«Стараемся спорить с Господом»: врачи Башкирии поведали о превратностях своей судьбы

За минувшие два месяца наша редакция написала столько текстов о коронавирусе и его печальных последствиях, что ко Дню медика мы решили по максимуму отвлечься от этой темы и пообщаться с врачами и медсестрами о других не менее важных сторонах их работы. Без упоминания коронавируса, конечно, все равно не обошлось, но мы решили не портить из-за него настроение нашим собеседникам. С понедельника им снова предстоит заступать на свою вахту и охранять наши жизни, а пока просто поговорим с ними по душам.

«Плакать при своих медсестрах точно было нельзя»

Рамиля Ситдикова уже больше 20 лет трудится старшей медсестрой в отделении урологии республиканской клинической больницы имени Куватова. Профессию, по словам героини, она выбрала сразу. Интерес к больнице и работе врачом загорелся еще в детстве, когда мама водила маленькую Рамилю к педиатру.

— Мне все это было очень интересно. В отличии от других я любила ходить в больницу. Потом уже поняла, что врачом движет желание помочь людям и здесь нет места эгоизму. Мы ставим проблемы и боль других людей выше своих. Самое страшное – когда пациент не выздоравливает. Невозможно привыкнуть к смерти, — считает героиня.

За несколько десятков лет работы в самой крупной больнице республики Рамиля Ситдикова пережила разные времена: низкие зарплаты, неоднократная смена руководства. Но самым ярким воспоминанием о работе наверняка останется борьба с пандемией коронавируса, которая всех застигла врасплох.

Рамиля Ситдикова признается, что, ночуя в больнице о время карантина в начале апреля, перед сном переживала, прежде всего, за своих пациентов и сотрудников. Будучи старшей медсестрой, старалась не показать коллегам, насколько сильно она устала.

— Плакать при своих медсестрах точно нельзя. Было страшно за нас и за пациентов. Очень тяжело было слышать, как коллеги разговаривают со своими маленькими детьми по телефону, а те плачут и спрашивают: «Мама, почему ты не идешь домой?».

Мы, правда, были не готовы к такому повороту событий, но, к счастью, быстро мобилизовались и наладили работу внутри больницы. Сил придавало то, что нас ждут дома. Мы успокаивали друг друга, зная, что когда-нибудь это всё кончится и мы будем просто вспоминать о пережитом, как сейчас, в разговоре с вами, — делится героиня.

Сейчас больница уже заработала в привычном режиме и при новом главвраче. Напомним, вместо скандально известной Эльзы Сыртлановой пост занял прежний главный врач клиники БГМУ Шамиль Булатов. Сотрудники больницы настолько были рады такому повороту событий, что не сдерживали эмоций в социальных сетях.

— Недавно закончилась вахта, мои медсестры и братья там работали. Некоторые после этого в Instaram написали, что с таким главным врачом и в огонь, и в воду. Их всех наградили грамотами, цветами и подарками. Мы все получили федеральные выплаты. Такая оценка нашего труда очень много значит, — считает Рамиля Ситдикова.

«Мысль покинуть профессию посещает каждое дежурство»

Ирина Тишина пришла в медицину назло своим родителям. Когда пришло время выбирать профессию, документы девушка подала именно в медицинский колледж. За время учебы стало ясно, что в этой жизни ничего не происходит просто так. И вот прошло уже 20 лет, как она решила посвятить свою жизнь спасению людей, которые нуждаются в помощи, став медсестрой в группе реанимации бригады скорой помощи.

— Мысль покинуть профессию посещает каждое дежурство. Но потом раз за разом понимаешь, насколько эти мысли дурные. Ради того, чтобы видеть спасенного тобой человека, стоит жить и работать. На самом деле это огромное счастье понимать, что мы стараемся спорить с Господом,

— делится своими мыслями Ирина Тишина.

Медиков часто посещают чувство безнадежности и выгорание. По словам нашей героини, лучше всего от этого спасает общение с близкими и родными людьми, которым иногда достаточно просто выслушать человека, чтобы стало легче. Тем более, что супруг Ирины также работает в бригаде скорой помощи, так что в семье царит полное взаимопонимание.

Но иногда и рабочие моменты могут иметь решающее значение.

Ирина вспоминает случай, который помог ей преодолеть длительную усталость. Лет пять назад бригада скорой помощи выехала на помощь 3-месячному ребенку. На месте врачи определили, что у мальчика острое нарушение мозгового кровообращения. Решение о госпитализации было принято сразу.

