Posted 17 декабря 2014,, 19:04

Published 17 декабря 2014,, 19:04

Modified 10 ноября 2022,, 18:44

Updated 10 ноября 2022,, 18:44

К 9 мая в Уфе перепишут солдатские захоронения и могилы военнопленных

17 декабря 2014, 19:04
К 70-летию Победы в Уфе перепишут все воинские захоронения, включая те, на которых покоятся умершие в госпиталях, и военнопленные. По данным комитета по молодежной политике уфимской мэрии, захоронения военнослужащих находятся на Демском, Балановском, Касимовском, Сергиевском, Южном и Мусульманском кладбищах.

Например, полузаброшенное захоронение есть на Курочкиной горе в Черниковке, ранее относившееся к деревне Лопатино: погост сгорел при лесном пожаре, и поддерживается только силами учеников 112-й школы. На этом кладбище хоронили умерших в госпиталях Черниковска, но сегодня здесь надгробий почти не осталось.

Также ко Дню Победы перепишут могилы интернированных немцев, японцев, австрийцев, мадьяров и румын. Достоверно известно о 176 могилах на Демском погосте, 359 на Лопатинском и 93 на Сергиевском. За могилами пленных венгров ухаживает ассоциация международного военно-мемориального сотрудничества «Военные мемориалы». Организация установила мемориальные черные кресты в память о венграх на Демском, Сергиевском и Лопатинском погостах.

- Составлены паспорта на воинские участки захоронений иностранных военнопленных - немцы, поляки, чехи, венгры, латыши, японцы, австрийцы, мадьяры, румыны, умершие в лагерях МВД, специальных госпиталях и в рабочих батальонах на территории города Уфы. Общее количество захороненных военнопленных составляет 628 человек по состоянию на 2014 год. Согласно спискам архива МВД, известны имена, воинские звания, национальность, год рождения и дата смерти всех 628 военнопленных, умерших в промежуток с 1945 по 1948 годы в Уфе, - сказано в заявлении комитета.

Данных, сколько в столицу БАССР прибыло пленных нет, соответствующие разделы архивов НКВД до сих пор закрыты.

Борис Любимов, член ревизионной комиссии обкома БАССР, и руководитель множества строек в поствоенной Башкирии рассказал «МКС» о том, чем занимались пленные.

- Немцы и мадьяры (венгры – ред.) начали поступать в Уфу в середине войны, - говорит Борис Федорович. - Селили их в Черниковске. Напротив второй площадки моторостроительного завода в то время был цех ширпотреба при фанерном комбинате – его зачистили и сделали казармы для пленных. У офицеров были отдельные комнаты с кроватями, рядовые спали на двухэтажных нарах. Часть из них работала на производстве боллинита – высокопрочной авиационной фанеры.

- Какую им давали работу?

- По специальностям. Например, у моего отца, главного энергетика комбината, в подчинении был немец по имени Пауль, уроженец Гамбурга - высококвалифицированный инженер. В мехмастерских работали немцы-токари, на других участках тоже были немцы, а кто не имел профессии вместе с женщинами лудили деревянные заготовки и сортировали шпон.

- Это была бесплатная рабсила?

- Не совсем. Немцы были такими же рабочими. В комендатуру ежедневно приходили предприятия с заявками: забирали сколько им нужно было людей, и расплачивались деньгами. Но сами пленные зарплаты не получали.

- Это были единичные военнопленные?

- Нет. Основное поступление начались с зимы 1942 года, когда им «дали дрозда» под Сталинградом, тогда в плен попали 94 тысячи человек. Большой лагерь был в соцгороде (нынешний район Колхозного рынка – ред.), там немцы жили вместе с японцами.

- Пленных ограничивали в передвижениях?

- Нет, спокойно ходили по Черниковску, ну, может их сопровождал человек с ружьем, но больше для формальности.

А вот краевед Маргарита Агеева, описывая в своих воспоминаниях зиму 1943 года, припомнила, что первое время пленных водили по черниковским улицам под конвоем.

- Со стороны ТЭЦ вели пленных на работу, они строили дома на перекрестке улиц Ленина и Сталина (нынешние улицы Ульяновых и Первомайская – ред.). По дороге шла серая масса людей, их охраняли солдаты с винтовками и собаками, - рассказывает она. - Люди сбегались посмотреть с криками: «Немцев ведут!». Пленные - грязные, голодные, худые. В них кидали камни, а другие, в том числе и мои старшие сестры, а им было по 11-12 лет, улучали момент и совали пленным кусочки хлеба и картошки, немцы в ответ мотали опущенным головами и улыбались краем губ.

Архитектор Михаил Мазин, также имевший личный контакт с «военнопленным контингентом» присланным на Урал, сохранил негативные воспоминания о «подшефных» рабочих.

- Внешне, по их поведению – не видишь вражды, но посмотришь внимательно в глаза и понимаешь: он сволочь, ненавидит тебя, - вспоминает г-н Мазин.

Знаменитый архитектор опроверг расхожее мнение, что Черниковку полностью отстроили немцы.

- Черниковск строился по проектам московского института «Гипронефтезавод» в 50 годах, когда пленных уже не было, немцы возводили единичные здания, - рассказывает он.

- Пленные были в форме? – спрашиваем у Михаила Павловича.

- Многие ходили в форме, но без погон, и друг к другу обращались по званию. Внутри своих коллективов они сохраняли иерархию. Отдаешь команду бригаде, и пока их офицер не подтвердит, они ничего делать не будут.

- Немцы были какие-то угнетенные, в отличии от тех же японцев и венгров, даже внешне было заметно, - продолжает Борис Любимов. - По крайней мере, День Победы они с нами не праздновали. Были ли идейные фашисты? Наверное среди офицеров были. Но нам это было безразлично. А их рядовым солдатам вообще не до политики было.

- Случались конфликты с местными?

- Отношение к ним - чисто рабочее, конфликтов не было, наоборот, даже жалели, особенно женщины, - говорит Борис Федорович. - Никакого гнета, скорее немецкие офицеры угнетали солдат, дело доходило до зуботычин. К нам рядовые солдаты-работяги были благожелательны. Я помню, если устраивали какой-нибудь праздник, кто-то приносил гармошку, пели, плясали. Нас немцы скептически называли «веселыми нищими»: так они сравнивали наш быт с тем, что было в Германии. Питания им здесь не хватало, да мы и сами впроголодь жили. 600 грамм хлеба им в день давали. А на «фанерке» они катали бревна – тяжелая работа. В 1946 году с продуктами было хуже, чем в войну – жрать было абсолютно нечего. В августе 1946 года начался нескончаемый дождь, осенью перешедший в снег, и урожай был потерян. Год был паршивый, в первую очередь сказался на немцах.

- Погибали?

- Доходили, – подобрал деликатный ответ Борис Федорович. - Только на «фанерке» около пятисот человек. А если считать соцгород, 21-й трест, «Дубитель», Кирзавод, БНЗС и прочие – тысячи.

Дмитрий КОЛПАКОВ.

"