Опять у последней черты. Выводы из неудачной реформы

Зачастую предложенные схемы оказывались формальными и труднореализуемыми. Разделение тех, кому положено сохранение, например, бесплатного проезда до места лечения, от тех, кто по каким-то причинам это право теряет, происходило по трудно понятным критериям. Придумать, как отличить больного, который может умереть, если не доедет до какой-либо центральной больницы, от здоровых, которые несправедливо пользуются привилегиями, - сама по себе сложная задача. А тут еще надо было все делать в цейтноте и неразберихе.В итоге в щели закона попадали вроде бы не слишком большие группы граждан, но когда переводишь их из абстрактных процентов, то это всегда оказываются десятки тысяч живых людей.То, что отмена льгот превратится в мучение для людей, прежде всего тех, кому льготы действительно помогали, было ясно с весны прошлого года. Но все равно не было надежды, что разум восторжествует, что на реформу будет отведено больше времени и что после разработки она будет проводиться в жизнь хоть сколько-нибудь дееспособным правительством. Все понимали, что будет плохо, но покорно шли, как за дудочкой крысолова. Потому что отмена льгот - это вовсе не проект Фрадкова, Зурабова или Кудрина. Это проект лично президента Путина, который и в политическом, и в психологическом плане много для него значил. А поэтому рискнуть вновь полученным креслом и перечить начальнику было выше сил и премьера, и его министров.Больше года назад президент нарушил трехлетие "волошинско-касьяновской стабилизации" (удачный термин принадлежит Максиму Юрьевичу Соколову) и сделал выбор в пользу "закручивания гаек" и построения чисто бюрократического, традиционного для России, государства. Но "закручивать гайки" просто так - это что-то из разряда восточных тираний. В политике должны быть смысл и цель. В целом задача казалась понятной: необходимо модернизировать страну, подтянуть ее на современный экономический уровень, используя рычаги сверхцентрализации власти. О необходимости обновления, проведения правой экономической политики, которая поможет победить бедность, сам Путин говорил неоднократно. В этом смысле отмена льгот, отягчающих бюджет, казалась отличной идеей. Сделать это рано или поздно необходимо, но пойти на такой шаг может только популярный, уверенный в себе лидер.И Путин наверняка имел в виду при необходимости бросить своим либеральным критикам что-то вроде: "Вы меня критикуете, а кто решился на отмену льгот? Вы спрашивали, зачем мне рейтинг, - вот вам и ответ".И хотя прямо в такой плоскости вопрос не ставился, но главные кремлевские пиарщики со сдержанной гордостью говорили, что отмена льгот - это не менее круто, чем реформы Гайдара.Оказалось - менее. Хотя бы потому, что Гайдар довел их до конца. Нынешняя власть не решилась. Регионам дали целых три года переходного периода. И 1 января на самом деле всего четыре региона (!) перешли на полную отмену льгот. Всего четыре! Но после выступления пенсионеров и им было предложено "не торопиться". По сути, по всему фронту власть протрубила отступление. Ценой сразу подскочившей инфляции были незапланированно повышенные пенсии. Чтобы примеру бабушек и дедушек не последовали студенты, им тоже сразу же увеличили стипендию. Льготные проездные билеты уже круглые сутки печатаются во всех типографиях Гознака. Теперь они будут выдаваться вообще всем пенсионерам. На всякий случай заодно быстренько решили повысить денежное довольствие военнослужащим на 20%. В итоге то, что планировалось как экономия средств бюджета, обернулось невиданным расточительством. Теперь в некоторых городах пенсионеры митингуют уже даже не за возвращение того, что было, а за увеличение пенсий плюс сохранение всех существовавших натуральных льгот. Осуждать их, получающих мизерные деньги, язык не поворачивается. Но в целом это совсем иной поворот событий.Если отрешиться от словесной шелухи, то ни о какой "второй серии Гайдара" речи уже не идет. По факту Минфин должен забросать митингующих баблом. Приказ сверху вполне ясен - миллионов не жалеть, лишь бы успокоить людей. Выяснилось, что огромный рейтинг Путина, который впервые упал всего на 4-5%, дороже любой модернизации. И не столько самому Путину, сколько всей перевернутой пирамиде власти, которую он построил. Легко можно понять публичную истерику спикера Совфеда Сергея Миронова. Обращаясь к правительству, он буквально кричал в телекамеры: "Не надо подставлять президента!" Так же вели себя практически все представители власти, выступавшие по трем общенациональным каналам ТВ. Депутаты, спикеры, вице-спикеры, губернаторы и министры валили вину на какое-то анонимное "неисполнение закона" и не менее анонимных "местных руководителей". Из министров все время полоскали Грефа, Кудрина и Зурабова. О том, что все происходящее - это президентский проект, что Путин лично требовал от вновь назначенного кабинета подготовки реформы за год, - никто не вспоминал. Даже фамилию премьера, специально под эту задачу назначенного, депутаты не называли.