В поисках нулевого пациента
История гибели медсестры Белебеевской ЦРБ Елены Никоноровой связана с чередой скандалов. Один из ключевых – выплата семье Елены Павловны компенсации, положенной после гибели медиков, заразившихся коронавирусной инфекцией.
Однако медицинские чиновники с упорством, достойным лучшего применения, сначала отрицали, что Елена Никонорова погибла после заражения Covid-19, а когда этот диагноз подтвердила посмертная экспертиза, просто не признали факт заражения на работе.
Я не буду успокаиваться и продолжу бороться, сообщил корреспонденту Mkset.ru Павел Никоноров, сын погибшей медсестры.
В памяти Павла, а также других родственников Елены Никоноровой сохранились воспоминания о том, как в конце марта её, работавшую прежде в детской поликлинике, перевели работать в приемный покой больницы. Дело в том, что отделение, в котором работала Елена Павловна, закрылось, и ей предложили идти в отпуск за свой счет или же перевестись временно в приемный покой. По документам приказ о её переводе был датирован 30 марта. Павел хранит фотографию, которую 31 марта мама прислала ему с нового места работы, из приемного отделения.
В рамках эпидрасследования, проведенного в Белебеевской ЦРБ после смерти Никоноровой, главный врач больницы Рустем Ишмурзин рассказал, что приемное отделение в конце марта и начале апреля работало по старому, принимая подряд всех поступающих пациентов. Разделить потоки больных на две части – с температурой и без – решили позже. СИЗов (средств индивидуальной защиты – ред.) в их нынешнем понимании сотрудникам приемного покоя тогда также не предоставили, им пришлось ограничиться медицинскими масками и перчатками. Маски, кстати, многие медсестры шили себе сами – из марли. Это видно и по фотографии Елены Никоноровой, которую она прислала сыну 31 марта. Прокуратурой этот факт также зафиксирован.
Сегодня уже никто не спорит, что ситуация в Белебеевской ЦРБ минувшей весной сложилась почти столь же напряженная, как и в РКБ имени Куватова. Напомним, в главной больнице республики в марте и апреле заразились коронавирусом многие пациенты и медработники. А из-за несвоевременно принятых руководством мер предосторожности заболевшие разъехались по республике. Один из таких пациентов поступил из РКБ в приемный покой Белебеевской ЦРБ в ночь с 30 на 31 марта. Принимала его медсестра, которая впоследствии не заболела коронавирусом. Елена Никонорова также была в приемном покое в то время, но приближалась ли она к зараженному пациенту, доподлинно неизвестно.
По словам сына, Елена Павловна ушла из больницы 31 марта и больше на работу не выходила. Якобы руководство сказало, что её помощь больше не нужна. По больничным документам, она работала в приемном покое 29 и 30 марта. Прокуратура пришла к выводу, что Никонорова работала в приемном покое 1 и 2 апреля.
С 3 апреля Елена Павловна ушла на больничный, и легла в приютовское отделение Белебеевской ЦРБ. Подошел срок плановой госпитализации в связи с диабетом.
Примерно в то же время в приютовское отделение поступила еще одна бывшая пациентка РКБ имени Куватова с признаками пневмонии. Этот факт дал медицинским чиновникам и представителям прокуратуры дополнительные основания утверждать, что медсестра Никонорова могла заразиться не во время работы в приемном покое, а, так сказать, «вне службы».
Инкубационный период не совпадает
В посмертном эпикризе Никоноровой отмечено, что она почувствовала недомогание 14 апреля, после выписки из больницы. Терапевт в поликлинике поначалу посчитал, что у Никоноровой воспаление легких. При этом 16 апреля у нее взяли мазок на коронавирус.
После этого какое-то время медсестра лечилась дома парацетамолом и антигриппином. 23 апреля у нее появились одышка и сильный кашель на фоне высокой температуры. Хватило сил сходить в больницу на прием и сдать еще один мазок на коронавирус.
Елена Павловна начала делать себе уколы цефтриаксона. 26 апреля наступило резкое ухудшение. Прибывшая бригада скорой помощи нашла коллегу в очень плохом состоянии. Измерили сатурацию, она составила всего 66% при норме 94-95%. Её срочно повезли в стационар и поместили в реанимацию. Но было слишком поздно. На следующий день Елены Никоноровой не стало.
Коронавирус у Елены Павловны был выявлен уже посмертно, по результатам вскрытия.
Сейчас руководство больницы отрицает факт заражения Никоноровой во время работы в приемном отделении, утверждая, что у нее были три отрицательных прижизненных анализа на Covid-19, а также не совпадает инкубационный период.
Мы основываемся на результатах анализов, внесенных в систему «Промед». В соответствии с ними у Никоноровой при жизни не был выявлен коронавирус. По данным Роспотребнадзора, её источниками заражения могли быть три пациента. Выяснить, когда она заразилась, сложно. Поэтому ее сын не может получить никаких выплат, так комментирует ситуацию главврач Белебеевской ЦРБ Рустем Ишмурзин.
При этом и Ишмурзин, и представители ЦРБ старательно избегают обсуждения скандала, связанного с возможным внесением исправлений в историю болезни Никоноровой в «Промеде».
Это произошло весной и широко освещалось в СМИ и соцсетях. На скриншотах, опубликованных вскоре после гибели Никоноровой одним из телеграм-каналов, было очевидно, что кто-то пытался удалить из электронных материалов сведения о взятых у нее мазках на Covid-19.
