Рустэм Хамитов в 2001 году о Башкирии: «Есть в России маленький Китай»
Приготовьтесь к увлекательному чтению: прошло 15 лет с тех пор, как главный федеральный инспектор (ГФИ) по Республике Башкортостан Рустэм Хамитов «отчитывался» перед общественностью Башкирии за первый год своей деятельности на новом посту в интервью газете «Новые люди», которую выпускала известный в республике журналист Галина Кузьмина.
Прошло уже много времени с начала века, выросло новое поколение участников общественно-политического процесса. Иных уж нет… Поэтому считаю нужным рассказать о том, в какой атмосфере шло становление института ГФИ в Башкирии. Ни для кого не секрет, что новый федеральный чиновник, да еще назначенный без согласования с местным начальством, вызывал если не озлобление, то настороженность. Это был рубеж тысячелетий - тот самый Миллениум.
Президентом страны только что был избран Владимир Путин, который возвращал регионы разной степени "самостийности" обратно в Россию - к этому времени он уже дважды побывал в республике - в марте и июне. Легендарный идеолог партийного строительства тех лет Владислав Сурков лично инспектировал регионы, проверяя, созданы ли условия для работы исполкомам парламентских партий.
Заканчивалось десятилетие «суверенного Башкортостана». Были созданы федеральные округа. Среди новых назначенцев администрации Президента России в рамках "вертикали власти" был Рустэм Хамитов. Нам, сотрудникам государственных СМИ, строго-настрого велели игнорировать аппарат ГФИ, не быть для него PR-площадкой. Но мы, башинформовцы, с подачи Марины Чепиковой, которая курировала "хамитовские" ведомства и экологическую отрасль в целом, успели провести пресс-конференцию в агентстве, где Рустэм Закиевич рассказал, чем будет заниматься на новой работе.
Копаясь в базах данных, я даже обнаружил свой текст, отписанный с этой пресс-конференции.
"ГЛАВНЫЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ ИНСПЕКТОР ПО РБ РУСТЭМ ХАМИТОВ: "Я ВЫПОЛНЯЮ ДИПЛОМАТИЧЕСКУЮ, А НЕ КАРАТЕЛЬНУЮ ФУНКЦИЮ", ИА "Башинформ", 6 декабря 2000, Шамиль Валеев.
Став в 2001 году собкором федерального интернет-СМИ regtime.ru, я мог нарушать этот запрет и ходил вместе с другими коллегами-собкорами в кабинет ГФИ на импровизированные пресс-конференции.
Рустэм Закиевич рассказывал, как приводит в порядок местные подразделения федеральных органов власти, которых тогда было штук 80, добивается установки на госучреждениях игнорируемых суверенными начальниками российских триколоров, о том, как идет строительство «вертикали власти» в отдельно взятой республике. Местные «федералы» тогда действовали кто во что горазд, как правило, ориентируясь на команды из уфимского «Белого дома» или трудились в своих интересах: начальство - в Москве, денег на элементарные вещи не хватало, а весь блеск и мощь госмашины были рядом, в «суверенном Башкортостане».
По иронии судьбы, чаще всего за комментариями к Рустэму Хамитову обращалось ИА «Росбалт», которое представляла тогда нынешний главред «Коммерсанта в Уфе» Наталья Павлова и собственно «Ъ», собкором которого тогда была Гульчачак Ханнанова. Хорошо помню на встрече с ГФИ талантливого политобозревателя Иршата Тляумбетова (на фото вверху), который работал в газете «Башкортостан».
Республика тогда еще не пережила знаменитых выборов 2003 года, состоявшаяся приватизация БашТЭКа была тайной за семью печатями, все назначения федеральных чинов, включая силовых, проходили если не по рекомендации, то по согласованию с Муртазой Рахимовым. Режим был сложившийся, крепкий, тускло блистал вороненой сталью, посверкивал синими маячками, рычал подкапотными "крякалками" и простоял еще 10 лет.
В публикуемом здесь интервью Рустэм Закиевич жалуется на игнор со стороны региональных СМИ совершенно по делу. Особенно трудно было попасть ему на ТВ, доступ куда даже «своим» чиновникам регламентировался посекундно и напрямую с Тукаева, 46. Главный федеральный инспектор Рустэм Хамитов там же рассказывает о планах обойти информационные препоны через интернет: "открою сайт, это хоть что-то". Впоследствии он реализовал этот план, создав сайт federal.bash.ru, на домене, который принадлежал «Баштехинформу» во главе с Вячеславом Кружковым.