И Грызлова, и Слиску, и Миронова понять нетрудно. Вся их легитимность, весь их статус и все положение, невероятно не соответствующее их способностям, - все, что они имеют, базируется только на путинской милости. Если он покачнется, если рейтинг первого лица, находящийся в фундаменте перевернутой пирамиды власти, даст трещину, то они полетят вниз и костей не соберут. Для них крик: "Не надо подставлять президента!" - это программа выживания. Плевать им на любую модернизацию, если она несет риск для них самих.Что интересно, президент Путин впервые не стал брать ответственность на себя. Если во время "Курска" он мужественно и справедливо прикрыл собой флотское начальство; если после Беслана он абсолютно неправильно закрыл федеральных силовиков, которые инкогнито бездарно руководили в Осетии, то теперь на глазах миллионной аудитории ВВП показал пальцем на тех, кого считает ответственными. Он аккуратно вывел из-под удара "позитивного человека" Фрадкова (характеристика, которую глава государства лично дал премьеру после назначения) и призвал к ответу Зурабова и Кудрина. Так как Беслан и провал отмены льгот случились почти подряд, то пример оказался особенно наглядным. Выходит, чекисты Патрушев и Проничев воспринимаются главой государства гораздо ближе, чем министры-экономисты. Именно опираясь на первых, он, видимо, и собирается заканчивать свое президентство.Кстати, сами чекисты и прокуроры это отлично чувствуют. Посмотрите, как разительно отличается поведение силовиков теперь от их поведения весной-летом 1998 года, когда шахтеры перекрывали железные дороги и тем самым ставили под вопрос само существование государства. Прокуроры всех мастей нынче активно пошли на пресс-конференции, начали угрожать пенсионерам административными наказаниями. В работу пошли и так называемые активные мероприятия: на ТВ не уставали повторять версию об организации акций протеста какими-то очень сильными и могущественными врагами.Шесть лет назад прокуроры и спецслужбы были безучастны к трагической борьбе кабинета Кириенко с надвигающимся дефолтом. Другое дело сейчас: они активны (если не сказать - агрессивны), наступательны, публичны. Они знают: нынешний режим - это их режим. Сегодня они могут почти все. И за сохранение статус-кво стоит побороться. Эта черта проявлялась и раньше, когда нацболам начали инкриминировать статьи, предусматривающие двадцатилетние сроки за захват кабинета на Старой площади. Сейчас, когда под удар Фемиды попали пенсионеры и ветераны, это стало еще более очевидно. Любопытно и другое: никто, кроме высших чиновников и силовиков, не бросился на подмогу Кремлю. Он остался в одиночестве. Естественно, когда в прямом эфире демократ Матвей Ганапольский с "Эха Москвы" сливается в экстазе с "дальневосточной пассионарией" Светланой Горячевой, мы понимаем, что это пошло. Что ими движет только ненависть к президенту. Что никакого позитива ни у них, ни у бойцов из "комитета-2008", ни у КПРФ, ни у трогательно голодающего Рогозина просто нет. И представить кого-нибудь из них у власти просто страшно.Но еще страшнее другое: никто, кроме аппарата подавления, больше не связывает свои интересы с интересами власти. Ни бизнесмены, которые оскоплены и получили госкрыши, ни проданные и выдавленные Кремлем либералы; ни созданная Администрацией Президента так называемая левая оппозиция; ни население, которое устало надеяться и хочет, чтобы нефтяные деньги перераспределились не только в пользу олигархов-силовиков, но и в его тоже.Это одиночество Кремля стало следствием целого ряда крупнейших политических ошибок. И именно это одиночество делает власть уязвимой, ведь на любые вызовы она может ответить только еще большим закручиванием гаек, что автоматически приведет к еще большим злоупотреблениям. А они, в свою очередь, могут вызвать губительную для России революцию быстрее, чем все американские деньги вместе взятые. Тем более что у общества не осталось каких-либо каналов для диалога с властью. ТВ превратилось в орудие тупой пропаганды, Дума и Совфед - в придатки исполнительной власти. Зачатки гражданского общества беспощадно растоптаны. Единственный шанс быть услышанным наверху - это выйти на улицу и заорать от боли. Такую ситуацию создал сам Кремль. Но это ставит его перед очень плохим выбором: либо задабривать толпу, либо стрелять в нее.