Мелодия для Курая: история взлета и падения президента Башкортостана Муртазы Рахимова

Рахимов, исчезнувший из новостной повестки благодаря государственным СМИ республики, сумел вернуться на страницы изданий только после смерти. На похороны приехал президент России Владимир Путин, при жизни Рахимова теплых чувств к нему не проявлявший. Добрые слова сказал некогда его принципиальный оппонент — первый президент Татарстана Минтимер Шаймиев.

Преемник Рахимова — Рустэм Хамитов — похороны проигнорировал. Нынешний глава республики Радий Хабиров, когда-то уехавший от Рахимова на работу в Москву, предложил увековечить память умершего. Очевидно, что все эти люди имеют обиды или претензии к покойному. Рахимов отличался сложным характером и порой тоталитарным стилем руководства.

Обладая такими качествами, сложно нажить много друзей.

Рождение автократа: выкован на производстве

Авторитарность Рахимова уходит корнями в его опыт работы на производстве. Он десятилетиями строил карьеру — от простого руководителя установки до директора — на Уфимском нефтеперерабатывающем заводе. Высшее образование получил поздно, в 30 лет — видимо, исключительно для продвижения по службе. Однако заводская биография выдает в нем терпеливого человека, не рассчитывающего получить все и сразу.

Перспектива карьерного роста заставила Рахимова вступить в КПСС в 40-летнем возрасте. Как итог — в конце 80-х годов он избирается народным депутатом Верховного совета СССР. А в 1990-м, когда СССР трещит по швам, бросает завод и становится спикером регионального парламента. Рахимов терпеливо ждал своего часа и, как человек проницательный, не упустил единственный и главный шанс в своей жизни.

Под руководством Рахимова в октябре 1990 года Верховный Совет Башкирской АССР принимает Декларацию о государственном суверенитете республики. Регион идет в кильватере соседнего Татарстана, где стараниями Шаймиева подобный документ утвердили на два месяца раньше.

Командование парадом: заклятые друзья

Во время ГКЧП оба руководителя совершают ошибку: поддерживают путчистов, пытающихся сместить президента СССР Михаила Горбачёва. Рахимов лично встречается с вице-президентом Геннадием Янаевым, взявшим на себя руководство страны. На их политической карьере это никак не сказывается: через четыре месяца Союз разваливается, а президент Борис Ельцин прощает Рахимова и Шаймиева. Оба активными действиями путчистов не поддерживали и вовремя перебежали в его стан.

1993 год. В России тяжелейший политический кризис: в Москве танки расстреливают восставший против Ельцина парламент, Чечня де-факто выходит из состава России, на Кавказе начинается брожение. Рахимов и Шаймиев усиливают сепаратистскую составляющую в региональной политике. Их требования обширны: от независимой экономической политики с кардинальным сокращением налоговых отчислений в федеральный бюджет до политической независимости с ведением собственных международных отношений. 

К параду суверенитетов неожиданно присоединяется Свердловская область. Ее глава — этнический немец Эдуард Россель — объявляет о создании Уральской республики и печатает собственные деньги. Считается, что именно Рахимов первым испугался конфронтации с федеральным центром и пошел на попятную, подписав Договор о разграничении полномочий. За это, кстати, ему до сих пор благодарна региональная интеллигенция антисепаратистских настроений. 

“Шаймиев отказался подписывать федеративный договор. <…> А Рахимов, руководитель крупнейшей российской автономии, подписал. Сейчас Шаймиева превозносят как человека, спасшего Россию от распада, но это сделал Рахимов! На него другие автономии смотрели, как он проголосует», — говорит историк Салават Хамидуллин.

В то время и Рахимов, и Шаймиев во внутренней политике делали ставку на титульные национальности. Хотя ни башкиры, ни татары не составляли большинство населения в своих республиках. Первых в Башкортостане было порядка 30%, в регионе жило столько же татар. В Татарстане титульную национальность представляло около половины граждан. 

Очевидно, тогда до Рахимова дошли слухи о том, что Ельцин думает над вводом войск в Татарстан. Но даже если выйти из состава России удалось бы мирно, Башкортостану грозило противостояние с соседом — живущие в республике татары могли стать «пятой колонной». В этом случае остаться в составе России — значило сохранить национальную идентичность.

