Люди воспринимают полицейское ведомство как последнюю инстанцию

Крошка-сын

При этом наивные, но вроде совсем неглупые граждане уверены, что полицейские обязаны им помогать в любых жизненных обстоятельствах. Поколению, выросшему на стихах Михалкова «Дядя Степа – милиционер» трудно объяснить, что обязанность полицейских – раскрывать и расследовать преступления, а для решения других проблем существует множество федеральных надзорных и контролирующих ведомств, прокуратура, надзирающая за исполнением законов, и, наконец – высшая независимая инстанция – российский суд. Но людям кажется, что проще обратиться к полицейским и сразу все их обидчики будут наказаны.

- Мой сын психбольной, - заявляет интеллигентная женщина, всю жизнь отдавшая науке и единственному ребенку. Чадо выросло и теперь третирует мать. По словам дамы, она всю жизнь посвятила нездоровому сыну, а чтобы ребенок ни в чем не нуждался, переписала на него трехкомнатную квартиру бабушки и половину собственной. 45-летний отрок, кстати совсем не маргинальный элемент, по словам мамы, работающий юрист, красавец, имеющий несколько высших образований, в том числе и философское, жилище бабушки стал сдавать, а сам с сожительницей поселился дома у родительницы. И теперь женщина не знает, как сладить с великовозрастным дитятей, который, как она утверждает, только и ждет ее смерти, чтобы «завладеть второй квартирой». При этом на учете в психдиспансере мужчина не состоит и «белого билета» не имеет. Но мать считает, что парень тяжело болен психически, поскольку ведет себя не так, как она считает нужным. Кроме того, он, по ее мнению, весьма изворотлив и умеет производить на окружающих благоприятное впечатление.

- Вы понимаете, что по закону человека, не наносящего вреда самому себе и не опасного для окружающих можно отправить в психушку, если только он сам этого пожелает? – спрашиваем его.

- Тогда посадите его, - требует энергичная мама.

- Вы не любите своего ребенка?

- Нет, - вскидывает подбородок хорошо сохранившаяся женщина.

- А за что его сажать?

- Он изводит меня, - категорична мать.

По словам дамы, ее ребенок повинен в смерти бабушки: «он не убил ее, но сделал все, чтобы старушка отправилась на тот свет, когда мать парализовало, он не ухаживал за ней».

– И однажды он меня убьет, а я хочу жить, - объясняет сквозь слезы женщина. – Ну не топором убьет, а специально доведет до такого состояния, что я отправлюсь на тот свет.

Она уверяет, что «изворотливый» сын специально создает для нее некомфортную психологическую ситуацию, чтобы мать получила инфаркт или инсульт. Скорее всего, так оно и есть – избалованное единственное 45-летнее чадо может доставить пожилой даме массу переживаний.

Оказывается, это не первое обращение женщины в общественную приемную – со взрослым сыном уже разбирались в местном райотделе. Там, понимая, что привлечь к уголовной ответственности мужчину не представляется возможным, провели с матерью и сыном профилактическую беседу. Предлагали «ребенку» разъехаться с родительницей, но тот, по словам просительницы, уперся – хочу жить с мамой. Видимо, для мужчины напряженные отношения с близкой родственницей не повод терять деньги от сдачи квартиры. Женщина договариваться с сыном тоже не желает – она мечтает избавиться от него навсегда.

- Вы должны мне помочь, - настаивает она на приеме в МВД. – А кто мне еще поможет, если не вы? Привлеките его к ответственности, пусть посидит за решеткой.

Для любой матери разногласия с детьми – всегда трагедия, а когда любовь к собственному ребенку перерастает в ненависть, да еще такую – двойная беда. Но полицейские ли должны разрешать житейский конфликт, который явно вырос из эгоизма не способных на компромисс родственников?

- Даже если против вашего сына будет возбуждено уголовное дело за угрозы убийством и суд признает его виновным, большого срока он не получит, - приходится разговаривать с женщиной на ее языке. – Разве вы этого хотите?

- Значит, пусть он меня убьет? – истерично манипулирует она ведущими прием.

- Тогда как вам помочь?

- Выселить его из квартиры, - безжалостна мать.

При этом, когда выясняется, что для того, чтобы признать не действующим факт приватизации нужно обратиться в суд, женщина сникает, но потом вновь начинает рассказ о грозящей ей опасности.

- Зачем мне суд? Я к вам пришла за помощью, вы и должны мне помочь.

Даме обещают, что ее делом займутся, но она выходит из общественной приемной, посылая проклятья тем, кто ее выслушал.

- Так и знала, что никому до меня дела нет!

И поневоле задумаешься – так ли плох этот сын? Кто виноват, что на старости лет женщина осталась одна со своими внутренними проблемами? Где корни этой семейной трагедии? И становится жаль не только мать, которой явно требуется простое человеческое участие, но и участковых, вынужденных разбираться с каждой такой семейной драмой.

Соседи-отравители

Еще одна пожилая дама тоже уверена, что только полицейские способны помочь ей. Женщина проживает в блочном доме на Российской улице в Уфе и думает, что ее соседи занимаются «чем-то незаконным».

- В одно и тоже время в квартире появляется запах, как будто включают какую-то аппаратуру, - рассказывает она.

По словам пенсионерки, дурной запах, «вроде бы химический» идет не из вентиляционного отверстия, а из кладовки, где соприкасаются стены квартир, но нет отверстий. При этом, миазмы начинают просачиваться в ее жилище в одно и тоже время.

