Страшный урок. Родители не хотят пускать своих детей на занятия

Смертельное обновление

- При строительстве на месте обрушения был технологический проем, который был закрыт в последнюю очередь, - объясняет сейчас губернатор области Олег Чернышев. - Оказалось, что несущая стена была, фактически, не соединена с другими стенами. Замена оконных рам именно в этом месте спровоцировала обрушение.

В начале июня на ремонт Беляевской средней школы было выделено семь миллионов рублей. Деньги потратили на замену крыши и отопления. Оставшиеся средства администрация решила использовать на замену окон. Уложиться в срок бригада сезонных рабочих не успела – древние рамы меняли на стеклопакеты уже после начала учебы. И весь сентябрь строительный перфоратор начинал надсадно верещать вместе со школьным звонком. Почему строительные работы проводились во время занятий, а не после уроков – загадка для следствия.

- Рабочие вытащили оконную раму, а она служила подпоркой, - говорит глава пресс-службы ГУ МЧС РФ по Оренбургской области Владислав Зубченко. - Ремонт на крыше и дождь привели к тому, что кровля разбухла и стала тяжелой. В итоге здание не выдержало нагрузки, и произошла трагедия.

Утром, 1 октября прямо над входом появились трещины в 1,5-2 сантиметра, причем они побежали по фасаду здания весьма резво. Школьное начальство, вместо того, чтобы эвакуировать ребят зачем-то сообщило о треснувшем здании архитектору местной администрации. И пока директор 52-летняя Лариса Цеповод ждала чиновничьего ответа, школа загудела.

- Шум стоял такой, как при землетрясении, - рассказал ученик седьмого класса Борис Бибиков. - Все затряслось, попадало, а с потолка посыпалась пыль.

И лишь тогда учителя догадались дать звонок. Всего лишь на 10 минут раньше окончания уроков.

Так администрация учебного заведения решила оповестить своих подопечных о грозящей им опасности. О том, что школу нужно срочно покидать, не знали даже учителя, которые вели уроки.

- Мы даже подумали, что кто-то балуется, - вспоминает Алеша Нелюбин. – И наш преподаватель сказала: «Наверное, ошибка». А мы сидели в классе, как раз рядом с лестницей. Потом когда звонок повторился, она разрешила нам выйти, и мы увидели, что все бегут.

Младшеклассников выводили через парадный выход, а остальные дети, напуганные гулом, побежали к аварийному выходу. Но он оказался закрыт. Взрослые мальчишки догадались сбить замок стулом и выбраться через эту дверь. В это время с третьего этажа уже начали рушиться перекрытия.

Сейчас в РОНО уверяют, что эвакуация проходила организованно и массово.

Детский лепет

- Детей могли начать выводить и после обрушения, - говорят в следственном комитете. – Пока свидетельства очень противоречивые.

- На перемене мы спокойно пошли в столовую, пообедали, как вдруг прибежала учительница и сказала, что рухнула стена и все должны срочно покинуть школу, – вспоминает ученик 9-го класса Юрий Козин. – Только после этого мы вышли на улицу. Моя сестра могла погибнуть – она шла на третий этаж, когда ее окликнула подруга.

- Когда после перемены мы открыли дверь в класс, начал обваливаться потолок, потом стены и пол, - говорит старшеклассник Максим Костенко.

- Я слышала, как лестница упала, грохот долетел до столовой, где мы были, - рассказывает пятиклассница Самира Ильясова. - И тут же нас стали выталкивать в коридор парни-одиннадцатиклассники. Они кричали: «Бегите быстрее, а то и здесь обрушится».

Значит, взрослые так и не решились на эвакуацию, и дети побежали на выход уже после того, как случилось страшное.

Если бы ребята не были столь активными, то погибших было бы намного больше. Все-таки в злополучный день в классах находилось более 300 учеников.

Обвалившаяся внешняя стена погребла под собой пятеро одиннадцатиклассниц - Анну Рываеву, Светлану Москаленко, Марину Мартынову, Гульназ Шагвалееву, Венеру Исхакову. Их убило плитами перекрытия.

Еще три ученицы Анна Ерещенко, Гульнара Джармухаметова и Татьяна Пфейфер сейчас госпитализированы в реанимацию Оренбургской областной больницы, все в тяжелом состоянии. Девочек достали из-под завалов только через полтора часа после трагедии, все это время из-под обрушившихся плит доносились их стоны.

