Константин Агеев: «Сегодня авиация переживает второе рождение»

Боевое крещение

– Только спустя много лет я «расшифровал» действия своего отца, – улыбается Константин Георгиевич. – Он якобы совершенно случайно подвел меня к объявлению о приеме в Уфимский авиационный техникум.

Паренька, который, как и многие мальчишки того времени, увлекался техникой и собирал радиоприемники, объявление заинтересовало, и он поступил на специальность «Приборостроение». Во время учебы играл в оркестре, сначала на басе, а потом на саксофоне, увлекался лыжами, коньками. Перед молодежью тогда были открыты все дороги, уверен он.

– Мы были первыми специалистами в авиации, окончившими гражданские вузы и техникумы, – рассказывает ветеран. – До того момента их выпускали в основном технические, летные училища и институты гражданской авиации. А нас готовили для промышленности, и практику мы проходили на заводах.

Однако после окончания техникума Константин Агеев попал не на завод, где все ходили в белых халатах, а в уфимский аэропорт.

В феврале 1967 года молодой техник по спецоборудованию приступил к своим обязанностям. Первый рабочий день запомнился нашему герою навсегда.

– Было морозно, солнечно и ветрено, - вспоминает он. – Мой наставник начал меня стажировать, подвел к самолету АН-24, показал, как подключать пусковой агрегат. Кабель нужно было сначала подсоединить, а когда запустят двигатель, отключить.

Двигатель заработал, и Константин пошел отключать кабель. Неожиданно сильный порыв ветра отклонил на него струю газа. Шум и ожог газовой струи повергли нашего героя в шок.

– Не помню, как отключил кабель и пошел куда-то, – рассказывает он. – Вроде бы день солнечный, а вдруг все вокруг стало серым. Смотрю, что-то мелькнуло перед глазами. Оказалось, вместо того, чтобы двигаться вдоль крыла, я иду на винт. Развернулся на 90 градусов и пошел к своему наставнику. Он стоит белый-белый.

Так молодой специалист прошел «боевое крещение» в авиации. Поначалу многим его новым коллегам ребята из техникума не понравились, кто-то даже ворчал: «Не нужно больше брать из гражданских вузов». Но буквально через месяц молодежь освоилась и доказала, что тоже что-то знает и умеет.

Спустя два года Константин Агеев стал старшим инженером по спецоборудованию.

– Это как заместитель начальника цеха на заводе, - поясняет он. – У нас следующие ступени карьерной лестницы: техник, бригадир, сменный инженер, старший инженер и начальник службы.

«Смотрю на самолеты и вспоминаю молодость»

Это было время расцвета отечественной авиатехники, парк самолетов рос. Пришла пора разделить службы аэропорта на поршневую и газотурбинную. Константин Георгиевич был прикреплен к вертолетам и малой авиации.

– Мы были очень нужны в народном хозяйстве, – делится он. – Занимались авиационно-химическими работами: подкормкой, опылением. Тогда организовывались сводные отряды Приволжского управления - по десять самолетов от каждого аэропорта. Я работал в составе такого отряда на территории Оренбургской области, в Туркмении.

Слово «кукурузник» ветеран не любит.

– Это чудесная конструкция, мои ровесники - с 1947 года, - с уважением отзывается он о самолетах АН-2. – Они летают до сих пор, и замены им нет. Иногда они пролетают над моей баней, и я, копая грядку, стою, вспоминаю юность.

Работать в сводном отряде было не просто. У самолетов есть ограничения: их можно эксплуатировать при температуре от +45 до -70 градусов (именно такая температура за бортом во время полета), а у техников, инженеров ограничений не было. Вот тебе меховая одежда, используй любые машины, но самолет должен летать.

Такие условия выдерживали не все. Экипаж состоял из двух пилотов, техника и моториста. Как правило, техники были специалисты с образованием, а вот среди мотористов попадались люди случайные.

– Весну, лето полетали, а как пришла осень, нужно снимать колеса самолетов и ставить «лыжи», а тут грязь, «белые мухи», руки в кровавых царапинах, - вспоминает ветеран. – И летят рапорты: «Прошу освободить от занимаемой должности». Через нашу службу прошло много людей, и те, кто остался, – это наш золотой фонд. Из таких людей и состоит авиация, костяк аэропорта.

Между тем аэропорт рос, появлялись новые самолеты – АН-24, ТУ-134, ТУ-154. Друзья Константина Георгиевича получали высшее образование и начинали сами летать. Вот и он получил специальность бортмеханика в школе высшей летной подготовки в Ульяновске. С 1976 года летал на самолете Ту-134, а спустя три года пересел на ТУ-154. В полетах прошло 10 лет его жизни.

– Норма у нас – по 70 часов в месяц в воздухе, мы ее полностью выполняли, - рассказывает Константин Георгиевич. – За месяц приходилось пять-шесть раз бывать в Москве: рейс туда, обратно и снова в столицу, затем разрешенное летное время заканчивалось. Наш экипаж оставался в гостинице, а летала другая смена. В столице посещал театры, музеи, выставки, удалось даже увидеть легендарного Владимира Васильева в постановке «Спартак».