Отказавшегося от переговоров с Москвой главу Чечни Джохара Дудаева ликвидировали, как и обоих его преемников. А  в «перешедшей в конструктив» троице Рахимов-Шаймиев-Россель каждый дожил до празднования своего 85-летнего юбилея. Во многом благодаря тому, что они подписали договоры о разграничении полномочий с федеральным центром. Документ дал им огромную власть на местах — они даже контролировали местных силовиков, становясь практически неприкосновенными. 

Золотые годы: путь к падению

В то время аппаратный вес Рахимова был сопоставим с весом вице-премьера российского правительства. Сильные главы регионов помогают Ельцину выиграть второй тур президентских выборов 1996 года, а к 2000-му решают укрепить свою власть. Неформальный лидер клуба губернаторов, мэр Москвы Юрий Лужков, Шаймиев и Рахимов, глава Ингушетии Руслан Аушев и мэр Санкт-Петербурга Владимир Яковлев объединяются в избирательный блок «Отечество — вся Россия». Его целью была победа на парламентских выборах и поддержка выдвижения тогдашнего главы правительства Евгения Примакова на пост президента России.

Выборы выиграло движение «Единство», фронтменом которого выступал нынешний министр обороны России Сергей Шойгу. Примаков на президентские выборы даже не выдвигался. К 2002 году «Отечество» сливается с «Единством» в «Единую Россию». Рахимова и Шаймиева теснят от управления нижней палатой парламента. Победа на выборах Путина определяет вектор на потерю влияния главами регионов. Глав субъектов выводят из Совета Федерации: новый закон запрещает им лично занимать сенаторские посты. В каком-то смысле оттеснение сильнейших региональных игроков от центра федеральной политики способствовало, видимо, завершению процесса их трансформации от советского партаппаратчика к региональному этнофеодалу.

“1993–2003 годы — расцвет его управленческой модели. Рахимов набирал кадры в основном из башкир. Никакой пропорциональности по национальному признаку не было, хотя некоторые любят приводить в пример тех русских, что были у власти тогда. Он выстроил под себя суверенно-национальную стилистику», — говорит политолог Дмитрий Михайличенко.

Гнев народный: первый на конкурсе талантов

В 2003 году Рахимов в третий раз был избран президентом республики. Правда, во втором туре выборов. Политолог Дмитрий Михайличенко заявляет: тогда в регион пришла конкурентная политика, а Рахимов слушал советников, уверявших его в убедительной победе. Голосование разделилось по национальному признаку: башкиры и силы административного ресурса выбирали Рахимова, русские — бизнесмена Сергея Веремеенко, татары — члена Совета Федерации от Алтая Ралифа Сафина.

Тогда стало понятно, что Рахимов не пользуется той поддержкой, на которую притязает: общество устало, часть его ждала отставки президента. По словам Михайличенко, то, что правление Рахимова продолжится, стало ясно после того, как он договорился с Москвой, а Веремеенко не снял свою кандидатуру, но отказался от борьбы. Тогда на региональном телеканале заявили: «Поддержка Кремля — это как талант, который или есть, или его нет».

В 2004 году Путин, апеллируя к необходимости укрепления вертикали власти после трагедии в Беслане, отменил прямые выборы губернаторов. Теперь региональные парламенты должны были утверждать кандидатуры, представленные президентом страны. Рахимов попал в еще большую зависимость от молодого президента, настроенного на смену губернаторского пула, в котором все еще сидело поколение Горбачева и Ельцина. Однако самую авторитетную региональную троицу сменил третий президент России Дмитрий Медведев. 

Шаг до забвения: там хорошо, где нас нет

Конец нулевых Рахимов встретил с крайне низкой поддержкой населения, для которого очевидным и больным стал разрыв уровня жизни в Башкирии и Татарстане. Шаймиев умел выторговать у Путина большие финансовые вливания в республику. Рахимов все еще мыслил в аграрно-индустриальной парадигме. Как итог — к 2010 году Башкортостан, во времена СССР по уровню развития промышленности уступавший только Украине, Белоруссии, Казахстану и Узбекистану, многое упустил. 

В 2005 году с помпой отпраздновали 1000-летие Казани, на подготовку к которому выделили 80 млрд рублей — построили первую ветку метро, мосты и дороги. В соседнюю республику потекли инвестиции — от IKEA до Ford. Успеху соседа Рахимов пытался противопоставить круглую дату — 500-летие с момента добровольного вхождения Башкортостана в состав России. Однако ни по финансовым вливаниям, ни по политическому уровню праздник до соседского торжества не дотянул. 

