Шрамы высокого полета

Эпизоды, которым никто не придавал раньше никакого значения, всплывают в нашем очень нервном, высокого накала, разговоре, словно пытаясь утопить иллюзии: им не суждено примириться никогда. И еще — мешают слухи: говорят, Бубка уже подтянул Лене контракт на 6 миллионов долларов. И каковы бы ни были намерения Елены, история эта некрасива. Красивы только их совместные прыжки.— Кто виноват, Евгений Васильевич?— На мне вины нет. Думаю, обстоятельства, которые Лена сама себе создала. 25 сентября она позвонила: “Евгений Васильевич, я 20-го приехала, завтра не приду на тренировку, в течение полутора-двух недель буду своими проблемами заниматься”. — “Лена, если мы будем таким образом раскачиваться, то можем не вписаться в программу подготовки”. — “Ну, я первого появлюсь, и мы обо всем поговорим”. — “Хорошо, конечно”. Но вкратце по телефону изложил ей программу будущей подготовки. Первого ноября приходит без спортивной сумки. “Евгений Васильевич, вы извините, я тренироваться в Волгограде больше не буду, я работать больше с вами не буду”. — “Лена, как, почему?..” — “Да нет, у меня к вам претензий нет, вы классный тренер”. — “Понимаешь, я восемь лет жизни отдал тебе, я тебе отдал душу”. А она сказала: “А я вам ее возвращаю”.— Может… Я не знаю… Может, это было сказано от неловкости, неудачная попытка пошутить?— Без смеха, серьезно.— Что вы сказали после этого?— Меня просто накрыло такой волной... Она дошла до олимпийских вершин и попала в поле зрения многих влиятельных людей, она блестяще прошла огонь, воду, но испытаний медными трубами не вынесла.— Но Лена всегда весела, общительна, никому не откажет в интервью…— Люди разные. Кто-то будет улыбаться, но держать при этом фигу в кармане. А потом есть же еще люди-вьюны, которые сейчас около нее крутятся, их влияние. Они преследуют свою материальную выгоду. Ведь Лена не ведущий, она — ведомый. Она легко поддается внушению.— Евгений Васильевич, так странно это все, ведь Лена, чего скрывать, всеобщая любимица и...— Лицо российского спорта? А вот для меня это лицо оказалось с фальшивой улыбкой.— И все же, вы ссорились?— У нее не было конфликта со мной — это конфликт с совестью. Я всегда был требователен: если ты профессионал, должен быть им до конца. И несколько раз, не скрываю, делал Лене замечания. Она стала очень нервной. Пыталась провоцировать скандалы. Я терпел, даже скрывал от супруги. Вообще тренеры ведут себя по-разному: кто-то может и в морду дать, обозвать — я не могу этого сделать, просто объясняю, для чего спортсмен пришел на тренировку. Раньше перед стартом уходила в себя, занималась медитацией, настраивалась, я ей давал фильмы специальные — ее рекордные прыжки, это заводило, и она выходила, уже готовая хорошо прыгать. А последние старты — как мочалка выходила: в Москве, Шанхае и Иокогаме, где вообще баранку схватила. Это были прыжки человека, у которого голова забита другим делом.— Вы не пытались все же убедить ее не разрывать ваш союз?— Последние полгода она шла к этому решению. Заключила с одной фирмой рекламный контракт, она и начала ее раскручивать. Когда тебя преподносят в определенном ракурсе… Иосиф Кобзон прилюдно, во время награждения какой-то премией, сказал: “Леночка, ты самая сексуальная спортсменка, когда ты взлетаешь над планкой, когда ты в оргазме вскакиваешь с матов…” Ведущий даже застеснялся и запел так фальшиво: “А у нас во дворе есть девчонка одна…” Ну, если такие люди так хвалят? И пошло во всех интервью: я самая красивая, я самая обаятельная, я хочу сниматься в Голливуде — и, думаю, моего обаяния на это хватит, все корячатся, а я летаю, я создана Богом для высоких полетов…— Может, это потому, что интервью требовали все, а уже все, что могла, сказала?— Боюсь, дело в другом. Всемирно известный Сергей Бубка в каком-то полемическом запале сказал как-то: “Мы не знаем, какая система у Евгения Трофимова, но я знаю одно — Исинбаева создана для высоких полетов самим господом Богом”. Через месяц Лена повторила эту цитату. А как-то мы беседовали втроем, разговор был в Лозанне. “Лена, ты видела картину “Ходоки у Ленина?” Она: “Нет, не видела”. Я говорю: “Я видел”. — “Вот ты сейчас достигла таких высот, обязательно пойдут просители, как к Ленину. Отшивай всех, посылай подальше”. Зерно, видимо, было брошено на очень благодатную почву.— Вы прокляли тот момент, когда вы их познакомили?— Я их не знакомил.— Как? Лена не раз говорила об этом.