Благодаря ему Башкирия спокойно пережила 90-е. Чем запомнится эпоха Муртазы Рахимова

Муртаза Рахимов, руководивший Башкирией на протяжении 20 лет, скончался 11 января. Политологи оценили роль первого президента в развитии современной республики.

Рахимов, безусловно, был очень заметной политической фигурой — как и многие политики, губернаторы, главы регионов периода 90-х и нулевых годов, он обладал заметной политической субъектностью, отмечает политолог Николай Евдокимов.

Определил будущее

«Придя к власти на волне перестройки, в период, когда еще только формировалась российская государственность, Рахимов не имел того, что мы бы сегодня назвали политическим опытом или бэкграундом. Он был производственником и во многом перенес характерные для производства методы управления на республику. Но в то же время он понимал проблемы, с которыми столкнулась экономика (тогда это называлось народным хозяйством) в 90-е годы, понимал, какие могут быть последствия. И у него был определенный путь преодоления этих последствий, который оказался достаточно эффективным», — считает эксперт.

История показала, что эта избранная Рахимовым политика была во многом оправдана. Конечно, как и любой политик большого масштаба, первый президент республики определил сценарий развития Башкирии на много лет вперед, считает Николай Евдокимов. Фактически он стал руководителем — был заметной политической фигурой — уже в 1990 году. Эпоха Рахимова продлилась в течение 20 лет.

«Конечно, если ты 20 лет находишься во главе республики, это означает, что ты во многом определяешь пути ее развития. Я думаю, что еще долгое время Муртаза Рахимов будет восприниматься и оцениваться как человек, который заложил основы современной Республики Башкортостан. Были ли недостатки? Безусловно, были. Как и у любого политика — какие-то результаты были достигнуты, какие-то нет, были совершены какие-то ошибочные действия. Но пока можно говорить, что лучшей оценкой выступает именно народная память. Муртаза Рахимов в этом смысле воспринимается как политик, который оставил после себя достаточно яркую память в народе», — прокомментировал политолог.

После 2010 года первый президент практически исчез из публичного пространства, редко попадал в информационное поле. Однако люди продолжали его помнить. А период, когда Рахимов был у власти, воспринимается как достаточно успешный для республики, несмотря на то, что это время — особенно 90-е годы — было очень сложным.

Ни один из политиков, которые когда-либо играли заметную роль в республике, не запомнился так крепко, как Муртаза Рахимов.

«У него было довольно большое количество противников, он подвергался жесткой критике по ряду вопросов. Но спустя время мы видим, что в обществе есть определенный консенсус о в целом позитивной его оценке», — подчеркнул Николай Евдокимов.

Не любил бездельников и болтунов

Директор Института стратегических исследований АН РБ Владимир Савичев также отмечает, что на первого президента оказывалось серьезное давление, но он его выдержал и от своей позиции не отступил.

«У него была такая позиция: прежде чем что-то снести, надо построить новое. Он всегда был за то, чтобы сохранить то, что работает, что для людей понятно и привычно. И только потом думать, как из того, что есть, сделать что-то более новое. Поэтому он никогда не велся на такие залихватские идеи — а давайте мы все поменяем. И это было важно для людей, особенно в 90-е годы, когда жизнь круто поменяли. Он взял на себя ответственность за республику, хотя на него было серьезное давление вплоть до угроз уголовного преследования. То, что в 90-е годы мы не испытали шока, как многие другие регионы — это во многом его заслуга», — уверен политолог.

Муртазу Рахимова он называет созидателем, с которым комфортно работалось людям, умевшим делать свое дело и жившим своим делом. Они всегда могли рассчитывать на поддержку и понимание, несмотря на сложности характеров и все прочие обстоятельства.