При этом не должно быть иллюзий: отмена льгот вовсе не начало кризиса. Просто это его первая волна, докатившаяся до рядового избирателя. Уничтожение ЮКОСа и подрыв доверия бизнеса к государству, неудача с административной реформой и провал плана увеличения ВВП в два раза за 10 лет, Абхазия и Украина - этапы большого пути. И если не поменять сам вектор движения, то поражение будет следовать за поражением. Уже понятны и следующие критические точки.Наезд со всех сторон на Кудрина и Грефа не случаен. Не столько важны они, сколько судьба стабилизационного фонда. Там на "черный день" уже собраны огромные средства. Пусть эти деньги не работают сверхприбыльно, но они есть. Так вот, если уберут министров-либералов, то можно прогнозировать дальнейшие невероятные траты из бюджета, прежде всего из стабилизационного фонда. Ведь под любыми предлогами надо распечатать запретные счета, а маскировать воровство патриотизмом и заботой о людях у нас умеют превосходно. Из-за очень больших незапланированных трат только в январе инфляция рванула почти на два процента. Если так пойдет и дальше, то, как предупреждал Греф, оседлать ее не удастся. Рухнет денежная политика. А значит, надо будет снова срочно сдавать рубли за доллары.Впрочем, все это пока предположения. Какие кадровые решения примет президент - тайна сия велика есть. Но возможные сценарии достаточно очевидны. Протесты против отмены льгот реально поднапугали власть. К осени планировалось принять закон об отмене отсрочек от службы в армию. О том, что военные, отказавшись от полномасштабной реформы, будут просто вынуждены пойти на это, еще несколько лет назад предупреждал Егор Гайдар. Не хватает мальчишек призывного возраста. Но после январского "бунта пенсионеров" по "студенческому вопросу" пока отыграли назад. Студенческие бунты и марши матерей, не желающих отпустить единственного ребенка в такую армию, показались еще опаснее пенсионерской вольницы. Министр обороны Сергей Иванов даже применил сильный термин: "Никто не собирается забривать студентов". Подобное заявление означает, что власть готова отказаться от любых резких действий - и прогрессивных, и реакционных. Рейтинг нельзя трогать. Больше не должно происходить ничего такого, что может его поколебать, - слишком опасно. И это правильный диагноз. Так уж построено за последние пять лет наше госздание. Теперь остается только не дышать, чтобы оно простояло подольше и случайно бы не завалилось. Короче, рейтинг стал самоценен сам по себе.Единственное, где будет царить безудержная смелость, так это в словесных эскападах патриотов. Создание внешнего врага, насаждение у соотечественников "сознания осажденной крепости", пробуждение всяких фобий (типа антисемитизма, откровенно заявленного бывшим ведущим программы "Время" добрым православным христианином Крутовым, и др.), максимально возможный изоляционизм - непременное условие для существования власти, которую поддерживает лишь часть бюрократии.Если не поменять парадигму движения власти и страны, то дело рано или поздно завершится какой-нибудь "ситцевой революцией". Революцией, которая может окончательно завершить тысячелетнюю историю государства. Избежать ее можно только в одном случае - если в стране появится ответственная консервативная номенклатурная оппозиция. Оппозиция, состоящая из людей, которым есть что терять, которые имеют опыт управления. Которые хотят сохранения и роста своей страны, но в то же время понимают, что возрождение тезиса "православие, самодержавие, народность" - это приговор для России. Максим Соколов уже гениально написал об этом в журнале "Эксперт". Перейти в такую оппозицию, которая бы просто ставила задачу устранения дисбаланса между неоднократно произнесенными словами президента и реальными действиями власти, вернула бы нас к ситуации последовательного развития 2000-2003 годов, для любого представителя элиты - подвиг. Ведь такая оппозиция, даже если ее поддержит Путин, сразу станет главной мишенью казнокрадов, которые прикидываются государственниками и уже больше года чувствуют себя полными хозяевами. Методы работы казнокрадов понятны. Уголовное преследование - главный из них. Но возникновение подобной оппозиции - единственное, что может спасти Россию уже в среднесрочной перспективе. Меньше, чем ценой подвига, изменить вектор движения вряд ли удастся.Александр БУДБЕРГ. в Уфе> № 5 от 02.02.05 г.