Posted 19 декабря 2010,, 21:05

Published 19 декабря 2010,, 21:05

Modified 10 ноября 2022,, 18:57

Updated 10 ноября 2022,, 18:57

Карен Шахназаров: «Путин достоин стать героем большого экрана»

19 декабря 2010, 21:05
Девяностые годы стали серьезным испытанием для российского кинематографа. Угас интерес к отечественному кинопродукту, возникли проблемы с финансированием картин, рухнула система проката, и перед многими режиссерами остро встал вопрос: куда двигаться дальше? Карен Шахназаров - один из немногих, кому удалось довольно удачно пережить этот смутный период. С самого начала своей карьеры этот режиссер словно чувствовал, что может тронуть и взволновать зрителей. В 80-х годах Шахназаров снял «Мы из джаза» и «Курьер» - два знаковых фильма окончания советской эпохи.

«Советское кино было мощнейшим в мире»

В 90-х, когда пал «железный занавес» и многие начали уезжать за границу, режиссер выпустил трогательную драму «Американская дочь». В конце 90-х Шахназаров возглавил киноконцерн «Мосфильм», сохранив за ним статус главной киностудии страны.

- Карен Георгиевич, в какой политике сегодня нуждается российский кинематограф?

- Важно четкое понимание, что такое кино и как нужно его развивать. И вопрос не только в деньгах, хотя это тоже важно. Все страны финансируют свой кинематограф, кстати, даже американцы. Помимо Голливуда в Америке существует огромный пласт независимого кино, который питается через всевозможные фонды, в том числе от ЦРУ и Министерства обороны. То есть, в развитии кино в определенной степени участвует государство. Поэтому нам нужно сформулировать, какое кино мы хотим иметь, понять, какие шаги нужно предпринять, чтобы оно развивалось в нужном направлении.

- Отечественные киношники до сих пор не определились?

- На мой взгляд, этого понимания у нас нет до сих пор. Коммунисты четко осознавали, чего хотели, и добились того, что кино стало мощнейшим. В советские годы было создано и великолепное детское кино, одно из лучших в мире. Долгое время существовало лишь две мультипликации - американская и советская, японцы присоединились лишь в 70-е годы. Но, на мой взгляд, не может быть жизни без идеологии. Если она не выработана, то и смысла никакого нет. Невозможно развивать культуру, если вы избавите ее от идей, а следовательно, от идеологии.

- Современная жизнь будет интересна будущему кинематографу?

- Сложный вопрос. Иногда складывается ощущение, что наше время - это время определенного провала в истории России. Трагично, но бывают такие периоды страны столетиями, знаете, как Рим пал. На самом деле, как бы мы ни относились к советскому периоду, это было время героическое, период страсти, борьбы, необыкновенного напряжения всех сил, период появления огромного числа необыкновенных людей. В этом периоде сосредоточена квинтэссенция российской энергии. Правильно, наверное, что после такого периода следует некий провал. Конечно, об этом периоде не расскажешь. Но перешагнуть через него невозможно, с этим ничего не поделаешь.

- А есть шанс у кого-либо из российских политических деятелей стать прообразом героя для будущих картин?

- Путин, пожалуй, единственный, кто на сегодняшний день мог бы стать героем по-настоящему большого, интересного и серьезного фильма. В нем есть харизма. Каждый может относиться к нему как угодно, но как режиссер я бы сказал, что про него можно сделать кино. Еще могу отметить Шаймиева. Я один раз с ним встречался, когда делал один из проектов. Приехал в Казань, и он нас пригласил со сценаристами, мы часа три разговаривали. На меня это произвело сильное впечатление: он очень интересный человек, тоже мог бы быть героем. Ну, а в целом у нас не так много персонажей в политической жизни - раньше больше было.

- Кого еще считаете большим политиком?

- Как ни странно это прозвучит, но величину политика определяет его стиль. У крупных фигур он всегда присутствует, а вот когда его нет, это один из симптомов небольшой величины политического деятеля. Стиль выражается даже в таких вещах, которые, казалось бы, не имеют особого значения. Например, одежда. Заметьте, была эпоха великих политиков – это Сталин, Черчилль, Рузвельт, Гитлер, Франко, Муссолини. Я сейчас не оцениваю их деятельность - это другой вопрос. Но, безусловно, эти люди сыграли какую-то сверхъестественную роль в истории 20-го века, оказали колоссальное влияние на движение миллиардов людей. Но, заметьте, у каждого из них был свой стиль. Черчилль - с сигарой, Сталин - во френче, Муссолини - в шапочке, Наполеон - в треуголке. А теперь посмотрите на нынешних деятелей. Можете определить стиль большинства лидеров, которые находятся на виду? Практически никто из них не обладает стилем, кроме Путина. Не надо принимать меня за подхалима, просто я как режиссер отмечаю, что у него есть стиль. И со мною, я думаю, согласится любой россиянин, который в этом что-то понимает.

«Армянский темперамент меня по-прежнему подводит»

- Ощущаете себя влиятельным человеком?