«Не любил бездельников, не любил болтунов — это да. Таким людям рядом с ним было тяжело.И, конечно, он жил своей землей. Для него республика — это всё в жизни. Это дом, это место работы, это будущее. Поэтому никуда не уехал, поэтому и вкладывался только в республику и в период, когда находился у власти, и потом, когда возглавлял фонд (Благотворительный фонд „Урал“ — Mkset). У него было много разных предложений, но на первом месте всегда была республика. Надо сказать, что он понимал свою ответственность перед очень разными городами и районами. Не было такого, что этих мы любим, а этих мы не любим. Вокруг него были люди, которые пытались проявить свою любовь или нелюбовь к определенным территориям, а у него было ровное отношение ко всем», — вспоминает Владимир Савичев.

Как человек, прошедший очень разную жизненную школу — выросший в деревне, а затем руководивший крупным предприятием — Рахимов умел находить общий язык с любым человеком независимо от его социального статуса — от простого крестьянина до политика высокого ранга.

«Его по газетам и телевидению воспринимали как человека косноязычного, не очень коммуникабельного. Но видя, как он общается с людьми, признавали, что у него есть личное обаяние, он очень быстро становится „своим“, умеет разрядить атмосферу шуткой, а если нужно — жестко настоять на своей позиции, но вместе с тем не портя отношения с людьми. У него по-разному складывались взаимоотношения и с Ельциным, и с Путиным, и с Медведевым, но он свои личные амбиции и эмоции убирал, понимая, что это может навредить интересам республики. Человек, конечно, был сложный, потому что на таком посту невозможно быть удобным для всех. Слишком много приходится общаться с разными людьми, много решать разных задач. Человек простоватый этого просто не выдержит. Поэтому и отношение к нему было разное. Но время все расставит по своим местам. В истории остаются результаты дел — а сделано было много», — напоминает политолог.

Он вспоминает, как даже в 2016 году уже исчезнувшего из информпространства Рахимова подходили благодарить люди.

«На улице был разговор — подходит женщина в годах. Говорит, всю жизнь мечтала сказать вам спасибо за нашу деревню, за то, что там и газ, и дорога, и интернет, и все прочее. Это показательно: человек давно не у власти, и фонд уже не так активно работал, но у людей было желание подойти и сказать спасибо. Вот это оценка его труда. Им было столько сделано, заложены основы для развития республики. К этим основам надо было относиться бережно, не ломать то, что работает», — считает Владимир Савичев.

Он отмечает, что Муртаза Рахимов болезненно относился к разрушению того, что было создано и работало — например, колхозов. Президент Башкирии считал, что они должны существовать, пока этого хотят люди. При этом, будучи очень рациональным человеком, отличал то, что нужно сохранить, от «отживших свое» вещей, за которые не стоит держаться.

Оставил много противоречий

«Сантименты по эпохе — свойство человеческой души. Прошлое мы привыкли либо идеализировать, либо огульно ругать, особенно знаковые периоды, действительно определяющие. К эпохе Муртазы Рахимова равнодушных нет, она полна противоречий, как и сам первый президент. Он жил и много работал для региона, но видел его по-своему, как собственное хозяйство», — прокомментировал Mkset политолог Арсен Шаяхметов.

Муртаза Рахимов был «плоть от плоти представителем своей эпохи, адаптируясь всякий раз к меняющейся политической, но не экономической реальности». Республика в начале 90-х годов пережила много ярких страниц, и все достижения того периода всегда будут прочно ассоциироваться с именем Муртазы Губайдулловича.

«Его слово было весомо на федеральном уровне. Но, по сути, при нем республика пережила и период своего становления, и некую форму феодализма — с перераспределениями собственности, преследованиями неудобных, байством, клановостью, потерей ТЭКа и стремительным обогащением приближенных. В цене была не сила закона, а право сильного», — отмечает политолог.

Муртаза Рахимов отошел от власти относительно мирно, хотя саму систему выстраивал «жестко под себя», ломая институты и зачатки местного самоуправления. Последовавшая в развитии республики турбулентность во многом корнями уходит в выстроенную модель политических институтов, считает Шаяхметов.

В экономике же, отмечает он, было много успешного. В социальное развитие, село и инфраструктуру инвестировались серьезные средства. В то же время приоритеты расставлялись по принципам, сложившимся еще в советское время, а применять новые инструменты развития экономики не стремились.

