Так получилось, что я всю жизнь прожила в уфимском микрорайоне Цыганская поляна (для тех, кто не в курсе, речь идет о пригороде, расположенном на въезде в городскую зону Уфы, на берегу реки Белой напротив Монумента Дружбы). По документам его называют Кооперативной поляной, потому что когда составляли карту Уфы в прошлом веке, какому-то чиновнику народное название показалось вульгарным.
Коренные жители Цыганки «плавали» испокон веку. Моя мама вспоминала, как в её детстве, когда еще не было водохранилищ и реки разливались во всю свою мощь, они с родителями жили весной на чердаке наполовину затопленной избы, а дедушка дежурил на крыше веранды и багром отгонял льдины, чтобы не побили окна.
Во многом по этой причине, а вовсе не от того, что «некуда девать деньги», многие дома старожилов (особенно в низине) имеют не менее двух этажей и внешне напоминают компактные крепости, готовые дать отпор морским пиратам. Во дворах видны дюралюминиевые лодки-«казанки» или даже катамараны, «позаимствованные» из городских парков еще в пору лихих 90-х годов.
Наш микрорайон условно делится на две части — по обе стороны от автотрассы, ведущей в аэропорт. Я живу со стороны школы. Нашей семье в этом плане повезло. После того, как в 2007 году было построено Юмагузинское водохранилище, принявшее на себя существенную нагрузку весной, сторона микрорайона, на которой расположена 34-я школа, почти перестала «плавать».
Вдобавок построенная в послевоенные годы вдоль берега земляная дамба протяженностью около двух километров худо-бедно преграждает весенней воде путь к домам, хотя при уровне Белой выше восьми метров толку от нее уже нет. Часть микрорайона по другую сторону автотрассы такой защиты лишена и по-прежнему обречена переживать наводнение если не ежегодно, то раз в 3-4 года точно. Последний раз у нас, со стороны школы, сильный паводок был в 2007 году. В целом же за все годы моего проживания здесь я запомнила четыре крупных паводка. О каждом из них остались воспоминания, которые в нашей семье передаются из поколения в поколение.
Нынешняя стремительная весна напугала нас большой вероятностью паводка. Раньше мы следили за уровнем воды, высматривая из автобуса огромные бетонные плиты, уложенные вдоль старой набережной. Нижние плиты были сплошными, а верхние — с отверстиями, сквозь них летом красиво прорастала зеленая трава.
Кажется, реальная опасность для нашего дома наступала после того, как вода добиралась до последней сплошной плиты набережной. Новая набережная, несмотря на всё её величие, такого «функционала» лишена.
Слушая ежедневные сводки об уровнях рек и гадая, затопит нас нынче или нет, я вспомнила, что мой папа Анатолий Федорович много лет подряд вел своеобразный дневник паводка. Ежегодно, примерно с 10–15 апреля, он просыпался каждое утро в восемь часов утра и слушал по радио прогноз погоды, скрупулезно фиксируя в тетрадке уровни рек Белой, Дёмы и Уфы, а также дневную температуру воздуха, сравнивал с записями за прошлые годы и, словно оракул, безошибочно определял, затопит нас или нет. Эту тетрадку он хранил от посторонних глаз, никто её так ни разу и не увидел, покуда он был жив.
Папы нет с нами уже восемь лет. Тетрадка с его «паводковой летописью» сохранилась, но пожелтела от времени. Я нашла её случайно. Оказалось, что, помимо уровня рек, папа отмечал там важные для себя события: когда начал копать огород под лук, морковь, помидоры, картофель, когда сажали эти овощи, указывал, когда прошел сильный дождь, когда отмечали Пасху и Радоницу, когда племянник ушел в армию, по каким датам приносили пенсию и т. д.
Оказалось, папа вёл записи с 1999 года по 2007 год. Благодаря им я убедилась: нам грозит затопление, если вода в Белой поднимется до 840 см — именно против этой отметки в его записях от 2001 и 2007 годов стоит слово «потоп». Вчера от МЧС на мобильник пришло сообщение о том, что уровень реки к вечеру 17 апреля 2021 года составит 630 см. То есть до нашего «персонального потопа» осталось 210 см.