- Честно говоря, не могу сказать, что я задумываюсь над этим вопросом. Но, наверное, да. Конечно, у меня есть какое-то влияние, но я не могу сказать, что я влиятельный человек. Но поскольку я руковожу таким большим, мощным предприятием, то, конечно, принимаю решения, которые влияют и на жизнь людей, и на жизнь компании. Когда я стал директором «Мосфильма», он был в очень тяжелом положении. И без ложной скромности могу сказать, что за 10 лет мы сделали первоклассную студию. Однозначно одну из лучших в мире на сегодняшний день. И я этим очень горжусь.

- В молодости вы часто попадали в неприятные ситуации из-за взрывного армянского темперамента. С годами удалось его обуздать?

- Не полностью. Характер очень трудно изменить. В своих дневниках Толстой высказал очень интересную мысль: «Мы определяем человека умным, глупым, добрым, злым, сильным, слабым, а человек есть все: все возможности, есть текучее вещество». То есть человек никогда не бывает однозначен. Он может быть и умным, и глупым, и смелым, и трусливым. Он всегда находится в каком-то состоянии. Поэтому нельзя до конца сказать, что люди с годами очень сильно меняются. Конечно, взгляды могут полностью пересматриваться, но в человеке есть нечто, что практически невозможно изменить. Думаю, это как раз и есть темперамент, характер, то, что закладывается с рождения.

- Темперамент подводит или помогает?

- Как говорится, наши недостатки - продолжение наших достоинств. С одной стороны, действительно бывают ситуации, где темперамент меня подводит. С другой стороны, он порождает энергию, желание действовать. С ядерным оружием тоже не все однозначно: все зависит от того, в каких целях его применять.

- Можно ли стать режиссером своей судьбы?

- Трудный вопрос. Наша судьба в большой степени регулируется некими силами. Весь фокус в том, насколько человек правильно выбирает путь. Главная проблема, что многие люди неверно определяют свою дорогу. Например, он хочет быть режиссером, а должен быть таксистом. И жизнь шофера сложится очень правильно, но ему кажется, что это несправедливо, и он выбирает другой путь. Вопрос в другом: как угадать, по какому пути следовать. Я, например, понял, что некоторые вещи мне не удаются, потому стараюсь их не делать, даже если мне очень хочется.

- У вас есть привычка отказываться от тех слов, которыми вы когда-то себя характеризовали?

- Сегодня я могу допустить, что не согласен с некоторыми вещами, которые говорил раньше. С одной стороны, я очень уважаю людей, у которых есть стержень, принципы. И не важно, близки мне эти взгляды или нет. Но с другой стороны, я понимаю и принимаю, что человек может меняться. Когда я был моложе, я в это не верил. Поэтому не отказываюсь от своих прошлых слов, но сейчас чувствую и вижу многое совсем по-другому.

- Вы – известный человек. А если представить, что вас перестали узнавать?

- Я к этому отношусь очень спокойно. Смысл актерского ремесла в том, чтобы оперировать своей внешностью, являясь инструментом своего искусства. А режиссеры не стремятся обязательно быть узнанными: в моей профессии популярность не важна. Конечно, не могу сказать, что узнаваемость – это что-то неприятное. Но когда внимания слишком много, мне это не очень нравится. Я в сущности человек закрытый, не стремлюсь к какой-то самопубличности. Но поскольку это часть моей профессии, я это принимаю. Так что, если бы я вдруг потерял публичность, это было бы скорее плюсом, нежели минусом. С другой стороны, известному постановщику проще находить возможности для работы. В советское время легче было получить постановку режиссеру, чье имя на слуху: у него просто было бы меньше проблем с цензурой. В наше время известность важна, когда ищешь инвестиции.

- Вам знакомо состояние душевного кризиса?

- Конечно, у меня бывали внутренние кризисы. Человек не может не сомневаться в себе. Если этого нет, значит, у него вообще ничего не происходит. Душевные переживания просто необходимы.

- Думаете ли вы о финале своей карьеры? Каким он вам видится?

- Да, это мысль, которая преследует практически всех людей моей специальности. Дело в том, что физическая и творческая жизнь в нашей профессии не совпадают. Есть масса примеров, когда человек сделал одну-две картины, а потом всю жизнь снимает и совершенно не попадает в цель. Или ты понимаешь, что в какой-то момент творческая энергия тебе изменит. Весь вопрос в том, что ты понимаешь: вдохновение уже никогда не придет. Самое ужасное, что ты будешь последним, кто это поймет.

Гузель ИБРАГИМОВА.

Справка «МКС»

Карен Шахназаров родился 8 июля 1952 года в Краснодаре. Творческая жизнь с самых первых шагов в профессии связана с киностудией «Мосфильм»: еще будучи студентом ВГИКа, Шахназаров начал работать ассистентом режиссера, затем стал вторым режиссером, режиссером-постановщиком, а позже - председателем правления киностудии «Курьер» «Мосфильма». С 1998 года Карен Георгиевич является президентом и генеральным директором «Мосфильма». В 1997 году ему было присвоено звание заслуженного деятеля искусств России. Среди самых известных режиссерских работ Шахназарова – фильмы «Мы из джаза», «Зимний вечер в Гаграх», «Курьер», «Цареубийца», «Американская дочь», «Яды, или Всемирная история отравления». Ко многим картинам режиссер написал сценарии. Карен Георгиевич - член Общественной палаты РФ. Имеет троих детей: 25-летнюю дочь Анну и двух сыновей – 17-летнегно Ивана и 14-летнего Василия.

"