Дню влюбленных посвящается. Уфимец бросил любимую, узнав, что ее мать охраняет зеков

Михаил познакомился с Кариной, недавней выпускницей юрфака, когда приехал в одну из уфимских организаций по делам своей фирмы. Симпатичная и бойкая девушка, которая только начала там работать после окончания вуза, ему сразу приглянулась. Сначала молодые люди созванивались, переписывались в социальных сетях, а потом завязались отношения. Стали подумывать о свадьбе. Но прежде, как полагается, нужно было познакомиться с родителями и всё обговорить. Но с этим вышла заминка: мама Карины трудилась, оказывается, на Севере. И не просто работала, а служила где-то офицером. Где именно, Мишка не уточнял. Но вот, наконец, Наталья Ахметовна, крупная дама с властным лицом и уверенными движениями, приехала в отпуск в Уфу, и семья будущей невесты пригласила Михаила и его родителей к себе в гости.

В назначенный день и час без пяти минут жених вместе со своими родителями, с подарками и цветами приехал знакомиться с семьей Карины. Поначалу шли обычные при таких церемониях разговоры за накрытым столом. Было очевидно, что Наталья Ахметовна является фактическим главой семьи, а её робкий супруг за весь вечер произнес всего несколько фраз. В самый разгар застолья хозяйка дома начала рассказывать про свою службу.

Стало ясно, что мать невесты «тянула лямку» в какой-то исправительной колонии в республике Коми. Хотела перевестись в Башкирию, но здесь тоже, как и по всей стране в системе исполнения наказаний идут сокращения личного состава. Поэтому приходится дослуживать до пенсии на своей хорошей должности с высоким жалованием чуть ли не за полярным кругом.

А дальше, видимо забыв, что находится не в кругу своих приятелей-сослуживцев, начала сетовать, что «спецконтингент» сейчас сокращается, а от этого, оказывается, зависят штаты и зарплата сотрудников колоний.

- Вот раньше время было, - ностальгически вспоминала «гражданин начальник» лихие 90-е, - Приходилось нам тогда даже расширяться. А сейчас наполняемость сильно упала.

Дипломатичное замечание матери Михаила о том, что, наверное, правильно, если теперь меньше людей сидит в тюрьмах и лагерях, а президентом и правительством в стране проводится гуманизация исполнения наказаний, властная женщина парировала: «Ерунда, это только, кажется, что сажать некого, а если посмотреть внимательно, то многих на воле можно смело отправить в места лишения свободы. Просто полиция, прокуратура и суды сейчас либеральничают, а у нас из-за этого сокращения под предлогом оптимизации бюджетных расходов».

Иначе бы она и свое единственное чадо сразу определила служить в свое ведомство на приличное место, чтобы та продолжила семейную женскую династию, начатую, оказывается, ещё бабушкой Карины в хрущевском, тогда ещё, ГУЛАГе в далеком 1954-м.

И, видимо, совсем потеряв чувство реальности, выдала, что это, мол, лет 100 назад «они» на каторгах срок отбывали, кандалы и колодки носили, а до этого с клеймами «щеголяли». Ещё во времена службы её матери в хрущевскую «оттепель» в 1950-е новые этапы «прописывали», «поддавая пару», то есть поливая на морозе вновь прибывших зеков водой из брандспойтов. Но сейчас-то в ИК почти санаторий: овощи и зелень в теплицах круглый год выращивают в северных условиях, кругом чистота и порядок, соринки не увидишь.

- Я особенно люблю наши молодые огурчики, - искренне призналась Наталья Ахметовна. – Их выращивают по госконтракту, но и нас начальник колонии не обделяет. Очень вкусные, здесь таких огурцов нет.

Ну, подумаешь, иногда «их» в ШИЗО отправляют и прочие меры воздействия применяют. Так это исключительно «для их же пользы, чтобы прочувствовали, кто «они» есть и где находятся». А то, что на её памяти спецназ ГУФСИН как-то «зашел» в колонию, «так ведь ребятам нужно было где-то тренироваться в реальной обстановке».

- А ты, Кариночка, не показывала Мише выступления наших групп женского спецназа? – поинтересовалась у дочери Наталья Ахметовна. – Очень красиво! У меня целый диск записан. Я сама снимала.

Ни разу за столом людей отбывающих наказание офицерша не назвала иначе, чем «они» или «спецконтингент» и не скрывала к ним своего презрения. А в финале своей речи, пересыпаемой странными шутками-прибаутками, потенциальная сваха выдала старую и мрачную российскую остроту о том, что вообще-то был бы человек, а статью в уголовном кодексе для него при желании всегда можно подыскать, если постараться и тем повысить наполняемость в её учреждении. Вслед раздался громкий и задорный смех Карины, а потом и раскатистый хохот родительницы, довольной собственным остроумием.

Чем-то жутким повеяло за столом. ГУЛАГА в стране нет с конца 1950-х, царские каторги исчезли в 1917-м, клейма лет 200 никому не ставят, ноздри не рвут и уши не отрезают. Но живы, оказывается, страшные бациллы в головах некоторых людей, которые передаются по наследству от поколения к поколению, невзирая на все «оттепели», «застои», «перестройки» и «гуманизацию и демократизацию». И весь мир эти люди представляют не иначе, как одну большую зону.

Михаил и его родители, не сговариваясь, молча встали и под недоуменные взгляды хозяев ушли не прощаясь. Пока ехали, Мишка не отвечал на настойчивые звонки своей теперь уже бывшей невесты. Дома заблокировал у себя все её контакты, предварительно написав, что отношения закончены. Карина и её мать так и не поняли причину разрыва.