В 2001 году, согласно папиным пометкам, большая вода пришла к нам 28 апреля, в 2007 году — 3 мая. В этом году пик паводка специалисты обещают в 20-х числах апреля. Поскольку синоптики предсказывают похолодание, есть шанс, что «плавать» мы в этом году не будем. Если, конечно, не хлынут проливные дожди.
В последний раз, весной 2007 года, мы «плавали» по полной программе — с катанием на лодках по улицам, переселением животных домой, вечерами при свечах и прочими «картинками с натуры».
«День потопа» 3 мая 2007 года был четвергом, рабочим днем. Утром я уехала на работу, точно зная, что вечером придется добираться домой уже по воде. Весь день была как на иголках. На работе коллеги, живущие в городских квартирах, подшучивали надо мной, давали советы насчет рыбалки на крокодилов, охоты на русалок и т. д. Мой тогдашний руководитель Андрей Геннадьевич Комаров обмолвился, что у него, как у заядлого охотника, в багажнике всегда лежат болотные сапоги, которые он может дать напрокат. Скорее всего, он пошутил, но мне эта идея показалась спасительной, потому что знала по опыту: по пути от остановки «Школьной» до нашего дома воды, скорее всего, будет примерно по колено. Это значит, что на лодке плавать еще рано, а добираться пешком по холодной грязной воде было чревато — можно поранить ноги и застудиться.
Приехав на «Школьную», увидела, что наша улица Зои Космодемьянской уже залита водой, но еще можно дойти посуху до школы. Я обула болотные сапоги и побрела к дому, подозревая, что со стороны похожа на кота в сапогах. Впрочем, вряд ли кто-то из соседей догадался сфотографировать меня в тот момент. Все были озабочены спасением домашнего скарба, а также кошек, собак, коз, овечек и кур (если таковые имелись). Куда селили коров их редкие обладатели, честно говоря, затрудняюсь предположить.
У нас во дворе царила та же суматоха. Собаку вместе с конурой водворили на крышу сарая, привезли бензиновый генератор, тушенку, макароны, гречку, соль, сахар, заварку, хлеб, спички, питьевую воду и прочие стратегические припасы.
Из-за количества жильцов дом стал напоминать ковчег. Мы с дочкой жили в нашей комнате, мама и папа — тоже в своих комнатах. Мансардный этаж занимала семья младшего брата Дмитрия с маленьким ребенком.
В зале поселилась с мужем племянница Алёна, которая вот-вот должна была родить. Её родители до последнего оставались в своем доме, который стоял в низине и был обречен на затопление. Они приплыли к нам на лодке примерно дня через 2-3, когда их дом почти наполовину залила вода. Племянницу положили на сохранение «от греха подальше», она родила девочку, после выписки из роддома они с мужем и новорожденной приплыли уже на лодке.
Мобильники заряжали, подсоединив к генератору. Благодаря ему вечером недолго смотрели телевизор, пока не кончались ежедневно пополняемые запасы бензина. К генератору также подключали обогреватели и элетроплитки, ведь газ на время паводка у нас отключали, как и электричество. Допоздна сидели на веранде, травили байки, наблюдали, как в огородах мокнут бани, голубятни, уличные сортиры и курятники, а по улицам «тусуется» в лодках молодежь. Соседские пацаны строили из досок хлипкий плот и пытались плавать на нем, пока не видят родители.
Несмотря на множество трудностей, те времена остались в памяти довольно светлыми, сплотившими всю семью.
Одно из самых ярких воспоминаний — как мой старший брат Сергей во время каждого наводнения плавал на катамаране до автотрассы к ларьку за пивом, а потом дефилировал на своем плавательном средстве мимо автобусной остановки, беззаботно крутя педали и потягивая из бутылки пивко. Иногда он брал с собой в такие «круизы» детей. Вопрос об управлении водным транспортом подшофе никого не смущал. Вполне возможно, у кого-то из публики, видевшей его с остановки в 2007 году, сохранились фотографии. Вот бы найти их на память!..
С паводком связано немало захватывающих дух историй.
