Posted 1 июля 2007,, 16:41

Published 1 июля 2007,, 16:41

Modified 10 ноября 2022,, 19:05

Updated 10 ноября 2022,, 19:05

Достучаться до небес. Тела членов экипажа не раскидало по всему полю, а положило рядышком

1 июля 2007, 16:41
2 июля исполняется пять лет со дня страшной авиакатастрофы в небе над Германией. Два самолета - американский грузовой «Боинг-757» и российский «Ту-154М» столкнулись прямо в воздухе и рассыпались над Боденским огненным дождем. Говорят, что все, кто находился в самолетах, ничего не почувствовали, мгновенно сгорев в 10 километрах над землей. По крайней мере, для родителей 45 башкирских ребят, летевших с группой на отдых в Испанию, долгое время было утешением, что души их детишек мгновенно оказались на небе. Всего в этой страшной аварии погибли 49 детей и 22 взрослых, включая экипажи столкнувшихся лайнеров. Вылет самолета «Башкирских авиалиний» оказался не запланированным, и весь экипаж подбирали из резерва, но самых опытных летчиков и бортпроводников. Многих выдергивали с садовых участков – было воскресенье.

Душа командира экипажа осталась на земле предков

Особенно после трагедии пострадала семья командира российского экипажа Александра Гросса. Сначала европейские СМИ обвинили Александра Михайловича в том, что он не знал английского языка, а потом, под шумок, юристы «Скайгайда» выманили отказ от каких-либо претензий к авиакомпании.

- Мы после похорон были в шоковом состоянии, - вспоминает супруга командира экипажа Александра Гросса Валентина. – Нам даже не оставили копии этой бумаги. А теперь мы не можем рассчитывать ни на какие компенсации.

Кстати, уже через несколько суток после трагедии выяснилось, что на экипаже вины нет, уфимские летчики такие же жертвы, как и их пассажиры. Несмотря на то, что после трагедии прошло уже пять лет, и давно стало известно о диспетчере-виновнике трагедии, обида до сих пор заставляет ныть сердце супруги погибшего командира.

- Вы не представляете, что мы ощущали, когда все газеты вышли с заголовками, что в авиакатастрофе виноват экипаж, - вспоминает Валентина Гросс. – Будь у меня средства, я обязательно подала бы в суд на «Скайгайд» за клевету. Мой муж давно летал в заграничные рейсы и всегда прекрасно общался с диспетчерами по-английски.

Валентина Яковлевна достает из серванта сертификат на знание английского летного языка, выданного ее мужу в Исламабаде. Оказывается, когда Гросс начал летать в Пакистане, местные авиавласти не устроили документы, выданные в Уфе, и Александр Михайлович сдавал экзамены тамошней комиссии.

За сутки до трагедии, 52-летний Александр Михайлович был в саду, расположенном в нескольких минутах ходьбы от аэропорта. Гросс-старший планировал выложить каменной плиткой дорожку от дома до бани. Но не успел. Его срочно вызвали в аэропорт.

- Он очень торопился, - говорит Валентина Яковлевна. – И всегда спокойный и уравновешенный, вдруг начал нервничать. Долго не мог завязать галстук…

Семейство Гроссов – воздушное, супруги даже познакомились в небе.

- Он летел к себе домой, в Белорецк, а я как раз работала на этом рейсе бортпроводницей, - вспоминает вдова. – Командир экипажа Вениамин Морозов, увидев нас вместе, сказал: «Все, Валентина, теперь вы будете летать в одной команде», а через полгода мы с Александром поженились. Причем и наша свадьба не обошлась без летной истории. Справить торжество мы решили в Белорецке, но вылететь из Уфы не смогли, потому что объявили нелетную погоду. Пришлось делать крюк: лететь в Магнитогорск, а оттуда добираться поездом. Приезжаем, а у Сашиного дома нас встречают коллеги – летчики, бортпроводники, механики. А оказалось, что они сумели, как партизаны, добраться на «Ли-2», который считался всепогодным самолетом, и сумел довезти шумную компанию.

Связали свою судьбу с небом и дочери Гросса – Кристина и Мануэлла. Экзотические имена девочки получили, потому что семья – этнические немцы.

