Posted 13 января 2008,, 21:47

Published 13 января 2008,, 21:47

Modified 10 ноября 2022,, 19:04

Updated 10 ноября 2022,, 19:04

Недетский вопрос. Дети пишут Деду Морозу в Великий Устюг: <Пусть Путин останется!>

13 января 2008, 21:47
Я никогда не писал писем деду Морозу. Да и вообще в детстве я его боялся. Когда мне было лет пять, родители пригласили мужика в красном тулупе и его <внучку> к нам в гости. В итоге я врос в лист ДВП под родительской кроватью. Там, в пыли, и прослушал всю культурную программу.

Дед Мороз оставил мне чемоданчик с кубиками. На них были буквы и картинки. Братишке достался набор юного автомобилиста.

Знал же, старый, чего дарить. Через двадцать с лишним лет я гоню строку, братишка же чинит забугорные авто.

А так детство у меня было почти что безоблачным. Не беря в расчет исполинского размера фигуру Гулливера в парке им. Ивана Якутова. Я его тоже боялся.

Мама частенько улетала в командировки. Оттуда привозила подарки. Конечно, я всегда отходил ко сну раньше, чем мамин самолет приземлялся на бетонную полосу. Но, выходя посреди ночи в гостиную, я находил там футболки, куртки, кроссовки, игрушки, жвачку, «Пепси-колу»…

Что и говорить - если в Ленинград европейских дух задувало через окно, в Прибалтику – через распахнутую настежь дверь.

А кому в детстве не кричали: «Давай домой! «Спокойной ночи» начинаются!»? Не всем, так многим. И мне. И я бежал. Розовый Хрюша, взлохмоченая Каркуша, простой как три копейки Филя в то время были для нас, по современным меркам, телевизионными звездами. Как сейчас для меня Владимир Владимирович Познер. Или Владимир Рудольфович Соловьев. Или Азамат Гибатович Альмухаметов. Или, не ругайте сильно, тонковкусовые товарищи интеллектуалы, Глеб Пьяных. Черт его знает, как последнего по батюшке.

Кстати, эта любовь к забытым ныне телегероям сыграла со мной однажды злую шутку.

Мама собиралась в Ригу. Мне хотелось с ней. Она раскладывала необходимое в синий чемодан из искусственной кожи. Я положил поверх ее вещей свою горчичного цвета курточку. Сбоку припрятал пистолет, стреляющий пластиковыми шариками.

Мама сказала, что мне лететь нельзя. Я не хотел ее слушать. И чтобы она не ушла без меня, убежал во двор, ждать ее там.

Что я делал во дворе, и сколько прошло времени – не помню. Мама вышла на балкон и прокричала: «Заходи! Мультики начинаются! «Спокойной ночи»! Наивный башкирский мальчонка поскакал по ступенькам до квартиры.

Мама спустилась на лифте. Я долго орал и рвался обратно. Но вывернуться из бабушкиных рук не удалось.

С той поездки мама привезла два полиэтиленовых мешка конфет. Пластмассовую балалайку. Кроссовки отцу.

Через день я нашел в шкафу две небольшие коробочки. Я обрадовался – жвачка! Спрятали, чтобы отдать потом. Фиг вам. На жвачку это было не похоже. Хотя и пахло недурно.

Эти коробочки мама отдала дяде. Я видел краем глаза. Передала ему в руки как-то ломаясь, украдкой. Потом уж я узнал, что это были резиновые изделия номер раз.

Отлично жилось в стране, раз даже презервативы возили из Риги.

Остальное пришло через какое-то время в двух почтовых коробках. Глядишь, возьми мама меня с собой, и на посылку тратиться бы не пришлось. Все-таки четыре руки – не две…

Лет в шесть мне позарез понадобился вертолет. Желтая пластмассовая стрекоза с красными лопастями. Если покрутить вмонтированный в задницу вертолета ключ, он, шурша по полу, катился, пока хватит механической заводки.

Я долго уговаривал родителей сделать мне подарок. Ни в какую. Хоть тресни.

Но все же я его получил. После двух дней на казенных больничных харчах. После сна на продавленном панцире старой кровати, ровесницы паровозов. Она неудобно стояла возле окна, через которое взрослые однопалатники лазали во двор за водкой, которую же после сжирали вместе со своими корешами. Те тоже попадали в палату через окно. До сих пор не могу понять, почему меня положили во взрослое отделение. Должно быть, удалять аденоиды могли лишь «взрослые» врачи.

Короче, было детство. Заботы были мелкими, характерными возрасту. Мультики посмотреть, мороженное получить. Если будем с родителями возле универмага «Уфа» в столице Башкирии, упросить их купить жвачку «Дональд Дак» по рублю штука, много ли надо.

О чем, а о политике я тогда не думал. Знал, что Горбачев – самый главный. Строй у нас коммунистический. Значок золотолицего кудрявого мальчишки – на лацкан пиджака. Потом – алую удавку с фиг пойми как завязанным узлом под ворот рубахи. Комсомольские поручения выполнять не пришлось – грохнулась идеология, пыль до сих пор не осядет.

