Парадоксы милосердия: уфимка променяла светскую жизнь на поиск солдат

Общаясь с этой яркой и обаятельной женщиной, ловишь себя на мысли о том, какую унылую жизнь ты ведешь по сравнению с ней. Римма Буранбаева уже столько повидала, что хватило бы на десяток судеб. Но сейчас, по ее собственному признанию, протекает самый ответственный этап ее жизни, связанный с возвращением из небытия имен и подвигов солдат Второй мировой войны. И, что самое удивительное, эту титаническую работу женщина ведет за свой счет, не получая ни от кого помощи на поисковую работу. При этом Римма Нуриевна проявляет феноменальную преданность своему делу и искреннее желание помочь потомкам солдат узнать о них правду.

- Я просто сопереживаю им, хочу сказать им куда-то на небеса, что не всеми они забыты. Мы, поисковики, во время захоронения останков павших за Родину солдат чувствуем себя практически их родственниками, подчас единственными близкими для них людьми, тем более, если их потомков найти не удается, - говорит она, и не поверить ей никак не нельзя.

Корреспондент Медиакорсети беседовал с этой удивительной женщиной больше трех часов, но, как оказалось, еще очень многое осталось за рамками этого разговора по душам.

Как в сказке

Мы познакомились с Риммой Буранбаевой, когда она еще не погрузилась в поисковую работу с головой. В 2008 году она пока была далека от раскопок братских могил и пыльных архивов. Эффектная брюнетка буквально впорхнула в редакцию «Российской газеты», где я работала редактором, и с порога обрушила фейерверк восторженных впечатлений о триумфе своего любимца – звезды оперной сцены Ильдара Абдразакова.

Как оказалось, внезапная гостья является не просто поклонницей таланта Абдразакова-младшего, но и имела счастье внимать его гению в лучших театрах мира – Ла Скала, Метрополитен Опера, Карнеги-холл, Ковент-Гарден… И так все это было непохоже на привычные уфимские будни, что показалось далеким и нереальным, словно из красивой сказки.

В процессе общения выяснилось, что Римма Нуриевна вовсе не является подпольной миллионершей или тещей олигарха, которая страдает от безделья и катается по всему миру. Она - супермама, которая смогла в одиночку вырастить прекрасную успешную дочь. Оксана Буранбаева, будучи целеустремленным человеком и светлой головой, отучилась в уфимской третьей гимназии, потом, выиграв немало конкурсов, получила блестящее образование (на бюджетной основе!) в Санкт-Петербургском, Колумбийском и Венском университетах. А затем она выдержала жесткую конкуренцию и получила работу в ООН. Сейчас Оксана живет и работает в Европе. Она - автор нескольких книг, вышедших в Нью-Йорке, Сингапуре, Оксфорде.

Счастливая и гордая мама сопровождала дочь в заграничных поездках, где и получила возможность наслаждаться столь любимой ею оперой, что называется, «вживую». Данная семейная история - это тот самый хрестоматийный случай, о котором грезит большинство родителей и педагогов: когда талант ребенка обеспечил достойную жизнь его заботливой наставнице. Вероятно, и дальше история развивалась бы по тому же сценарию – Римма Нуриевна встретила бы достойную партию в лице обеспеченного, мудрого и учтивого профессора. Но, как говорится в мелодрамах, что-то пошло не так.

Профессора-иностранца Римма Буранбаева встретила и предложение руки и сердца от него получила. Но отвергла.

- Однажды в разговоре меня резанула его фраза о том, что победу во Второй мировой войне обеспечили американцы, – вспоминает Римма Нуриевна и, поймав мой красноречивый взгляд, усмехается. – Вот-вот, именно такими глазами на меня смотрели многие мои подруги и еще пальцем у виска крутили. А я не смогла быть вместе с человеком, который так пренебрежительно отнесся к вкладу моей Родины в Великую Победу.

Как в жизни

Говоря о павших бойцах, она нисколько не рисуется и не пиарится на патриотической теме, как это сегодня часто делают иные политики. Дочь военврача и командира бронепоезда, племянница пропавшего без вести в первые дни войны курсанта, впитавшая с малых лет уважение к ратному подвигу своего народа, она просто не может поступать иначе.