Газета «Новые люди» Галины Кузьминой - одно из немногих в регионе (кроме «Отечества» Александра Аринина сотоварищи и «Русского обозревателя» Виктора Савельева) проявлений свободной мысли и гражданского общества в то время. Издавался этот медиапродукт в Стерлитамаке тиражом 5000 экземпляров и распространялся среди некоммерческих организаций республики. Печатался тираж в типографии города Березники Пермской области.
Проект «Новые люди» был запущен летом 2001 года после встречи с Сергеем Кириенко, первым приволжским полпредом, который вместе с политтехнологами группы Петра Щедровицкого сделал из ПФО экспериментальную площадку для развития в стране институтов гражданского общества.
Мы, с разрешения Галины Кузьминой, приводим текст живого (не пресс-службистского) интервью Рустэма Хамитова, согласованного с респондентом и опубликованного в сентябре 2001 года. Думаем, что оно отличается от нынешних текстов из того же источника своей емкостью и открытостью. Вне всякого сомнения, человек, давший это интервью, был тогда на своем месте. И каждый читатель найдет в нем что-то нужное для себя, дающее ответы на вопросы, многие из которых актуальны и через 15 лет.
Шамиль ВАЛЕЕВ.
РУСТЭМ ХАМИТОВ: «ЕСТЬ В РОССИИ МАЛЕНЬКИЙ КИТАЙ »//"Новые люди", сентябрь, 2001 года.
На этот раз на связь с общественностью под рубрикой PR-персона выходит главный федеральный инспектор по Республике Башкортостан Рустэм Закиевич Хамитов. Выпускник Московского высшего технического училища имени Баумана, которое во все времена готовило научно-техническую элиту страны, на государственную службу он пришел через науку. Доктор технических наук. В 1990 году выиграл выборы и стал депутатом Верховного Совета Республики Башкортостан. С 1994 года в течение пяти лет он был министром по делам гражданской обороны и чрезвычайным ситуациям РБ, затем – полтора года работы руководителем одного из департаментов МЧС России. И вот – возвращение в Уфу уже в качестве высокопоставленного работника Приволжского федерального округа, представителя С.В.Кириенко.
- Рустэм Закиевич, год назад, в сентябре, решился вопрос о Вашем назначении на пост главного федерального инспектора в РБ! Самое время подвести первые итоги.
- Сегодня можно сказать, что массив работы, который предстояло выполнить, был очень большой, задач стояло очень много. Причем разноплановых – от приведения башкирского законодательства в соответствие с российским и, заканчивая сугубо частными вопросами, когда люди обращались к нам с жалобами. А если говорить о самых крупных делах, то это формирование нового варианта Конституции Республики Башкортостан, это, безусловно, разрешение вопроса о выдаче российских паспортов на территории Башкортостана, это начало работы по пересмотру вопросов о разграничении полномочий между федеральным центром и республикой.
- Эта работа в основном была на виду, отражалась в СМИ – центральных и местных, а вот что касается непосредственного общения с простыми людьми или руководителями и работниками федеральных структур, то это как бы оставалось за кадром. Хотя именно это, наверное, занимало основное время…
- У нас есть общественная приемная, куда обращаются люди. Всего за год нами рассмотрено более 500 обращений. Они самые разные, но мы старались особое внимание уделять тем, где речь шла о нарушениях федерального законодательства. Если говорить о результатах, то нам удается разрешить примерно три - четыре обращения из десяти. Жаль, что не все, конечно, но для нас это тоже результат. Ведь проблемы очень сложные. К нам обращаются по поводу жилья, коммунального хозяйства, судебных коллизий… Вот как раз сегодня пришло благодарственное письмо от женщины, которая более десяти лет жила в квартире, под которой находилась бойлерная – а это вибрация, стуки, шум. То есть, нарушалось санитарное законодательство Российской Федерации. Женщина получила другую квартиру. Нам в разрешении вопроса очень помог глава Советского района Уфы Р. Х. Дильмухаметов. Спасибо ему.
- А как складываются Ваши отношения с чиновниками федеральных ведомств, которых теперь можно считать Вашими подопечными?
- Если коротко, то нормально. Вообще присутствие главного федерального инспектора дисциплинирует и местную власть, и федеральные структуры, находящиеся на территории республики. Они знают, что теперь здесь есть служба, представляющая российскую президентскую ветвь власти. Чиновники обычно – люди опытные и понимают, что такое вертикаль власти. Поэтому стараются не конфликтовать со мной.
