Posted 10 ноября 2009,, 16:33

Published 10 ноября 2009,, 16:33

Modified 10 ноября 2022,, 18:59

Updated 10 ноября 2022,, 18:59

Спор между зампредом Арбитражного суда РБ и журналистами дошел до Страсбурга

10 ноября 2009, 16:33
В октябре нынешнего года Европейский суд по правам человека принял жалобу газеты «Час пик» на нарушение российским правосудием прав журналистов на выражение собственного мнения. В Страсбурге делу репортеров, которым отечественные суды запретили высказывать свою точку зрения, присвоили № 52526/09. По мнению международных журналистских организаций, репортеры издания действительно стали жертвой нарушения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.

- И судьям свойственно ошибаться, - так или почти так объясняют журналистам странные решения, принятые тем или иным синедрионом, пресс-секретари.

Мол, для того и существует вышестоящий суд, чтобы исправлять ошибки нижестоящего. Какие-то решения действительно можно объяснить невнимательностью или непрофессионализмом судьи (что тоже отправителей Фемиды не красит — ведь речь идет о человеческих судьбах, какой тут может быть непрофессионализм?), но в иных вердиктах явно пролеживается ангажированность одной из сторон. Люди — не дураки: если слухами о коррумпированности судейской системы земля полнится, значит, дыма без огня не бывает. И на эти обвинения у служителей Фемиды есть ответ — одна из сторон всегда будет недовольна судебным решением, отсюда и слухи.

Абсолютно ясно, что в России спор между представителями прессы и служителями Фемиды уже можно считать решенным окончательно и бесповоротно в пользу последних. Теперь ответить на простой в общем-то вопрос – могут ли журналисты критиковать российских судей? - попытаются в Европейском суде по правам человека в Страсбурге.

Лицо в мантии

Судебная реформа в России, затеянная демократами, даровала служителям Фемиды неограниченные полномочия. Главный принцип реформаторов, на котором они отчаянно настаивали в конце 90-х прошлого века – освободить судей от любого влияния извне. Авторам судебной реформы казалось, что стоит наделить судей независимостью от кого-либо и чего-либо, и они сразу начнут вершить правосудие, руководствуясь исключительно своей совестью. Идеалисты правы, суд должен быть честен и неподкупен. Но романтики судебной реформы не учли главного – вершители правосудия, получив неприкосновенность, не стали небожителями, а остались обычными людьми. Людьми, подверженными мелким страстишкам, амбициям, большим деньгам, подлостям и интригам. И о таком важном постулате как необходимость руководствоваться совестью, люди в мантиях не часто вспоминают. Для них гораздо важнее сохранить свои кресла, которые гарантируют все эти неземные блага.

Судебная реформа началась в 1991 году, когда Верховный Совет РСФСР утвердил концепцию новой судебной системы демократической России. Судей наделили тремя главными гарантиями правосудия – несменяемостью, независимостью и неприкосновенностью. Однако, скорее всего, именно эти демократические принципы стали главной проблемой коррумпированности российских судов. Ведь теперь за судьями, наделяемыми пожизненными полномочиями, надсмотрщиков нет, кроме разве что коллегиального органа самих судей. А ворон ворону, как известно, глаз не выклюет.

- Когда мы создавали концепцию реформирования судебной системы, было очень много иллюзий, — говорит один из авторов судебной реформы Сергей Пашин. — Казалось, стоит только разъяснить людям их истинные интересы и освободить от гнета — и они станут служить по чести, жить по правде.

Однако, вопреки иллюзиям реформаторов этого не случилось. Напротив, судьи составили привилегированную касту, которой гарантированы немыслимые права. Защищенное от внешнего влияния судейское сообщество превратилось в закрытую структуру с собственными корпоративными правилами, которые не имеют ничего общего с правом.

И единственным возможным инструментом, способным вскрывать недостатки судебного корпуса, осталась только пресса.

Именно поэтому о необходимости открытости и прозрачности правосудия говорят с самых высоких трибун. Глава государства Дмитрий Медведев требует от журналистов объективного освещения работы судейского корпуса. Однако после того, что случилось с нашей газетой, репортерам пришлось прикусить язычок.