Своего рода знаком судьбы стала случайная встреча с пожилым импозантным финном по имени Лиеф в конце 2003 года в американском городе Бостоне. Узнав, что его новые знакомые дамы родом из России, финн поделился воспоминаниями о русских, с которыми ему довелось воевать в Зимней войне в марте 1940 года, в составе «летучего отряда» финских лыжников в карельских лесах. Сентиментальный старик утирал скупые слезы, вспомнив лица погибших русских солдат. Но его собеседниц потрясло не это. Дело в том, что отец Риммы Нуриевны - Нурей Хайретдинович Буранбаев, оставил мемуары, где описал бой в лесу у Линии Маннергейма, происшедший 6 марта 1940 года, в котором выжили только двое – он и комбат.

Все были потрясены таким совпадением. Римма Нуриевна стала выяснять подробности боя. На это ушел не один год, довелось собирать по крупицам историю погибшего мотострелкового взвода, познакомиться с поисковиками, нашедшими в Карелии место захоронения павших однополчан отца Риммы Нуриевны. Историю своего поиска она подробно описала в увлекательной статье в журнале «Уральский следопыт».

Зная характер Риммы Нуриевны, не стоит удивляться тому, с какой страстью взялась она за поиск сведений о павших солдатах.

Точно так же ранее она собирала информацию о судьбе мало кому известного в России нашего талантливого земляка Альберта Шагидуллина, не нашедшего себе места в театрах России и в 90-е годы уехавшего в Европу, чтобы стать там оперной звездой мирового уровня.

Но память о войне – это другое. Это больше похоже на миссию. Рассказывая о Римме Нуриевне, не получается избежать громких выражений, которые от частого употребления на трибунах изрядно поизносились и обесценились. Надеюсь, что рассказ о бескорыстной работе поисковиков поможет избавить эти фразы от следов жирных пальцев разных корыстолюбцев.

Проверка на совесть

Римма Буранбаева на сегодняшний день уже нашла сведения о почти 800 пропавших без вести советских воинах Второй мировой войны. Есть среди них и очень личные воспоминания - помимо того мартовского боя в карельских лесах, таковым стало выяснение судеб курсантов Свердловского пехотного училища, которые в мае 1941 года всем выпускным курсом уехали служить к западной границе СССР. Почти все они погибли или пропали без вести в первые же месяцы войны. Среди пропавших без вести значился и 18-летний лейтенант Алиф Усманов – брат матери Риммы Нуриевны.

- Я изучила журналы боевых действий. Последнее, что видел 18-летний Алиф, - это танки 3-й танковой группы Германа Гота, на пути которых и встал наш 703-й стрелковый полк, - рассказывает с дрожью в голосе Римма Нуриевна. - Я ехала в Екатеринбург на поезде по тем же местам, которыми следовал эшелон курсантов на запад, и представляла, как они смотрели на те же мелькающие в утреннем тумане поля и озера, думала, о чем мечтали ребята, движимые юношеским максимализмом и стремлением защищать Родину. Приехав в Екатеринбург, я шла по улицам, по которым много лет назад эти ребята бегали на свидания, и представляла, что мне навстречу могли бы идти их дети и внуки и везти в колясках своих малышей. Если бы не было войны...

Пережитые тогда эмоции укрепили ее в желании заняться поиском пропавших солдат.

С Екатеринбургом связана и еще одна судьбоносная история – правда, о ней Римма Нуриевна вспоминает с оттенком грусти. Несколько лет назад ей позвонила незнакомая молодая женщина, представившаяся Еленой Якубовской. Она сообщила, что услышала на заседании краеведов Екатеринбурга о многолетней работе уфимки, открывшей историю предвоенного выпуска Свердловского пехотного училища. Елена сообщила по телефону, что хочет издать книгу за авторством Буранбаевой о погибших на фронте курсантах, и попросила разрешения приехать в Уфу.

