Вопросы с пристрастием. Почему пытки людей силовиками никого не удивляют в Башкирии

Доследственная проверка выяснила, что опера «применили недозволенные методы работы» к задержанному молодому мужчине. Стражи порядка явно увлеклись процессом, и, как результат — впоследствии судебно-медицинская экспертиза нашла на теле допрошенного многочисленные следы воздействия электрошокера, позволившие возбудить уголовное дело.

А 7 апреля случилось непредвиденное: утром один из молодых оперативников был найден мертвым в доме своих родителей, рядом с ним лежало охотничье ружье.

Уточним, что задержанный, к которому применялись пытки, подозревается в причастности к незаконному обороту наркотиков. По этой причине в интернете прозвучали мнения о том, что избиение задержанного было «оправданной жестокостью», «так ему и надо» и т. д. Звучали также предположения, что задержанный заявил о пытках, чтобы отомстить разоблачившим его полицейским и таким образом пытается уйти от ответственности.

По словам экспертов, с которыми пообщался корреспондент Mkset, по такому сценарию развиваются события практически в каждом случае, когда дело касается пыток в полиции и местах лишения свободы.

Битый час

Моего подзащитного Олега Нургалеева задержали 3 марта по подозрению в причастности к незаконному обороту наркотических средств. С его слов я знаю, что в ночь с 3 на 4 марта его доставили в Иглинский райотдел полиции и стали там «колоть», как эту процедуру называют оперативники. На протяжении ночи ему несколько раз надевали на голову пакет, после чего били по голове и телу, связывали ноги и руки за спиной, поднимали в таком виде руки вверх, причиняя сильную боль. Сажали его на пол со связанными за спиной руками и потом заставляли по команде вставать, а если не вставал, ударяли разрядом электрошокера по разным частям тела, рассказал корреспонденту Mkset адвокат Урал Хамзин, защищающий Нургалеева.

5 марта Олег Нургалеев написал заявление в следком, подробно описав действия допрашивавших его сотрудников полиции. Месяц продолжалась доследственная проверка, по итогам которой 5 апреля в следкоме приняли решение о возбуждении уголовного дела о превышении должностных полномочий против трех оперативников, «работавших» с задержанным.

Последовавшее вскоре после этого самоубийство одного из них стало шоком для всех. В причинах происшедшего разбираются следственно-оперативная группа и комиссия МВД Башкирии. Высказывались предположения, что поводом для самоубийства молодого опера могли стать проблемы в личной жизни. Известно, он снимал жилье вместе с девушкой и, по предварительным данным, в их отношениях вроде бы все было нормально.

Урал Хамзин склоняется к мнению, что возбуждение уголовного дела, связанного с пытками задержанного, сыграло не последнюю роль при принятии оперативником решения расстаться с жизнью.

Предполагаю, что после возбуждения дела у всех трех оперов был крупный разговор с руководством. При наличии данных судмедэкспертизы о применении электрошокера к Нургалееву эти травмы нельзя объяснить тем, что он «шел, упал и ударился». Очевидно, что после этого дела им предложили уволиться из органов, так что на карьере всех троих оперативников можно ставить крест. Возможно, молодой полицейский не смог справиться с такими переживаниями. Я соболезную его близким, но при этом не согласен с рассуждениями о том, что недозволенные методы работы в отношении моего подзащитного являлись оправданной мерой, поделился мнением защитник.

Своим трагическим уходом из жизни оперативник привлек к делу о пытках повышенное внимание, наверняка совсем не желая этого. Теперь расследование обоих уголовных дел — и дела против оперативников, и дела о незаконном обороте наркотиков, по которому они допрашивали «с пристрастием» задержанного, — будут находиться под особым контролем.

