Лидер «Люмен»: «Почему нельзя любить родину без автомата в руках?»

«Саммиты не изменили жизнь обычных уфимцев»

- На уфимском фестивале ты выступил в свой день рождения. Как отметили событие, что подарили?

- В подарок я ничего не хотел, потому что у меня все есть. Мне достаточно проявления внимания в этот день, а сам по себе подарок для меня не важен. На уфимский форум мы прилетели с другого фестиваля – из Краснодарского края. Так что в свободное время просто отсыпались, отдыхали и готовились к выступлению. Отыграли, а вся торжественная часть - дружеские посиделки с ребятами из группы - прошли сразу после фестиваля.

- Как оцениваешь развитие Уфы, изменения нравятся?

- Я оцениваю изменения Уфы как недостаточные. Я с завистью смотрю на Казань. То, что произошло у наших соседей, – это что-то грандиозное и потрясающее. Город за время подготовки к универсиаде преобразился невероятным образом! С каждым нашим новым приездом в Казань было видно, что город выходит на очень серьезный уровень. Помимо инфраструктурных изменений, очень много было решено городских проблем. Новые мосты, дороги, расширение полос, чтобы исчезли пробки. Уфа очень сильно изменилась, произошло много положительного и в связи саммитами, да и просто город постоянно меняется в лучшую сторону. Лично меня радует появление аквапарка.

- А перемены в родном районе ощущаешь?

- В моем родном Сипайлово есть перемены, и я смотрю на это с радостью. Я вспоминаю время своего детства, когда в объявлениях о недвижимости было написано «Cипайлово, Черниковку не предлагать». Никто там жить не хотел, а теперь это район с отличной инфраструктурой, где для жизни есть все. Мне очень нравится, что появилась новая концертная площадка на ВДНХ. Не думайте, что я не патриотичен. Когда у меня спрашивают про лучший город, я, конечно, всегда говорю, что это Уфа. Город развивается, чему я очень доволен. Мне уютно здесь жить. И говоря о Казани, я не хочу сказать, что мы не молодцы. Просто есть примеры в стране, к которым нужно стремиться, которые оказались в авангарде. Я считаю, что нам нужно подтягиваться. Это хороший стимул, чтобы двигаться и чему-то учиться. Подготовка к Универсиаде делалась для широкого круга людей. Саммиты – это здорово, но они обычных жителей Уфы не коснулись никаким образом.

- Практически во всех интервью ты выражаешь гражданскую позицию, но почти ничего неизвестно о тебе, как о простом человеке…

- У меня масса увлечений и дел. Но мне не хочется об этом рассказывать, потому что все это не имеет отношения ни к музыке, ни к творчеству. Наоборот, личная информация будет мешать воспринимать то, что мы несем в своем творчестве. Все факты моей личной биографии будут накладывать определенный отпечаток на результаты нашего творчества. Именно поэтому я не люблю рассказывать что-то про конкретные песни, объяснять, что меня побудило их написать. Скажем, есть песня, которую человек может спроецировать на себя и свою жизнь, сопоставить себя с лирическим героем. Если я расскажу, о каких событиях в моей личной жизни говорится в этой песне, то для этого человека композиция навсегда станет песней про то, что было со мной. На себя же ему будет очень сложно ее спроецировать. Да и к тому же мои близкие люди тоже не хотят афишировать нашу личную жизнь.

- Как вы строите свои выступления, импровизируете ли на сцене?

- Во время концертов мы не меняем программу. Мы это делаем, пока идет процесс подготовки к выступлениям. На репетиционной базе мы смотрим, как песни по настроению и смыслу связаны между собой, сколько времени нужно отвести на быстрые композиции и где вставить песню поспокойнее. Стараемся все заранее отрепетировать и на сцене уже ничего не менять. Незначительные изменения, конечно, могут быть. Например, пару песен местами поменять можем. А в целом мы научились угадывать, что и как нужно спеть.

«Революция всегда приводит к тирании»

- В связи с чем Lumen стал выдвигать довольно жесткие требования по поводу фотосъемки на своих концертах?

- Мы не отказываемся от фотографирования, но просим, чтобы были соблюдены определенные условия. Чтобы все фотокадры были сделаны из зоны перед сценой в течение 4-5 первых композиций. Этого времени вполне достаточно, чтобы каждого музыканта снять во всех ракурсах. Нам не нравится, что на фотографиях мы иногда выглядим не так, как нам бы хотелось. Это нормальное желание. Бывают, например, клубы, где очень жарко. И когда ты смотришь потом на фото крупного плана, не всегда понятно - человек поет на концерте или решил выступить в сауне. Кто-то видит крутость в таких снимках, а кто-то говорит: «Помогите человеку, ему плохо». Зачем нам это?

- На твой взгляд, ты как лидер группы или же творчество Lumen могут послужить катализатором, который дает людям толчок для совершения каких-то поступков и перемен?

- Я себя лидером группы не считаю. У нас в коллективе равноправие, а я просто главный говорун и доношу мнения коллектива на пресс-конференциях. Более того, я всегда в общении с прессой разделяю мое мнение и позицию коллектива, потому что наши точки зрения не всегда совпадают. Я могу быть не согласен с мнением команды, но у нас прямая и непосредственная демократия. По всем самым важным и сложным вопросам мы голосуем и принимаем решение. Мне очень сложно судить, влияем ли мы на что-то. Я стараюсь уходить от этого вопроса по причине того, что уверен в собственной необъективности. Я внутри процесса, поэтому не объективен. Возможно, мы доносим какие-то мысли до людей, но что потом происходит в их головах и как мысли трансформируются в дела, я за этим не могу следить.