- Она жила у меня неделю, скачала более 250 файлов с двух компьютеров, я делилась с ней знаниями о курсантах и училище, всецело доверяя Елене. А через некоторое время мои знакомые из Екатеринбурга с изумлением стали сообщать, что раздавая в городе интервью, она называет себя куратором проекта, не вспоминая меня ни словом. Потом она выпустила первую часть исследования о Свердловском пехотном училище, указав себя в качестве основного автора-составителя. Никаких объяснений и тем более извинений от Елены Якубовской я так и не услышала, - рассказывает Римма Нуриевна.

- Через год она за 2500 рублей продала экземпляр книги моему дяде, как автору одной из опубликованных в ней статей, а он привез книгу мне. Там под темами, на которые я потратила годы, даже не было моей фамилии. Я уже консультировалась со специалистами Российского авторского общества, они разъяснили, что у меня есть все основания для обращения в суд. Меня не интересует в данном случае материальная выгода. Просто в голове не укладывается, что можно было так поступить. Во вторую часть книги должен был войти основной материал - с таким колоссальным трудом рассекреченные мною документы во время поездок в Подольский Центральный архив Министерства обороны РФ (ЦАМО), поездок по местам боев в Ржев, Смоленск и другие города и районы, где воевали курсанты и преподаватели Свердловского пехотного училища. Но теперь дальнейшая судьба книги непонятна. Кроме доставшегося мне с боем из ЦАМО документа об истории строительства училища, в неё должны были войти собранные по крупицам истории про преподавателей, ушедших на фронт командирами полков и дивизий, а также про десять Героев Советского Союза. Судьбы курсантов я узнавала из писем их близких, поступавших из разных концов страны после публикаций о моем исследовании. Я считаю, что поиск сведений о павших солдатах – это святое, он не должен становиться способом удовлетворения чьих-то амбиций.

Вопрос совести так или иначе присутствует рядом с темой поиска постоянно.

- С надеждой узнать что-то о своих родных ко мне обращаются и пожилые люди - дочери и сыновья солдат, и совсем юные — их правнуки. Результаты поиска бывают самыми неожиданным.

Был случай, когда я не смогла сообщить школьнице информацию о ее прадеде. Она написала мне: «Я уверена, что мой прадедушка герой». А в архивах было указано, что он расстрелян за трусость, - говорит Римма Нуриевна.

– Знакомая журналистка советовала сообщить этой девочке все как есть, но я не смогла, сказала только, что пока не нашла никаких сведений о павшем бойце. Пусть она повзрослеет и сама выяснит истину. Возможно, в истории с расстрелом ее деда было не все так однозначно.

На всю оставшуюся жизнь

Одной из самых волнующих для Риммы Нуриевны стала история захоронения останков военного летчика Кашфея Тагирова, погибшего в ночном бою 14 июля 1944 года в районе белорусского города Бреста. Он до последнего старался выровнять падавший самолет, чтобы другие члены экипажа успели покинуть его. Двое летчиков выжили. Третьего похоронили партизаны. А участь четвертого – Кашфея Тагирова - многие десятилетия оставалась неизвестна.

В 2015 году, после двухлетней работы, командир отряда «Авиапоиск» Владимир Бухта все-таки нашел башкирского парня. При помощи экскаватора стали копать землю в месте падения самолета и с третьего раза на глубине 2,5 метра обнаружили обломки фюзеляжа и останки летчика.

Римма Нуриевна съездила тогда в Белоруссию за останками Кашфея Тагирова. Они уместились в один пакет, с которым она села в обратный поезд.

Я ехала на боковом месте в плацкартном вагоне, рядом гуляли сильно подвыпившие вахтовики, которые стали интересоваться, почему я так вцепилась в пакет и что такого драгоценного я везу. Я старалась не обращать на них внимания. Не объяснишь нетрезвым людям, что в твоих руках останки погибшего на фронте героя. Всю ночь я не сомкнула глаз, лежала, прижав к себе пакет. К счастью, вахтовики слишком много выпили и забыли про меня

, - вспоминает тот жутковатый инцидент поисковичка.

Наградой за годы поисков стала информация, которую Римма Нуриевна узнала в краеведческом музее в Языково и школьном музее в Старокучербаево - родном селе Кашфея Тагирова и её мамы Фариды Усмановой. Директор музея Анна Апсаликова рассказала, что располагает записями и фотографиями из личного альбома фронтового хирурга Фариды Усмановой, в которую был влюблен однакашник Кашфей и с которой перед уходом на войну обменялся фотографиями.