Нынешним детям пионерами уже вряд ли стать. Что, я считаю, к лучшему. Однако товарищи взрослые никак не успокоятся. Лично мне противно смотреть, как из детей пытаются вылепить «по своему образу и подобию».

Прошли выборы. В Москве собирают «косолапых» детишек. Это которые «Мишки». «Наши», ясельная группа. Детишки кричат: «Дядя Путин – не уходи!».

Гонят детишки строки деду Морозу в Великий Устюг. Просят: «Пусть Путин останется». Хотят стабильности и покоя. Тут следовало бы порадоваться гражданской активности дошколят, но нет ее радости. Печаль одна.

Слабо верится, что дети взывают по своей воле.

Может, приближаясь к тридцати годам, я становлюсь глупее, но дети не должны так реагировать. Это не их проблемы. Они у них другие. Чтоб в парке покатали на пони. Компьютер проапгрейдили. Купили что-нибудь, «как у Петьки». Взяли летом на берег Черного моря. Или Балтийского. Или к бабушке на пироги.

Последнее о чем они должны думать в их возрасте – это о политике. И о политиках.

В отечественной и мировой истории уже имеются прецеденты, когда детей использовали ради политических целей. Во времена Сталина мальчишки и девчонки, а также их родители кричали «Спасибо!» за счастливое детство. Страна утопала в крови и росла на костях, но народ был благодарен. В то время, может, и было за что.

Правда, товарищ Сталин не очень-то отвечал детишкам взаимностью. Поднял он как-то на руки девочку из средней Азии и, покрасовавшись с ней перед фотообъективами (фото потом облетело весь мир), друг всех советских детей, проговорил в сторону Берии несколько слов на грузинском. Девочка-хлопкороб те слова запомнила. А когда подросла, узнала их значение. «Убери эту паршивку», - сказал тогда товарищ генсек.

Камбоджийские подростки, дорвавшись до власти, жгли и убивали. Потом их, правда, самих покромсали, но количество их жертв от этого не убавилось.

Та же участь постигла и китайских молодчиков. На последствия своей «культурной революции» 10 миллионов "хунвейбинов" смотрели из лагерей. В которые их загнал вчерашний вдохновитель Мао.

Вот и сегодня циничные взрослые подкинули ребятне несвойственные им задачи. По всей линии фронта третьего срока Путина и до этого звучали голоса его единомышленников. Мужские басы. Горские запевы. Бабское сопрано. Теперь прибавился и детский дискант.

В Евангелие есть такие строки: "А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему жерновный камень на шею и бросили его в море".

Две тыщи лет с тех пор прошло, а слова эти все еще актуальны. И дети, несмотря на научно-технический прогресс, пожалуй, все еще верят во Всевышнего.

А есть еще хренова туча законов о защите детей. Как российских, так и международных. В них, в частности, имеется запрет на привлечение ребятни к политическим делам. Только вот никто ни заповедям, ни законам не подчиняется.

Коллеги взрослые. Единоросы. Левые. Правые. Патриоты-великодержавники. Неважно кто. Оставьте детские души в покое. Не трогайте их. Хотите занять их делом – отремонтируйте спортивные коробки во дворах. Спонсируйте кружки и секции. Возьмите шефство над детдомами и домами малютки. Возродите отечественную мультипликацию. Добрую, светлую. Без примеси «патриотизма». Да мало ли чем можно помочь подрастающему и будущим поколениям. Не перед выборами, а сейчас. Сегодня. Без озирания по сторонам на предмет пропиарится акция или будет незамеченной.

Не надо зомбировать детей. Это не государственные дети. Это чада своих родителей. И если последние смотрят на происходящее сквозь пальцы, не стоит этим пользоваться, ибо они глупы и не ведают что творят. Пусть расшибают себе лбы в молитвах власти, пусть стоят на горохе возле ее алтаря – дети тут не при чем. Они еще малы и неопытны. Деритесь за взрослых. Сулите им водку. Или миску чечевичной похлебки. Или прибавку к жалованью. Их не жалко, ибо, если есть мозги, их никто не отнимет. Но детей не троньте.

Мне и миллионам моих ровесников уже пытались привить любовь к одной партии. Одной утопической идеологии. Не вышло. Алые галстуки давно съедены молью.

Политика – это грязь. В любое время. При любом строе. Не стоит заставлять детей окунаться в эту зловонную жижу раньше времени. Настанет час – хлебнут по полной. Не отнимайте у них детства. Окружите их любовью. Но только родительской. Без вмешательства государства. У него любви нет. У него имеются лишь интересы.

Моему сыну семь месяцев. Я хочу, чтобы года в четыре мы уже начали с ним читать. Сегодня он только слушает. Час назад я рассказывал ему о князе Мстиславе Удалом. Ему нравилось. По крайней мере, он лежал, моргал своими карими глазами и ни разу не всплакнул.

Когда его фотографию увидела моя директриса, она сказала: «У него глаза, как у тебя! Как будто бы взяли их и пересадили». Дай-то бог. Глаза, говорят, зеркало души. А раз так, вырастет мой сын вольномыслящим и свободолюбивым.

Как папа.

Алексей КОЗЫРЕВ.

"