У Ани сотрясение мозга, перелом костей стопы и компрессионный перелом позвоночника. У Тани сильная черепно-мозговая травма. У Гульнары тоже сотрясение мозга, рваная рана на голове и сломана рука. Вместе с девочками на излечении находится 31-летний рабочий Алексей Узелев, в момент обрушения монтировавший рамы как раз над злополучным козырьком.

Таня Пфейфер лишь недавно пришла в сознание.

- Выжила чудом, - плачет мама.

Тем не менее, министр образования Оренбургской области Александр Ковалев, объясняя причины трагедии, заявил, что школьницы из 11«А» не вышли вместе со всеми из обрушившегося здания потому что… «спрятались».

- Представить, что моя дочь решила спрятаться, когда рушилось здание, не могу, – говорит мать Венеры Исхаковой. – Она у нас очень серьезная и вдумчивая девочка.

Родители погибших школьниц до сих пор говорят о них в настоящем времени. Они не могут поверить, что их дети ушли в школу и уже никогда не вернутся.

Чаще других они задают вопрос: «Кто ответит за несчастье?»

Лестница в небо

Директору школы Ларисе Цеповод не раз вызывали «скорую», у нее поднялось давление и стало плохо с сердцем, но от госпитализации она отказалась.

- Я знаю, что виновата в гибели детей, - говорит Лариса Ивановна. – Меня уже допрашивали следователи, и ничего хорошего от очередных допросов я не жду. Стрелочники всегда найдутся…

- Девчонки не случайно оказались на третьем этаже, - такие разговоры ходят теперь в поселке. – Кто-то из учителей отправил их наверх, посмотреть, не остались ли в классах малыши…

Нет сомнений, что уголовную ответственность понесут и директор школы, и начальник стройорганизации, проводившей ремонт. Прокуроры уже научились привлекать по закону и педагогов, ответственных за жизни детей и руководителей, не обеспечивших безопасность при проведении тех или иных работ. Только приговоры по таким делам чаще бывают условными.

Местная милиция сразу после обрушения сумела организовать вокруг школы оцепление. Жителей Беляевки сдерживали неимоверными усилиями, ведь трупы извлекали на поверхность из завалов прямо при собравшихся родителях.

- Мы боялись, что кого-то могут опознать и начнется ужасное, - рассказывают спасатели. – Поэтому тела погибших старались сразу закрыть черной материей. И все равно в толпе то тут, то там начинались истерики.

Погибших 17-летних девушек хоронили как невест. Троих Анну Рываеву, Светлану Москаленко, Марину Мартынову предали земле в пятницу на кладбище в Беляевке. Эти девчонки всегда ходили вместе – и на дискотеку и на подготовительные курсы, собирались поступать в университет. Теперь их могилы тоже рядом.

Отпевали невест в храме Дмитрия Солунского – в этот день он не смог вместить всех желающих – проститься с погибшими пришло все село.

Гульназ Шагвалееву и Венеру Исхакову родственники погребли по мусульманскому обычаю на следующий же день после трагедии в деревнях, где они жили - Джанаталап и Ала-байтал. Лица всех девушек пришлось задрапировать фатами, раздавившие их плиты изуродовали каждую несчастную.

Ане Рываевой прочили большое будущее. Девочка была отличницей и активисткой.

- Такая она жизнерадостная всегда, - плачет Ирина Рываева. – Говорила: «Что ты, мама, за меня беспокоишься? Я вырасту и куплю тебе самый лучший дом»…

Классный руководитель 11 «А» учитель математики Сергей Каменев ходит чернее тучи. Он этим летом водил «свой» класс на сплав по Уралу.

- Девчонки были такие счастливые, - вспоминает учитель. – Строили планы на будущее, все-таки учиться оставался год. Соперничали между собой, спорили, кто сумеет многого добиться в жизни.

В 11 «А» - 15 учеников, но семеро мальчишек в этот день раньше покинули занятия.

Оказывается, третий этаж школы давно находился в аварийном состоянии. По крайней мере, учителя запрещали детям бегать на этом ярусе.

- Там пол был в трещинах, поэтому нам говорили: «Не надо здесь носиться, а то половицы провалятся», - вспоминают ребята.

По версии следствия, девочки из 11 «А» находились на третьем этаже в кабинете № 9, где еще раз прогоняли сценарий, подготовленный ко Дню пожилых людей. И по какой-то причине они не подозревали о том, что им грозит опасность. Когда прозвенел звонок, потолок уже начал осыпаться, и старшеклассницы, бросившиеся к лестнице, фактически были обречены на смерть. Но если бы они остались в кабинете – могли выжить, так как помещения на третьем этаже не пострадали.

