Выход сил. 20 лет назад Россия «подписала» капитуляцию в холодной войне

По данным из разных источников, страну покинули 338 тысяч военных, 115 тысяч единиц боевой техники, в том числе 4 тысячи танков, 11,5 тысячи бронемашин, 4 тысячи орудий и 2,5 млн тонн материально-технических средств. ГСВГ была самой большой группировкой СССР.

К примеру, наши войска в Польше насчитывали 46 тысяч человек, в Чехословакии – 90 тысяч, в Венгрии – 49 тысяч, а территорию расформированного Прибалтийского военного округа покинули 68 тысяч военных. Впрочем, именно уход войск из Германии, по мнению ветеранов и политологов, сделал Россию слабой в нынешнем противостоянии с НАТО. В то время как Россия вывела из бывшей ГДР своих военных, американское присутствие в Восточной Европе сохранилось и увеличилось, и растет до сих пор.

В июне 1945 года из 1-го и 2-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов собрали группировку войск, которая в 1954 году стала называться – ГСВГ.

После подписания договора между СССР и ГДР из названия войск убрали приставку «оккупационные»: не могли быть наши военные оккупантами на территории братской социалистической Германии. Предполагалась, что, в случае агрессии НАТО, группировка нанесет кинжальный удар по войскам противника, вторгнувшись в Западную Европу. Так, некоторые бетонные секции 155-километровой берлинской стены не имели арматуры, являясь бутафорией: советские танки без проблем могли попасть в западную Германию.

Лязг железного занавеса

Размеры войска были таковы, что почти сразу начались проблемы с его финансированием. Дело в том, что с 1953 года правительство Вильгельма Пика выплачивало СССР 1,6 млрд марок в год на содержание ГСВГ. Из этой суммы военные получали только 1,2 млрд марок. Остальные деньги забирал Госбанк СССР, в свою очередь выделявший на содержание советского посольства 7 млн марок, представительства КГБ в ГДР - 28 млн марок, войск МВД СССР - 24 млн марок, еще 190 млн марок выплачивалось офицерам ГСВГ по внутреннему инвалютному курсу.

В 1956 году экономика в ГДР начала падать и глава МИДа СССР Вячеслав Молотов предложил политбюро отменить платежи на содержание ГСВГ, чтобы остановить потоки восточных немцев, уходящих в ФРГ от экономической нестабильности. Часть платежей скостили. К слову, это немного помогло, финансовое положение Восточной Германии слегка поправилось, и даже сократился исход восточных немцев на запад. Но при любом ухудшении самочувствия экономики, число немцев, желающих уйти в сытую ФРГ, росло скачками. Поэтому дешевле во всех смыслах было построить берлинскую стену.

Между тем, демаркационную линию переходили не только восточные немцы. Из частично рассекреченных архивов военной прокуратуры и разведки известно о побегах наших солдат. Так, двое солдат из 95 авиатехнической дивизии Михаил Бессонов и Юрий Яковлев в августе 1959 года бежали в ФРГ, там они попросили политубежища и после выдачи всех более-менее важных данных BND потеряла к ним интерес. Уже через год их отдали на работу караульными в американскую охранную роту №4030, где завербовали в американскую военную разведку CIC, но разочаровавшись, беглецов сплавили на промышленные предприятия Франкфурте-на-Майне. В результате «агентурно-оперативных мероприятий» управления особых отделов КГБ по ГСВГ в январе 1963 года оба дезертира были «выведены» из ФРГ. Как именно, не сообщается. В СССР рядовых Михаила Бессонова и Юрия Яковлева ждало обвинение по 64-й статье Уголовного Кодекса, как изменников родины.

ГСВГ – государство в государстве, почти 8 млн солдат и офицеров прошли через службу в группировке. Служба здесь считалось престижной, однако и столь же напряженной – по другую сторону стояли натовские войска, и любая провокация на границе могла обернуться политическими проблемами. Однако в истории контингента были «внутренние» трудности: 17 июня 1953 года советским войскам по приказу Москвы пришлось усмирять в ГДР народный бунт, возникший из-за экономических ошибок. В разных источниках сообщается, что наши войска вместо приказа «не жалеть патронов», стреляли поверх голов протестующих, а якобы отказавшихся принимать участие в карательной операции советских офицеров, по приказу Берии, отозвали на расправу в СССР.

