Евгений Плющенко: «Если серьезно ошибиться, тебя съедят»

За несколько дней до второго выигранного им мирового “золота” смешно держал ответ перед местными властями: “И зачем это вы, мистер Плющенко, приехали в Вашингтон?” Мистер вроде все уже объяснил как положено, но последовал новый вопрос пограничников: “Вы что, выигрывать чемпионат мира приехали?” — “Нет, просто кататься!” Не лукавил — сработала годами проверенная психологическая установка.— Меня мысли о “золоте” сбивают с толку, я начинаю постоянно думать только об одном. Вот в Солт-Лейк-Сити я ехал выигрывать, и к чему это привело?В Солт-Лейк-Сити четыре года назад это привело к “серебру”. Как любой спортсмен высочайшего уровня, теоретически Женя допускал тогда, конечно, что золотая медаль может оказаться на чужой шее. Теоретически. Но практически в тот год все было нацелено только на победу. В первую очередь — над вечным соперником Алексеем Ягудиным. Несколько лет им не дано было жить на льду друг без друга. Еще задолго до Олимпиады в Солт-Лейк-Сити они начали битву, которая не только выматывала их без остатка, но и мощным бульдозером толкала вперед все фигурное катание. Хронология тех событий ни в чем не уступает детективу, а временами и триллеру. Выигрывал то один, то другой. Они закаляли характеры друг друга, соблюдая внешний нейтралитет. Но при этом предпочитали не находиться на одной территории без крайней необходимости. У Жени с тех времен выработался стойкий иммунитет на вопросы о соперниках: “Выражаясь образно, мы ссоримся на льду”.Евгению Плющенко вообще не свойственна склочность характера. Сдержанность — да, может быть, даже внешняя холодность. Как-то его спросили, способен ли он на безумный поступок? Ответил не сразу, сначала долго-долго думал.— Мне кажется, я разумный человек. В школе, бывало дело, дрался — потому что дразнили, что я занимаюсь девчачьим видом спорта. Приходилось кулаками доказывать свое. Но те времена прошли. У взрослых есть более действенные способы доказательств.* * *Женя в Солт-Лейк-Сити отдал победу Ягудину. Причем, упав, оказался после короткой программы аж на четвертом месте. “Я был в шоке, как и мои болельщики. Разве можно так кататься? Вообще с четвертого места сложно что-то сделать. Поэтому “серебром” я доволен”. Тренер Мишин, честно разделивший с Плющенко удар поражения, устало признался тогда: “Жене удалось стать серебряным призером лишь потому, что он силен духом. Это его первая Олимпиада. Будем смотреть в будущее. А ошибку — анализировать. Но я могу сказать: не страх заставил его упасть, а стремление сделать еще лучше, чем он делал”. Такие проигрыши не забываются, на них поднимаются вверх, стремительно взрослеют и еще — за них мстят. Через год после Олимпиады Евгений Плющенко ехал в Вашингтон уже только за золотой медалью. За плечами был опыт и побед, и проигрышей. Правда, было еще разболевшееся колено — результат неудачного падения на тренировке. “Сам вымахал вон какой, а косточки-то еще детские”, — заметил тренер, заставив Женю прямо в коридоре продемонстрировать больное колено группе товарищей с диктофонами. Когда Евгений Плющенко задирал штанину и показывал припухшую ногу, он был явно смущен. Потому что воспитан не в оправдательном духе (“там болит, здесь болит”), а в истинно спортивном: “Если проиграл, все равно никому не докажешь, что что-то болело. Это никого не интересует! И я никому об этом не рассказывал”. Он много о чем не рассказывал. Это и черта характера, и советы тренера, который искренне считает, что лишние разговоры и откровения опустошили бы Женю.Но иногда — прорывало. И за победами прорисовывался мальчик, который боролся не только с прыжками и все усиливающейся сложностью катания. Когда мама привела Женю в секцию фигурного катания, он был самым маленьким в группе. Падал и нуждался в помощи — встать со льда для новичка-неумехи тоже проблема. Мальчишки, уже успевшие чуть-чуть позаниматься, вовсю хихикали и дразнили. Никто не мог предположить, что уже в семь лет Женя Плющенко выиграет всесоюзные юношеские соревнования “Хрустальный конек”.Этот приз вдруг открыл ему глаза: “Я увидел, что многие вещи у меня получаются лучше, чем у других”. Но пришлось переехать в Петербург, к Алексею Мишину. После провинциального Волгограда Питер казался устрашающе огромным и чужим. В одиннадцать лет Женя оказался там один. Утром час добирался до катка, затем ехал в школу, затем опять на лед.