— Я читал в СМИ, что мой подзащитный якобы написал заявление о пытках, чтобы отомстить операм и уйти от ответственности. Считаю это полным бредом. Когда его допрашивали в следкоме в моем присутствии в качестве потерпевшего и спросили, не являются ли его показания о насилии со стороны сотрудников полиции попыткой оговорить их и избежать ответственности за вменяемое преступление, Нургалеев заявил, что не оспаривает предъявленное ему обвинение. У моего подзащитного просто хватило смелости заявить о противоправных действиях сотрудников полиции, в отличие от других людей, попадавших в подобные ситуации. Конечно, можно сейчас представить покончившего с собой оперативника борцом с преступностью, который пал жертвой системы. Однако, на мой взгляд, это не совсем так. С большой долей вероятности могу предположить, что опера, возможно, пытали Нургалеева по более приземленным мотивам: чтобы повысить свои служебные показатели и отчитаться перед руководством о новых раскрытых делах, — считает Урал Хамзин.

Попытки доказать пытки

Дела, так или иначе связанные с применением пыток в отношении задержанных или заключенных, имеются в портфолио практически каждого адвоката, хотя бы несколько лет занимающегося уголовными делами.

Насилие в отношении подозреваемых применялось силовиками и ранее, применяется оно и сейчас, и наверняка будет применяться в будущем. А как им еще получать признательные показания при отсутствии доказательств вины, когда уговоры и обещания не дают нужного результата?.. Если действовать по закону, им пришлось бы работать несколько месяцев, чтобы собрать нужные доказательства. Конечно, выбить показания из задержанного за один-два допроса проще и результативнее, считает адвокат Рамиль Гизатуллин, который, к слову, сам в прошлом работал в милиции.

Он утверждает, что во время своей службы «в органах» оперативником и следователем с 1997 по 2005 годы тоже знал о применении пыток к задержанным, однако сам ни участником, ни свидетелем подобных происшествий не был.

— Я, конечно, знал об их существовании. Но будучи следователем полагался на доказательную базу, а не на признательные показания. По совету опытных коллег-следователей старался кого-то из группы задержанных лучше сделать «железным» свидетелем, чем строить обвинение без доказательств, — уточнил Рамиль Гизатуллин.

Он тоже считает, что первопричиной полицейского насилия является стремление силовиков выполнить плановые показатели раскрываемости преступлений, наличие которых полицейские руководители стабильно отрицают на пресс-конференциях и в интервью. Однако им никто не верит, поскольку сами оперативники в приватном общении запросто рассказывают про так называемые «палки», которые они обязаны сделать в течение месяца или квартала.

Обнародованный факт насилия со стороны полицейских в Иглинском райотделе подтверждает мои доводы. При этом оперов, попавшихся на применении насилия к задержанным, их руководство может запросто пустить «в расход» по принципу «Раз сами по глупости попались — сами и отвечайте». Хотя само по себе насилие к задержанным без ведома руководства, я уверен, в большинстве случаев не могло быть. Однако на него предпочитают закрывать глаза, пока не произойдет ЧП, поясняет Рамиль Гизатуллин.

Уфимский адвокат Роман Петров допускает, что, помимо стремления выполнить план, сотрудники полиции, избивающие задержанных, могут руководствоваться и банальным ощущением безнаказанности, стремлением «покуражиться перед коллегами». В качестве примера он приводит дело, по которому три года в Уфе назад были осуждены 33-летний бывший командир взвода патрульно-постовой службы Калининского района Уфы Ильмир Асфандияров и 25-летний бывший сотрудник этого подразделения Павел Мумбер. На момент вынесения приговора Асфандияров подался в бега и был объявлен в федеральный розыск.

Я представлял на следствии и в суде интересы 27-летнего (на тот момент) уфимца. Ко мне обратилась его мать и рассказала, что сына задержали полицейские на улице во время прогулки с девушкой, увезли в управление полиции, а потом избили до такой степени, что парень попал в реанимацию и ему удалили селезенку, рассказал адвокат.

В открытом доступе есть приговор Калининского районного суда Уфы от 4 июня 2018 года, в котором подробно изложена история задержания и последовавшего после него долгого лечения молодого человека.

Во время задержания в январе 2016 года у парня действительно имелся при себе пакетик с наркотиками, который он незаметно выкинул в салоне патрульного автомобиля. Когда же во время обыска в кабинете у него ничего не нашли, Асфандияров и Мумбер разозлились и несколько раз сильно ударили его по корпусу. Задержанный рассказал, куда дел пакетик с наркотой. Полицейские нашли его и, вернувшись в кабинет, засунули фигуранту в карман джинсовых брюк. После этого были приглашены понятые и официально оформлен факт изъятия вещдока.