- Мы всю жизнь живем в России, но разве могли предположить, что Саша погибнет в немецком небе? – вздыхает Валентина Яковлевна.

Кристина и Мануэлла по желанию папы выбрали профессию стюардесс.

- Мама говорит, что папа всегда хотел иметь сыновей, но получилось, что родились мы, - говорит Мануэлла. – Частенько он брал нас на работу, показывал разные марки самолетов, водил в кабину пилота. И всегда объяснял, что в воздухе никогда нельзя расслабляться, потому что за спиной – 150 человек.

- Отец был пилотом первого класса, но я всегда считала, что он настоящий ас, - уверена Кристина. – Папа знал летное дело как свои пять пальцев, облетел практически все страны Европы и Азии, трудился в небе Африки и даже шутил по этому поводу: «Я пока не видел неба только Америки и Австралии».

Примерный семьянин, интеллигент, любитель кроссвордов, знаток восточной кухни и исторической литературы, Гросс очень ответственно относился к своей профессии. О профессионализме и летном мастерстве Александра Михайловича ходили легенды.

- Как-то муж сажал самолет в Будапеште в очень сложных условиях, - вспоминает супруга пилота. – Там река вышла из берегов и залила половину поля. Когда самолет сел, мужу аплодировал весь аэропорт. А однажды к нему в кабину зашла стюардесса и вручила наручные часы и визитную карточку одного из высокопоставленных чиновников министерства транспорта. Он просил передать, что за множество лет «полетной» жизни, впервые не почувствовал посадки и был уверен, что самолет находится в воздухе, пока шасси не зашумели по бетону.

После гибели главы семейства Валентина Яковлевна и Кристина ушли из авиации.

- Летать теперь не будет даже мой сын, - с горечью говорит Кристина, сейчас работающая в строительной компании.

Только Мануэлла пока трудится стюардессой, но в другом регионе.

Замком эскадрильи любил слушать альбом «Пинк Флойд» с горящим человеком на обложке

После этой страшной авиакатастрофы многое изменилось. Авиакомпании «Башкирские авиалинии» больше не существует, она обанкротилась, а многие опытные летчики теперь трудятся в других областях страны. Возможно, на финансовую стабильность компании повлияла потеря в авиакатастрофе противошумного самолета Ту-154М, соответствующего европейским стандартам и способного совершать международные рейсы. Высококлассные пилоты, пока длились тяжбы, сидели без работы и даже устраивали забастовки, но что толку? «БАЛ» до сих пор многим должен заработную плату, которую некоторые уже и не надеются получить. На башкирских линиях теперь летает на «Боингах» московская компания «ВИМ-авиа», и лишь немногие уфимские летчики смогли сдать экзамен на управление новой машиной.

- Может это и к лучшему? - говорит жена погибшего заместителя командира эскадрильи Олега Григорьева Елена. – Олег 17 лет отдал авиакомпании «БАЛ» и того, что с ней происходило в последнее время, не пережил бы.

Экипаж внепланового рейса в Барселону формировал как раз 40-летний Олег Григорьев. Замкомандира эскадрильи вернулся ранним воскресным утром из Барселоны и уже вечером снова отправился в полет.

- Многие пилоты, штурманы и техники просились, чтобы Олег записал их в этот рейс, - рассказывает жена погибшего замкома эскадрильи Елена. – Рейс-то международный, командировка оплачивалась в валюте. Но он не мог назначить членами экипажа близких друзей, чтобы у других не было обид, и поступил по справедливости. Вообще муж был бесконфликтным, миролюбивым человеком. Все старушки во дворе его обожали.

По словам Елены, Олег из каждого рейса приводил ей и детям подарки и переживал из-за того, что его работа не позволяет ему часто бывать дома.

У Григорьевых двое детей – дочери Дарье сейчас 19, а сыну Павлу, названному в честь деда – 23 года.

- Отец учил меня водить машину и всегда говорил, что на дороге нужно делать скидку «на дурака», - рассказывает Павел. – Он считал, что можно ездить, соблюдая все правила ПДД, но попасть в аварию только потому, что кто-то другой не знает правил дорожного движения. Но, наверное, думал, что уж в воздухе дураков быть не может.