— Я очень часто плакал от тоски по близкому и привычному, только этого никто не видел. Так я взрослел. Через год ко мне приехала мама, мы сняли комнату в коммуналке. И уже это казалось мне счастьем — хотя не было ни ванны, ни горячей воды, шныряли мыши.Мышей победили, пришли ледовые награды, потянули за собой новые проблемы. Даже внешне было видно: мальчишка дорвался до заработков, и его распирает от гордости, что он может позволить себе ранее запретные вещи. “Его ко льду не пригнет?” — ехидничали журналисты, наблюдая, как восходящая звезда выезжает на выступления с тяжелыми золотыми цепочками и браслетами.— Я тогда — точно! — дорвался до взрослой жизни. На первые деньги начал покупать цепи и браслеты, и главное — потолще! Так не было же никогда ничего, и вдруг деньги — р-раз, ё-моё! — можно подарки покупать родителям, золото всякое. И покупал, и дарил, и друзей толпой в магазин водил. Так приятно было, что я что-то могу, — представить себе не можете. Да, я дурил. И хорошо, что переболел “звездной болезнью”, когда только начал подниматься вверх — в 15 лет, после возвращения с первого взрослого чемпионата мира. Я выиграл тогда “бронзу”, а мог и “золото”. Вот тут и подкрались мысли: а зачем работать, если я и так все умею? Мне все быстро объяснила мама, наверное, раньше всех почувствовав угрозу. И я ее понял. И знаете, из той жизни если и хочу что-то вернуть, то рвение к победе только, наверное. И чисто мальчишеский азарт. И здоровье. Сегодня лед — в большей степени работа. Потому что иначе не добьешься побед. А ведь все ждут именно этого. И прежде всего российские граждане. Значит, приходится работать. И нельзя давать себе слабину.* * *Работа над собой велась постоянно. И не только на льду. На чемпионате мира в Ванкувере после первой мировой золотой медали Плющенко вдруг заговорил по-английски. Раньше в общении с иностранцами ему помогал переводчик.Так было и за день до триумфа. Но блистательная победа перевела его в суперэлиту. С золотым “паспортом” чемпиона мира Женя уже не мог позволить себе такую слабость, как невладение иностранным языком. И он заговорил и даже умудрился на родном для чемпионата языке развеять миф о чрезмерно жесткой дисциплине в группе Алексея Николаевича: “О чем вы? Палками меня никто не бьет, руки не выворачивает. Но и вести себя разнузданно, конечно, не позволят”. Выиграв массу титулов, успешно пройдя болезни победного роста, Женя научился контролировать свою жизнь и выбирать, что в ней главное, а что может подождать.— Я всегда очень любил футбол. Но приходит время выбирать. Если к своим травмам я добавлю еще и футбольную — вот будет “здорово”! Пропустил в прошлом году несколько этапов “Гран-при” — и тут же, кстати, получил: зазнался, зазвездился, поэтому не выступал в Канаде и Японии, ездил, мол, по показательным и зарабатывал деньги. Я не отвечал, потому что если на это отвлекаться, то сил на спорт не останется. С 13 лет у меня всегда были какие-то травмы. Раз и навсегда в спорте все равно не вылечишься, к сожалению. Потому что когда ты начинаешь прыгать или учить новые элементы... Например, левое колено у меня иногда болело. Но начал прыгать новый четверной — и все, вновь прихватило. Много делал вращений, “бублик” — прихватило спину. Я не вставал два дня с кровати… Ну, надо просто это преодолеть. Есть таблетки, обезболивание. И немножко надо отдыхать, конечно.Чемпионат мира-2005, последний мировой старт перед Играми в Турине, сложился для Жени драматично. Травмы все-таки его доконали, и, выступив в короткой программе, Плющенко снялся с такого долгожданного московского турнира. Хотя и хотел бороться до последнего.— В произвольной программе буду пытаться сделать невозможное, нереальное. Если честно — формы нет. Еще перед чемпионатом России в январе обострилась травма. Затем на чемпионате Европы надорвал паховую мышцу, две с половиной недели не выходил на лед. Начал тренироваться только две недели назад, а всего за пять дней до чемпионата мира — прыгать. Дается все очень тяжело. Пока не тренировался — поправился на пять килограммов. Тут же дали о себе знать из-за дополнительной нагрузки спина и колени.