Напомним, летом прошлого года Президиум Верховного суда Башкирии в своем постановлении фактически благословил цензуру в СМИ. Высший коллегиальный судебный орган республики под председательством Михаила Тарасенко, рассмотрев в надзорной инстанции протокольное определение Октябрьского райсуда Уфы, ссылаясь на неприкосновенность судей, запретил журналистам истребовать доказательства, подтверждающие критическую публикацию против служительницы Фемиды. Встав грудью на защиту судейской корпорации, президиум Верховного суда РБ не только ущемил права журналистов, но и поставил под сомнение 29-ю статью Конституции Российской Федерации, согласно которой в стране «гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается». Башкирия показала, что она живет отдельно от российского государства, и конституционные права и свободы на ее территории не действуют.

Вопреки требованиям высшего эшелона исполнительной власти, судейское сообщество решило наглухо задрать для критически настроенной общественности вход в свою систему. И вряд ли теперь простому народу стоит рассчитывать на журналистов, способных спасти их от судебного произвола. Судебная власть легко нейтрализовала власть четвертую, единственную силу, заставлявшую судейскую корпорацию сохранять лицо.

Тайны корпорации

Коллегия Верховного синедриона, запретив прессе истребовать доказательства, подтверждающие ненадлежащее исполнение судьей своих обязанностей, создала серьезный прецедент. Теперь любая критика судебной власти может повлечь печальные последствия не только для работников СМИ, но и обычных граждан. Даже ссылка на грубость судьи во время процесса может обернуться для изданий взысканием многомиллионных сумм морального вреда, ведь доказать свою правоту журналисты не смогут, так как им теперь запрещено затребовать даже протоколы судебных заседаний.

Впрочем, такой исход дела можно было спрогнозировать заранее. Сначала башкирская верховная судья Гузель Усманова в своем определении, цитируя постановление Пленума Верховного суда России № 3, исключила из его текста конституционные гарантии свободы слова. Затем и Президиум в полном составе решил окоротить прессу и пошел на поводу у зампредседателя Арбитражного суда РБ Розы Гилязутдиновой, потребовавшей запретить районному суду «собирать на нее компромат».

Напомним, высокопоставленная судья подав иск к нашему изданию, была уверена, что республиканское негосударственное издание «Час пик» в статье «Уроки вежливости», опубликованной в ноябре 2007 года, опорочило ее честь и деловую репутацию. Она намеревалась взыскать с редакции 10 миллионов рублей в качестве морального вреда. В спорной статье речь шла о том, что Совет судей республики обратился в высшую квалификационную коллегию судей РФ с просьбой прекратить досрочно полномочия судьи Гилязутдиновой. Поводом для привлечения г-жи Гилязутдиновой к дисциплинарной ответственности стало не только, как указывается в обращении, «ненадлежащее исполнение судьей должностных обязанностей», но и нарушение Закона «О статусе судей» и Кодекса судейской этики.

Факт существования подобного обращения судья Гилязутдинова в своем иске о защите чести и достоинства не оспаривала. Истица полагала, что вред ее деловой репутации нанесли не коллеги, намеревавшиеся досрочно лишить ее полномочий, а журналисты, рассказавшие об этом прецеденте. Газета выдержала непростое сражение, пройдя все инстанции судебных баталий – но и в Октябрьском суде Уфы, и в кассационной инстанции ВС РБ признали неправоту издания, посягнувшего на честь г-жи Гилязутдиновой. Правда, сумма в 10 миллионов рублей, которая могла вылечить израненную душу истицы, почему-то упала до 10 тысяч целковых, но факт остается фактом – статья, рассказывающая о неблаговидных делах служительницы Фемиды, признана башкирской судебной властью клеветнической. Впрочем, ничего удивительного в этих решениях нет. Высшая судебная инстанция Башкирии, запретив районной судье истребовать доказательства, имеющие важное значение для дела, фактически указал районной вершительнице правосудия на ее место. И все судьи, рассматривавшие скандальный иск Розы Гилязутдиновой, вынуждены были учитывать мнение вышестоящих коллег, чтобы не совершить ошибки, которая может стоить карьеры. Ведь служителям Фемиды проще нарушить основной закон страны, чем вызвать недовольство членов своей корпорации.

А ведь и г-жа Гилязутдинова, и весь Президиум Верховного суда Башкирии в полном составе признавали существование компрометирующих материалов, но по понятной причине не пожелали, чтобы эти документы попали в руки прессы.