Не правда ли, эта история неуловимо напоминает известную сцену из фильма «Место встреч изменить нельзя», когда Глеб Жеглов сунул в карман вору по кличке «Кирпич» украденный им кошелек, а потом провозгласил: «Вор должен сидеть в тюрьме!»? Разница заключается в том, что «Кирпич» затем попал в тюрьму, а не в реанимацию.

Состояние задержанного парня стало ухудшаться почти сразу после избиения. Заподозрив неладное, полицейские отвезли его в травмпункт, где молодому человеку сделали рентген и, не обнаружив переломов ребер, отправили домой с диагнозом «межреберная невралгия». Его мать делала сыну уколы по совету врача, но через три дня, когда его состояние стало ухудшаться, поняла, что дело вовсе не в невралгии и вызвала скорую. Сын признался, что его избили в полиции.

Парня сразу отправили в операционную, где врачи обнаружили у него разрыв селезенки, а также ушибы внутренних органов и обильное внутреннее кровотечение. Позднее потребовалось повторное хирургическое вмешательство.

Когда мать пациента пришла к нему в больницу, она застала в палате двух мужчин, которые уговаривали её сына подписать что-то. Она вырвала у них из рук лист бумаги и увидела: сына уламывают признаться, что он упал на улице и сильно ударился о бордюр, а в полиции его никто пальцем не тронул. Женщина порвала этот лист бумаги и потребовала, чтобы незваные гости покинули палату. Потом она собрала клочки бумаги и склеила их, чтобы доказать намерения полицейских. Как только сына выписали из больницы, женщина настояла, чтобы он написал в следком заявление об избиении, вспоминает Роман Петров.

После этого полицейские пытались вести переговоры с избитым парнем, его сестрой и матерью, предлагали денежную компенсацию, обещали «замять дело» о хранении наркотиков, возбужденное против потерпевшего, потом угрожали посадить его. Однако мать избитого оказалась непреклонна.

— На мой взгляд, позиция этой мужественной женщины достойна уважения. Она последовательно защищала сына и не поддалась ни на какие уговоры и угрозы со стороны полицейских, а также их родственников и сослуживцев. В большинстве случаев бывает наоборот, — отметил адвокат Роман Петров.

В тисках закона

Самым резонансным случаем насилия, примененного стражами порядка в отношении гражданского населения в Башкирии, конечно же, является дикая декабрьская история 2004 года, более известная как «благовещенская зачистка». Mkset подробно рассказывал о ней в своей публикации, собрав мнения стражей порядка, потерпевших, журналистов и правозащитников.

Напомним, поводом для проведения «спецмероприятия» в городе Благовещенске и Благовещенском районе тогда послужило избиение местных милиционеров. Они попытались задержать на улице трех бизнесменов, но нарвались на отпор большой группы местных жителей.

Драка произошла 8 декабря 2004 года. 9 декабря министр внутренних дел РБ Рафаил Диваев издал приказ «О командировке сотрудников ОМОН при МВД РБ в г. Благовещенск». 10 декабря в Благовещенске начался «комплекс оперативно-профилактических мероприятий», продлившийся до 14 декабря включительно.

— Для начала 2000-х годов такие спецоперации, к сожалению, не были редкостью. В те годы милицейский спецназ имел опыт командировок в горячие точки на Кавказ. По воле тогдашнего милицейского руководства эти навыки, полученные в боевых условиях, решено было применить и на мирных территориях. Я помню «зачистки», проведенные в те годы в Тверской области, Ставропольском крае, в окрестностях Сочи. Но события в Благовещенске однозначно превзошли их по количеству задержанных гражданских лиц. Мы, сотрудники Комитета против пыток, тогда насчитали более 300 потерпевших, которых полиция буквально отлавливала на улицах и в домах, а затем свозила в райотдел, ставший, по сути, «фильтрационным пунктом», — поделился воспоминаниями помощник председателя Комитета против пыток Олег Хабибрахманов.