Так или иначе, инициатором спешного вывода ГСВГ был последний глава советского государства Михаил Горбачев, а не сами немцы. 26 января 1990 года на закрытом совещании Михаил Горбачев по телефону попросил у канцлера ФРГ Гельмута Коля кредит в 4,5 млрд марок для срочной продовольственной помощи СССР взамен на вывод ГСВГ за 4 года. Так начался торг. По сути, обмен политического влияния в Европе на продукты. Главным персонажем на переговорах был тогдашний глава МИДа Эдуард Шеварнадзе. Летом 1990 года в резиденции в Архызе на встрече с немцами речь шла уже о кредите в 40 млрд марок: на самом деле надеялись получить хотя бы 20 млрд, но немедленно. Какую компенсацию советское правительство в итоге получило, точно назвать уже никто не может. Сумма из разных источников варьируется от 14 до 80 млрд DM, не считая гуманитарной помощи. В мемуарах министра обороны СССР Дмитрия Язова упоминается телефонный разговор с Горбачевым из Архыза, в котором лидер государства сообщил ему об откупных в 36 млрд дойчмарок. Военных на переговоры не позвали, поэтому в июле 1990 года маршал Дмитрий Язов создал группу по оценке стоимости недвижимости ГСВГ. Команду оценщиков набирал председатель Верховного Совета СССР Анатолий Лукьянов и уже в октябре 1990 года в Германию отправилась группа экспертов во главе с юристом Дмитрием Якубовским. Оценка шести тысяч объектов составили от 20 до 60 млрд марок, где 60 – была балансовая цена недвижимости, а 20 – та по которой ее можно было продать на рынке в тот момент. Но советское правительство отчет группы уже не интересовал, переговоры с ФРГ считались завершенными, дальнейшие работы по оценке инфраструктуры были свернуты, а по словам Дмитрия Якубовского ему посоветовали «куда-нибудь уехать», что он и сделал. По воспоминаниям заведующего международным отделом ЦК КПСС Валентина Фалина, наши войска почти бегом покидали Германию, оставляя в чистом поле танки и самолеты, а половина из официальных 14 млрд дойчмарок были разворованы. В итоге никаких городков для военных не появилось, а то что было построено – крохи.

- Это была безоговорочная капитуляция, фиксировавшая наше поражение в холодной войне, - сказал Валентин Фалин.

Куда ляжет карта

Предчувствуя неумолимый конец, армии разрешат коммерческую деятельность, что только усугубит положение ГСВГ. 28 декабря 1991 года новый глава военного ведомства Евгений Шапошников разрешит бизнес в воинских частях «в целях рационального использования на территории ФРГ имущества Советской Армии». По сути армейские генералы получили право самостоятельно вести бизнес. В частях появились совместные предприятия, в которых работали наши же коммерсанты. Например, армия закупала продукты по завышенным ценам, а разницу делили армейские функционеры. По воспоминаниям экс-генпрокурора РФ Юрия Скуратова комиссионные от такого бизнеса не декларировались и не шли в доход казны, а просто распределились между бизнес-военными.

А в декабре 1992 года решился сам собой вопрос с недвижимостью. Немцам надоели раздумья и нелепый торг Москвы, и они выставили России претензии на 3 млрд марок за экологический ущерб, нанесенный за время пребывания ГСВГ. В итоге от имущества отказались окончательно, а Германия забыла об эко-претензиях и через два года все закончилось. Офицеры служившее в единой Советской Армии разбрелись по 15 странам, образовавшимся после крушения Союза. Правда, дату 31 августа 1994 года весь мир запомнил по другому информационному поводу. В столице Германии на торжествах в честь окончания вывода ЗГВ – к тому времени контингент переименовали в «западную группу войск», случился курьез: подвыпивший президент России Борис Ельцин собственноручно дирижировал оркестром берлинского полицай-президиума и при этом распевая «Калинку-малинку». Как писал позднее в своих мемуарах «От рассвета до заката» шеф президентской охраны Александр Коржаков, «президент принял улюлюканья и вопли за восторженное признание своего дирижерского таланта».

- Начались грустные тосты - все-таки сдали мы Германии свои позиции. Через официантов я попытался регулировать количество потребляемых шефом напитков, и они ограничивали выпивку, как могли, - описал г-н Коржаков последовавшую после этого сцену в российском посольстве в Берлине.

Итак, какие же цели преследовала ГСВГ на немецкой земле? Мы опросили несколько бывших солдат и офицеров служивших в контингенте. Вот что рассказал начальник отдела распределительных сетей предприятия «Сибайские электрические сети» Булат Гильманов, с 1986 по 1988 годы служивший в танковом полку города Кенигсбрюк.

- Главная наша задача - при возможном наступлении натовских войск сдерживать их 15-45 минут до прибытия подмоги, - пояснил он.

По его словам, ничего не свидетельствовало о скором конце.

- В то время соседних ракетчиков выводили на Байконур, но каких-либо разговоров и даже намеков о сворачивании ГСВГ, да и о конце ГДР, не было. Наоборот председатели подшефных колхозов уговаривали остаться после службы, - рассказывает г-н Гильманов. – Да, уезжающие офицеры стремились обзавестись машиной и скупали их на местных рынках в предместье Кенигсбрюк, кстати, очень ценились наши же «Лады» в экспортном варианте, их покупали у немцев за бесценок и везли назад в Россию.

Зачастую наши войска занимали бывшие военные гарнизоны, оставшиеся со времен второй мировой.

