«У нас в деревне ковида нет»: в Башкирии медик выписал умирающей от пневмонии арбидол

Историю 80-летней Марии Куценко рассказали её внучки в соцсетях. Смерть женщины вызвала широкий резонанс и стала предметом проверки Минздрава Башкирии. Она содержит целую цепь роковых обстоятельств, которые привели к трагедии.

«В больнице ужас, пусть пьет арбидол»

Вера Сафронова и Татьяна Михайлова вместе с родственниками тяжело переживают утрату. Несмотря на преклонный возраст Марии Степановны, они уверены, что при своевременном оказании медпомощи их бабушка прожила бы ещё.

По словам Веры, всё началось в конце июля: бабушка приехала из Уфы домой, в село возле село санатория Глуховского в Белебеевском районе, после похорон сестры, позвонила утром и сказала, что плохо себя чувствует. Вера поспешила к ней, измерила температуру — 38,4.

— Бабушка призналась, что температура у нее держится уже пять день! До меня к ней приходила фельдшер, но потом, даже не измерив температуру, сделала какой-то укол и ушла, — вспоминает Вера. — После приема жаропонижающего температура у бабули упала до 35. Я после прочтения кучи историй про болеющих коронавирусом, понимала, что у нее точно развивается пневмония. К тому же у нас в Уфе два родственника после контакта с бабушкой тоже слегкли с температурой. Говорю фельдшеру, говорю, что у бабушки пятый день температура, у нее наверняка ковид, и ее надо срочно в больницу, прошу вызвать скорую.

Медик пришла снова, послушала дыхание Марии Степановны, проверила сатурацию (содержание кислорода в крови проверяется при помощи прибора-пульсоксиметра) и сделала вывод, что всё нормально.

Фельдшер сказала, что у нее ОРЗ или в огороде продуло. Говорит, не надо в больницу, в больнице ужас, пусть пьет арбидол. Я недоумеваю: почему она говорит чушь? Может быть, потому что в больницах, действительно, кошмар и лучше дома лечиться?— делится мучительными воспоминаниями Вера.

Вместе с родственниками женщина начала писать всем знакомым медикам, просить совета. Так прошел один день.

На следующее утро температура У Марии Степановны поднялась до 39,7. Внучка вспоминает, что у неё изменился взгляд, и даже после понижения температуры сознание оставалось путанным.

Не находившая себе места от беспокойства Вера вновь позвонила фельдшеру и стала просить снова вызвать скорую помощь. Фельдшер пообещала, однако через полчаса она пришла и сообщила, что «кое-как дозвонилась до скорой, машин нет».

— Она опять стала отговаривать нас от госпитализации. Я спросила у нее, может, стоит прокапать бабушке антибиотики? Но фельдшер сказала, что этого не нужно делать, будет лишняя нагрузка на сосуды, — рассказывает Вера.

А потом фельдшер произнесла фразу, которая сейчас уже стала сейчас мемом в соцсетях: «Это не ковид, у нас в деревне ковида нет».

Семья Марии Степановны продолжила давать ей антибиотики и витамин С в соответствии с советами фельдшера. Так прошел еще один день.

«Другая пневмония»

Родственники попытались прояснить ситуацию с отсутствием машин в службе скорой помощи и выяснили, что фельдшер их дезинформировала. Получив выговор от начальства, она теперь уже сама стала настаивать на госпитализации пациентки.

Но семья пожилой женщины, видимо, под впечатлением прежних россказней о «больничных ужасах» решила не спешить. Дело в том, что у Марии Степановны был инсулиновый диабет, который усугубляет состояние при коронавирусе. Поэтому семья решила поехать к терапевту в платную клинику.

Врач поставил Марии Степановне диагноз «Covid-19 и пневмония» и направил ее срочно на рентген и компьютерную томографию.

— О том, что рентген не показывает ковид, нужен только КТ, мне сказала по телефону знакомая медсестра, когда мы уже ехали домой, у бабушки сил на КТ не хватило, но я и без КТ уже понимала, что ситуация критическая, — возмущается Вера.