- Частенько бывало, что на праздники – Новый год, 8 Марта, дни рождения – он оказывался на работе, - вспоминает супруга. – И прежде чем оставить нас, всегда извинялся: «Любимые, простите – рейс. Можно я полечу? – и мягко так, дипломатично: - Самолеты ведь наши кормильцы».

Олег и Елена поженились 25 лет назад. Оба родом из Калининградской области – она родилась в Полесске, а он – в Черняховске. Познакомились во время учебы в политехническом техникуме. Потом Олег окончил Кировоградское высшее училище летчиков и молодые поженились. В Уфу приехали по распределению, и долгое время жили в аэропортовской гостинице, где последний этаж переделали под общежитие для молодых специалистов.

Любопытно, что за два дня до злополучного рейса Олег Павлович вместе с 14-летней дочерью Дашей сажал в саду помидоры. Сейчас Дарья Олеговна вспоминает, что отец, развлекая ее, вдруг начал рассказывать о работе иностранных диспетчеров.

- Папа, оказавшись в любой стране, тут же начинал изучать ее язык, - говорит Дарья. – И мне объяснял, что все иностранные диспетчеры говорят по-английски, но на своем диалекте. И особенно, почему-то, остановился на наречии швейцарцев… Как будто чувствовал, что именно со швейцарскими диспетчерами могут быть проблемы.

По словам супруги, Олег Григорьев любил классический старый рок. Он часто слушал диск «Пинк Флойд» «Wish you we”re here» («Вам бы здесь побывать»). Елена протягивает нам пластинку. С горящим человеком на обложке.

Цветы скорбели по своей хозяйке

В составе экипажа находились три женщины, бортпроводницы – 45-летняя Ольга Багина, 35-летняя Татьяна Кулешова и 35-летняя Гульнара Билялова. У всех остались сиротами дети.

Авиакатастрофа разбила только что наладившуюся семейную жизнь Гульнары Биляловой. Разведясь с мужем, за семь лет до трагедии девушка встретила парня, с которым начала вить семейное гнездо, но расписаться они не успели.

- Все недосуг было, - говорит Михаил Преснов, который теперь работает в Оренбургском авиаотряде. – Все нас и так считали мужем и женой, когда летали в Пакистан, нас селили в одном номере. Мы даже уже квартиру купили, ремонт в ней начали делать.

Михаил Преснов и Гульнара трудились рядышком – он вторым пилотом на «Ту-154», а она на этих же рейсах бортпроводницей, вместе они провели в воздухе 16 тысяч часов.

- Гульнара собирала экзотические растения, ими у нас была увита вся квартира, - вспоминает Михаил. – Из каждого полета старалась привезти какие-то ростки. А после ее смерти цветы, как будто почувствовав, что хозяйка не вернется никогда, почернели и умерли. Садоводы говорят, что никогда не видели, чтобы растения так скорбели.

В разбившемся экипаже Гульнара, как и все, оказалась случайно. Ей позвонили и предложили полететь на злополучном рейсе, когда она затеяла генеральную уборку, а Михаил остался проводить воскресный день с ее 13-летним сыном Русланом. Когда Гульнара погибла, у мальчика оказалось сразу два папы – бывший муж Гульнары Салават и Михаил хотели оставить ребенка у себя. Школьник тоже хотел жить с человеком, с которым провел семь лет сознательной жизни, но российские законы были против, ведь летчик был пацану никем. В конце концов, все решили полюбовно. На Михаила, как на гражданского мужа Гульнары Биляловой вышли юристы авиакомпании «Скайгайд» и предложили заключить мировое соглашение с выплатой компенсации.

- Мы согласились, - говорит Михаил Преснов. – На эти деньги купили Руслану квартиру, где он сейчас живет со своим отцом. А я уехал из Уфы, потому что там меня теперь ничего не держит.

Любопытно, что Гульнара сама осталась сиротой в 13 лет, как и ее сын.

