Posted 28 февраля 2006,, 19:46

Published 28 февраля 2006,, 19:46

Modified 10 ноября 2022,, 19:10

Updated 10 ноября 2022,, 19:10

Уфимские большевики, отбиравшие последние семена у крестьян, были отправлены в Москву "на повышение"

28 февраля 2006, 19:46
Семь лет прослужил в Уфимской губернской земской управе санитарным врачом Борис Михайлович Эльцин, а с начала 1917 года он вдруг стал политическим деятелем: возглавлял в Уфе комитеты РСДРП, исполкомы советов рабочих и крестьянских депутатов.
В феврале 1920 года председатель губернского комитета РКП(б) Эльцин и губернский комиссар продовольствия, недавний инструктор кооперации по Стерлитамаку и Белебею Михаил Васильевич Котомкин подписали распоряжение, имевшее трагические последствия для многих тысяч жителей Башкортостана: "Уфимская губерния имеет достаточные запасы хлеба и других продовольственных продуктов, и эти запасы должны быть отданы рабоче-крестьянскому правительству. Отдельные злостные укрыватели хлеба, отказывающиеся выполнить возложенную на них разверстку, должны быть немедленно арестованы и препровождены в Уфу для отправки их в Москву для заключения в концентрационный лагерь".Оба они были людьми заезжими, никогда не были крестьянами, тем не менее, не могли не знать, что Приуралье, как и многие другие регионы России, относится к зоне рискованного земледелия, где урожайные годы чередуются с неурожайными и рачительный хозяин обязан иметь в закромах и запасы хлеба для семьи, и корм для скотины, и семенной фонд.Невзирая на возмущение гласных уфимской думы, выкрикивавших "Долой большевиков!", на телеграммы протеста, полученные уфимцами из Сарапула, Стерлитамака, резолюции собраний представителей губернских кооперативов и общего собрания служащих губернской управы, выступления 30 октября в городской думе А. И. Свечникова ("Произведенное в Петрограде накануне выборов в Учредительное собрание частью петроградской демократии вооруженное восстание с целью захвата власти мы признаем грубым насилием над свободой республики и всех граждан".), К. И. Михеева ("Считаю происшедшую попытку захвата власти тяжелым несчастьем для всей страны, для революции".), А. Г. Ветошникова ("Захват власти в Петрограде, произведенный анархо-большевистскими элементами, знаменует собой начало полного краха не только революции, но и государства в целом, открывает широкий простор для всякого рода политических авантюр, вплоть до военной диктатуры".), — Александр Дмитриевич Цюрупа в течение месяца отправил из губернии несколько эшелонов хлеба в Петроград и Москву. В том же 1917 году он уехал из Уфы и вскоре стал наркомом продовольствия РСФСР.Пример оказался заразительным для уфимских большевиков: хочешь перебраться в столичное правительство — тогда гони из Башкирии хлеб.Разумеется, заместителем московского наркома вновь стал Николай Павлович Брюханов. Перед революцией Цюрупа был председателем, а Брюханов членом Уфимской губернской продовольственной управы. В 1917 году Цюрупа возглавил Уфимскую городскую думу, а Брюханов вновь ходил у него в заместителях и показал полную неспособность организовать поставку муки в Уфу: то ли вывозить зерно на мельницы за пределы Уфимской губернии, то ли везти его для помола в Давлеканово, но будут огромные потери на "усушку" и "утруску", то ли на мельнице Черникова, которая рядом с уфимской пристанью, помол организовать, но ее малые мощности никак не смогут обеспечить уфимцев мукой.В 1918 году эшелоны с продовольствием гнал из Уфы в северные столицы преемник Цюрупы Михаил Котомкин. За исключением, разумеется, тех месяцев, когда в Самаре и Уфе власть была в руках Комитета членов Всероссийского учредительного собрания, чей "Вестник" 12 июля 1918 года раскрыл тайну, куда же в действительности уходит хлеб с Урала и Поволжья: "Нахальство Мирбаха (посла Германии в советской России — Ю. Е.) дошло до высших пределов и малейшее его желание — закон для Совнаркома. Наряду с голодом в столицах совдепы переправляют хлеб в Германию. В ответ на недовольство населения планируются продовольственные отряды, и Цюрупа диктаторствует".В ту пору Эльцин почувствовал себя деятелем планетарного масштаба. Пятого мая 1918 года в кинотеатре "Художественный" на улице Центральной (Ленина) состоялся митинг по случаю столетия Карла Маркса, на котором первым выступил Борис Михайлович, потом произнесли речи неизвестные мне Сержант — на латышском языке, Орлович — на немецком, Гарри — на остерском (так — в газетной информации, очевидно, Гарри был австрийцем — Ю. Е.) и Рудольф Канеман — на немецком. Поскольку лидером социал-демократов в Германии был тогда Ф. Шейдеман, призыв Канемана был несколько необычен: "Назад, к Карлу Марксу! Долой шейдемановщину!"Через несколько месяцев Канеман, командир размещавшегося в Мариинской гимназии спецотряда большевиков, руководил арестами заложников, стал начальником конвоя на барже смерти и в том же 1918 году был расстрелян рабочими-воткинцами.