- Тем не менее некоторые студенты даже пишут дипломы на основе ваших песен…

- Да, было дело. Сейчас, кстати, я общаюсь с девушкой из Польши, которая пишет курсовую работу про наш коллектив. Мне очень интересно, как это происходит, мы переписываемся с ней по электронной почте, я дистанционно даю интервью. Она обещала потом прислать мне курсовую, чтобы я понял предмет исследования. Но уже сейчас могу сказать, что работа касается вопросов общества, перемен, которые мы бы хотели видеть в обществе, и о свободе во всех ее проявлениях.

- События на Украине как-то изменили твои взгляды?

- У меня в голове ничего не поменялось. Наоборот, я еще больше убедился в том, что любых перемен нужно добиваться эволюционным путем и таким образом воздействовать на общество, чтобы менять мнение большинства о том, как существовать и к чему стремиться. Революция всегда приводит к тирании. Любая революция заканчивается именно этим. В истории есть лишь несколько примеров обратного, которые лишь подтверждают правило.

- Что бы ты хотел изменить в современной России?

- В современной России мне очень не нравятся процессы, которые сейчас происходят в обществе. Патриотизм теперь с приставкой военный. Если взять все патриотические кружки, которые существуют на территории страны, то можно увидеть, что почти все они военно-патриотические. Там учатся разбирать автомат Калашникова, рукопашному бою, изучают историю, ведут зож. Все это классно. Но я, например, не знаю каких-нибудь исторически-патриотических клубов. Почему нельзя любить родину, изучая ее историю и культуру? Почему любить родину – это обязательно готовиться к службе в вооруженных войсках? Почему патриот – это обязательно тот человек, который очень сильно любит вооруженные силы РФ? Безусловно, это важная составляющая часть нашего государства. Я понимаю, что армия защищает нас от внешней агрессии. Но почему в вопросах патриотизма все сводится только к министерству обороны? Для меня это большой вопрос.

«Музыкой мы доносим отношение к жизни и миру»

- Кого ты считаешь патриотом?

- Любой человек, который ходит на работу, не уклоняется от своих гражданских обязанностей, платит налоги, не скручивает дома счетчики, не ворует, не нарушает законы – это и есть патриот. Патриот – это добропорядочный гражданин. У нас, к сожалению, об этом очень мало говорится. В России патриоты выглядят несколько иначе. У нас патриотизм с очень хорошим правым креном, националистический. Мне это не нравится. Мне категорически не нравится состояние важных реформ, которые начались сразу после развала страны и изменения законодательств. Были заложены определенные векторы. У нас недореформировалась судебная реформа и ничего с этим не происходит. Я считаю, по львиной доле вопросов российский суд справедливым. У нас чаще всего хорошие честные суды. Но я вижу, что есть определенные судебные процессы, в которых огромная доля политических мотиваций. Политическое давление влияет на ход разбирательств и на вердикты. Мне это не нравится. Арбитр должен быть беспристрастен, он должен быть уверен, что на него никто не сможет надавить, что правила игры для всех одинаковые.

- Что бы тебе хотелось изменить?

- Я бы отменил ЕГЭ. Это бред и полнейшая ерунда. Путем тестирования невозможно понять уровень подготовки человека. Я понимаю тестирование по предметам, которые относятся к фундаментальным знаниям – ты либо знаешь формулу, либо нет. А как быть с гуманитарными науками? Умеет человек доносить свою мысль или нет? Может он стать юристом или журналистом? Это можно понять только в личном общении, но никак не во время проставления крестиков на бумажке и небольшого творческого задания. Я понимаю мотивы, которые привели к этому тестированию – обеспечить беспристрастность при поступлении в вузы и ссузы для того чтобы закончились блат и коррупция. Но в конечном итоге мы пришли к еще худшим результатам. Коррупции стало меньше, но при этом по результатам прошлого года пришлось понизить баллы по русскому языку. Пришлось понизить уровень, потому что наши дети отупели. Они не знают русского языка. Я считаю, что с этим нужно что-то делать, потому что от этого зависит развитие нашей страны.

- Государственную систему какой страны ты считаешь близкой к идеалу?

- До недавнего времени мне нравилось, как все устроено в скандинавских странах. Но последнее время мне кажется, что они очень сильно перегибают палку в плане ювенальной юстиции. Это мне категорически непонятно и не нравится. Считаю, что взаимоотношения внутри семьи – это то, во что государство не должно вмешиваться, если там нет никаких преступлений и не нарушаются ничьи права. Конечно, если происходит бытовое насилие, то государство и соцслужбы должны на это реагировать и помогать тем, кто страдает. Но ювенальная юстиция по своему принципу мне не нравится.

- Как думаешь, протест уже стал товаром общества потребления, вписан в систему и особо ни на что не влияет?

- Об этом заявил несколько десятков лет назад Боб Дилан, когда сказал, что больше не будет петь песни с социальным подтекстом и открытой гражданской позицией. Он отказался от них по той причине, что это стало звеном системы. В конечном итоге его порыв души общество встроило в систему потребления. У меня в связи с этим были переживания несколько лет назад. Я много думал об этом, меня этот момент сильно тревожил. И в итоге я все же пришел к выводу, что вода камень точит. Все равно музыкой можно доносить свое отношение к жизни и миру. Я это осознал на собственном примере. Я - воспитанник идей, которые доносились через творчество «Гражданской обороны», ДДТ, «Кино», «Алисы» и других групп, которые называют легендами русского рока. Раз это произошло со мной, значит, мы тоже можем донести свои мысли до других людей. И точно также на кого-то повлиять. Может быть не в такой степени, как легенды, но тем не менее. Эта мысль поддерживает меня, и я уверен, что все не зря.

Ксения ЛАПТЕВА.