- Я тогда онемела от неожиданности и с трудом смогла кивнуть головой, когда стоявший рядом шеф поисковых отрядов Башкирии Ильдар Бикбаев указал на меня и сказал, что я – дочь той самой Фариды Усмановой, - с волнением говорит Римма Нуриевна.

Бороться и искать

Поиск пропавших бойцов начинается по-разному. По этому поводу к Римме Нуриевне обращались знакомые и незнакомые люди, просили восстановить информацию о своих отцах и дедах-фронтовиках — от Комсомольска-на Амуре до Краснодара. Часто уже очень пожилые дети фронтовиков называют это обращение своей последней надеждой.

Она «погружается» с головой в компьютер, может путешествовать в интернете ночи напролет. Пробует менять буквы в фамилиях, перебирает названия населенных пунктов, где могли оказаться братские могилы павших солдат, или воинских соединений, воевавших по соседству с местом предполагаемой гибели солдата. Сидит над картами и журналами боевых действий. Порой на это уходят сутки, недели, месяцы, а иногда - считанные минуты.

Так случилось с просьбой одного крупного чиновника, безуспешно искавшего сведения о своем погибшем дедушке целых 60 лет.

- Через восемь минут после разговора с ним я уже нашла нужные сведения, - вспоминает Римма Нуриевна. - Его дед попал в плен в северной Германии, фамилию немцы записали латиницей с ошибкой, а после освобождения концлагеря ее обратно перевели на русский язык и вновь с ошибкой. Поэтому многие годы архивы на запросы родственников отвечали, что их дед в списках не значится.

В других случаях Римма Нуриевна пытается восстановить информацию по истлевшим листкам бумаги из личных медальонов погибших бойцов, которые находят на полях сражений.

Один пример. Как-то ночью ей позвонили из Калужской области и сообщили об обнаружении останков двух солдат и медальона с вкладышем, заполненным химическим карандашом. Читались всего несколько слогов: «Баш... Яна... 1916... Ват... Сяси». Рядом нашли ложку с инициалами «Т.Ш.» и больше никаких данных.

- Вооружившись лупой, я до утра вглядывалась в обрывки букв и слов. Пересмотрела истории боев в той местности, перебрала тысячи фамилий солдат, поворачивала ноутбук под разными углами, чтобы угадать очертания букв и найти соответствие на военных сайтах. И вдруг в одной графе углядела то загадочное слово «Сяси». Это было имя жены солдата! А рядом - его фамилия и имя (опять с искажениями) - Шакрисламов Шакиро. Удалось уточнить, что красноармейца звали по-другому - Шарафислам. Служил он артиллеристом и погиб 10 марта 1943 года, - вспоминает Римма Нуриевна. - Но чья же ложка найдена с инициалами «Т.Ш»? Нахожу список боевых потерь 6-го гвардейского артдивизиона 10 марта 1943 года и выясняю, что тогда погибли трое: 27-летний Шарафислам, 45-летний Павел Милованов и 51-летний Тимофей Шалагинов. Это был редкий случай, когда поисковики, найдя один медальон, установили имена трех солдат, убитых разрывом снаряда.

Уфимский поисковик Ильдар Гайнанов по просьбе Риммы Нуриевны быстро нашел в своей базе, что родственники солдата живут в Янауле и Нижнем Тагиле. Вскоре поисковиков позвали на церемонию перезахоронения солдат в Калужскую область.

- Когда опускали в землю останки Павла Милованова и Тимофея Шалагинова, от чувства вины у меня сжалось сердце: как ни старалась, так и не смогла найти их родственников в Воронежской и Кировской областях. Из 87 павших в том месте солдат благодаря тому медальону были установлены имена только троих, остальные так и остались безымянными. Дело в том, что многие солдаты во время войны были суеверными и не заполняли вкладыши медальонов, опасаясь навлечь на себя смерть.