В 2001 году случился пожар в одном из домов. Жильцов с чердака спасли соседи, тушить огонь приплывал пожарный катер, который качал воду прямо из-за борта, чем заворожил местную ребятню.
Опасаясь мародеров, большинство местных жителей не оставляли свои дома и жили в основном на чердаках. Надеяться на сигнализацию в домах с отключенным электричеством не приходилось. И тем не менее кражи случались. Каким-то образом, воры узнавали, когда хозяева не ночевали дома, и вывозили все, что «плохо лежало». В таких случаях одни пострадавшие пытались искать свое имущество через знакомства с местными мужиками, имеющими уголовное прошлое. Другие предпочитали обращаться в милицию, в итоге приплывал участковый на милицейском катере, составлял протокол и отчаливал, сожалея, что вода смыла следы.
Местные автовладельцы парковали машины вдоль проезжей части на трассе. Бывало, по утру они не обнаруживали там своих «железных коней». Нашли ли их в последствии, не помню.
Жителям затопленных районов, как правило, внеочередных отпусков не давали. Работать дома из-за отсутствия электричества было невозможно. Каждое утро до остановки добирались на лодках либо шли с провожатыми в сапогах, если позволяла глубина. Вечером было важно вернуться в оговоренное заранее время, чтобы тебя встретили, иначе приходилось плыть домой на чужой лодке за плату. То же самое касалось студентов и школьников, обучавшихся в городе.
У меня опасное приключение во время паводка как раз связано с «водным такси». В 2001 году, когда мобильники еще были в диковинку, я приехала из командировки и решила добраться до дома самостоятельно. Наняла за 50 рублей пацана лет 13-и, лихо управлявшего шикарной «казанкой».
До нашего дома доплыли без проблем, но когда я стала перебираться с носа лодки на крыльцо, лодочник неловко двинул веслами, и я, потеряв равновесие, кувыркнулась в воду. К счастью, было неглубоко. Я выбралась на крыльцо, отплевывая опилки и прочий мусор, и оглянулась. Метрах в 30 был виден стремительно уносившийся вдаль силуэт подвозившего меня «такси». Заплатить перевозчику я не успела, так как у него не было сдачи, и я обещала разменять купюру дома. Имени его не запомнила, так что искать его потом было бесполезно.
Во время «купания» я потеряла очки и одну туфлю. Зашла домой, помылась, переоделась, и, закутавшись в плед, вернулась на крыльцо. Села на ступеньку в позу васнецовской Алёнушки и стала с тоской смотреть в мутную воду. Было жалко и новую туфельку, и очки в красивой оправе.
И тут к моему изумлению из-под крыльца выплыла вверх каблуком моя туфля. Выудив её, я затаила дыхание и решила, как в детстве, попросить водяного о милости. Вероятно, это была одна из самых искренних молитв в моей жизни, потому что не успела я её произнести, как из-под крыльца показалась фанерка, на которой лежали мои очки.
Когда рассказываю эту историю, мне мало кто верит, но клянусь: абсолютно всё в ней правда. Как правило, все хохочут до слез, не задумываясь, что мое падение с лодки могло обернуться бедой, если бы сильно ударилась о кирпичи или доски под мутной водой. Спасти меня было бы некому, ведь юный лодочник ретировался, а родственники о моем возвращении не знали.
Печальное
Местная школа во время наводнения не работала, хотя и не была затоплена. Практически все педагоги жили в городе и добираться вплавь к рабочему месту не стремились, даже если бы их подопечные соизволили явиться на занятия. Поскольку период паводка обычно выпадал на конец апреля и начало мая, старшеклассники готовились к экзаменам дома.
Помню, во время паводка в 1978 году, когда мне было семь лет, вода зашла на полметра даже внутрь нашего дома. Мы со старшим братом жили на чердаке, мама доставляла нам туда по шаткой лестнице еду. Взрослые оставались в доме, ходили по нему в сапогах. Между перилами веранды и крышей сарая положили толстую доску, чтобы кормить обосновавшуюся там собаку. Мы с братом иногда спускались из своего укрытия и бесстрашно скакали по этой доске с палками, играя в мушкетеров.
