В российском обществе падает интерес к профессии космонавта

Палата №1

Космонавты уверены: всегда нужно иметь цель. Каждый из них, будучи еще юношей, будто слышал внутренний голос, который подталкивал к достижению мечты.

- Гагаринское знамя бросать нельзя, - сказал Владимир Коваленок. – Даже Нил Армстронг почитал этого космонавта, утверждая, что именно Юрий Алексеевич позвал людей в космос. И даже не столь важно, ступит ли через десятилетие на орбиту сегодняшний подросток – важно, чтобы он умел интересоваться важными темами и воспитывал в себе активную жизненную позицию.

А заслуженный летчик-испытатель СССР, герой Советского Союза Игорь Волк считает, что, уже став специалистом, самый большой страх – уронить честь своей профессии, поэтому и после кажущегося достижения заветной цели стимул остается всегда.

Сегодня покорили звездное пространство уже 113 российских космонавтов, а в мире – 513 человек, но российские исследователи звезд до сих пор гордятся знакомством с человеком, который первым полетел в космос. Среди них и летчик-космонавт СССР, дважды герой Советского Союза Виктор Горбатко, попавший в самый первый космический отряд. Виктор Васильевич совершил три полета в космос.

- И то, что я познакомился самым первым с Юрой, для меня - большая гордость, - признается он. – Мы с ним весь период отбора в госпитале в Сокольниках проходили вместе. Кстати, отбор был настолько жесткий, что даже улыбка Гагарина, ставшая потом знаменитой, тогда не была столь жизнерадостной и обаятельной. Хотя Алексей Леонов, который жил с нами в одной палате, еще тогда восхищался неконфликтностью Юрия. Да и я потом узнал его лучше - мы вместе готовились к полету.

- А как вы попали в первый отряд космонавтов?

- В 1957 году совершенно неожиданно, прямо на полевом аэродроме мне было предложено пройти медицинскую комиссию. Я прошел полную аттестацию, в том числе и в КГБ. Все мечты мои тогда были только об авиации и когда меня спросили, не хотел бы я летать на сто километров и выше, я сначала даже не понял вопроса и улыбнулся, говорю: «Это что, на спутниках, что ли?» Когда мне разъяснили, к чему меня собираются готовить, и предложили съездить домой, посоветоваться с супругой, я, конечно, никуда не поехал и без колебаний согласился. 3 октября 1959 года я прибыл в Москву, а уже пятого октября познакомился с Юрием Гагариным.

Выходец из Башкирии Махмуд Рафиков до своего поступления во ВГИК успел закончить уфимский, а затем и московский авиационный институт. Но тогда он еще не знал, что станет первым, кто снимал после приземления Гагарина, Быковского. Поповича, Комарова, Терешкову и других космонавтов.

- Тогда работники спецслужб просматривали все личные дела и заметили мое авиационное образование, - рассказывает кинооператор. – А после окончания кинематографического института я попал по распределению на студию научно-популярных фильмов.

Все одно к одному – в том же 1951 году Рафикова направляют на космический полигон в Капустин Яр, где он знакомится с Сергеем Королевым, которого теперь называет «отцом космонавтики».

- Я ведь тогда пришел со свежими знаниями и современными приемами в киносъемке, поэтому был им полезен, - рассказывает кинорежиссер. - Мы проводили съемки с самолета, снимали каждый объект, а после перевода к Игорю Курчатову на ядерный полигон запечатлевал ядерные взрывы.

В объектив камеры оператора попадали исторические кадры – апогей гонки вооружений подвергал немалой опасности десятки специалистов. Вот и Махмуд Мухамедзянович теперь вспоминает, как «ударная волна пыталась опрокинуть самолет со съемочной группой». В результате активной работы после уже третьих съемок атомной подводной лодки режиссер получил дозу облучения и заболел. Вернулся на службу он в 1960 году, когда именно его, «Маха Рафикова», Королев попросил отпустить для съемок при поисковой группе №1.

- Я помню, что самой главной задачей для себя поставил передать эмоции Гагарина, - вспоминает кинорежиссер. – Снимал я и дальнейшие его передвижения, успел засвидетельствовать эйфорию толпы, которая окружала космонавта, но самое сложное было самому не впасть в состояние дикого счастья - иначе просто не смог бы работать.

Сейчас оператору и режиссеру большое удовольствие доставляет смаковать воспоминания тех победных для страны дней: как он забирался на столб ради панорамного вида, как запрыгивал на бампер идущей в кортеже зеленой «Победы», не уместившись вместе с четырьмя генералами в салоне.

Полет на Луну

Теперь товарищи подтверждают – Юрий Гагарин действительно нравился всем: и однокашникам, и начальству. При этом звездный полет не сделал его высокомерным или заносчивым, «с ним оставалось приятно дружить, как и прежде».