- Год назад, когда Вы появились в Уфе в новом качестве, пошли разговоры о том, что Хамитов – свой парень, он не будет перечить представителям республиканской власти…
- Да, были такие разговоры, я знаю. Но вот недавно из уст одного из руководителей республики на совещании прозвучало следующее: «Мы думали, Рустэм Закиевич – свой парень, а он, оказывается, гнет свою линию». Хотя я по-прежнему остаюсь на таких же позициях, с которых начинал работу главного федерального инспектора. Я не сторонник крайностей. С одной стороны, я, прежде, всего, проводник идей Центра, но с другой стороны, проводя эту линию, я слежу за реакцией местных властей с тем, чтобы это мнение объективно донести до Нижнего Новгорода и Москвы. Поверьте, у меня нет заданности ни на дружбу, ни на конфликт. Вот этой золотой середины я и стараюсь придерживаться. Судя по прозвучавшему с долей разочарования высказыванию по поводу «своего парня», я действительно нахожусь в той точке, которую для себя определил с самого начала.
- В чем конкретно это выражается?
- Я достаточно жестко держу себя, не позволяю себе заигрывать с федеральными структурами или региональными властями. Вы, наверное, обратили внимание на то, что я очень редко принимаю участие в официальных мероприятиях, хотя меня приглашают. Но там предполагается вполне очевидная комплиментарность, которую я стараюсь избегать.
- На кого Вы опираетесь в своей работе? Есть такие слои общества, позиции и взгляды которых Вам наиболее близки?
- Я не хотел бы в своей работе опираться на какие-то политические партии и движения. Учитывать их мнения, слушать, анализировать их доводы – пожалуйста. Но сегодня я должен быть беспристрастным, хотя это и очень трудно. На этой работе я должен пропустить через себя громадный объем информации и найти верное решение, устраивающее, прежде всего, общество, людей. Потому для меня не так уж важно, что обо мне говорят представители отдельных партий и общественных объединений. Они тоже, кстати говоря, почувствовали, что меня склонить не удается ни влево, ни вправо. Потому начинают сейчас со мной работать только с позиций закона, т.е. на дистанции. И это правильно.
- Башкирия отличается от других регионов округа, да и России в целом, тем, что здесь особенно сильно чувствуется так называемый патернализм. С одной стороны, люди, вроде бы, защищены, но за них все решают наверху. А ведь это лишает их ответственности, инициативы, что, в свою очередь, тормозит движение вперед.
- Согласен. Да, Башкортостан – сильная, мощная республика, но ей в определенной степени мешает то, о чем Вы сказали. Я часто вижу, что руководители, кроме самых первых лиц, без указания сверху боятся самостоятельно что-либо сделать, принимать решения. Не отрицая большую роль президента республики или премьер-министра, я считаю, что патернализм сковывает инициативу людей.
- Хотелось бы узнать Ваше мнение об экономической модели, реализованной в республике?
- Я для себя провожу такую аналогию: Башкортостан – это как бы маленький Китай внутри Российской Федерации. Республика, как и Китай, сохранила вертикаль власти, сохранила и подобие партийной системы. Только вместо компартии действует партия власти. Одновременно с плановой есть и крупные элементы рыночной экономики. Все очень похоже на китайскую модель экономики. Это все неплохо, это дает результат. Но беда республики в том, что Россия, а точнее Москва – ориентирована на другой путь, она идет в основном западным курсом. Противоречия Башкортостана и Центра как раз и определяются тем, что в республике экономическая модель старается быть другой. На этом стыке и искрит.
- А что делается для того, чтобы не искрило?
- Многое. Часто, к сожалению, под активным нажимом Центра. Было бы лучше, если бы проявлялось взаимное понимание - и в республике, и в Москве. Ведь когда что-то делается под нажимом, люди действуют не искренне, не засучив рукава, а как из-под палки, методом принуждения. И все же население республики, безусловно, находится в экономическом поле России, люди здесь живут в основном по федеральным экономическим законам. По-другому и не может быть, ведь Башкортостан – это Россия. Но есть определенные точки разрыва. Хотя в последнее время их становится все меньше. Верх берет экономическая модель Москвы.
- В республике наверняка есть немало людей, которым хотелось бы решительно и бесповоротно развернуть свой регион в русло общероссийского движения…
- Да, конечно. Таких людей много. Вообще говоря, спор о выборе модели экономического развития идет в России не десятки, а сотни лет: западничество или евразийство, свободный рынок или регулируемая экономика, ну и т.д. Действовать в этой ситуации надо очень осторожно. Приволжский округ по отношению к республикам и областям проводит очень взвешенную и деликатную политику. Это правильно, на мой взгляд. И в этом большая заслуга Сергея Владиленовича Кириенко, который в отличие от некоторых других полпредов Президента России принципиально исключает жесткие методы воздействия на региональных руководителей.