— Никогда. Первое их знакомство произошло в Сиднее. Меня вообще не было рядом — подошла к Бубке сама и попросила сфотографироваться. Потом в Мюнхене, когда она уже была на пьедестале, подошел уже сам Сергей. Дальше — чемпионат мира в Будапеште. Выполняет феноменальный прыжок, после этого — ее приглашают на допинг-контроль. Идет по коридору, я сижу на трибуне, коридор прямо подо мной, без крыши, а я, как правило, с видеокамерой, снимаю без остановки. И вот Бубка с Леной: “Леночка, я тебя поздравляю, ты молодец, мировой рекорд, ты все очень здорово сделала, ну, ты ко мне приходи, мы еще поговорим”. Я снимаю, а микрофон-то улавливает разговор. Позже спрашиваю: “Лен, ты где была?” — “У подруги”. — “Лена, ты была там-то”. — “Откуда вы знаете?” — “Запомни: маленькая ложь порождает большое недоверие”.Ну а дальше понеслось. Бубка всегда там, всегда в кадре. Меня многие, и давно, спрашивали: а почему с Исинбаевой все время Бубка? И уже пошли даже вопросы с подтекстом. Знаете, что меня больше всего покоробило, когда пошли первые отклики на наш разрыв? “Елена Исинбаева ушла от своего тренера, так как у нее закончилась мотивация”. Мы сделали за год девять мировых рекордов, она прыгнула пять метров, 5,01 — с запасом в пятнадцать сантиметров, она должна прыгать 5,20–5,25 — это ее уровень, на который она готова уже сейчас. И у нее закончилась мотивация? Это ложь. У нее другая мотивация появилась. Неспортивная.— А ведь сам Бубка когда-то со скандалом ушел от своего тренера?— Да, он устанавливает восемнадцать мировых рекордов и уходит. Лена делает то же самое. И наверняка Сергей ей сказал: “А чего ты боишься? Я ушел от своего тренера — и все равно рос!” Правильно, рос, потому что в него был заложен прыжок сумасшедший, потенциал, и его мог слесарь или гинеколог тренировать.— Сейчас Лена тренируется у Виталия Петрова, того самого, брошенного Бубкой. Почему Петров Лену взял?— Я бы сам хотел это узнать. Бубка нескольким тренерам до него предлагал заняться с Исинбаевой, они отказались, понимали, что нельзя. А ведь мы с ним друзьями были до этой истории. Когда давным-давно от него ушел Бубка, Виталий Афанасьевич мне писал письма, а когда встречались, возмущался: вот новый тренер сел и едет, используя результаты моей работы! А сейчас повторил то же самое.— Вы ему звонили?— Трубку не берет. И сам не звонит. Я жду. Он мог сказать: “Извини, Евгений Васильевич, понимаешь, вот такая ситуация, ну, человек слаб, ну, прости ты меня!” Затаился. Ничего не буду говорить про совесть, но какая-то тренерская этика должна быть?— Его в свое время обидели, вот он решил такой же монетой…— А я тут при чем? У тебя есть имя, и зачем ты его поганишь? Зачем грех берешь на душу? Тебе же 60 лет уже, скоро перед Богом ответ держать.— Но мне почему-то все кажется, что смена тренера для Исинбаевой — как смена счастливой молитвы…— Да нет, я думаю, и она будет расти в результатах. У нее поставлен прыжок уже. Мастерство не пропьешь никаким образом. Если только не буквальным. Может быть, другой уровень будет, но мировые рекорды будут.— Вы считаете, что моральное состояние Исинбаевой не пострадало?— Думаю, она не чувствует вины, я понял, что она перешагивает через людей и идет дальше. В 2002 году меня уже об этом предупреждали, тогда я был не готов принять это. Она безо всяких объяснений порвала с великолепным менеджером, венгром. Он был в шоке, подошел ко мне: “Лена ушла от меня, следующий — ты!” Видимо, человек этот действует, как ракета, которая идет вверх и отбрасывает ступени-носители. После того нашего разговора уехала и ни разу больше не позвонила, телефон отключила. Через родителей потребовала, чтобы я отдал шесты. Я отдал.— Вы не находите для Лены оправданий?— Никаких.— Ну, может, сумасшедшая любовь, никто же не знает?— На здоровье, люби кого хочешь, но при чем здесь тренер? Вон Тамара Федоровна (жена тренера Трофимова. — Ред.) за ней как мать эти восемь лет ходила: бежала к поезду, котлетки горяченькие готовила. Нам многие звонят, и никто не сочувствует, только возмущаются. И самое ужасное я понял только в Москве. Ведь нанесен удар по всем тренерам.— Объясните.— Тренеры — это ведь люди удивительные. Они работают за копейку. Работают за хлеб с водой. Это романтики. Они мечтают попасть туда — наверх. Я поднялся, и другие хотят подняться. И у них отобрали мечту! Как возвышенную, так и финансовую.