Эксклюзив Мkset.ru: Сыртланова заявила, что ей не сообщали о вспышке пневмонии в РКБ

В распоряжении редакции Медиакорсети оказалась копия постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по заявлению Юлии Латыповой, требовавшей привлечь к ответственности руководство РКБ имени Куватова. Поводом для такого заявления стала смерть брата Юлии — Юлая Аллаярова, который в конце марта — начале апреля проходил в РКБ плановое лечение по поводу диабета, а 11 апреля скончался. Юлия считает, что ее брат заразился в больнице коронавирусом, и это послужило причиной его смерти.

Напомним, доследственная проверка следкома по факту массового заражения коронавирусом в РКБ началась еще в апреле. Чуть позже в следком поступили заявления от родственников, как минимум, трех пациентов, скончавшихся после планового лечения в РКБ в апреле текущего года, то есть в самый разгар карантина по поводу коронавируса.

Как стало известно Медиакорсети, следком вынес постановления об отказе в возбуждении уголовного дела как по «основной» доследственной проверке, так и почти по всем остальным — проводившимся по заявлениям родственников погибших пациентов РКБ. Прокуратура уже отменила постановление об отказе в возбуждении уголовного дела по «основному» поводу.

Интересно, что постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, судя по его тексту, основано по большому счету только на показаниях бывшего главного врача РКБ Эльзы Сыртлановой. В нем нет ссылок ни на показания сестры погибшего пациента Юлии Латыповой, ни на мнения других фигурантов данной истории.

Суть объяснений Эльзы Сыртлановой, данных ею следователю, сводится к тому, что она не считает себя виновной как в массовом заражении пациентов и медиков коронавирусом, так и в гибели людей после заражения. При этом обращают на себя внимания некоторые нестыковки в ее показаниях.

Напомним, что ранее в адрес Эльзы Сыртлановой звучали претензии по поводу того, что уже обладая информацией о заражении коронавирусом одной из пожилых пациенток (а именно 80-летней матери известного певца Анвара Нургалеева — по другим данным Нургалиева), она не объявила карантин в больнице, сотрудники которой каждый вечер уезжали домой после службы, продолжались также выписка пациентов и прием больных на плановое лечение вплоть до 7 апреля.

В объяснениях Сыртлановой частично подтверждается данная информация.

— Из объяснений Сыртлановой Э.Р. следует, что первый случай инфекции был выявлен 31.03.2020 у пациента Нургалеевой, которая лежала с 23.01.2020 с различными заболеваниями. 31.03.2020 у нее появились признаки пневмонии, высокая температура, по результатам рентгенологического исследования у нее была диагностирована пневмония, у нее был получен биоматериал (мазки), и 01.04.2020 эти мазки были отправлены в Центр гигиены для анализа. Результаты пришли 07.04.2020, уже после смерти пациентки, — говорится с постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела по факту смерти Юлая Аллаярова.

Далее в документах сообщается, что после смерти Нургалеевой в морге больницы произвели вскрытие, кусочки материалов легких и трахеи 10.04.2020 были направлены в Центр гигиены и эпидемиологии для экспертизы. 15.05.2020 были получены результаты, согласно которым коронавирусной инфекции у пациентки Нургалеевой обнаружено не было.

Таким образом, прежде всего, из объяснений Эльзы Сыртлановой сначала следует, что РКБ была закрыта 7 апреля на карантин после обнаружения вируса у скончавшейся пожилой пациентки, а затем, через полтора месяца после ее смерти, экспертиза установила, что коронавируса у нее не было. И это далеко не единственное противоречие в показания экс-главврача РКБ.

Далее из объяснений Эльзы Сыртлановой следуют еще более удивительные детали. По ее словам, на еженедельных заседаниях медсоветов с участием заведующих отделений и старших медицинских сестер больницы, на которых обсуждались «мероприятия о подготовке к эпидсезону по ОРВИ, гриппу, в том числе и по коронавирусной инфекции», ни разу никем не поднимался вопрос о вспышке пневмоний в отделениях клиники. В подтверждение своих слов Эльза Сыртланова ссылается на протоколы заседаний медсоветов, в которых, действительно, нет ни слова о вспышках коронавируса.