В 2008 году Шаймиев договорился о проведении в Казани Универсиады. На переустройство города к масштабному спортивному событию тратят порядка 120 млрд рублей. По сути благодаря этому Казань становится третьей столицей России. Башкортостан безуспешно плетется позади соседей. 

«Рахимову не удалось передать власть своему преемнику по ряду причин: к концу нулевых его рейтинг был низок, ожидания ухода высоки, а те баи, которых он предлагал в качестве преемника, Кремль не устроили. Решение о назначении Хамитова было правильным, мы глотнули свежего воздуха, хотя он оказался, во многом, лишь эпизодом», — говорит политолог Дмитрий Михайличенко.

Глоток свежего воздуха — не случайная фраза. Например, журналисты, работавшие в бытность Рахимова президентом, рассказывают о тотальной цензуре, авторитаризме и стремлении к абсолютной власти. 

Шаймиев, ушедший с должности за несколько месяцев до Рахимова, привел на пост главы республики сына своего друга Нургали Минниханова — Рустама. Он получает статус госсоветника, часто выступая в местном парламенте с длинными монологами, игнорируя регламент. Все терпеливо слушают бабая. Шаймиев организовывает реконструкцию святынь мусульман — Болгара — и православных — Свияжска. Тесные связи Шаймиева с ЮНЕСКО позволяют включать достопримечательности в список культурного наследия. 

У Рахимова проекты пожиже и имеют намного меньший мединый эффект. Очевидно, что по гамбургскому счету Рахимов проиграл медийное противостояние с Шаймиевым. Последний регулярно встречается с Путиным — это попадает на страницы федеральных СМИ. Рахимова игнорируют даже башкирские издания. 

Смерть пенсионера: сын отцу замена

После отставки первый президент Башкортостана, некогда, как и многие коллеги, забравший в собственность семьи лакомые куски региональной экономики, уходит в тень. На виду остается его сын Урал, вместе с сыновьями Шаймиева входящий в списки богатейших людей страны как долларовый миллиардер.

В 2009 году Рахимов-младший за $2,5 млрд продает сосредоточенные в его руках контрольные пакеты шести крупных предприятий топливно-энергетического комплекса Башкортостана АФК «Система». Фоном сделки стала жесткая критика Урала федеральными СМИ. Предположительно, тогда он уже находился в Австрии. Часть средств с приватизации Башкирского ТЭК осядет в благотворительном фонде «Урал», который впоследствии возглавит Рахимов-старший.

В июле 2010 года Медведев принимает отставку Рахимова-старшего. Хамитов проводит ревизию топливно-энергетического комплекса. Против Урала возбуждают уголовное дело, обвиняя его в легализации незаконно полученных денежных средств и присвоении в особо крупном размере.

Речь идет об акциях «Башнефти», впоследствии отошедших АФК «Система». Несмотря на запросы России об экстрадиции, Австрия не выдает Урала, усматривая политические мотивы в преследовании Рахимова-младшего. Он не присутствует на похоронах отца.

Смерть Рахимова-старшего проходит в большинстве федеральных СМИ незаметно. Многие считают, что первого президента Башкортостана забыли. Только приезд на похороны Путина привлекает внимание к некогда политическому тяжеловесу России. 

Биография Рахимова — это не только история одного рабочего из автономной республики РСФСР, который, вскарабкавшись по партийно-аппаратной лестнице, затем удачно конвертировал это в статус регионального постсоветского этнофеодала. Это еще и один из многочисленных примеров того, как много в судьбах людей и целых регионов зависит от «мелочей и деталей». 

Рахимов и Шаймиев начали строить свои карьеры в схожих, в целом, условиях, в одном политическом контексте, нередко действовали, исходя из одних и тех же мотивов. Но, как это часто бывает в жизни, дьявол крылся в деталях. 

В итоге Шаймиев — уважаемый на федеральном уровне чуть ли не единственный ветеран ельцинской политической эпохи, а для региональной элиты — вообще живое божество. Рахимов — полузабытый лидер, сын которого живет в бегах под угрозой вечного уголовного дела. Исторический процесс, конечно, вещь объективная, но к отдельным его фигурантам судьба относится весьма субъективно.