Приговор совести

Все чиновники Оренбургской области – начальник РОНО, министр образования признают свою вину в случившемся. Однако никто из них прошения об отставке не подал.

А вот завуч школы Марина Бородина приговорила себя сама. По словам очевидцев 42-летняя женщина весь вечер провела на развалинах, потом вернулась домой, где ее попытались утешить 16-летний сын Алексей, девятиклассник этой же школы и муж Павел. Старший сын Марины, 20-летний Станислав Бородин служит в армии.

- Она вела себя тихо, до двух ночи сидела на кухне что-то писала, а потом легла спать, - рассказывает супруг преподавательницы. – А в седьмом часу утра я хватился, что жены рядом нет. Метнулся в гараж – она перекинула через перекладину бельевую веревку и повесилась.

Марина и Павел прожили вместе больше 20 лет, начали ремонт дома и с нетерпением ждали, когда вернется из армии старший сын Станислав.

- Павел не мог говорить от сотрясавших его рыданий, - с содроганием в голосе вспоминает брат Бородина Александр. – Он словно в беспамятстве повторял: «Мариночка… Мариночка моя умерла!»

Как уверят односельчане, Павел Бородин не понимает поступка жены, прекратил любое общение и смотрит в одну точку.

По версии следствия, записки Марина Бородина не оставила. Однако поселковые женщины уверяют, что видели прощальное письмо. В нем завуч просит не винить ее в гибели девочек.

- Мы до двух ночи засиделись в районо, - вспоминают преподаватели. - Все обсуждали: почему случилась трагедия... Всем было плохо, но Марине - особенно. Она буквально с ума сходила. Сидела и повторяла: «Это я не спасла девчонок. Я не имею права дальше жить».

- Марина Васильевна решилась на отчаянный шаг, потому что что-то знала или о злополучном ремонте или о так называемой эвакуации, - судачат в поселке. – Бородина – учитель от Бога, винила, видать, себя за смерть школьниц. Понимала, что спокойной жизни теперь у нее не будет.

Кто-то уверяет, что Бородина и была той учительницей, отправившей на смерть пятерых учениц.

Но приговор, который вынесла себе завуч – суровей не бывает. Церковь отказалась отпевать учительницу. По каноническим традициям православной церкви отпевать самоубийц в православном храме не разрешается, как и поминать в церковной молитве за литургией и на панихидах, поскольку наложивший на себя руки кощунственно отвергает жизнь, как дар Божий.

В день трагедии Марина Бородина вела урок химии и не могла знать о том, что здание дало трещины. Значит, она понимала, что комиссия, принявшая школу к 1 сентября, закрыла глаза на какие-то нарушения.

А с другой стороны – что мог сделать завуч, настаивая, что школа не пригодна к учебе? Другого здания в поселке нет, сюда, кроме жителей Беляевки ездили на учебу еще из двух окрестных сел. Даже сейчас, после трагедии, детей собираются доучивать или в уцелевшей части школы или в здании начальных классов села Дмитровка Беляевского района.

- Это настоящая братская могила, - говорят ребята. – Как мы сможем здесь учиться, зная, что рядом погибли наши? А дмитровская школа тоже аварийная…

Родители даже вышли на стихийный митинг, требуя обеспечить безопасность их детям.

- Мой ребенок боится выходить из дома, - говорит Светлана Пахомова. – Представляете, какой стресс он пережил? И как его заставить теперь сидеть на уроках в школе, где также сыплется штукатурка с потолка?

Прав главный следователь страны Александр Бастрыкин – все проверки в школах – формальные. Задача контролеров – не допустить срыва учебного процесса, поэтому вряд ли кто из ревизоров может озаботиться устойчивостью несущих конструкций и стен.

- Теперь мы будем проверять эти комиссии, - заявил замруководителя СУ СК при прокуратуре РФ по Оренбургской области Александр Косарев. – Столь значительную степень износа здания не заметить проверяющие не могли – кирпичи буквально рассыпались в руках.

Обидно только, что любые жесткие меры, которые сейчас спешно принимают чиновники, не вернут пятерых девушек.

Власти Оренбургской области окажут материальную помощь семьям погибших школьниц и пострадавшим. Компенсация семьям погибших составит 300 тысяч рублей, семьям пострадавших - 100 тысяч.

Регина ВАЛИШИНА,

Оренбург-Уфа