Сергей тогда заканчивал восьмой класс и самостоятельно готовился к экзамену по геометрии, рисуя доказательства теорем мелом на железной крыше. Корпеть над учебниками вечером при свечах у него особого рвения не было. По-моему, экзамены он тогда сдал не слишком успешно и в итоге пошел в профтехучилище учиться на сварщика.
Во время наводнения в 2001 году воды у нас дома не было. Она добралась до верхней ступеньки крыльца и замерла на этом уровне примерно на неделю, а потом стала убывать, оставляя после себя кучи грязного хлама и раскисшие грядки.
В нашем доме и тогда традиционно был «ковчег». Моя трехлетняя любознательная дочурка, как и все малыши, постоянно лезла к воде, поэтому постоянно находилась под надзором взрослых. Племянники, которые тогда еще были подростками, часто уплывали на лодке покататься, ездили в город в кино, плавали к автотрассе, куда привозили на продажу хлеб, другие продукты длительного хранения, «таксовали» на лодке.
Помню, тогда утонула собака старшего брата, которая только что ощенилась. Она перетащила щенков в более безопасное укрытие, а потом упала с крыши и захлебнулась. Брат привез к нам домой четырех щенков, которых пришлось выкармливать из бутылочки. Два щенка умерли, а два выжили и потом стали приличными сторожевыми псами. С кошками тоже возникали проблемы. Собранные из разных домов в один, они устраивали в первый день жесткое побоище, а потом до конца паводка обитали в разных концах строения, четко поделив зоны влияния.
Методом проб и ошибок местные жители год от года учились грамотно прятать от воды домашний скарб.
С вечера поставили на стол кресло, на кресло — тумбочку, на тумбочку — кухонный столик, а на него — телевизор, прямо к потолку. Утром приплыли и увидели, как всё это плавает в воде, сокрушалась моя мама Любовь Яковлевна во время паводка в 1978 году.
Она сделала тогда вывод, что самые верные способы спасения имущества — поднимать его на чердак или увозить из дома к родственникам, чьи дома построены на участках повыше. Но ведь шкафы, сервант и диван на чердак не поднимешь и на лодке не перевезешь… Пострадавшую мебель и бытовую технику после наводнения пытались ремонтировать, но зачастую проще было купить всё по новой, хотя бы постепенно. Либо дальше жить со шкафом, на котором из-за воды стала пузыриться полировка.
Жителям Цыганской поляны, как и других районов, попавших в зону затопления, за последние 30 лет никаких компенсаций ни разу никто не обещал, хотя в советские годы страховку все-таки получали. Но потом, в эпоху новейшей России, государству обычно было не до этого, а страховые компании давно поняли, что компенсировать ущерб от наводнений невыгодно, и предлагали такую услугу на самых непривлекательных условиях.
В итоге «утопленники» делали ремонт в своих жилищах на собственные средства. Всё лето жили с открытыми настежь подвалами, дверями и окнами, чтобы лучше сохли стены и фундамент. Потом штукатурили, белили, красили, клеили обои. Помощи можно было ждать только от родственников или соседей, если с ними были хорошие отношения.
Кстати, как тут не вспомнить наш недавний социальный эксперимент «Прожиточный минимум»? Очевидно, что жителям затопленных территорий, чтобы справиться с последствиями паводка, этого самого прожиточного минимума не хватит. На кого надеяться?..
В соответствии с последними прогнозами Башгидрометцентра до 1 мая в Башкирии должны пройти все пики паводка. Степные реки уже пошли на убыль, зато сейчас прибывает воды в горных и больших реках.
В ближайшие дни ожидается подъем уровня воды в реке Белой, в том числе возле Уфы. По данным МЧС Башкирии, в 2020 году пик паводка был зафиксирован на уровне 642 сантиметров. В этом году, по прогнозам, он может достичь 750 сантиметров. Лишь бы не подвели водохранилища.
Редакция Mkset предлагает жителям затопленных районов прислать нам свежие рассказы о своих нынешних проблемах, а также о грустных и забавных ситуациях, связанных с паводком. Они непременно будут опубликованы. Ждем ваших сообщений в наши группы в соцсетях, а также на редакционный WhatsApp по номеру +7 (347) 216-00-58.