За скандальным делом пристально следит весь научный мир, ведь адвокаты бывшего директора института проблем сверхпластичности металлов (ИПСМ) утверждают, что ничего противозаконного их клиент не совершал, а обвинение сфальсифицировали спецслужбы. По версии же следствия, Кайбышев, кроме финансовых преступлений, нарушил интересы государства, продав корейским партнерам технологии, которые могут быть использованы для создания военной аэрокосмической техники. Также в деле фигурируют доказательства о совершенном руководителем института с помощью подложных документов хищении денежных средств научного учреждения на сумму более 3,5 миллионов рублей.Как известно, экс-начальник ИПСМ выступил учредителем уфимской фирмы «Новые технологии материаловедения» и от ее имени заключил контракты с южнокорейской компанией «АСА Ко. Лтд.» на изготовление и поставку изделий из титанового сплава. От имени же своего ИПСМ директор подписал с той же южнокорейской фирмой договор о научной и технической поддержке контрактов в обход закона и без ведома Федеральной службы по техническому и экспортному контролю России (ФСТЭК РФ) передал иностранцам созданные институтом технологию и научно-техническую документацию «двойного назначения», которая может быть использована при создании вооружения и военной техники. Выступавший на процессе свидетелем замдиректора ФСТЭК РФ Сергей Якимов заявил «МК», что Кайбышев подал в контролирующее ведомство документы спустя несколько месяцев после продажи технологий, пойдя на откровенный подлог, чтобы получить разрешение.«Представители иностранной компании получили отчеты на изготовление и поставку изделий из титанового сплава по нескольким контрактам, а разрешение было получено лишь на один. И то, замечу, с ограничениями. В частности, мы выдали разрешение на продажу конкретных изделий. Специалисты, проведя экспертизу, предложили руководству ИПСМ убрать ряд позиций в научно-техническом отчете, и только при таком условии было дано разрешение о вывозе его за рубеж, хотя по факту оно уже состоялось задолго до этого и без учета наших рекомендаций», — рассказал «МК» г-н Якимов. То есть, если верить Сергею Якимову, разрешение о продаже разработок института за рубеж Кайбышев не получал, несмотря на уверения защитников профессора.Однако в деле фигурирует и независимая идентификационная экспертиза о назначении изделий и технологий, переданных иностранным специалистам. Экспертизу после возбуждения уголовного дела заказала та самая, учрежденная г-ном Кайбышевым уфимская фирма “Новые технологии материаловедения”, заключившая контракты с корейцами. Документ подписали эксперты Российской академии наук, среди которых был и признанный металловед академик РАН Олег Банных. Олег Александрович также является свидетелем по уголовному делу. «МК» удалось дозвониться до академика.— Я давно знаю Оскара Акрамовича, — рассказал Олег Александрович. — И считаю его выдающимся ученым, могу говорить это наверняка, потому что работаем в близких направлениях. Отчет, который мне привез его сын Рустем, меня порадовал, отличная научная работа…— Научная работа предполагает описание изделий?— В той версии, которую мне привез сын Кайбышева, не было описания процесса производства, — вздыхает Олег Александрович. — О том, что я подписал заключение, где, как выяснилось, не хватало 16 страниц, как раз того приложения, где описывалась технология изготовления изделий из титанового сплава, я узнал лишь, когда началось следствие. Случайно ли их от меня утаили, или нет, мне не ведомо. Но то, что я подписывал заключение без описания технологии, могу сказать точно. Очень хороший металловедческий отчет, на хорошем научном уровне, мне понравился, когда с ним ознакомился.— И у вас не возникло никаких сомнений?— Меня попросили подписать заключение, что я и сделал, исходя из добрых побуждений и личного отношения к Оскару Акрамовичу, как это бывает между учеными. О том, что потом моя подпись будет использована для оправдания продажи двойных технологий, я не знал. И не мог предположить для чего это делается.— А почему сын ученого решил обратиться к вам?— Я не увидел в этой просьбе ничего экстраординарного, тем более, что меня по дружбе попросили высказать свое мнение, денег я за это не получил. Просто поставил свою подпись под уже готовым резюме, которое подписали другие эксперты. Если бы я писал экспертное заключение сам, то оно бы было на моем бланке.— Так может, в описании, которого вам не показали, и не было ничего противозаконного?— Понимаете, титановые материалы с подготовленной структурой всегда двойного назначения, любые. То есть их можно использовать для производства и для автомобильных дисков и для жидкостного реактивного двигателя. Так что, если Кайбышев собирался продавать технологии он должен был получить разрешение российского Минэкономразвития, без сомнений. Такая информация конфиденциальна и не описывается в открытых источниках. Почему он этого не сделал, мне не известно. Надеюсь, что без злого умысла. Пусть это решает суд.Допустить, что технологический отчет, описывающий все стадии изготовления деталей, и содержащий прикладные знания о технологии не была представлена доверявшему Кайбышеву академику по недоразумению, как-то не получается. Проще предположить, что информацию, которая могла быть использована при создании вооружения, аэрокосмической и военной техники, намеренно утаили от высоких экспертов. Судя по всему, торгуя разработанными в институте технологиями, выдающийся ученый ввел в заблуждение не только сотрудников Министерства экономического развития, но и экспертов Российской академии наук. Обидно, что проданный корейцам отчет является интеллектуальной собственностью ИПСМ, а деньги за передачу получил директор на личный счет. Впрочем, цена вопроса легко объясняет тайну умолчания.