- Многим у нас этот Кириенко как раз и не нравится…
- Может быть, кому-то и не нравится, но результатов своими методами он достигает.
- Какое место, на Ваш взгляд, должен занимать округ в системе федеральной власти?
- В системе управления сложными структурами есть понятие обратной связи. Это когда управление объектом осуществляется с учетом значения выходных параметров. Если выходные параметры не отвечают требуемым, то обратная связь дает знать об этом на вход в систему. Производится соответствующая корректировка входных параметров и, в результате, выходные параметры приходят в норму. Важно помнить, что без обратной связи сложная система неустойчива и просто идет вразнос. Это в равной степени относится и к технике, и к обществу. Так вот, до последнего времени между Президентом России и субъектами федерации такой обратной связи не существовало. Первый Президент России принимал решения, издавал указы, но контроля за их единообразным исполнением не было. Кто-то в регионах выполнял решения, кто-то нет. При этом Центр не получал объективной информации, а если информация была, действий все равно не принималось. В стране не стало правового порядка, страна пошла вразнос. Что надо было делать? Правильно – создавать обратную связь, чтобы вернуть устойчивость системе.
Президент России В. В. Путин именно так и поступил. Он сформировал округа, которые, на мой взгляд, и стали такими элементами обратной связи, своеобразными регуляторами устойчивости системы. Сегодня решения принимает Президент России, а округа отслеживают, как эти решения выполняются республиками, краями, областями, и что получается в результате. Если результата не достигается, или наоборот он чрезмерен, то Президент России от округа получает информацию и корректирует воздействие на субъект с тем, чтобы результат был достигнут. Важно и то, что округ частично тоже наделен властными полномочиями, т.е. может и принудить субъект выполнить то или иное решение Президента. Но только решение Президента, и ничего другого!
Из сказанного мной видно, что округ – это не административно-территориальная единица страны, а прежде всего – элемент обратной связи в президентской власти, которая помогает Президенту России правильно устанавливать отношения с субъектами и проводить свои решения на всей территории страны. Поэтому все разговоры об узурпации власти округами беспочвенны. Чем быстрее отдельные губернаторы поймут, что округа – их помощники в проведении решений Президента России, тем будет лучше и для них, и для людей, и для страны в целом.
- Было бы интересно узнать, как Вы рассматриваете проблемы межнациональных отношений в республике.
- Тема межнациональных отношений одна из самых сложных и деликатных. Сложных потому, что затрагивает глубинные чувства людей. Хорошо, что в республике сегодня удается в основном удерживать проблемы межнациональных отношений в рамках цивилизованных, сбалансированных подходов.
Мое самое большое желание, чтобы добрые и мирные отношения между людьми разных национальностей существовали в республике всегда. Ведь межнациональные конфликты – это, пожалуй, самое страшное. Примеров тому в истории масса. Во время своего приезда в Уфу Президент России В. В. Путин, обращаясь к руководителям республики по поводу межнациональных отношений, сказал, что надо помнить, что в этих вопросах от любви до ненависти – один шаг. Поэтому, действовать в сфере межнациональных отношений надо деликатно, в «бархатных перчатках». Например, меня самого глубоко ранят слова «национал», «нацмен», «национальная республика». Кому-то покажется – мелочь, а мне от этих слов больно…
Конечно, в Башкортостане тоже есть проблемы. Например, некоторые лидеры татарских общественных движений обижаются на то, что татарский язык не является в Башкирии государственным. С другой стороны, известно, что татарский язык за последние десятилетия в республике начал «вытеснять» башкирский язык. Все больше сдвигая границу использования башкирского языка к югу республики. В этой ситуации просто необходимо предпринимать меры по защите башкирского языка. И поэтому действия государственных органов власти, среди работников которой много людей разных национальностей, по защите и развитию башкирского языка я считаю правильными. Но всегда в своих действиях руководителям всех рангов, интеллигенции, творческой элите надо помнить «о любви и ненависти».
Действовать больше надо убеждением, а не принуждением. Лидерам татарских движений, я уверен, тоже надо встать на защиту башкирского языка, башкирской культуры, тем более, что она очень близка татарской. Это будет высшим проявлением интернационализма, дружбы между народами. Когда речь идет о национальном вопросе, я в любой ситуации пытаюсь искать объективное зерно, объединяющее людей, а не разъединяющее их.