Правозащитник уверен: не будь тогда широкого резонанса в СМИ — дело вполне могли «замять». Хотя, конечно, стоит признать, что разнокалиберные московские активисты добавили в летопись благовещенских событий немало небылиц типа ведер с использованными презервативами, которые якобы выносили из спортзала, где омоновцы насиловали местных женщин.

Наши сотрудники провели тщательную проверку и в итоговое заключение общественного расследования были включены только те факты, которые нашли реальное подтверждение. Наши юристы участвовали во всех этапах расследования и суда. Они видели и слышали, как омоновцы настаивали, что не применяли силу к населению, а лишь сопровождали местных милиционеров во время рейдов, а те якобы «дорвались до власти» и поэтому заставляли задержанных кричать «Я люблю милицию» и т. д. Местная милиция, в свою очередь, вполне логично валила всю ответственность на ОМОН. Мое мнение: невиновных среди стражей порядка, участвовавших в тех событиях, не было, хотя бы потому, что никто из них не отказался выполнить преступный приказ руководства, настаивает Олег Хабибрахманов.

По итогам глобального разбирательства под суд попали десять сотрудников милиции. Довольно быстро был вынесен приговор участковым уполномоченным Альберту Султанову и Василию Жукову, отказавшимся регистрировать заявления от местных жителей, пострадавших от действий милиции. Еще восемь сотрудников милиции были осуждены почти через шесть лет после «зачистки», в марте 2010 года. Один из них — бывший оперуполномоченный уголовного розыска местного райотдела Айдар Гильванов — был приговорен к трем годам реального лишения свободы в колонии общего режима. Остальные семь человек получили условные сроки от 1 до 5,5 лет лишения свободы.

Потерпевшим были выплачены компенсации в общей сложности в размере 225 тысяч рублей. Из руководства МВД «крайним» стал замминистра Анатолий Смирнов, курировавший спецоперацию. Он ушел в отставку.

Скандал вокруг «благовещенской зачистки» существенно повлиял на практику применения полицейского спецназа. Пусть не сразу, а постепенно, но МВД отказалось от проведения таких «зачисток». В наше время спецназ чаще задействуют уже для других целей — для обеспечения порядка во время массовых мероприятий, считает правозащитник.

При этом он отмечает, что изменилось и отношение правоохранительной системы к применению насилия стражами порядка.

— Если в начале 2000-х годов было невероятно сложно добиться осуждения виновных по фактам пыток в милиции, то сегодня при наличии доказательств (данных судмедэкспертизы, показания свидетелей и т.д) следком довольно быстро решает вопрос о возбуждении уголовных дел против сотрудников полиции. Но и тут есть свои нюансы: если в деле появляется политический подтекст и речь идет, например, о неправомерных действиях силовиков во время массовых митингов, такие дела долго волокитят и потом «сливают» за отсутствием состава преступления. Вспомним хотя бы нашумевшую историю о том, как полицейский пнул в живот женщину во время митинга в Питере. Там так и не возбудили дело, хотя поступок стража порядка был зафиксирован на видео, — подчеркнул Олег Хабибрахманов.

Кстати, знаете ли вы, что Россия еще с советских времен шесть раз отказывала специальному комитету Организации Объединенных Наций, требовавшему ввести в Уголовном кодексе РФ отдельную статью за пытки?

Отказ мотивировали тем, что в УК РФ и так уже есть статья 286 (превышение должностных полномочий). Между тем, правозащитники считают, что на самом деле отказ объясняется другой причиной: если в Уголовном кодексе появится статья с санкциями непосредственно за пытки, количество преступлений силовиков, связанных с насилием в отношении задержанных, потерпевших, свидетелей и других людей, наконец-то, можно будет подсчитать. Пока же они тонут в общей «размытой» статистике на тему превышения должностных полномочий.

Mkset намерен в ближайшее время продолжить обсуждение данной темы с участием представителей Комитета против пыток, Совета по правам человека при главе РБ и других спикеров. Мы также надеемся получить ответ на официальный запрос, отправленный в адрес руководства МВД по РБ.