Соперники, которых сами же Женя и тренер Алексей Мишин во многом и взрастили (француз Жубер — явный последователь Алексея Ягудина, который и помогает ему сегодня ставить программы, а швейцарца Ламбьеля неоднократно консультировал сам Мишин), рвались в бой. Победить Плющенко, пусть даже и травмированного, — это все равно что получить сразу две золотые награды: за талант и бесстрашие.— Я знаю, что не всем мое решение сняться с турнира показалось правильным. Мне говорили: какое бы ты место — второе, третье — ни занял, станешь национальным героем. Но для меня такие предложения неприемлемы в принципе. Не умею бороться вполсилы.“Только непрофессионалы могли думать, — не уставал повторять Алексей Мишин, — что после ухода Алексея Ягудина Женя всего лишь непринужденно “снимает сливки”. Посмотрите, какой высочайший уровень катания у мужчин! Любой чемпионат — это далеко не легкая прогулка за золотой медалью”. Время подтверждает справедливость этих слов: в фигурном катании талантливые мужчины появляются стремительно. Сохранить лидерство — это почти что прыгнуть выше головы. Не соперников — своей.Впервые проиграв французу Брайану Жуберу, внешне невозмутимый, но очень бледный Плющенко сказал то, чего от него никто не ожидал: “Колени тут ни при чем. Я хорошо себя чувствовал. Не знаю, что произошло. Наверное, не справился психологически. Да и соперников у меня давно не было — может, расслабился”. Многие ли спортсмены способны искать причину проигрыша в себе, а не в стечении роковых обстоятельств? Ответ Женя дает всегда один и тот же: “Я должен бороться всегда и стремиться к идеалу на льду…”* * *Если сам Плющенко и стремится к идеалу, то объяснять, каков, например, его женский идеал, долгое время отказывался категорически. “Всеобщий” жених должен держать нейтралитет. Девушки признавались в любви Евгению не часто, а очень часто. Раньше на признания в любви он отвечал дипломатично: “Не уверен, что это любовь ко мне, а не к моему ледовому образу”. Ситуацию: “Что мне делать, если я в вас влюбилась?” — милостиво разрешал таким образом: “Любите дальше!”. Потом поклонницы издали тягостный вздох: элегантный Плющенко в темно-коричневом костюме в полоску и в белом галстуке посетил загс со студенткой третьего курса соцфака Санкт-Петербургского университета Марией Ермак.Теперь в интервью о своей обретенной половине фигурист говорит не иначе как “моя любимая жена Машенька”. Перед камерой целует обручальное кольцо.Что любит Евгений в жизни помимо льда и близких? Утверждает, что театр: “Я впервые попал в Мариинку на балет в двенадцать лет, мне безумно понравилось. Если бы позволяло время, то ходил бы по театрам без конца”. И вот уже венгерский скрипач специально для чемпиона мира создает композицию к его программе, посвященной великому танцовщику Вацлаву Нижинскому... А сам Женя и его тренер идут в музей, поднимают архивы. Перед выходом на лед — на лице непроницаемая маска, в интервью — сдержанность, а на льду — ярость, озорство, страсть. Сам уверен, что жить полной жизнью научится не только в фигурных образах. Хотя спорт в любом его проявлении, наверное, все же вне конкуренции.— Играю в бильярд, в боулинг, в теннис, гольф, хоккей... А про мою любовь к футболу, по-моему, известно уже всем. Да, время идет. Я стал опытнее. И в фигурном катании, и в жизни. Есть уже опыт перемен. Хочется верить, что в жизни вне льда тоже найду что-то свое, фирменное. Нашел же я свой стиль в фигурном катании… А вообще я не знаю, как это все на льду получается. Наверное, дар какой-то. Но нужно работать и работать, чтобы довести все это до совершенства. Иногда я люблю работать, а иногда мне лень все это делать. Даже не то что лень, а просто устал.Он любит морковный сок, мамины пельмени, фильмы со Стивеном Сигалом и Джеки Чаном. Уважает соперников, но знает, кого нужно бояться.— Их много, хороших соперников. Если серьезно ошибиться, тебя съедят. Но я всегда говорил и буду говорить: главный соперник Плющенко — это Плющенко.…Он знает, что говорит. И все знают, что фаворит мирового мужского одиночного катания — без сомнения! — русский. В Турине Евгений Плющенко должен использовать свой дар для олимпийского удара и подавить в себе соперника. Того, главного, который внутри... Или же заставить работать его на себя. Последнее предпочтительней.Ирина СТЕПАНЦЕВА.