- Ее отец был пилотом и разбился, - рассказывает подруга Биляловой Розалия Зулькарнаева. – А Гульнара вбила себе в голову, что должна продолжить летную династию и очень гордилась, что стала преемницей родителя. А потом призналась мне, что каждый раз, заходя в салон самолета, боится, что не вернется из рейса.

В уфимском аэропорту установили памятник погибшему экипажу и теперь сюда возят на экскурсии школьников.

Кот погибшего штурмана умер в годовщину смерти хозяина

В комнате штурмана Сергея Харлова все осталось так же, как и в день трагедии. Личные вещи на своих местах. Книги по авиации, деловые бумаги и учебники английского - Сергей очень много читал, остались там, где он их положил 1 июля 2002 года. Родители постарались сохранить комнату сына в таком виде, словно он от них и не уходил.

- Пять лет уже прошло, а все не верится, что его нет рядом, - говорит отец Сергея Харлова Геннадий Семенович. - Как будто с нами. Каждый день о нем все напоминает, и самое главное – боль не уходит.

Семья погибшего штурмана Сергея Харлова тоже всю жизнь отдала небу. Отец – бывший военный и гражданский летчик, майор ВВС в отставке, налетавший 39 лет. Мать Зоя Федоровна всю жизнь проработала в уфимском аэропорту. Младший сын Александр тоже летает.

- Мы теперь боимся любых сообщений об авиапроисшествиях, - говорит Зоя Федоровна.

- У Сережи даже не было возможности выбрать профессию, - рассказывает Геннадий Семенович. – С юных лет сын был со мной на полигоне в Далеканово, а потом, когда Хрущев списал с «военки» 120 тысяч летчиков и я перешел на гражданку, Сережа был со мной постоянно в аэропорту.

Сергей Харлов отучился в Куйбышеве на авиационного радиста, а позже получил специальность штурмана и вернулся в Уфу к родителям.

- Он был так увлечен своей работой, что даже не успел жениться, - вздыхает мама Зоя Федоровна. – Хотя сын был хорошим кулинаром, на праздники его от плиты оторвать было нельзя. Борщ варил, мясо тушил, мы все просто облизывались.

Харлов-старший через несколько дней после трагедии побывал на месте гибели сына.

- Кабина упала примерно за полкилометра от салона самолета, - рассказал нам ветеран летной службы. – И мне показалось странным, что экипаж не разбросало по полю, а уложило рядышком. Всех вместе.

Родители погибшего штурмана получили уцелевшие вещи и документы, найденные на месте падения лайнера. Геннадий Семенович осторожно разворачивает полиэтиленовые свертки, в которые педантичные немцы заботливо упаковали почти не пострадавшие паспорт и служебное удостоверение сына. В таком же пакетике, испещренном надписями на немецком, лежат обуглившиеся штурманские погоны.

На первую годовщину трагедии, затосковав по хозяину, умер домашний любимец кот Вася. Животное целыми днями не отходило от фотографии Сергея и там же его однажды нашли мертвым. Кот умер, обняв лапами черную рамку портрета.

Родители Сергея Харлова последние пять лет живут в постоянном напряжении. Теленовости часто возвращаются к трагедии: сначала был убит диспетчер, погубивший самолет их сына, а затем состоялся суд над Виталием Калоевым, а затем началось разбирательство со «Скайгайд». Геннадий Семнович за это время потерял слух, а Зоя Федоровна из-за диабета лишилась зрения. Денег от выплачиваемой со дня трагедии страховки по потере кормильца – десять тысяч в месяц кое-как хватает на дорогостоящие лекарства.

- Каждый год мы все собираемся на Южном кладбище Уфы, - рассказывает Зоя Федоровна, - Часто к нам приезжают сослуживцы Сергея, привозят угощения, интересуются нашим здоровьем. А больше мы никому не нужны.

И пилоты, и пассажиры трагического рейса покоятся на Южном кладбище столицы Башкирии. С левой стороны аллеи головой на восток похоронены мусульмане, с правой, головой на запад христиане. Погост выполнен в форме самолета. Захоронения начинаются с членов экипажа, а следом за ними – 50 пассажиров, которые летчики не уберегли не по своей вине.

Дмитрий КОЛПАКОВ,

Римма УРАЗБАХТИНА.

"