Минздрав Башкирии обещал провести проверку по подозрению в подделке истории болезни и сообщить её результаты. Однако по прошествии полугода этого так и не случилось.
Павлу Никонорову советуют идти за правдой в суд. Он уже обратился в Генпрокуратуру и при этом подчеркивает, что добивается истины не ради денег, а чтобы представители власти проявили должное уважение к памяти о его матери.
«Хочется пробудить совесть»
Сотрудники службы скорой помощи в Уфе намерены обратиться в прокуратуру и к депутатам, чтобы узнать, по какой причине до них не доходят положенные выплаты за работу с зараженными коронавирусом пациентами.
У нас с выплатами сейчас происходят очень странные вещи. «Ковидные» выплаты по 415-му постановлению за работу с пациентами группы риска, пусть «со скорипом», но поступают. Хотя иногда и приходится писать заявления, напоминать руководству об этом, когда случаются задержки. Но с выплатами по 484-му постановлению вообще происходит что-то непонятное, рассказала корреспонденту Mkset.ru медсестра-анестезистка реанимационной бригады станции скорой помощи в Уфе Тамара Прига.
По ее словам, Тамара вместе с несколькими коллегами так и не получила выплаты за оказание помощи пациентам с коронавирусом за июнь, август и сентябрь, хотя у больных были при себе все документы о подтверждении диагноза. Теперь сотрудники скорой помощи уже стали просто фотографировать выписки с диагнозами, чтобы не быть голословными, если вдруг выяснится, что перевезенные ими больные не попали в специальный федеральный регистр.
Куда деваются сведения про них? Непонятно. То ли больные скончались, то ли происходят недоразумения с документами. Будем обращаться в прокуратуру и к депутатам, чтобы помогли выяснить у Роспотребнадзора, куда пропали эти данные, почему они не внесены в регистр. Конечно, можно махнуть рукой и сказать «пусть это остается на их совести». Но мне кажется, что контролирующие органы должны пробудить совесть у тех, кто отвечает за эти важные вопросы, - высказалась Тамара Прига.
В похожей ситуации оказались также медики трех медучреждений, недавно написавшие открытое письмо на имя главы Башкирии Радия Хабирова.
Напомним, в конце сентября, прокуратура Башкирии внесла представление в адрес главного врача городской больницы города Салават, который так и не довел до своих подчиненных стимулирующие выплаты за три месяца. Деньги, положенные по постановлению № 122, за три месяца не получили 1230 сотрудников, а 86 сотрудников роддома и женской консультации вообще целых полгода не видели выплаты по федеральному постановлению № 415. Общая сумма невыплат медикам в Салавате может достигать 10 млн рублей.
Аналогичная ситуация сложилась в Ишимбайской ЦРБ, а также медсанчасти № 142 города Межгорье, там медики также обратились в прокуратуру.
Как сказано в обращении, помимо вышеупомянутых случаев, многие врачи-педиатры, врачи скорой, рентгенологи, рентгенлаборанты и другие также не получали выплат ни разу с марта 2020 года.
Отметим, что письмо подписано координатором независимого межрегионального профсоюза медработников «Действие» в Башкирии Антоном Орловым
Медики попутно заострили внимание на остро ощутимой сейчас проблеме острой нехватки коечного фонда и напомнили об оптимизации медучреждений, которую в республике усиленно проводили в прежние годы. Если в 2000 году было 49 600 коек и 329 лечебных учреждений, то в 2017 году количество медучреждений сократилось до 154, а коек осталось лишь 31 700.
Сокращение также коснулось и сотрудников медучреждений и, соответственно, дало рост нагрузки на тех, кто остался. Ситуация с коронавирусом заставила поменять приоритеты
Тем временем глава минздрава Башкирии Максим Забелин в интервью радио «Эхо Москвы в Уфе» заявил, что ни о каком независимом профсоюзе не слышал.
Все заявки на выплаты, которые поступают от руководства медучреждений, выполняются в полном объеме. Иногда даже возникает переплата. Нас постоянно мониторят и прокуратура, и трудовая инспекция, и Контрольно-счетная палата. Если кому-то своевременно не поступили выплаты, то это, в первую очередь, связано с оформлением табеля. Но эти случаи единичны, пояснил Максим Забелин.
На ту же тему высказался несколько дней назад глава региона Радий Хабиров в программе на телеканале «Россия-24». По его словам, еще весной Башкирия одной из первых в стране весной нашла в бюджете 150 млн рублей на доплаты врачам. В итоге же на эти цели ушло уже почти 900 млн рублей, « поскольку всё затянулось».
— Деньги у нас есть, и на будущее мы деньги заложили. С этим проблем не будет, — подчеркнул Радий Хабиров и попросил всех проявить особую чуткость к медикам, которые оказались в столь сложной ситуации.
По данным минздрава, число инфицированных коронавирусной инфекцией в Башкирии за всё время, начиная с марта, уже превысило показатель в 9800 человек. Известно, что примерно десятая часть из них - медицинские работники.
Кстати
Министр здравоохранения Башкирии Максим Забелин напомнил, что выплата «ковидных» средств будет продлена до конца 2020 года. А в дальнейшем по инициативе вице-премьера российского правительства Татьяны Голиковой механизм проведения такого рода выплат может измениться на посуточную оплату. По мнению Максима Зебелина, этот порядок будет гораздо более справедливым, поскольку сейчас примерно одинаковые выплаты положены и тем из медиков, кто проработал смену в ковидном госпитале, и тем, кто оказал разовую помощь зараженному пациенту.