Найти и не сдаваться

Еще одна важная часть работы Риммы Нуриевны – поиск родственников погибшего героя. Так, пришлось искать в нескольких странах — России, Казахстане и Австрии - потомков героического летчика, уроженца башкирского села Раевка Семена Конобевцева, павшего в воздушных боях за Ленинград 24 октября 1941 года. Самолет с его телом был поднят со дна Невы в 2015 году.

Скрупулезно анализируя информацию в различных архивах от Владивостока до Гатчины, Римма Нуриевна в содействии с Ильдаром Бикбаевым и волонтером из Волгограда Татьяной Мишиной нашли тогда в Санкт-Петербурге, Туле, Усть-Каменогорске, Барнауле, Улан-Удэ, Москве, Сургуте, Иркутске, а также в австрийской Вене и башкирских селах Давлеканово и Раевке несколько десятков родственников летчика и пригласили их на церемонию захоронения его останков.

В данный момент Римма Нуриевна занята поиском семей медиков и бойцов, погибших 5 декабря 1942 года в Чишминском районе Башкирии в результате столкновения двух санитарных поездов. Медиакорсеть уже рассказывала об этой поисковой эпопее подробно. За месяц Римма Нуриевна уже отыскала в Воронежской области живого очевидца - 98-летнюю сотрудницу одного из поездов, а также предположительно родственников погибшей сандружинницы и сотрудников личного состава поездов. Самое интересное наверняка еще впереди…

Возможно, эта информация удивит многих, но поисковики-архивисты в основном действуют самостоятельно, без какой бы то ни было материальной поддержки. К таким альтруистам относится и Римма Буранбаева.

- Некоторые люди, с которыми сводит судьба во время поиска, говорят: «Ну, в вашей организации наверное много народу трудится, столько архивов нужно перерыть и столько запросов сделать!». И очень удивляются, когда я отвечаю, что работаю одна, взаимодействую по мере необходимости с такими же волонтерами из других городов и регионов страны. То же самое касается поисковиков Натальи Кругловой из Керчи, Ольги Стружановой из Коломны, Татьяны Мишиной из Волгоградской области, Натальи Захаровой из Кургана, Рафката Зулькарнаева из Салавата, москвичек Елены Жилинской, Ларисы Шашковой и Ларисы Карел и многих других энтузиастов. У нас редкое взаимопонимание, - признается Римма Нуриевна.

Как и другие волонтеры, она главным образом из своего кармана оплачивает бесконечные междугородные звонки, заказные письма, расходы на интернет, ремонт ноутбука. В итоге набегают немалые суммы. Даже серьезно заболев, несколько раз Римма Нуриевна откладывала операцию, тратя средства на поиски.

- Но вот сейчас откладывать больше возможности нет, врачи теребят, - виновато улыбается поисковичка. При этом она все равно успевает заниматься поиском родственников жертв вышеупомянутого крушения военных санитарных поездов. Но эту эпопею наряду с другими крупными поисками на собственные средства ей точно не поднять.

Основная причина недостатка средств на поиск кроется в том, что Римма Нуриевна просто стесняется спрашивать их у тех, кто обращается к ней за помощью.

По большому счету вести такой поиск должно государство, как это, собственно, и происходит в зарубежных странах. Либо государство должно хотя бы поддерживать энтузиастов, которым не жаль своего времени, средств и здоровья для благородного дела.

Однако до сих пор никто из чиновников разного уровня, чьих павших на фронте родственников Римма Буранбаева помогла найти, даже не подумал предложить ей помощь. Возможно, просто привыкли жить на всем готовом или просто не подозревают, что эта женщина ведет поиск, по сути, на голом энтузиазме, ибо искренне считает, что находится в неоплатном долгу перед памятью погибших солдат и своих воевавших родителей.

Нет сомнений, что выполняемая ею полезная работа достойна гранта гораздо больше, чем многие другие проекты, удостаиваемые господдержки. Замечательно, если б нашлись люди, которые помогли бы решить эту задачу.