Претендентам на попадание в первый отряд действительно было не до смеха: из пересмотренных трех тысяч личных дел летчиков, до госпиталя допустили только четыреста человек. Уже потом после долгих обследований и испытаний в течение девяти месяцев до дальнейших испытаний допустили двадцать юношей, а к марту 1960 года претендентов на полет в космос осталось всего 12. Сейчас из них живы лишь пятеро, на долю одного так и не выпало отправиться в космическое путешествие.

- Каждый из нас хотел полететь в космос, конечно, мы знали, что до нас этого не делал никто, конечно, мы знали, на какой риск идем – но все как один хотели быть первыми, рассказывает Виктор Горбатко.

- Утверждается, что Гагарин не был первым человеком в космосе. Якобы, еще до полета Гагарина был осуществлен ряд полетов с человеком на борту, которые закончились трагически...

- До Гагарина в космос отправляли манекены, - рассказывает космический ветеран. - Эти манекены были оборудованы даже специальным устройством, отправляющим на землю человеческий голос, записанный на пленку. Это делалось для проверки качества сигнала, связи с землей. Может быть, это послужило основой подобных слухов. Но первым человеком, который поднялся в космос, совершенно точно был Гагарин.

- Говорят, что окончательное решение по кандидатуре Юрия Гагарина было принято Сергеем Королевым, в известной мере, случайно. Еще есть точка зрения, что повлияла приятная внешность Юрия Алексеевича. Или что его просто-напросто «выбрал» КГБ. Конечно, такие объяснения больше похоже на легенду, но все-таки, почему первым был именно Гагарин?

- Был такой момент, когда всерьез стоял вопрос, что вместо Гагарина может быть Герман Титов. Он был на три килограмма легче Юры, а это было очень важно. Но позднее все встало на свои места, Гагарин оставался первым кандидатом, никто его не потеснил, хотя, конечно, Титов мечтал быть первым, он очень хотел встать на место Гагарина. Мы это видели, хотя впервые он признался в этом совсем недавно, незадолго до своей смерти.

Позднее, уже во время тренировок и подготовки к полету, мы все чувствовали, что Гагарин впереди. Да и Сергей Королев его по-отечески любил. Но дело не в этом. Он был первым, потому что действительно был лучшим.

- Бывали ли моменты, когда хотелось все бросить и уйти обратно в авиацию?

- Конечно, нам было непросто. Чего стоили одни только тренировки на центрифуге. Это ведь были не те приборы, что стоят сейчас в музее Звездного городка. Это были немецкие приспособления открытого типа. Нас вращали на тринадцатикратных перегрузках, дышать было совершенно невозможно, а еще она ужасно трещала, и думалось только об одном – только бы ничего не сломалось. Однако, несмотря на эти моменты, никогда не было ни сожаления, ни желания все бросить.

- Правда ли, что вас готовили к полету на Луну, и если да, то почему эта экспедиция так и не состоялась?

- Да, это так. Если точнее, то у нас было две лунных программы. Первая была такая – старт, облет вокруг Луны, затем возвращение и приводнение в Индийском океане. Готово было все – и корабль и экипаж, но потом было решено, что риск слишком велик, да еще и Индийский океан - приводнения у нас не практиковались. В продолжение этой программы была вторая – программа Н1Л3 - полет с высадкой на Луну, к которой готовили уже нас троих – Быковского, Хрунова и меня. Мы прошли полную подготовку, я лично налетал 500 часов в рамках этой программы. Но, к сожалению, ракета Н1 так и не полетела и программу пришлось закрыть. Поэтому полет на Луну так и не состоялся, хотя во сне я и сейчас летаю.

Свой первый полет Виктор Горбатко ожидал девять лет. В 1969 году он увидел Землю из космоса. Первый полет на «Союзе-7» был сложным, задачу состыковаться с «Союзом-8» экипаж не выполнил — отказала система дальнего сближения. Как вспоминает сам космонавт: «И слава Богу! Когда «Союз-8» прошел мимо нас, скорость его была такова, что при стыковке от нас бы ничего не осталось!». Внештатные ситуации были и при следующих полетах. Каждая операция была сложным испытанием воли и здоровья.

Свой третий космический полет Виктор Васильевич совершил в 1980 году как командир советско-вьетнамского экипажа на корабле «Союз-37». Его напарником был Фам Туан — герой Вьетнама.

- Страшно летать в космос?

- Страха не было. Всегда верил, что все закончится благополучно. Вера дает определенный настрой…Я всегда знал, что мама за меня молится. Думаю, что ее молитвы уберегли меня. Да и мы, хоть и не относили себя к верующим, часто говорили коллегам, провожая в космос: «Бог в помощь!».

- Виктор Васильевич, на ваш взгляд, есть ли жизнь на других планетах? Ведь мы постоянно слышим об НЛО, летающих тарелках.