Так какие тайны скрывает башкирское судейское сообщество?

Ваша не честь

Отдел по особо важным делам СК СУ при прокуратуре РФ по РБ отказал Розе Гилязутдиновой в возбуждении уголовного дела против автора статьи «Уроки вежливости» за отсутствием состава преступления. Высокопоставленная судья, отправляя письмо Генпокурору Юрию Чайке надеялась, что сумеет привлечь к ответственности журналиста, посмевшего оскорбить и оклеветать ее. Однако следователи решили, что публикация в газете не имеет отношения к уголовному преступлению.

Кстати, это не первый случай, когда судья стремится наказать неугодных всеми доступными ей способами. Г-жа Гилязутдинова потребовала возбудить уголовное дело против юриста Елены Мухаметлатыповой, пожаловавшейся на грубое поведение служительницы Фемиды в Совет судей. А в Ленинском суде Уфы, написав исковое заявление, попыталась взыскать 50 миллионов рублей с фирмы «Лаворс», также в свое время обращавшейся за справедливостью в судейский корпоративный орган.

- Вы просто не знаете, как пострадала Роза Гилязутдинова от определенных людей, мечтавших лишить ее руководящего кресла, - оправдывают высокопоставленную истицу коллеги. – Она стала нервной, много переживала, вот и находится немножко не в себе.

От таких откровений мурашки идут по коже. Ведь суд у нас высшая инстанция и предполагается, что вершители правосудия представляют собой образец нравственных и моральных качеств. Общество, доверив служителям Фемиды жизни людей и наделив судей независимостью, было уверено, что человек в мантии станет принимать решения, руководствуясь только законом и своей совестью. Люди, обращающиеся в суд за разрешением споров, надеются на высшую справедливость, далекую от обывательских дрязг. И если личные проблемы судьи сказываются на беспристрастном отправлении правосудия, значит, этому человеку, если он действительно руководствуется своей совестью, стоит покинуть судейское кресло. И не втягивать в решение своих проблем всю судейскую корпорацию.

- Мы можем понять судей, которые голосовали против газеты, - разговорился статусный работник судейского корпуса. – Они просто пожалели Гилязутдинову, зная, сколько она пережила от интриг.

Пожалели? А как же закон? Все-таки что дышло – для своих и для черни?

О каком бескомпромиссном правосудии можно говорить, если зампредседателя Арбитражного суда не считает нужным скрывать, что сводит счеты, а ее высокопоставленные коллеги, представляя высший судейский орган Башкирии, встают на сторону приятельницы, как будто речь идет о разборках на коммунальной кухне? Что говорить тогда о моральных качествах судей рангом поменьше? И стоит ли рассчитывать, что они не подвержены мелким страстишкам, принимая решения, где речь идет о судьбах людей?

После того, как газета сошлась в судебном процессе с высокопоставленной служительницей Фемиды, журналистам открылись малоприятные вещи.

- Совет судей не обладает правом принимать решения, - сказали нам в Верховном суде. – Обращение в Квалификационную коллегию судей о лишении судейских полномочий Розы Гилязутдиновой носило рекомендательный характер.

Получается, что коллегиальный судейский орган, состоящий из 11 профессиональных и высококвалифицированных служителей Фемиды, в том числе и трудящихся в Верховном суде РБ, попросту подставил коллегу.

И если верить этому заявлению, то становится еще страшней. Замкнутая внутрь себя судейская корпорация живет в мире интриг, подлостей и зависти. Спрятавшись от общественности, судьи, как пауки в банке, пожирают друг друга? Сплетничают, наушничают, ставят коллегам подножки, порочат, пользуются «телефонным правом»… О каком независимом правосудии высокого духа может идти речь?

Судя по всему, демократическая норма, внедренная идеалистами-реформаторами, предполагающая, что лишить полномочий судью может только квалификационная коллегия, избранная самими судьями и никто более, обернулась для российских отправителей правосудия мрачным нравственным капканом. Будешь иметь хорошие отношения с коллегами, принимать те решения, которые их устроят, и из судейского кресла тебя вынесут вперед ногами. Попробуешь плыть против течения, и корпорация быстро найдет на тебя управу – судебные ошибки есть у каждого. Или то, что замкнутое сообщество посчитает ошибкой.