К своей работе бортмеханик Агеев относился ответственно. Всегда отмечал в бортжурнале все недочеты, хотя порой коллеги из инженерно-технического состава на него за это обижались.

– Самолеты должны быть на определенном уровне надежности, - считает он. – Есть проблемы, которые можно выявить только в полете, а бортмеханик – представитель инженерно-авиационной службы на борту. Это сейчас авионика достигла определенных высот, и такие специалисты, как штурман и бортмеханик, не нужны. В воздухе достаточно всего двух членов экипажа. Второй пилот выполняет обслуживание самолета на земле.

«Не бойтесь сделать первый шаг»

Когда пришло время уйти на пенсию, Константин Георгиевич остался в родном аэропорту ведущим инженером 282-го летного отряда. Обучал молодых специалистов, в случае возникновения проблем представлял интересны летного состава.

– Я все-таки технарь, мне больше нравится ремонтировать технику, чем перемещаться на ней, – объясняет он. – Машина для меня – это перевозка груза из точки А в точку Б, не более. Но если что-то заскрипит внутри, совсем другое дело. Пока не добьюсь порядка - не успокоюсь.

Константин Георгиевич часто вспоминает своего покойного коллегу Фанира Аюпова.

– Он для меня святой - столько добра людям сделал! Думая о нем, я часто вспоминаю новеллу Горького про сердце Данко. Вот о таких людях надо писать! А комендант штаба, бывший штурман Фаузат Сухов! Или директор музея аэропорта Рим Габбасов - скольких ребят направил он на путь праведный. И таких людей в авиации много.

В последние годы круг обязанностей Константина Георгиевича расширился. Он занимался приватизацией аэропорта, переносом границ районов, где располагался уфимский аэропорт. Дело в том, что часть территории относилась к категории земель города, а часть – транспорта. И такая ситуация была не только в Уфе. После распада СССР по стране начались конфликты и споры по поводу земельных территорий, и министерство гражданской авиации поставило задачу разобраться с ситуацией.

Говорят, настоящий мужчина должен сделать в жизни три вещи: посадить дерево, вырастить сына и построить дом. Константин Агеев эту задачу перевыполнил. Детей у него двое - сын и дочь, да и деревьев в своей жизни мужчина посадил немало. Но главное, он построил дома не только для себя, но и для многих своих коллег – сотрудников уфимского аэропорта.

Занимался он строительством домов в поселке «Мечта» около Атаевки. Тогда под застройку выделил 52 гектара земли, и спустя время у Уфы появился новый поселок-спутник.

Еще одно детище Агеева – комнаты для моления. Он увидел их во время командировки в Москву и решил организовать подобные в Уфе. Сейчас в аэропорту есть специальные помещения для отправления христианских и мусульманских обрядов.

В 2008 году ветеран ушел на заслуженный отдых. Прощаясь с коллегами, с аэропортом, он пришел на то место, где когда-то стояли самолеты АН-2.

– В 70-е годы там была грязь, мы бегали по полю в огромных сапогах и мечтали, что когда-то здесь проложат асфальт, - рассказывает он. – И вот спустя много лет асфальт был, но в постсоветские годы он порос березкой и стал разрушаться. Мне тогда показалось, что авиация заканчивает свое массовое существование. Но я ошибался – сегодня она переживает второе рождение.

На пенсии Константин Георгиевич занимается садоводством, благо, садовый участок виден из окна, ходит в театры, кино, на хоккей.

– У пенсии есть свои плюсы: если ты организован, ты можешь следить за собой, у тебя есть время на зарядку, баню. Ведь с нашей летной работой все ритмы сбиваются. Что бы пенсионер ни делал, главное, чтобы к вечеру умаялся, - шутит он.

Но и на пенсии Константин Георгиевич не хочет быть простым наблюдателем. Через интернет держит связь со всем миром, каждый день заходит на сайт предприятия.

Свои дома он и его соседи обслуживают самостоятельно, и ветеран помогает разбираться с документами. Его огорчает часто встречающиеся сегодня равнодушие и лень.

– Люди изменились, - отзывается он. – Судите сами: мне приходилось отмечать не одно новоселье, и всегда вокруг дома мы сажали деревья. А сейчас это стало никому не нужно. Каждый закрылся в свой мирок.

Как человек, сделавший себя сам, Константин Георгиевич уверен, что самое главное в жизни – уметь сделать первый шаг.

– Самое сложное упражнение во время зарядки – это потирание ладоней, потому что оно первое, - отмечает он. – Это потом разминают пальцы, психомоторику, переходят к активным действиям. Но если ты не встал с кровати, то весь день пройдет кое-как. Все время я заставлял себя делать первый шаг и надеюсь, что жизнь моя была не напрасной.

Вероника ПОЛЯНСКАЯ.