Прыжок «Рыси». Александр Галяпо торопился жить

Но он был еще и отличным инженером, причем не простым, а инженером-испытателем. Все, что он разрабатывал, проверял самостоятельно, — говорит сестра Галяпо Ангелина. — К примеру, модернизирует какую-либо деталь снегохода, и тут же ставит ее на свою “Тайгу”. И пусть снегоход заглохнет через сто метров, а Саша уже мог точно сказать, почему это произошло. Вообще, любую технику он видел насквозь, будь это самодельный карт или же дорогая яхта. В конце 80-х в начале 90-х годов прошлого века, когда в России стали появляться зарубежные снегоходы, скутеры и им подобное, владельцы этих “иностранцев” частенько обращались к брату с просьбами о помощи в ремонте. Вообще, ему все удавалось, ведь помимо образования инженера у него были “корочки” токаря, сварщика, каменщика.В пятом классе Александр увлекся картингом и стал самостоятельно собирать гоночные карты из подручных материалов. Со временем конструирование стало его профессией, а гонки — хобби.— Александр с детства был озорным, подвижным, — рассказывает Ангелина Всеволодовна. — Но при этом не стал хулиганом. Вся его энергия направлялась исключительно в положительное русло. Если появлялась какая-то идея, то он сразу же старался воплотить ее в жизнь. Как-то раз, когда мы были еще детьми, он собрал мопед и решил научить меня управлять им. И вот я села за руль, а он рядом в коляску, и мы поехали. Так как поворачивать я еще не умела, то мы ехали по прямой. В конце концов, эта прямая привела нас в лес. Я с ужасом наблюдала, как мимо нас проносятся деревья, когда услышала крик брата “Сворачивай!”. Тут я посмотрела вперед и, увидев в паре метров от нас дерево, резко повернула руль влево. Но было уже поздно. Так мы и разъехались: я с мопедом в одну сторону, Саша с коляской в другую.После окончания университета Александру поступило много предложений из разных городов России, в том числе из Санкт-Петербурга и Москвы, но он остался в Уфе, так как здесь были его друзья и родные. Лишь в середине 90-х вместе с женой и сыном перебрался в Рыбинск, но все равно каждый месяц старался приезжать в столицу Башкирии.— В Рыбинске он работал на кампанию, производящую снегоходы “Тайга”, — рассказывает мама Саши Лидия Васильевна. — Сын не только конструировал и собирал снегоходы, но также и участвовал в гонках. Вообще, гонки он очень любил, они были его жизнью, поэтому, наверное, и торопился жить.— Он был душой любой компании еще со школьной скамьи, — добавляет ее дочь. — Его открытость, веселость и изобретательность всех вокруг буквально очаровывали. К примеру, когда он и его стройотряд в первый раз выехали в поле, Саша из одной старой бочки соорудил душ. А во время поездки во Францию он познакомился с президентом компании “Рено”, и тот подарил ему микроавтобус. Так Саша его обустроил, поставил туда газовую плиту, стол, диван.— Ему всегда не хватало времени. Вот и накануне гибели, когда он заехал, чтоб отвезти меня в сад, он все торопился. Быть может, и чувствовал что, не знаю. — Ангелина Всеволодовна замолкает и тяжело вздыхает. — Он очень любил природу, говорил, что только вне города он действительно отдыхает. Говорил, что так хочет упасть в траву. И его желание исполнилось, когда остановилось сердце.— Мне до сих пор странно говорить о нем в прошедшем времени, — произносит Лидия Васильевна, глядя в окно. — Наверное, к этому я никогда не привыкну.Элеонора БЕНЗАРЬ.