Погибать, так с золотом. В Уфе скончался известный археолог Анатолий Пшеничнюк

Кроме того обнаружили много деревянной посуды, обложенной золотом. Дерево почти не сохранилось, зато с золотом ничего не случилось.

Ученый затруднялся ответить каков общий вес найденного им сарматского золота.

- Как взвесить золото, которым обиты деревянные олени? – говорил он. - Не будешь же их разрушать, тем более что некоторое дерево сохранилось, оно как бы законсервировалось. Это, прежде всего, историческая ценность. Такие вещи оцениваются на аукционах: кто больше даст. Дело ведь не только в золоте. Это, прежде всего, произведение искусства, равно как и гончарные, кремневые, бронзовые изделия. Страховая сумма сарматских оленей, конечно, имеется, но я ее не знаю. Меня от этого дела отстранили. Я золото нашел, сдал, и все. Теперь оно хранится в уфимском музее археологии и этнографии РАН при Институте этнологических исследований, что на улице Маркса. А вот стоимость средненькой археологической экспедиции мне известна: по сегодняшнему времени она обойдется минимум в полмиллиона рублей.

По словам Анатолия Харитоновича, время кургана не всегда можно установить, «пока не докопаешься до истины».

Сначала он занимался ранним железным веком в северной Башкирии – изучал жизнь оседлых племен, а потом, уже в последние годы, копал курганы ранних кочевников на юге республики и в Оренбуржье. Знаменитые скифские «царские» курганы известны в Северном Причерноморье в Украине - это Солоха, Чертомлык, Куль-Оба, Толстая могила, а также Пазырыкские, Башадарские и Туэктинские курганы Алтая, Бесшатырские курганы Семиречья и другие. Причем некоторые из них раскапывались еще в XIX - начале XX веков. Они были очень богатыми, в них найдено много золота и драгоценностей.

- И я задумался: а почему таких курганов не может быть на Южном Урале? – говорил ученый. - На западе есть, на востоке есть, а в центре - на Урале - нет. Ученые объясняли, что у нас их нет потому, что мы живем на периферии. Мол, у нас рядом нет таких государств, как Греция, Рим или, предположим, Хорезм. У соседей этих цивилизаций кочевая знать обогащалась, их культура развивалась, поэтому в тех курганах было золото. А мы жили вроде как изолированно, поэтому и большого смысла что-то искать у нас нет. Я подумал, поприкидывал и не поверил. Начал искать подходящие курганные захоронения. А мне и говорят: да вон же, у нас большие курганы в Оренбургской области есть, съезди, погляди! Поехал, посмотрел на них. Договорился с местной передвижной механизированной колонной, где были скреперы и бульдозеры, что на будущий год, то есть в 86-м, приеду копать эти курганы.

Как утверждал Анатолий Харитонович, раньше никто не брался за эти раскопки, потому что «никто не хотел копать, это очень существенные затраты и организаторская работа, а будут ли какие-то интересные находки в результате – неизвестно».

- Большинство погребений в курганах – грабленые: их разворовывали в разное время, бывает, грабят и сейчас, - говорил археолог. - Я сам в Хайбуллинском районе копал один такой большой курган. Бульдозер там два дня работал, нашли очень большую могилу, чуть ли не с комнату. Весь наш «улов» - один поломанный наконечник стрелы. Мы потратили массу сил, денег и - ничего! Все разграблено до основания, даже кости куда-то выбросили. Филипповские курганы тоже грабили и все-таки мы рискнули начать раскопки. Лишь на третий год мы нашли много золота. В 1986-87 годах мы, конечно, тоже его находили, правда, не в таком количестве. Зато в 88-м, когда мы раскопали самый большой, центральный курган, нам удалось обнаружить два тайника, доверху наполненных сокровищами. При этом вся могила тоже почти напрочь разграблена, но найти тайники никто из воров-кладоискателей так и не смог. Те, кто хоронил, предполагали, что их могилы могут грабить. Вот почему они свои тайники не в самой могиле вырыли, а с краю. А воры всегда считали, что все богатство должно храниться исключительно в могиле. Вот они все, что можно было, из могилы и вытащили: котлы, немного золота, но тайников с сокровищами так и не нашли. Что говорить, даже костей почти не осталось.

Анатолий Харитонович утверждал, что сначала сарматы копали круглую большую яму диаметром 20 метров и глубиной два метра - это размер самого главного, центрального кургана. Размеры остальных поменьше, но технология при этом все равно оставалась такой же. Затем всю глину, что была внизу, они обкладывали валом по краю. Сверху выкладывались шалашом большие деревья, скрепленные между собой крепкими медными скобами. Шалаш очень мощный был, состоял примерно из пяти-семи слоев деревьев! Потом его сверху обкладывали хворостом и засыпали землей. Сверху он был обложен ветками или дерном. В результате получалось грандиозное сооружение, высотой метров 15 и диаметром 100 метров. Сбоку от могилы располагались специальные ворота, через которые заносили покойника.

В 2009 году Анатолий Пшеничнюк еще ездил на раскопки, которые вела московская экспедиция совместно с Оренбургским педуниверситетом, где нашли три не разграбленные могилы - не центральные, а боковые, очень глубокие и очень богатые с интересными находками: золотыми гривнами (шейное украшение), бляхами, поясами, украшенных золотом.

Также археолог рассказал нам почему прекратились раскопки Филипповских курганов.

