудшения его состояния квалифицированная медицинская помощь ему оказана не была, вызывали меня, и я оказывала ему первую медицинскую помощь, приносила еду.
Имеется видеоматериал, где видно большое количество лекарственных препаратов в кабинете, где находился Гарифуллин. Но говорить об этом кому-либо он раньше категорически запрещал, поскольку опасался за жизнь и здоровье детей и супруги.
Еще один пример давления: когда мы наняли квалифицированных адвокатов, мужа заставили подписать бумагу о замене их на лояльного следствию юриста.
- Вы говорили о ваших жалобах, а на что еще вы жаловались?
- На нарушения закона при изъятии личного имущества судей. Поскольку я действующий судья, а отец Рамиля – бывший, в отношении нас действуют специальные правила. Нельзя, например, отнять у нас личную собственность, не имея на то специального разрешения судебной коллегии.
Я подавала жалобы на то, что в ночь с 12 на 13 сентября 2018 года в моем доме в ходе обыска незаконно изъяли личные документы, в том числе мой загранпаспорт, свидетельства о праве собственности на жилище и земельный участок, свидетельство о праве собственности на 1/3 доли квартиры, которое перешло мне в собственность по наследству, кредитные договоры, справки о доходах, а также иные документы, опись которых в ходе обыска не составлялась, а сами документы изымались по их количеству.
Во время того же обыска у меня из сумки незаконно изъяли документы и ключи от машины, а также сам автомобиль, находящийся в моем пользовании на основании нотариальной доверенности. Также хочу отметить, что в момент проведения обыска и его изъятия транспортное средство находилась вне границ земельного участка, на котором был санкционирован обыск судом, то есть изъято оно было не в ходе обыска жилого помещения, а в ходе незаконной выемки, что еще раз подтверждает оказание давления не только на прокурора Гарифуллина, но и на его семью. Ведь мы с двумя несовершеннолетними детьми живем за городом и нас лишили средства передвижения.
18 сентября 2018 года после допроса отца моего мужа (бывшего судьи) следователем при отсутствии решения судебной коллегии Верховного суда РБ на производство в отношении отца Рамиля каких-либо следственных действий, был изъят его автомобиль.
Тем самым была нарушена ч.1 ст.16 Закона РФ от 16.06.1992 г. №3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации», которая гласит, что судья неприкосновенен, неприкосновенность судьи включает в себя неприкосновенность личности, неприкосновенность занимаемых им жилых и служебных помещений, используемых им личных и служебных транспортных средств, принадлежащих ему документов, багажа и иного имущества, тайну переписки и иной корреспонденции.
Таким образом, следственный комитет также оказывал давление на родителей Рамиля Гарифуллина с целью признания им вины.
- На заседании суда 4 марта Рамиль Гарифуллин сделал несколько громких заявлений, в том числе о том, что с момента его задержания с ним практически не проводились следственные действия. Что вы можете сказать по этому поводу?
- Фактически кроме нескольких экспертиз и двух очных ставок за эти полгода следственных действий с ним не проводилось. Если не считать этих ежедневных визитов в следственный комитет, где на него оказывали давление с целью получить нужные показания.
В ходе очной ставки 1 февраля 2019 года с Рамазановым последний тоже оказывал на моего мужа давление, постоянно угрожал ему ухудшением его положения в случае непризнания им вины.
Хочу обратить внимание, что ни один из доводов защиты Гарифуллина в суде 4 марта судом не опровергнут, а следствием не представлены объективные данные, свидетельствующие о возможности Гарифуллина скрыться от органов следствия и каким-либо образом повлиять на свидетелей.
Вместо выводов
В ходе разговора с Татьяной Гарифуллиной были приведены и другие сведения, которые Медиакорсеть решила пока не предавать огласке.
Общее впечатление от разговора такое – страшно, если прокурора, действительно, подставили, а он, даже обладая специальными знаниями и супругой с юридическим образованием, не может отстоять свои права. Это как же надо запустить нашу правоохранительную систему, чтобы она начала пожирать сама себя?
Но какие-либо окончательные выводы делать еще рано, все-таки должна оставаться вера в правосудие и справедливость, а надежда, как говорится, должна умирать последней. Кроме того мы надеемся на реакцию и готовы предоставить точку зрения следственного комитета.