Впрочем, тут дело не только в финансировании. Римма Нуриевна очень хотела бы передать опыт, обучить своей методике молодых и энергичных ребят с чистыми сердцами. Она обращалась в один из уфимских вузов с предложением помочь студентам написать диплом или курсовую работу о ее системе поиска и тем самым хоть как-то ее зафиксировать. Но отклика ни у преподавателей, ни у студентов так и не нашла. Но все же не теряет надежду, что однажды объявятся молодые ребята, которые захотят бескорыстно посвятить часть своего времени и сил поисковой работе. Римма Буранбаева готова передать им все свои знания, умения и навыки.

Это надо не мертвым

Переживаний в ходе поиска бывает много, доводится сталкиваться с разной реакцией потомков погибших солдат.

- Бывало, звоню, окрыленная успехом, внукам погибшего солдата, сообщаю, что найдены его останки. И слышу равнодушный, на грани хамства, ответ: «Нас не интересует эта информация, пусть этим займутся специалисты, просим нас больше не беспокоить». После такого долго испытываю жгучий стыд за потомков, не помнящих родства, перед памятью солдат, которые отдали за них жизнь, - вздыхает Римма Нуриевна.

По ее словам, несколько лет назад наблюдался всплеск далеко не бескорыстного интереса к поиску пропавших солдат в связи со слухами про возможные доплаты, якобы полагавшиеся родственникам погибших фронтовиков. Но как только эта информация не получила официального подтверждения, число потомков, желающих узнать судьбу павших солдат, сразу сократилось. Сознавать это поисковикам обидно, но они все равно продолжают нести свою вахту. На их век работы еще хватит.

По самым приблизительным подсчетам, поиск останков погибших и пропавших без вести солдат Великой Отечественной войны может растянуться еще как минимум на двести лет. Если поисковикам станут доступны такие прорывные технологии, как сканирование почвы, экспресс-тестирование ДНК и т.д., процесс может ускориться. Но хватит ли терпения и милосердия у нынешнего и будущих поколений жителей нашей страны, чтобы продолжить поиски солдатских останков и отдать погибшим должные почести?

Это нужно живым

- Однажды, возвращаясь из поездки на Смоленщину, где были захоронены в братском мемориале останки солдата Ивана Семенова из Башкирии, я размышляла о сути своей работы. И, уже подъезжая к дому, к Уфе, вдруг осознала: раньше приходилось возвращаться из многих стран, из разных шикарных мест, но эти дни, проведенные рядом с замечательными родственниками погибшего солдата, с удивительными товарищами-поисковиками, ставшими для меня почти братьями и сестрами, я считаю одними из лучших в жизни, - говорит Римма Нуриевна.

Слушая ее рассказ, я вновь вспомнила ту восхищенную оперой элегантную даму, какой впервые увидела ее десять лет назад. Тогда было сложно даже представить, что в 2018 году главной темой нашего общения станет поиск павших бойцов.

Кстати, оперу Римма Нуриевна за эти годы любить не перестала, но теперь, если встанет выбор между посещением уникального спектакля и поездкой к месту захоронения останков солдата, очень велика вероятность, что она предпочтет второе.

Вот и на предстоящие в Уфе в апреле концерты своего любимого оперного певца Ильдара Абдразакова Римма Нуриевна, к сожалению, не попадет, потому что будет в это время проходить лечение.

- Наверное, можно было бы выбраться в театр, если постараться, но я решила: пусть на эти концерты вместо меня попадут другие поклонники Ильдара, тем более что там точно будут аншлаги. А у меня ведь уже не раз была возможность послушать его выступления на лучших оперных сценах мира. И надеюсь, что еще услышу его потрясающее исполнение не раз, - говорит она.

Когда несколько лет назад, во время Зальцбургского фестиваля, Римма Нуриевна гостила на вилле у Ильдара Абдразакова, она рассказала артисту и его маме, что стала заниматься поиском без вести пропавших солдат. Ильдар был тогда до крайности изумлен – настолько это занятие нехарактерно для театральной публики.

- А его мама Таскира Нагимзяновна сказала, что это очень важное и благородное дело, достойное уважения, - делится воспоминаниями Римма Нуриевна. - Ее слова укрепили меня в желании продолжать начатое дело, ведь пока еще сделано слишком мало.

Если кто-то захочет оказать поддержку в поисковой работе Римме Буранбаевой и ее соратникам, связаться с ними можно через редакцию Медиакорсети.