После консультации у врача, назначившего лечение «как в больнице», по словам Веры, появилась надежда, что Мария Степановна выкарабкается, но через два часа она начала задыхаться. Скорая умчала пожилую пациентку в кислородной маске в больницу.

Недельное лечение, к сожалению, положительных результатов не дало. Кстати, в палате было трое пациентов и врач, и медсестры очень внимательны, есть все необходимые лекарства. С какой целью фельдшер отговаривала нас от госпитализации? недоумевает Вера.

Бабушка несколько раз звонила близким и жаловалась, что ей плохо. Потом её подключили к аппарату ИВЛ.

— Мне говорили: не пиши ничего, бабушка здоровее не станет, а врага себе наживешь! Да, не станет. И нет гарантии, что она точно бы выздоровела, если бы ее госпитализировали сразу. Не понимаю, как человек с медицинским образованием может не отличать ОРЗ от пневмонии и игнорировать такие факторы, как преклонный возраст пациентки с диабетом и несколько дней с высокой температурой, — написала Вера на своей странице в соцсетях.

«Всегда была на хорошем счету»

14 августа в четвертом часу утра Вере Сафроновой позвонили из больницы и сообщили, что Мария Степановна скончалась.

— Из больницы уведомили, что тело ночью отвезли в Уфу на вскрытие. Позже нам выдали заключение о смерти с диагнозом «Другая вирусная пневмония, возбудитель не уточнен». На вопрос, когда уточнят возбудителя, ответили, что через 2,5-3 месяца, слишком много смертей, не успевают работать, — рассказала позднее Татьяна Михайлова, вторая внучка Марии Степановны.

Дальнейшие дни прошли как во сне, признаётся Татьяна. Представители ритуальной компании занялись похоронами: 9000 рублей за работу санитаров, которые должны помыть и одеть усопшую, 27000 за комплексные услуги (выкопали могилу, закапывали они же, гроб, оградку и три венка).

16 августа тело Марии Степановны привезли из Уфы сразу на кладбище возле ее родного села. Хоронили со всеми необходимыми мерами предосторожности. Сначала приехали представители ритуальной компании, привезли гроб, потом на скорой из Уфы привезли тело бабушки в черном целлофановом мешке. Прямо так, не открывая мешка, положили в гроб и закопали.

Близким разрешили подойти и попрощаться с усопшей только тогда, когда гроб в могиле был засыпан первым слоем земли. Объяснили, что так положено, потому что бабушка была на лечении в «красной зоне, в контакте с другими опасными больными.

И как теперь нашей семье жить, зная, что даже похоронить родного человека по всем канонам мы не смогли?! Незадолго до смерти бабушка просила написать в интернете про этого фельдшера станции «Санаторий «Глуховская». Она звонила и спрашивала с болью в голосе: «Неужели ей все сойдет с рук?»,говорят сёстры.

Медиакорсеть попросила прокомментировать эту историю пресс-секретаря Минздрава Башкирии Софью Алёшину.

— По данному факту проводится проверка, её результаты будут известны позднее. Мы уточняли информацию у руководства медучреждения, в котором работает этот фельдшер. Получили ответ, что женщина работает уже более 15 лет, за всё это время она была на хорошем счету, получала поощрения. Случившееся стало и для главврача, и для коллег фельдшера шоком. Подобных жалоб ранее на неё не поступало. Предстоит выяснить, почему она таким образом повела себя в данной ситуации. Сейчас главный врач объявил фельдшеру выговор, а по результатам проверки специальная комиссия примет решение о том или ином наказании, — пояснила Софья Алёшина.

«Возле моргов выстраиваются очереди»

В Минздраве уверены, что произошедшее с Марией Куценко — исключение. Однако среди простых людей звучат противопоположные мнения.

— И врач скорой помощи, и сотрудники похоронного бюро нам сказали, что очень много смертей, — рассказала Вера Сафронова.

Напомним, около месяца назад в соцсетях действительно много писали, что возле моргов «выстраиваются очереди из родственников, которым приходится по полдня ждать выдачи тел». Тогда в Минздраве объяснили это введением особого режима работы морга из-за жары.

Нам довелось тоже побывать возле Бюро судмедэкспертизы на улице Цветочной в Уфе. Погиб член семьи одного из наших коллег, так что мы по воле трагического случая оказались рядом с другими людьми, потерявшими близких.