Мне об этом говорить достаточно просто, ведь во мне течет кровь разных тюркских этносов: одна бабушка – башкирка, вторая – сибирская татарка, один дед – мишар, другой – тептяр. Я знаю свою родословную со стороны отца до восьмого колена, со стороны матери – до шестого. Среди моих родственников – башкиры, татары, мишары. Родные языки – русский, татарский, башкирский. Я мог бы и не говорить об этом, ведь национальные чувства – сугубо интимны, это глубинное в человеке. Свой пример привожу лишь для того, чтобы показать, насколько сложен современный национальный мир. И насколько мы переплетены между собой.
- Не могу не задать Вам еще один тяжелый вопрос – о кадровой политике в республике в связи с национальной принадлежностью.
- Я считаю, что здесь, конечно, есть определенный перегиб. Ко мне поступает много жалоб о том, что русское население в властных структурах подвергается дискриминации, по этому же поводу жалобы идут в Москву и Нижний Новгород. Вообще говоря, процентные соотношения башкир, русских, татар во власти не могут быть выдержаны, но они должны соблюдаться хотя бы в рамках приличия. А ситуация в том виде, как сейчас, приносит больше вреда, нежели пользы. Я имею в виду диспропорции в пользу тюркоязычного населения. Ведь иногда не лучших берут на руководящие посты, а по пятой графе, по национальной принадлежности, не самых способных, а чьих-то протеже, блатных и т.д. А все это понижает уровень и качество управления, в конечном итоге ухудшает жизнь всего населения. Хотя объяснение такой политике есть. Чем больше давление извне, тем сильнее народы стараются защититься от внешнего влияния. Часто эта защита принимает искаженные формы. Как, например, в кадровом вопросе.
- Тут невольно возникает вопрос, почему эти Ваши мысли, Ваши взгляды не доходят до населения республики? Ведь это бы для многих прояснило позицию Москвы, в которой многие русскоязычные жители республики уже начинают разочаровываться…
- Мне часто задают вопрос, почему я не выступаю в республиканских средствах массовой информации. Здесь две причины. Первая – я сам занимаю несколько закрытую позицию, считая должность главного федерального инспектора неполитической. Я чиновник, а чиновнику, даже такого высокого ранга, прежде всего, нужно выполнять задания руководителей, не комментируя их по возможности. Но есть и вторая причина – нежелание значительной части республиканских СМИ иметь дело со мной. Причем нежелание вызвано не тем, что я им не интересен – наоборот. Но они опасаются последствий, боятся. У представителей местных СМИ есть какой-то внутренний тормоз: как бы чего не вышло, а вдруг руководству не понравится публикация или передача. Ведь наши позиции далеко не всегда совпадают с позициями республиканского руководства, да они и не обязательно должны совпадать.
- Раньше Вы хотя бы на республиканском телевидении появлялись…
- На телевидении мне упорно не дают прямой эфир. А записанные ими мои высказывания так корректируются и выстригаются при монтаже, что я сам не могу понять, о чем речь. Потому я уже полгода не имею дела с республиканским телевидением.
- Разве может главный федеральный инспектор плодотворно работать, не имея связей с общественностью?
- Скоро я открою свой сайт в Интернете. Конечно, это не для широкого круга, но хоть что-то. Я надеюсь, что через месяц у меня появится заместитель – федеральный инспектор, который непосредственно будет заниматься средствами массовой информации.
- Но если главный федеральный инспектор по сути дела отлучен от СМИ, то что тут сможет сделать второе лицо в его штате? Быть может, ответ кроется где-то в коридорах республиканской власти?
- Допускаю, что существует негласный запрет на контакты с нами, но главное – это, конечно, внутренняя несвобода самих местных журналистов.
- Теперь вопрос от имени читателей газеты «Новые люди». О паспортах. Сергей Кириенко много раз подчеркивал, что вкладыш необязателен, можно получать паспорта без него. Но, как оказалось, вкладыш прочно вшит в российский паспорт…
- Тут дело вот в чем. Есть две формы паспортов: одна без вкладыша, другая со вкладышем. Какой из них получать, человек должен решать сам. То есть Вы имеете право получить паспорт без вкладыша и на территории Республики Башкортостан. При этом не должно быть никаких проблем. Я считаю, что вкладыш, прежде всего, важен людям, у которых фамилия и имя правильно пишутся только на татарском или башкирском языках. А для русских имен и фамилий такой перевод – дело бессмысленное. Поэтому, если человек не хочет иметь паспорт со вкладышем, он пишет в заявлении, что хочет получить документ без вкладыша, и никто не в праве ему отказать. Паспорта без вкладышей в республике есть – их около ста тысяч. Если понадобится, то завезем еще.