— Мы его из Сипайлово до 17-й больницы, как хрустальную вазу, доставили в приемный покой к нейрохирургам. Позже узнали, что мальчика прооперировали, все прошло благополучно, и для меня этого было достаточно. Спустя много лет в том же самом приемном покое 17-й больницы я увидела молодую женщину, которая держала за руку мальчика и говорила ему, показывая на нас: «Сынок, это они спасли тебе жизнь». Очень приятно, что даже через столько лет она вспомнила наши лица, — вспоминает Ирина.

Проблема, которая беспокоит медиков бригады скорой помощи – это отсутствие элементарной физической защиты. Нередко фельдшеры и медсестры, приезжая на вызов, сталкиваются с хамством и даже с рукоприкладством. На это просто приходится закрывать глаза, делая исключение лишь для самых вопиющих случаев.

— Бывало, что и нападали с ножом на коллег, приходилось вызывать полицию, заявление писать. Но чаще всего мы стараемся отпустить ситуацию. За столько лет работы мозг научился фильтровать, где люди, а где нелюди. Тем, кто себя так ведет – Бог им судья. Сегодня они напали на врача, а завтра на свою мать, — считает женщина.

По словам Ирины, система здравоохранения требует особых изменений. Она уверена, что скорая помощь и страховая медицина – вещи несовместимые.

— Службы жизнеобеспечения не должны находиться в частных руках. И никаких посредников в виде страховых компаний быть просто не должно. Этим должно распоряжаться только государство, вот тогда будет порядок,

— высказала свою позицию Ирина Тишина.

«Иногда казалось, что в поликлинику нормальные люди не ходят»

Уфимка Виктория Сахабутдинова решила стать медиком еще в 5 лет. Когда мама Виктории поинтересовалась, кем мечтает работать её дочурка, та сначала заявила с детской непосредственностью, что намерена работать мороженщиком. Девочке объяснили, что это несерьезно, и тогда маленькая Вика придумала себе новую мечту – стать врачом и помогать людям.

После окончания медицинского университета Виктория решила пойти работать в одну из уфимских поликлиник. Практически сразу стало ясно, что в этой работе много подводных камней. Например, вместо положенных 12 минут приходилось уделять пациенту максимум 8. За 5-часовую смену приходилось принимать по 40-45 человек. К такой нагрузке она привыкла достаточно быстро. Но масла в огонь подливали и сами пациенты.

— Теперь я понимаю, что в университете не дают достаточной психологической подготовки. Когда нет родственников-медиков, ты не понимаешь, как все это работает.

Иногда казалось, что в поликлинику нормальные люди не ходят. Последней каплей было нападение на меня пациента. Он набросился с кулаками за то, что я ему не открыла больничный по случаю похмелья. Мне просто повезло, что в кабинете сидел другой пациент-мужчина, который меня защитил,

— с ужасом вспоминает девушка.

Итогом года работы в поликлинике стала затяжная клиническая депрессия, которую Виктории пришлось лечить специальными препаратами на протяжении трех месяцев. Но перед этим девушка съездила поработать в Архангельский район.

— Современный врач-терапевт мало что может сделать без нормального лабораторно-технического оснащения в больнице. Если поликлиники в Уфе более-менее оборудованы, то в районах всё не так хорошо. Вот пришла в Архангельском районе ко мне бабушка с плохим самочувствием, я назначила анализы по нескольким важным показателям. А мне медсестры говорят: «Ну, у нас анализы неточные, там лаборантка глухонемая, она может напортачить», — вспоминает Виктория.

После этого опыта Виктория три месяца не могла решиться пойти на новую работу. Но именно этот перерыв позволил убедиться, что без оказания помощи людям жить она уже не сможет.

— У меня была дикая «ломка». Когда увольнялась из поликлиники была уверена, что больше никогда не вернусь в медицину. Но через три месяца уже начала искать, кого бы полечить, кому бы помочь. Это моя основная потребность – быть нужной. Все медики по-хорошему ненормальные. Ну, какой адекватный человек захочет резать людей или подвергать себя иным подобным психологическим испытаниям? — рассказывает героиня.

«Китаянка ругала земляка, работающего хуже, чем студентка из России»

Посвятить медицине свою жизнь 28-летняя Ляйсан Гайсина из Туймазов решила из-за своей бабушки. В детстве Ляйсан часто приходила к ней на работу – в районную поликлинику. Тогда, в пятилетнем возрасте, из красочных памяток, размещенных на стенах больницы, она впервые узнала, что такое ВИЧ-инфекция. Это был шок для ребенка.