— Финансовая проблема звучит уже как основная версия вашего разрыва.— Это просто глупо. Я брал 15 процентов. Это минималка. А зачем больше? Для Волгограда и это вполне нормально. Никогда ничего не говорил, приезжал в Москву по необходимости, а все международные вылеты — из “Шереметьева” — за свои деньги, а шесты провозили, пополам оплачивая.— Так принято?— Нет, никто так и не делает. Но мы с женой так решили, потому что это было наше общее дело. И еще Павел Воронков (последний менеджер Исинбаевой, который ушел от нее, узнав о разрыве с Трофимовым. — Ред.) нам очень здорово помогал. Я ему благодарен безмерно. Интеллигентный, тактичный. На десять шагов просчитывал все капризы Лены. И этот треугольник работал. Но, знаете, когда в Лондоне мы взяли высоту пять метров — историческую! — подошел Бубка, так у него было лицо человека, которому я залез в карман. Конечно, он хотел быть причастен к такому событию. Я просто видел это. А ведь я Сергея Назаровича выручил очень здорово, когда у него турнир затухал, и он в январе 2003 года мне звонил: “Я вас очень прошу, чтобы Лена приехала, потому что турнир у меня не очень выразительный…” А после того как была сделана подлость вот эта, ни разу не звонил. Я позвонил сам, хотел задать только один вопрос: как у тебя с совестью? Он: “Да? Кто? Извините, очень плохо слышно, перезвоните”. Выключил трубку и больше не брал.— Вера в учеников теперь подорвана навсегда? Как тренировать будете?— Очень просто, без личных учеников. В ученика надо вкладывать душу, энергетику, надо его любить. Если подходить к этому механически, толку никакого не будет. А я не могу уже так любить. И есть поговорка: поле боя всегда достается мародерам. Эти мародеры будут идти по твоим стопам, выворачивать карманы.— У вас с Исинбаевой контракта не было?— Никакого. И не только у меня, у всех тренеров. И предательство идет на разных уровнях — от олимпийских чемпионов до мастеров. Двух человек вот сейчас у нас переманили в Москву.— Есть мнение, что смена тренера — это нормально, и нечего драматизировать.— А Лена не рассказывает, например, как я два года ей ставил стопы? У нее после гимнастики ноги были выбиты: упражнения босиком, падения с брусьев, бревна, привычный подвывих — на ровном месте могла подвернуть стопу. Я тренировал ее на лыжной дорожке — она мягкая, а если бы Лена прыгала на обычном покрытии, у нее давно бы ахилки поотлетали все, как у многих девочек, она была бы инвалидкой сейчас. Мы сделали ряд дорожек: наклонные, деревянные, на манер акробатических. В стандартных условиях она больше трех тренировок не проводила.— А вам было бы менее обидно, если бы Лена просто сказала: не хочу здесь жить, хочу уехать?— И мы бы поехали с ней. Это моя работа. Я посадил яблоню, я ее окучивал, выращивал, а чужой дядя придет и начнет яблоки рвать.— Но вот сейчас в сборной вы будете отвечать за прыжки с шестом…— Буду при одном условии: что у меня не будет контактов с Исинбаевой.— А как это возможно?— У нас есть старший тренер по общим прыжкам.— Вы не имеете в виду, что из сборной — вон?— Да нет, что вы. Она выступает за Россию. Не за меня же. Но лично меня она не интересует. На сборы она не приедет, так что в Москве окажется только на чемпионате мира.— Вот вы столкнулись. Поздороваетесь?— Естественно, я же не дикарь. Сказать ничего не скажу. Все уже сказано. А главное — все уже сделано.— Вы сейчас будете искать новую девочку…— А зачем? Финал-то один и тот же.— Если через какое-то время Лена скажет: вернуться не могу по каким-то причинам, но без ваших планов, без вас на трибуне — не могу, Петров — не справляется?— Вы не дочка Герберта Уэллса?.. Ничего не могу сказать, потому что ситуация сама по себе гнилая.— Евгений Васильевич, вы что там за таблетки глотаете, не валидол случайно?— Нет, цианистый калий. Да не волнуйтесь, я отпереживал уже свое.— У Лены сейчас могут быть, на ваш взгляд, сложности в спортивном мире?— Кидаться на нее или царапать никто не будет, но мне говорили, что тусовка ее не очень принимает. Косвенно Лена разогнала всю скамейку моих спортсменов. У меня сейчас никого нет, все время было отдано Исинбаевой. Знаете, а ведь однажды она мне пригрозила: возьму и уйду от вас! Я ответил: тогда твой имидж будет здорово подпорчен, потому что обо мне никто ничего плохого сказать не может, меня все знают. Она говорит: “Обо мне тоже. Я хорошая, меня Путин любит...” Лена — это айсберг, я видел только надводную часть.Ирина СТЕПАНЦЕВА.