«Отсюда экономический спад нулевых, игнорирование ряда потенциальных крупных проектов, как Чемпионат мира по футболу. Меценатство после отставки оставит о нём много добрых воспоминаний — это то, чем и должен заниматься экс-глава региона. Но не стоит забывать и источник этих средств», — напоминает политолог.

Автократ эпохи парада суверенитетов

Политолог Дмитрий Михайличенко считает, что столь длительное правление Муртазы Рахимова «вряд ли можно воспринимать позитивно». Сменяемость власти обязательна, но первый президент этот закон игнорировал.

«Не хочется лить сплошной негатив, когда Рахимова уже нет. В последние годы жизни он многое понял, хотя уже ничего сделать не мог. Для меня позитивны три момента в его политическом профиле — он регионалист, он поддержал Куштау, и он вкладывал ресурсы и силы в сельскую местность. В остальном — типичный автократ эпохи парада суверенитетов, причем отнюдь не самый умный и проницательный. И с оттенком национализма. Порой это была маска, но, знаете, маска прирастает к лицу, если ее долго носить… Напомню, что Рахимов поддержал ГКЧП, например. Я знаю, как вела себя его администрация. Все эти Байдавлетовы, Сарбаевы и прочие баи. Именно баи: хотя Рахимов был и скромен в быту, и очень работоспособен».

Политолог считает, что первый президент заложил основу «того, что происходит сейчас», уничтожая местное самоуправление и зачатки демократии, устанавливая феодальную автократию на уровне республики, фальсифицируя выборы, уничтожая оппозицию.

«Я видел его, пожалуй, всего один раз: году в 2015-м или 2016-м на Советской площади. Я, тогда придворный политолог регионального масштаба, шел в Общественную палату, а он, пожилой и задумчивый, старый, но деятельный, целенаправленной поступью двигался к своей машине. Я просто прошел мимо, хотя он знал уже тогда про меня.

Сейчас же я хочу сказать от всего сердца: башкирский народ, да и многие в республике будут вспоминать о вас тепло. Вы были человеком своего времени, не самым плохим и не самым хорошим. Ваша племянница Рауфа сделала для доброй памяти о вас очень много. Созреет ли республика до демократического осмысления роли Рахимова и объективных оценок? Думаю да, но не скоро.

И все же: покойтесь с миром, которого сейчас желаю всем. И, думаю, последние события заставили Рахимова переживать, хотя с публичным осуждением происходящего он не выступил. Не положено номенклатуре его уровня», — резюмировал Михайличенко.

Не отдал регион реформаторам

Историк Салават Хамидуллин называет Рахимова «первым и, пожалуй, пока единственным» президентом Башкирии.

«Вклад его в развитие республики неоценим. „Если Ахмет-Заки Валиди был отцом-основателем I Башкирской Республики — автономного Башкурдистана в рамках так называемой ‚Малой Башкирии‘, строителем II Башкирской Республики — БАССР в пределах ‚Большой Башкирии‘ — безусловно, является Муллаян Халиков, то архитектором III Башкирской Республики — современной РБ — является ее нынешний президент Муртаза Губайдуллович Рахимов“ — говорил я в своем фильме „Башкортостан: становление республики“ в далеких нулевых годах. И это не преувеличение. МГР (как журналисты ТВ для краткости отмечали его в сценариях новостных репортажей) управлял республикой в самые тяжелые и неоднозначные времена. Было много роковых исторических развилок, столкнувшись с которыми он, благодаря своему потрясающему чутью, находил верное направление. Подписанием Федеративного договора от имени крупнейшей российской автономии именно он спас Россию от развала, в то время как Шаймиев и Дудаев отказались ставить подписи», — написал он в Facebook*.

Взвешенная консервативная политика Рахимова не позволила превратить республику «в поле экспериментов для молодых реформаторов», считает историк. Были и ошибки, допускает он.

«Надеюсь, через определенный период времени историки дадут адекватную оценку его государственной деятельности, ибо великое видится издалека», — написал Салават Хамидуллин.

* — принадлежит компании Meta, признанной экстремистской и запрещенной на территории России.