Ведь не секрет, что районные судьи не принимают решений, не посоветовавшись со старшими коллегами – сверяют показатели своей совести с корпоративными установками. Вмешиваться в отправление правосудия, согласно закону, никто не вправе. Но в жизни мы наблюдаем совсем другое.

Авторы судебной реформы рассчитывали, что коллегиальная форма лишения полномочий скомпрометировавшего себя судьи станет гарантией независимости судейского корпуса, ведь ни Бог, ни царь, ни прокурор, ни руководитель следственного комитета или милицейского министерства, не посмеют поднять руку на вершителя правосудия.

Но, не имея внешних «врагов» судейское сообщество, как и любая замкнутая система, сосредоточилась на поиске врагов внутренних, превратившись в склочное болото.

Подсказки совести

Но даже если предположить, что незаконное решение появилось только потому, что коллеги сочувствовали истице, разве это их извиняет? Разве не должны они, отправляя правосудие, отключаться от личных симпатий и предпочтений?

Похоже, что нет. Замкнутая система не оставляет выбора ее членам – или ты с нами, или против нас.

И, несмотря на то, что высшие судейские чины рассуждают о гласной и объективной работе квалификационной коллегии, которая решает судьбу полномочий, продления сроков и назначения на должность судей, реформированная судебная система превратилась в некоего спрута, который выпускает чернильное облако, чтобы скрыть свою истинную сущность. Разработчикам судебной концепции пришлось убедиться, что признание демократических лозунгов на бумаге не равнозначно их реализации, даже когда «правильные» правовые принципы воплощаются в жизнь. Новые структуры и процедуры выглядят совсем как настоящие, но работают не так, как задумывалось их творцами. Независимость судей превратилась во вседозволенность.

А журналисты, которые могли разомкнуть этот круг, теперь не подойдут к корпорации и на выстрел. Ведь им наглядно продемонстрировали, как будет с каждым, кто покусится…

Председатель Верховного суда Башкирии Михаил Тарасенко, сменивший на этом посту Марата Вакилова, прибыл в Уфу из городского суда Таганрога Ростовской области. На первой же республиканской конференции новый верховный судья показал себя весьма жестким человеком. С высокой трибуны на внеочередной конференции судей он нелицеприятно отзывался о своих коллегах, затягивающих сроки рассмотрения дел, и пообещал не давать спуску тем, кто принимает ангажированные решения.

На громком заседании президиума, где рассматривалась жалоба г-жи Гилязутдиновой, председательствующий Тарасенко олицетворял собой настоящего вершителя правосудия. Журналисты впервые увидели вблизи верховного судью Башкирии и прониклись его импозантностью – благородная седина, ярко вылепленные черты лица, всепонимающий взгляд. Казалось, что портрет Михаила Ивановича списан с образа американского справедливого судьи, знакомый россиянам по голливудским фильмам.

И хочется думать, что Михаил Тарасенко голосовал против рассмотрения жалобы зампредседателя Арбитражного суда РБ. Такой человек не мог пойти на нарушение закона. Или внешность бывает обманчива?

Кстати, российские реформаторы судебной системы, создавая новые правила для служителей Фемиды нашей страны, ориентировались именно на американское правосудие. Это у заокеанских коллег мы позаимствовали состязательность процесса и пожизненный статус судьи. Только в законопослушных Штатах судья на самом деле столп общества, человек вне подозрений, перед которым благоговеют жители. И прежде чем судья получает пожизненные права карать и миловать, он не менее 20 лет работает в юриспрунденции. Для того, чтобы занять судейское кресло американец должен быть законником до мозга костей и иметь серьезный жизненный и юридический багаж.

В нашей же стране получают неограниченные судейские привилегии люди случайные, ни моральный облик которых, ни знание законодательства не относятся к показательным.

Та же зампредседателя Арбитражного суда Роза Гилязутдинова стартанула в судейское кресло из юротдела авиакомпании «БАЛ». Дамочке, как говорят, успевшей до этого поработать стюардессой, на момент облачения в судейскую мантию было 33 года.

Возможно, что нравственно-моральные качества большей части судейского корпуса Башкирии соответствует высокому статусу. Надеемся, что они честно и без оглядки вершат правосудие.