- В нашей части брусчатка на плацу была со свастикой, но ее аккуратно стерли, - вспоминает г-н Гильманов. – Что сейчас там? Видел фото в интернете – часть заброшена, деревья на крышах растут. Будет возможность, постараюсь съездить.

Как утверждает полковник Владимир Пехтерев, в 1982 году попавший в город Мейнинген, и закончивший службу в ГСВГ в городе Веймар в 1987 году, «немцы даже не помышляли об объединении». Сам офицер досконально знал, кто противостоит его части войск радиоэлектронной борьбы – 5 и 7 корпус армии США, а также 2 и 3 корпус армии ФРГ, стоящие по ту сторону границы.

- Отношение между военными и местным населением было уважительным, - подчеркивает полковник Пехтерев.

Уфимец Владимир Федосеев в 1987-1989 служил в 6-й отдельной ордена Богдана Хмельницкого мотострелковой берлинской бригаде и точно знал к чему быть готовым.

- Наша задача была брать в кольцо западный Берлин при любом шухере, - рассказывает он. - Из Башкирии было достаточно много сослуживцев, только в нашей роте шесть человек.

Берлинским мотострелкам даже удалось сняться в киномассовке – в одной из первых сцен киноэпопеи Юрия Озерова «Сталинград», где эссесовцы окружают конспиративную квартиру нашего разведчика. В этой ленте Владимир Федосеев управляет одним из мотоциклов.

По словам г-на Федосеева, его часть сейчас разрушена, и вскоре там должны строить жилые дома.

А Ришат Карачурин, служивший в мотострелковом полку в старинном городе Стендаль в 1985-87 годах, показал фотоснимок чистого ухоженного здания – свою бывшую часть.

- Во время войны это были летние казармы танкового полка фашистов. На данный момент снесены солдатская столовая и штаб, остальные казармы отремонтированы и теперь там профтехколледж, - рассказал он. – Фото прислал сослуживец, он живет в Киеве, но после печальных событий на Украине перестал мне писать.

На вопрос, кто был его противником, Ришат Карачурин отвечает однозначно – войска НАТО, а кто именно, молчит, считая это тайной до сих пор.

- Это знали офицеры и генералы, а мы - солдаты исполняли то, что прикажут. Вообще-то они тоже, наверное, подписывали бумаги - это нельзя распространять даже по истечении лет, - полагает он.

По словам завкафедрой политологии и социологии УГНТУ Эдуарда Гареева, с точки зрения геополитики – вывод ГСВГ был ошибкой и крушением биполярного мироустройства, где после установилась гегемония США

- Можно было бы уменьшить присутствие войск, в количественном или структурном отношении, не суть важно, тем самым сохранив влияние на Центральную и Восточную Европу, - говорит г-н Гареев. - С другой стороны амбиции некоторых советских политиков: кое-кто стал за это почетным гражданином Германии. С политической точки – тоже не все однозначно: содержание такого контингента влетало в большую копеечку, поэтому многим хотелось скорее вывести группировку. Но этот, вынужденный шаг, можно было бы обыграть в свою пользу: растянуть во времени в несколько этапов, и выводить войска не в пустые поля, а на подготовленную почву, без потери боеспособности. Можно было бы оговорить условия, с подключением финансовых ресурсов Германии, а то и всей Европы.

- Но ведь правительство ФРГ заплатило?

- Это все мизер, символические откупные, деньги на транспортные расходы. А речь идет о прямых затратах на строительство городов для выводимой группировки. Хотите вывести? Давайте строить для наших военных города в России. Нам ведь тоже было, что терять на немецкой земле. Недвижимость, военная инфраструктура, транспорт, инженерное оборудование, аэродромы, узлы связи, санатории и так далее. А немцы, со своим прагматизмом, всегда бы нашли способ, как использовать это имущество. Мы надеялись на новые взаимоотношения с Европой на основе доверия, но ничего не получилось. Сегодня, подводя итоги двух прошедших десятилетий, без лишних эмоций можно понять, что в сухом остатке ничего кроме минусов мы не получили, - резюмирует политолог. – Оставаться нужно было бы в новом формате в объединенной Германии и никто нас в этом не упрекнул бы. Американские войска так и остались на своих базах в Германии, их никто не вывел. Но уход ГСВГ был нашим жестом политической воли, да и началась перестройка, содержать такие войска было не по карману.

По мнению г-на Гареева, оставайся группировка на своих местах, не было бы нынешнего кошмара на Украине.

- Да и речь не только о неофашисткой Украине, но и о Прибалтике, где уже давно выросла натовская военная инфраструктура. А стояли ли мы бы под брюхом НАТО, с нами бы по-другому разговаривали. И даже если бы пришлось уходить, условия сдачи были бы другие: уберите от наших границ прибалтийские плацдармы. А сегодня козырей нет: нечего сказать против и нечего предъявить.

Дмитрий КОЛПАКОВ.