- Я заметила, как только появляется запах, соседка одевает ребенка, и они уходят гулять, - рассказывает она. – Значит, там включается какой-то механизм, который источает этот «аромат».

Женщина признается, что семья, которая предпочитает уйти из дома, когда там творится что-то странное, «приличная».

- Муж работает трактористом, жена с ребенком сидит, - рассказывает пенсионерка. – Участковый у них был, но не заметил ничего противозаконного, а надо бы еще раз проверить.

Само по себе заявление квартиросъемщицы странное – если бы в «нехорошей» квартире варили наркотики или использовали химреактивы для какого-нибудь бизнеса, хозяева вряд ли в этот момент покидали жилище, да и запах просачивался через кухонную вентиляцию, а не сквозь монолитную стену. Тем более, что женщина простодушно сообщает, что кроме нее и ее собаки запаха больше никто не чувствует.

- А с собакой что происходит?

- Она чесаться начинает, как будто ее блохи кусают.

- Участковый у вас был?

- Был, но ничего не унюхал. Вы ему скажите, чтобы он у меня несколько дней пожил – тогда он точно поймет, что происходит – я ему раскладушку около кладовки поставлю.

Предложение посетить санэпидемстанцию, чтобы специалисты исследовали природу неприятного запаха, а заодно и проверили квартиру жалобщицы, где может таиться источник миазмов, женщина воспринимает в штыки.

- Я же к вам пришла, - следует знакомый рефрен. – Значит, вы должны помочь.

- Но в полиции нет специалистов, способных установить, безопасна ли для проживания ваша квартира…

- А мне и не надо специалистов, - упирается дама. – Мне надо в их квартиру зайти, чтобы узнать, что там делается. Я пробовала, но они ведь меня не пускают…

Дело о запахе, который просачивается сквозь стены, тоже попадет на контроль к главе МВД по РБ. И дай бог сил тому участковому, который вместе с пенсионеркой будет вынюхивать противозаконную деятельность ее соседей.

Страх-тибидох!

Энергичная молодая женщина настроена решительно.

- Я сообщала о хищении, а мне прислали отписку, - горячится он.

Но, судя по принесенным ею бумагам, жалобу дамы тщательно проверили и повода для возбуждения уголовного дела не нашли. Молодая барышня трудится в страховой компании, которая задешево страхует жилье с помощью договоров публичной оферты – то есть в почтовые ящики жильцам подбрасываются квитанции об оплате страховки жилища, а люди сами решают, стоит ли им платить деньги. Перечисления страховых взносов и означает заключение договора. По мнению молодой женщины, городская администрация ущемляет компанию, в которой она трудится, включая в квитки об оплате коммунальных услуг страховые взносы совсем в другую фирму.

- Я не раз была в администрации и предлагала включить в квитанцию все страховые фирмы, работающие на этом рынке, - рассказывает девушка. – Но меня никто не хочет слушать!

А ведь дама права – по сути, городская администрация навязывает жителям услуги определенной конторы, да еще и ограничивает конкуренцию страховых компаний, что, несомненно, является нарушением закона. Кроме того, жильцы могут оплачивать счета, не задумываясь, что часть средств перечисляются страховой фирме, о которой они знать не знают – ведь об этом в квитанции написано мелкими буквами.

Только заинтересоваться этой проблемой давно должны были в антимонопольной службе, которая призвана следить за свободой предпринимательства. А если мэрия нарушает закон, то и в городской прокуратуре. Но просительница требует, чтобы этим делом немедленно занялись полицейские.

- Для того, чтобы возбудить уголовное дело, требуются заявления потерпевших, - объясняют ей. – Пострадал ли кто-то из жильцов, например, наступил страховой случай, а фирма, которая исправно получала деньги, не выплатила средств?

- Все вроде выплачивают, - расстраивается девушка. – Но люди очень недовольны.

- Почему они не пишут заявления?

- Да уж я им говорила, но вы же знаете наших людей, не будут они никуда ходить…

- Вы уверяете, что происходит хищение, но кто выигрывает от этой схемы?

- Конечно, наши конкуренты! – сверкает глазами дама.

В общем, это единственный случай из всех поданных на приеме жалоб, к которому полиция может подключиться после проверки надзирающими органами фактов распространения квитанций с незаконной графой о страховых выплатах. И то, если будет понятно, что совершено преступление, которое квалифицируется как мошенничество или наличествует хищение средств жильцов неизвестным благоприобретателем. Пока же и эта дама уходит обиженной – в полиции ей не помогли устранить конкурента и заработать на рынке дешевого страхования жилья.

Но, думается, после нашей публикации этим делом заинтересуются в прокуратуре – все-таки нарушаются права не только этой женщины, но и неограниченного круга лиц, которые платят за коммунальные услуги и не подозревают, что одновременно заключают договор страхования.

А у нас после приема граждан в МВД по РБ возникло много нерадостных мыслей. Оказывается, в нашей стране масса одиноких людей, проблемы которых мог бы разрешить психолог или попечительская служба, но им не остается ничего другого, как идти со своими бедами в полицию. И получается, что участковый становится для таких людей и родственником, и врачом, и медиатором.

И вот что странно – милицию, а ныне полицию, граждане вроде бы ненавидят и считают крайне коррумпированной структурой, называют это правоохранительное ведомство главной опорой «полицейского» режима страны, но почему-то эти же граждане уверены, что только полицейские способны разрешить семейные и бытовые проблемы. Что это? Инфантильность, доставшаяся нашим людям с советских времен? Или в строящемся правовом государстве полиция пока единственное работающее ведомство, способное защитить всех обиженных?

Антонина ЧЕСНОКОВА.