Однако, не правовое решение, которое принял президиум Верховного суда Башкирии, заставляет задуматься: а так ли независимо судейское сообщество? Можно ли надеяться простым людям, что решения здесь не ангажированы: властью ли, деньгами ли или чьими-то амбициями?

Честь судьи имеют

Как всякая замкнутое и привилегированное сообщество, судейская корпорация стремится поглотить все больше сфер влияния, разрастаясь и узурпируя пространство ей не принадлежащее. В частности, судьи, по крайней мере, в Башкирии давно стали брать на себя не предусмотренные законодательством функции дознания и следствия. Демократическую норму УПК, позволяющую судам отменять возбуждение уголовного дела, в случае, если постановление появилось с нарушением процессуальных норм, сметливые служители Фемиды толкуют, так как им удобно. Сколько потенциальных преступников с толстой мошной еще на досудебном этапе следствия освободил в свое время от уголовного преследования Кировский суд Уфы, уже никто и сосчитать не берется. Обязанность судебной власти — исследовать доказательства по поступившим делам и выносить приговоры. Но судьи с легкостью отправляют коту под хвост многомесячную работу следователей, не задумываясь, что нарушают закон и выходят за рамки своих полномочий. Бизнес и теневики, кстати, легко могут найти дорожку к судьям, ведь большая часть рейдерских захватов совершается с благословления Фемиды. На самом высоком уровне признают, что мздоимство в судах стало одним из самых мощных коррупционных рынков в России. Судебная коррупция встроена в различные коррупционные сети, например, по развалу уголовных дел и по перехвату чуждого бизнеса. Понятно, что свидетели коррозии судейского корпуса никому не нужны.

И теперь корпорация нашла способ защитить себя от пристального внимания журналистов.

Судьи, которым дарованы столь неограниченные полномочия, почему-то забывают, что и общество предъявляет к ним повышенные требования. Даже если признать, что о высоких моральных качествах судей не идет речи, так как в российском судейском сообществе не сложилось элиты с благородной кровью, родившейся с внутренним чувством справедливости, то главным принципом принятия решений с помощью духа и буквы закона пренебречь невозможно.

Ведь и судьи Третьего рейха, опираясь на закон, могли приговорить мать пятерых детей к повешению за то, что она, например, утаила теплые вещи. И эти судьи, которых тоже потом судили после падения фашистской Германии, уверяли, что ничего античеловеческого они не совершали, а просто следовали букве закона того времени.

А потому, как следует из судебной российской реформы, каждый судья должен соизмерять свое решение с голосом совести, следовать духу, а не только букве закона.

Президиум Верховного суда, рассматривавший жалобу г-жи Гилязутдиновой, требовавшей оградить ее от повышенного внимания журналистов, не мог не понимать, какие последствия повлечет их решение. Защитив интересы и коллеги и своей корпорации, высокопрофессиональные судьи предпочли не заметить, что перешагнули даже через российскую Конституцию, запрещающую цензуру на территории страны и гарантирующую свободу слова всем ее жителям и с легкостью лишили журналистов неотъемлемых прав.

Зато рожденные воображением истицы права оказались соблюдены, но какой ценой! Члены президиума явно проецировали ситуацию на себя, когда по-новому, в пользу коллеги умудрились истолковать законодательство. Закон «О статусе судей» подразумевает неприкосновенность жилища, транспорта, почтовых отправлений служителей Фемиды и оговаривает особый порядок при возбуждении уголовного дела и ареста (через ту же квалификационную коллегию! - ред.). Но в нем нет ни слова о том, что судья, становясь инициатором обычного гражданского процесса, наделяется какими-то особыми полномочиями. Новый статус судьи при участии в гражданских делах –изобретение башкирского правосудия. И думается, что все служители Фемиды теперь с удовольствием станут применять новую привилегию.

Любая система склонна воспроизводить самое себя, защищаясь от внешней среды. Судьи, которым не интересно, да и опасно внимание общественности, постарались сделать так, чтобы журналисты больше не могли критиковать их касту неприкасаемых.

А что вы хотели? Вседозволенность рождает чудовищ.

- Зачем вы пишите о том, что происходит в судейском сообществе? – поинтересовался как-то знакомый адвокат. – Споры должны разрешаться в тиши судейских кабинетов.

Но, похоже, в тиши судейских кабинетов происходят страшные вещи. И промолчать об этом – в очередной раз поспособствовать не правовому суду.

"