В свою очередь белые, захватив Уфу, взяли в контрзаложники жену Эльцина Софью Михайловну и его сестру Марию Михайловну Гохберг. Это не охладило Бориса Михайловича, твердо взявшего курс на победу пролетариата в мировом масштабе: после того как 19 января 1919 года в Ушаковском парке состоялись похороны якобы расстрелянных колчаковцами красноармейцев (до сего времени не установлена ни одна фамилия и не доказано, что это были красноармейцы), в Уфе 22 января постановлено было "в виду великого траура день считать неприсутственным", т.е. не работали государственные учреждения. Скорбели по похороненным в центре Уфы? Как бы не так, их похоронили и о них забыли, если не считать издевательских строк, написанных Ярославом Гашеком для газеты политотдела Пятой армии: "Они шли безропотно тернистою дорогой. Они встретили радостно и гибель, и пулю". Великий траур был объявлен в Уфе по случаю расстрела в Германии Карла Либкнехта.По следам Цюрупы и Брюханова уехал из Уфы в Москву Котомкин и долгие годы был заведующим приемной у Михаила Ивановича Калинина. За ним покинул Уфу недавний заместитель председателя горисполкома, а перед отъездом — председатель губернской комиссии помощи голодающим Александр Николаевич Поскребышев, тот самый, который затем не одно десятилетие просидел в приемной Иосифа Виссарионовича Сталина. Уфимские большевики долго с почтением вспоминали о них: Поскребышева в тридцатые и сороковые годы неоднократно избирали от Белебеевского округа депутатом Верховных Советов СССР и РСФСР, а Котомкина три десятилетия назад республиканская газета назвала "душевным человеком". Покинул Уфу и Эльцин, как говорили, "пошел на повышение".Ставшие москвичами недавние уфимцы не помогали разрушенному гражданской войной Башкортостану, зато немало способствовали дальнейшему разрушению сельского хозяйства. По сравнению с другими регионами России Башкирия должна была (пропорционально площади посева и собранного урожая) отдавать продотрядам Наркомпрода втрое больше зерна, и это вызвало всеобщее недовольство, крестьянские восстания проходили в Башкирии под лозунгом "Долой большевиков и власть Советов!", а во главе карательных отрядов, подавлявших восстания, были не только посланцы Москвы, например, Артем (Ф. Сергеев), Аркадий Гайдар, но и Александр Чеверев, Шагит Худайбердин. В 1937 году был репрессирован и реабилитирован в 1956 году комбриг Муса Муртазин, в двадцатые годы — нарком по военным делам и председатель Башкирского ЦИК. Это он в 1921 году, когда хлеб из Башкирии по приказу Эльцина и Котомкина был вывезен и в республике начался жесточайший голод, продолжал отнимать у крестьян остатки продовольствия и семян, обрекая их на усиление голода, он отдал приказ: "В случае отказа какой-либо волости или селения от выполнения натурального налога — вводить войсковые части, направлять выездные сессии ревтрибунала".Когда в башкирские села пришел голод, эшелоны с продовольствием не потянулись сюда из других губерний России, хотя помощь была обещана. Не возместили башкирским крестьянам хлеб, отнятый у них годом ранее.Помощь голодающим Урала и Поволжья в 1921 году пришла из Европы, где сбор продовольствия и его отправку в Россию возглавил Фритьоф Нансен из Америки. Шестого ноября в Уфу приехали американцы, открыли контору на Центральной улице, 32. Организовали питание до 3 тысяч детей в столовой № 10, затем ввели дополнительное питание для беспризорных детей в Уфе на 650 человек. Приняли на питание 1000 детей в возрасте до 3 лет и кормящих матерей. Всего предполагалось на Уфимскую губернию дать 35000 пайков. Но уже к новому году по губернии были открыты 482 столовые для 53 тысяч детей. К весне продукты питания стали выдавать и взрослым — больше четверти миллиона крестьян получали по фунту кукурузы в день, а горячие обеды получали свыше 144 тысяч детей. Трудно переоценить международную помощь, оказанную голодающим Урала. Еще труднее — представить масштабы катастрофы, если только в Стерлитамаке за десять дней января 1922 года было подобрано до трехсот трупов умерших от голода, а хранящаяся в уфимском архиве зловеще озаглавленная папка "Переписка по людоедству по уездам Уфимской губернии" содержит 64 листа документов.Какие же выводы были сделаны партией и правительством, какие приняты меры по недопущению впредь подобной катастрофы? На пятнадцатом всероссийском съезде Советов в 1931 году председатель Башкирского ЦИК Афзал Мухитдинович Тагиров обещал выполнить задачи по строительству заводов "под руководством нашей партии и ее ЦК на основе сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса". Заводы, действительно, были построены и даже в большем количестве, чем намечалось в годы первых пятилеток, но тысячи крестьян — трудолюбивых крепких хозяйственников, из которых не все использовали наемный труд, не были "мироедами", были отправлены на поселения на север, в тайгу, на лесоповал, и до сих пор — вот уже почти девяносто лет — не может твердо встать на ноги сельское хозяйство России.Юрий ЕРОФЕЕВ.
"