Тут стоит вспомнить о событиях начала апреля, когда заведующая отделением ревматологии РКБ имени Куватова Римма Камалова публично заявила, что в конце марта и начале апреля на оперативках и других совещаниях в РКБ заведующие отделениями постоянно сообщали главврачу Сыртлановой и ее заместителям о вспышках пневмонии неясной этиологии, возникавших у пациентов и медиков. Однако в ответ они слышали аргументы о том, что оснований для объявления карантина нет, и нужно выполнять план по освоению средств Фонда медстраха, выделяемых на плановое лечение пациентов.

Медиакорсеть попросила Римму Камалову прокомментировать упомянутые выше свидетельства Эльзы Сыртлановой, о том, что ее никто не предупреждал о вспышках пневмонии в больнице.

— Я считаю, что в данном случае Эльза Раифовна представила следователю неполную информацию, а точнее, сообщила только о тех фактах, которые свидетельствовали в ее пользу. На заседаниях медсовета и в самом деле вопросы вспышки коронавируса не обсуждались, эти мероприятия были посвящены решению иных вопросов. Но ведь помимо таких еженедельных заседаний медсовета, в больнице проводились ежедневные утренние оперативные совещания (или конференции, как и называют по регламенту) с участием замглавврача Елховой и начальника терапевтической службы Рахматуллиной, на которых мы практически каждый день били тревогу и просили провести тестирование заболевших пациентов, не без основания подозревая у них коронавирусную инфекцию, — пояснила Римма Камалова.

Удивили Римму Камалову и слова Эльзы Сыртлановой об отсутствии нехватки средств индивидуальной защиты (СИЗ) у врачей и медсестер.

— Проводили инвентаризацию, и даже у тех работников, которые говорили, что СИЗ не выдавались, в кабинетах мы нашли СИЗ. Средства индивидуальной защиты — это маски, бахилы, перчатки, очки, щитки, противочумные костюмы, — такие объяснения Эльзы Сыртлановой отражены в официальном «отказном» постановлении следкома по факту смерти Юлая Аллаярова.

И в данном случае также очевидно, что Эльза Сыртланова представила следователю не совсем корректную информацию. Медики РКБ во время карантина говорили о нехватке хороших, качественных «дышащих» костюмов, которые они видели только на главвраче и его заместителях, когда те устраивали обход отделений. А медики в отделениях сообщали, что вынуждены надевать костюмы из плотной ткани, напоминающей «картофельные мешки», в них медработникам, многие из которых переносили на ногах высокую температуру, работать было очень тяжело.

— С нас сходят семь потов, как в сауне, зато можно похудеть, полезно для фигуры, — грустно шутили медики, давая комментарии журналистам.

Что же касается причины смерти Юлая Аллаярова, то из постановления следкома следует, что он умер из-за острой респираторной недостаточности. Информация о заражении Юлая коронавирусом тут аккуратно опущена, как и результаты его посмертной экспертизы (сравните с приведенным выше подробным рассказом об экспертизе мамы Анвара Нургалиева, по которой в конечном итоге был получен отрицательный результат). И опять получается явная «неувязочка», если вспомнить, как ранее заместитель министра здравоохранения РБ Ирина Кононова в комментарии телеканалу «Дождь» настаивала, что Юлай заразился коронавирусом до поступления в больницу.

— Я бы обратил внимание, прежде всего, на тот факт, что вопреки логике, материалы доследственных проверок по заявлениям родственников умерших пациентов не были объединены с материалами доследственной проверки по «большому» (как я его называю) делу, связанному с массовым заражением коронавирусом пациентов и медиков в РКБ, — отметил адвокат Рамиль Гизатуллин, защищающий интересы семьи Юлая Аллаярова. — Я считаю, что это сделано не без умысла — для того, чтобы адвокаты семей умерших пациентов и прочие «посторонние» не получили доступа к материалам основной проверки, в которых может быть немало интересных и важных фактов.

Напомним, что Эльза Сыртланова уволилась с поста главврача РКБ имени Куватова по собственному желанию в середине мая, а позднее, 26 июня, во время празднования Дня медика, она получила из рук главы Башкирии Радия Хабирова почетную грамоту.

Медиакорсеть следит за ситуацией.