- Конечно, какие-то явления есть. Когда летали мы с моим бортинженером, замечательным парнем Юрием Глазковым, которого я очень любил и уважал, с нами произошел такой случай. На орбите мы занимались текущими работами на станции, и вдруг нас потряс очень сильный удар. Удар был такой силы и так нас напугал, что мы моментально оказались рядом с узлами жизнеобеспечения – Юра у узлов подачи воздуха, а я у пульта управления. После приземления я доложил Владимиру Челомею – главному конструктору - об этом происшествии, на что он посоветовал мне молчать и не докладывать на госкомиссии. Что это было, я не знаю. Может быть, просто метеорит, но почему он не пробил обшивку и даже не повредил ее? Я не знаю.

- Какие бытовые испытания ждут космонавтов на орбите?

- Невесомость – сама по себе испытание и в отсутствии гравитации приходится всему учиться заново – есть, спать, ходить в туалет. Для Земли важно было знать, как мы отправляем свои физиологические потребности. При этом мы изъяснялись кодовыми словами, чтобы наши разговоры не стали достоянием общественности. Один из космонавтов, переживший несварение желудка, докладывает: «У меня был стул», а на Земле слышат: «Стук» и начинают страдальца расспрашивать: «Насколько сильный был стук? Какого характера? Что стучит?».

- Сегодня желающих быть зачисленным в отряд космонавтов становится все меньше. Неужели быть космонавтом – это больше не мечта?

- Сегодня в большинстве своем молодые ребята думают совсем о другом. Не о том, как принести пользу и славу своей Родине, а о том, где и сколько платят. Мы, например, год вообще получали точно такую же зарплату, как простые летчики, но у нас даже мысли не возникало, просить за свою работу большие деньги. Конечно, обидно слышать, что за год у тех же американцев с просьбой о зачислении в космонавты подано шесть тысяч заявлений, а у нас… у нас только сотня. Я не хочу говорить, что мы потеряли нашу молодежь, но, безусловно, воспитываем мы ее не так.

Буква первенства

- Но был момент, когда абсолютно всем космонавтам запретили летать, - рассказывает дважды герой Советского Союза Виктор Горбатко. – Это случилось после гибели Владимира Комарова в 1967-м, у которого Юра был дублером. Но на тот момент Гагарин находился на посту замначальника центра по летно-космической подготовке и не мог выносить бездействия – с большим трудом добился разрешения летать хотя бы на самолетах.

Сейчас Виктор Горбатко сетует – люди не ощущают пользы и такого уровня значимости космонавтики, как это было в советское время – сказываются провальные годы в жизни страны. Но Александр Иванченков, дважды герой Советского Союза, который был четвертым космонавтом, вышедшим с орбитальной станции «Салют-6» в открытый космос, считает, что космонавтика не должна становиться обыденностью.

- Мы 140 суток на корабле провели вместе с Владимиром Коваленком, я работал бортинженером, - сказал он. – Но существованию там нельзя просто привыкнуть. Для людей профессия космонавта, может, и стала привычной, но уникальной она будет оставаться всегда – главное, что сейчас много молодых людей стремиться пойти по нашему пути.

А вот президент федерации космонавтики России Владимир Коваленок переживает, что в обществе растет какое-то панибратское отношение к космосу.

- Я просто не могу без гнетущего разочарования слушать про новые запуски с Земли очередного космического туриста, - сетует он. – Это коса под наши собственные ноги, это все от нашей нищеты происходит, такой практики не должно быть – тратить кучу денег на бесцельное пребывание в безвоздушном пространстве, огромное количество рисков и при этом отсутствие какой-либо прикладной научной цели.

Самый молодой представитель космической элиты, герой РФ, действующий летчик отряда космонавтов РФ Олег Скрипочка, проведший с октября 2010 по март 2011 года на обновленном «Союзе», рассказал, как сейчас обстоят дела в «Роскосмосе». Оказывается, помимо логичных планов создания новых кораблей на замену «Союзу» ученые планируют в 2020-25 годах полет на Луну, а затем – путешествие к Марсу.

- Сейчас на международной станции работает российско-американская команда, - рассказал он. – Если раньше американцы вылетали на шаттлах, а мы на «Союзах», то сейчас ученые изначально стартуют и работают вместе.

Когда говорят о международных экспедициях, Владимир Коваленок не может не вспомнить запавший в душу давний момент.

- Однажды приехав в Америку, мы увидели, что повсеместно сотнями висят афиши с названием Alpha station, - вспоминает он. – Меня это задело, ведь альфа – первая буква алфавита, но наш «Союз-6» состоялся как международная станция раньше, чего только стоит программа «Интеркосмос» или станция «Мир», принявшая сразу 28 иностранных космонавтов.

Тогда уязвленный российский летчик-космонавт намекнул американцам, мол, некорректно даже намекать на первенство, не имея на это оснований.

- Я им просто предложил взять четвертую или пятую букву латинского алфавита, если уж разбираться в очередности достижений, - продолжил Владимир Васильевич. – И был весьма удовлетворен тем, что в следующий наш визит «альфа» уже исчезла из официального названия.

Юлия ЛЕЖЕНЬ,

Радик ИШЕМГУЛОВ.