После окончания Башгосмедуниверситета Ляйсан Гайсина выбрала направление неврологии и теперь работает в большей степени с инсультными больными. Из минусов профессии героиня выделяет то, что из-за работы врач обычно перестает жить обычной жизнью, да и учебе приходится посвящать далеко не один год.

— Я учусь уже почти 11 лет. Сейчас являюсь аспирантом БГМУ и одновременно прохожу PhD-программу в Китае. Медицина – это такая сфера: если остановишься – перестанешь понимать, что происходит, — считает девушка.

Пандемия коронавируса не позволила девушке завершить учебу в Китае. Бороться с опасным недугом пришлось в родном городе. Сейчас Ляйсан работает исполняющей обязанности отделением неврологии в Туймазинской центральной районной больнице.

— Коронавирус показал нам основные недочеты, которые имеются в системе здравоохранения. Надо делать упор на материально-техническую базу, закупать оборудование для небольших городов нашей республики, — считает Ляйсан Гайсина.

Героиня отмечает, что, побывав в Китае она увидела, как там лечат пациентов. Медики делают акцент на натуральные лекарственные препараты и индивидуальный подход к больным. К сожалению, в России такое невозможно, пока на прием пациента дается всего 15 минут, считает Ляйсан Гайсина.

— Если сравнивать учебу в России и Китае, у нас студентам дают больше клинической практики. А китайцы больше зациклены на лабораторных показателях, и для них самое главное - получить научное образование. Когда я была на практике со своим профессором, к нам пришла пациентка с диагнозом «болезнь Паркинсона». Мы с ней общались, я ее осмотрела и сказала своему научному руководителю, что это не «Паркинсон», а социальный тремор. Тогда она начала кричать на китайском, я так испугалась. Как мне потом рассказали, она ругала сотрудника – своего земляка, работающего хуже, чем студентка из России, — с улыбкой вспоминает Ляйсан Гайсина.

Есть и другие существенные различия. Например, такой уровень обеспечения оборудованием, как в больницах Китая, российским медикам может только сниться. Однако, в то же время, в отличи от Китая в России-то медицина в основном бесплатная. Китайцы же без денег обследоваться и лечиться от болезней будут просто не в состоянии.

Остается только мечтать, какая система здравоохранения была бы в России, если бы к героизму и знаниям наших врачей присовокупили бы передовое оборудование пополам с доступностью медицины.

Коронавирус открыл глаза

Слушая рассказы врачей, я не раз ловила себя на такой крамольной мысли, что если бы коронавируса не было, то его стоило бы придумать. Ради того, чтобы у нас всех открылись глаза на истинный смысл работы врачей, фельдшеров, медсестер и медбратьев, а также на поведение чиновников, которые за время пандемии COVID-19 не раз оставляли их один на один с бедой, выдавая в СМИ гладкие рапорты.

Сегодня общероссийский список памяти медиков, погибших от коронавируса, включает уже около 500 имен. Среди них есть и четыре медика из Башкирии. И мы помним, как функционеры от медицины пытались скрыть факт смерти от коронавируса медсестры Белебеевской ЦРБ Елены Павловны Никоноровой, подделывали ее электронную историю болезни, по сути, предав память этой самоотверженной женщины. Кстати, минздрав Башкирии так и не сообщил результаты проверки по этому поводу.

А сколько в нашу редакцию поступило жалоб на то, что медики не получили стимулирующие выплаты! Около сотни!

К сожалению, часто медики боятся репрессий со стороны своего руководства и просят не называть их имена, а в этих случаях отстаивать их права слишком сложно. На подобные обращения чиновники часто отвечают, что «это фейк». Повезло сотрудникам все той же Белебеевской ЦРБ, в которую приехала прокуратура с проверкой жалоб на невыплаты. По данным нашей редакции, все, кто не получил выплаты и боялся заявить об этом, смогли написать служебные записки. Так может, прокуратуре стоит побывать с такими «превентивными» визитами в каждом медучреждении?.. Потому что минздрав, как заявили его представители на недавнем брифинге, «других системных разъяснений по этому поводу не дает».

Но вернемся от таких «приземленных» забот, как зарплата, к основной теме нашего материала.

Отмечу, что каждый медицинский работник, с которым я пообщалась, назвал основной проблемой в своей работе низкий уровень престижа профессии. Сколько бы мы не ругали коронавирус, в плане ценности наших самых главных героев – врачей – кажется, нам преподали неплохой урок. Но, люди, давайте лучше на будущее научимся уважать и ценить врачей без шоковой терапии в виде пандемии и прочих напастей.

Медиакорсеть от души поздравляет всех медиков с профессиональным праздников и желает им, прежде всего, здоровья и семейного счастья.