К началу рабочего дня возле морга собрались около десяти человек, приехали также специалисты ритуальных компаний с катафалками. После девяти часов утра родственников усопших стали приглашать во двор. Двое сотрудников морга в защитных костюмах вывозили на каталках трупы, показывали рыдающим родственникам, затем их перекладывали в гробы и увозили в катафалках.

Из пяти тел, выдачу которых нам довелось наблюдать, три (!) были в герметичных черных мешках.

— Это с большой долей вероятности означает, что усопшим был поставлен диагноз «коронавирус» или «пневмония», — подтвердила наши предположения руководитель компании «УфаРитуал» Галина Рублёва.

Возможно, это случайность. Проверить это нереально, потому что статистика смертельных случаев, связанных с пневмонией, Минздравом не публикуется.

— Суточную заболеваемость мы даём каждый день в оперативной информации. Обобщенные данные мы получаем от Башстата с задержкой в два-три месяца, поэтому официальных данных по сегодняшний день нет, — уточнила пресс-секретарь минздрава РБ Софья Алёшина.

Напомним, в середине июля Роспотребнадзор обратился в Минздрав с просьбой начать иммунизацию от заражения пневмококковой инфекцией. По данным Роспотребнадзора, еженедельный рост заболеваемости внебольничной пневмонией в Башкирии регистрируется с 20-й недели года (то есть с 18 мая). К середине июля данное заболевание было выявлено у 1685 человек, этот показатель оказался выше среднемноголетнего уровня в 5,9 раз.

Иммунизация от пневмококковой инфекции в Башкирии началась. При этом уровень заболеваемости пневмонией остается высоким. С наступлением осени, по мнению медиков, опасность заражения возрастет.

Мнения

Урал Хамзин, адвокат, потерял отца во время вспышки коронавируса в РКБ имени Куватова:

— Эта печальная история очень поучительна не только для медработников, но и для всех. Если бы родственники этой бабушки не стали слушать фельдшера и своевременно вызвали скорую помощь, либо проконтролировали, чтобы это надлежащим образом сделал фельдшер, то бабушку бы сразу госпитализировали в лечебное учреждение. Нет сомнений, что ее состояние было угрожающим.

Говоря о законности действий сельского медика, надо понимать, что фельдшер в ФАПе, как и любой врач в поликлинике, ведет медицинскую документацию (в данном случае записи в амбулаторной карте пациента). Вполне возможно, что в карте все записано так, что комар носа не подточит, а еще паче, там может находиться и информированный отказ пациента от госпитализации — по сути, оправдание фельдшера. В любом случае слова близких родственников о бездействии фельдшера должны быть подкреплены вескими доказательствами, а не только слоывами. Записи в истории болезни дублируются в электронной системе «Промед». Их значительно сложнее подделать. Их проверку могут провести только следственные органы, так что без обращения к ним здесь не обойтись.

Какой будет перспектива, сказать трудно. Вместе с родственниками еще двух пациентов, умерших в РКБ, мы уже получили от следкома постановления об отказе в возбуждении уголовных дел против руководства РКБ по подозрению в халатности. Будем бороться дальше.

Елена Чиркова, журналист радио «Эхо Москвы в Уфе», проходит лечение в Дёмском ковидном госпитале в Уфе:

— Так случилось, что я сама заболела и попала в ковидный госпиталь. Врач в приемном покое сразу сказал: «Вы понимаете, куда попали? Соответственно, понимаете, какой у вас диагноз. Здесь с другими не лежат». Народу много, привозят новых довольно часто, как говорят медсестры. Так что в «34 новых случая за сутки» я теперь не верю абсолютно.

Будучи журналистом, я ежедневно знакомлюсь со сводками из Минздрава о новых случаях заражения коронавирусом и пневмонией. Вот, например, сегодня в сводке указано, что в стационарах находятся 115 человек с ковидом, при этом подробные данные о состоянии заболевших пневмонией не уточняются. Почему о пневмонии дается не полная информация, нам так никто и не ответил. Могу сказать всем: берегите себя, вирус существует, и он реально опасен.