- Дело даже не столько в финансах, а в том, что я чувствовал, что теряю и уничтожаю много информации, - поведал он. - Руководство механизированной колонны поставило нам условие: копаем пять дней и уезжаем. Большой курган копали сразу пять скреперов и три бульдозера, делать все надо было очень быстро. Колонне было невыгодно предоставить нам в длительную аренду пару скреперов. Они - строители, им техника нужна, вот я и призадумался: да, сейчас мы тут все раскопаем, пройдет время, техника будет более совершенной. Придут другие, получат гораздо больше информации. Потому мы остановились, чтобы все не уничтожить.

По словам Анатолия Харитоновича, сарматский олень - это не настоящий олень.

- Скорее, просто образ оленя, его символ, - полагал он. - Это не натурализм, хотя мастерству и профессионализму кочевников можно только позавидовать. Большие рога имели для ранних кочевников какое-то важное значение. Возможно, им поклонялись потому, что рога имеют целебные свойства, придают силу и энергию. Кроме того, ранние кочевники, относящиеся к ираноязычным племенам, знали десятичный счет. В одном тайнике мы нашли 20 фигур золотых архаров (горных баранов), причем десять из них смотрели в одну сторону, а десять - в другую. Там же обнаружили оружие, так называемые акинаки - большие кинжалы, сделанные из железа, покрытые и инкрустированные золотом. Но это не боевое оружие, скорее, символ власти, подчеркивающий достаток и ранг умершего.

Интересно, что археологом Анатолий Харитонович стал совершенно случайно.

Собирался преподавать историю в школе – не получилось. На практике, уже на последнем курсе Башкирского пединститута, выяснилось, что из-за проблем с горлом не может долго ораторствовать, читать лекции. Так что дорога в школу ему была заказана. В поисках работы случайно забрел в институт истории, языка и литературы Уфимского научного центра РАН, где и остался.

- Очень многое в жизни зависит от случайности, от стечения обстоятельств, - рассказывал нам Анатолий Пшеничнюк. - Иной раз за нас решает сама жизнь. Если говорить откровенно, в археологию я пошел не от хорошей жизни. Я очень нуждался в работе, поэтому и устроился лаборантом в Институт истории, языка и литературы, ездил в археологические экспедиции, а сам мечтал поступить в Высшую военную школу. Все, что требовалось, - стать членом партии. Я собрал все необходимые рекомендации и… передумал вступать в КПСС. Соответственно, дорога в военные мне была закрыта. И я опять остался в археологии.

Анатолий Харитонович объяснял, что сначала археология была просто интересна ему, а потом увлекся.

- Я по натуре – человек любопытный, очень интересно было узнать, что там, под землей? – вспоминал он. - Еще работа археолога хороша тем, что она очень разнообразна. Тут вам и полевая работа, и умение собирать факты, анализировать и сопоставлять их, писать о своих находках, выступать на различных конференциях. Круг общения огромный!

Первый хороший памятник г-н Пшеничнюк раскопал возле деревни Биктимирово, что в Бирском районе. Это был очень богатый могильник III-II века до нашей эры. В женских могилах нашли очень много украшений: бусы, сережки, подвески, богато украшенные пояса. Практически все - медное, но попадалось и немного золота. В мужских захоронениях чаще всего лежало оружие: колчаны, копья, стрелы, мечи, кинжалы, остатки поясов. Возле этой деревни Анатолий Харитонович работал долго: раскопал городище и три грунтовых могильника - без возвышения.

При раскопке Филипповских курганов в Оренбургской области Анатолий Пшеничнюк с коллегами нашли хорошо сохранившиеся скелеты лошадей. Скорее всего, это были жертвы, сопровождавшие умерших. В северной части Башкирии принято было хоронить с заупокойной пищей: ставили горшочек и рядом раскладывали куски мяса - заднюю или переднюю ногу некрупного животного, барашка или свиньи. В Биктимирово уфимские археологи раскопали около 80 погребений. Аналогичный могильник располагается также около села Охлебинино, что в Иглинском районе. Интересно, но там вообще семь веков хоронили на одном месте - могил около Охлебинино примерно 15 тысяч. Попадались даже трехъярусные захоронения, когда одного покойника «накладывали» на другого. Но это неудивительно, ведь все они были погребены в разное время: как-никак, столько столетий на одном месте хоронили. Очевидно, что возле Охлебинино было племенное кладбище, когда из разных поселений носили хоронить именно сюда.

Анатолий Пшеничнюк подсчитал, что с лопатой в руках он провел 1935 дней.

- Раскопки обычно ведутся не больше 45 дней в июле-августе, - рассказывал он. - Умножаем их на те 43 года, что я был в экспедициях, в которых не только руководил, но и орудовал лопатой, и получаем в результате 1935 дней, или около пяти с половиной лет непрерывных раскопок более чем на 70 археологических памятниках. На некоторых из них копал несколько лет. Например, в Охлебинино и Шипово, что в Иглинском районе, работали по четыре года. Филипповские курганы чуть побольше – пять лет.

Анатолий Пшеничнюк считал, что во время раскопок можно получить массу важной информации о времени, обрядах захоронения, вещах - как они изготовлены и из чего. Много можно узнать и о антропологии, которая дает общий облик, рост, внешность. Если раскапываешь много могил, можно установить продолжительность жизни. По металлу определяют, откуда его привезли, где добывали руду, как готовили оружие.

- Словом, все это - пища для ума, анализ фактического материала, - говорил он.