- За минувший год российская символика стала занимать более заметное место в Башкирии. Надо полагать, не без Вашего влияния. Что сейчас делается в этом направлении?
- Сейчас речь идет о том, чтобы во время сессий городских и районных советов, а также в Госсобрании исполнялся Гимн Российской Федерации.
- В заключение нашего интервью ответьте, пожалуйста, на вопрос, который бы Вы сами хотели себе задать.
- Спасибо. Я бы хотел сказать об одном для меня принципиальном моменте. Сегодня остро стоит вопрос о разграничении полномочий между центром и субъектами. Тут для Башкортостана, как мне кажется, ситуация несколько другая, чем для других регионов России. На мой взгляд, сегодня договор между республикой и Центром как таковой не имеет существенного экономического значения, он важен исторически.
У республики большие договорные традиции. Башкортостан – это часть России. Как говорится, - навечно, навсегда. Но башкиры вошли в состав России добровольно, не мечом и огнем присоединены, а лишь своим желанием жить в составе великой России. Более 400 лет назад башкирские племена заключили соглашение с царем Иваном Грозным, в 1919 году тоже было соглашение между башкирским правительством и рабоче-крестьянским правительством России, а в 1994 году появилось еще одно. Это я к тому, что наработалась определенная историческая практика договорных отношений.
В республике очень много горячих сторонников договорных отношений – как среди элиты, так и среди народа. Это факт, который обязательно надо учитывать в федеральной политике. Для меня это принципиально важно. Я категорический и последовательный противник идей сепаратизма, но я и за то, чтобы регион имел право высказывать свое мнение, отстаивать свои позиции.
- В нашем разговоре мы коснулись лишь узкого круга вопросов, интересующих читателей газеты. Надеюсь, у нас еще будет возможность поговорить и о развитии предпринимательства в республике, и об экономике вообще, а также о формировании ростков гражданского общества и много другом.
- Да, конечно. Я всегда открыт для контактов с прессой.
Интервью вела Галина КУЗЬМИНА
...ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ.
(Послесловие к интервью 15-летней давности)
До сих пор помнится ощущение изолированности службы главного федерального инспектора по РБ, располагавшейся на первом этаже правительственного крыла Дома республики в Уфе.
Ни в Нижнем Новгороде, ни в других резиденциях приволжского полпредства президента России, где мне в те годы доводилось бывать, не чувствовалось такой явной отстраненности от всего, происходящего вокруг. Рустем Закиевич Хамитов сам когда-то работал в этом правительстве в качестве главы МЧС. Так сказать, был членом команды и вполне удачно вписывался в нее. Но, оказавшись на стороне федералов, перестал быть «своим парнем», стал чужим среди своих, о чем очень откровенно рассказал в этом интервью. Мне кажется, такую искренность в публичном пространстве нечасто проявляют люди власти.
И до того, и особенно после - в качестве президента и главы республики – у Рустема Закиевича не было ситуаций, подобных той, которая сложилась летом 2001 года. Вынужденный по статусу и долгу службы играть свою роль не просто вне слаженной и крепкой, как сжатый кулак, руководящей команды Башкортостана, а во многом против нее, он у себя на родине, в своем городе оказался чуть ли не изгоем. Во всяком случае, бойкот ему был объявлен совершенно очевидный.
У каждой из сторон была своя правда: первый президент Башкортостана М. Г. Рахимов огромные усилия приложил в борьбе за суверенитет республики, а тут Р. З. Хамитов в качестве представителя федерального центра начал недвусмысленно проводить новую политику Москвы.
Именно тогда ярко проявился тот имидж Р. З. Хамитова, который вознес его на волну популярности через 9 лет, когда он, что называется на коне, въехал в Башкирию в качестве второго президента республики.
Умный, высокообразованный, интеллигентный, искренний… При нем всё здесь пойдет по-другому – так думалось тогда. И верилось. И надеялось… И в голову не могло прийти, что в Башкирии появятся новые изгои. Как из числа очень крупных фигур бывших власть предержащих, так и маленьких из числа медийных.
Галина КУЗЬМИНА,
член Союза журналистов Санкт-Петербурга и Ленинградской области.