Как я следователем работала, и пассы адвоката подозреваемому расшифровала

В акции "Журналист меняет профессию" я участвовала впервые.

Милиционеры отнеслись к журналистской "труппе" по киношной терминологии, как к звездам первой величины - предложили самим выбрать роль и определить амплуа - хочешь, кинологом станешь или следователем, или любым другим специалистом. Выбор велик, специальностей в милиции - десятки. Особая фишка - все, кроме журналиста, играющего роль сотрудника правоохранительных органов, являются реально действующими лицами, многие из которых даже не подозревают, что перед ними "загримированный под гражданина начальника" дилетант из армии любопытных бойцов журналистского фронта.

Я и коллега из газеты "КоммерсантЪ" решили получить, как нам казалось, сразу главные роли - следователей по расследованию организованной преступной деятельности.

Как в хорошем костюмированном кино, нам предложили переодеться в служебную форму. С трудом, но нашли подходящие по габаритам китель и пилотку. Втиснувшись в преобразивший облик наряд, мы, привыкшие к журналистским вольностям, помогающим полету фантазии, мысли и резвости пера, сразу притихли. Привычные шуточки и подколки друг над другом в офицерской милицейской форме, по нашему мнению, стали бы плохим тоном. Ага, ловлю себя на мысли, началось "волшебное" преображение?

Прибыв по месту службы в оперативно-розыскную часть № 6 (правопреемницу легендарных УБОПа и 6-го отдела), расположенную в уфимском пролетарском районе Черниковке, мы готовы были с утра до вечера допрашивать, уличать, разоблачать и восстанавливать попранную справедливость. По расписанию в это время у нас числился подвиг.

Начальник отдела следственной части по расследованию организованной преступной деятельности ГСУ МВД по РБ Дмитрий Елинсон встретил "пополнение" спокойно и по-деловому, как "своих". В его кабинете, размером с балкон в хрущевке, с занавешенными "домашними" шторами в цветах окнами (чтобы создать проблему снайперам, - мелькнула тревожная мысль) началась оперативка.

Объяснив, что с минуты на минуту начнется допрос подозреваемого в хранении и распространении крупной партии героина, начальник поручил двум рядовым следователям, то есть нам, присутствовать при этом. Мы для себя дополнили задание - "и проанализировать, где подозреваемый лжет, изворачивается, пытается пустить следствие по ложному следу, затянуть время, и разоблачить супостата и реально помочь следствию".

В кабинете следователя, по размерам раза в три большем, чем у его начальника, но тоже украшенном экзотическими занавесками, напоминающими, что есть и другая жизнь, где орхидеи цветут и поют попугаи, уже находился, явно борясь со сном, какой-то "гражданский".

Пробудившись от сладкой дремы и поймав наши пронизывающие, словно рентген, взгляды, мужчина поспешил сообщить, что он адвокат подозреваемого. Ага, "комиссарские" взгляды подействовали, раз даже адвокат сразу признался, кто он, мы - на правильном пути.

Вошедшая в кабинет симпатичная, модно одетая, улыбчивая Алина Нурдинова, которая оказалась настоящим следователем, расследующим это дело, ввела нас в курс и тонкости следствия, после чего предложила начать допрос и пригласила подозреваемого.

Щуплый молодой человек, больше похожий на несчастную жертву, чем на злодея, прослушал информацию следователя о своих правах не без испуга на лице. Явно волнуясь, он, пытаясь изобразить честный, открытый незамутненный грехом взгляд, с места в карьер заявил, что вины своей не признает, хотя раньше, как следует из протокола допроса, раскаивался в содеянном. Новых "следователей", молчаливыми статуями сидящих в кабинете, он словно и не замечал.

Г-жа Нурдинова спокойно, не дрогнув даже бровью, напомнила ушедшему "в несознанку" предыдущие сессии в этом кабинете. Подозреваемый округлившимися глазами уставился на адвоката, тот начал подавать ему мимические пассы, которым позавидовал бы даже артист оригинального жанра Полунин. Мы, сидевшие напротив артистичного защитника, расшифровали эти гримасы как совет то ли частично, то ли полностью признать свою вину. Подозреваемый прокашлялся и выбрал первое.

Следователь так же спокойно стала зачитывать ему предыдущие показания, свидетельствовавшие о былом полном признании вины. Адвокат заморгал интенсивнее, подаваемые им пассы уже поддавались расшифровке с трудом, что подозреваемый и озвучил, впав в воспоминания прошедших дней: "я пошел туда, мне сказали то".

Следователь Нурдинова тоже отлично видела усилия адвоката, но не вмешивалась в святое дело защиты. Она терпеливо выслушала лившиеся рекой устные мемуары, после чего спокойно указала на несоответствия с прежними воспоминаниями своего визави, мгновенно, находя нужную страницу в толстенном томе уголовного дела. Сцена допроса обещала затянуться надолго.

Мы решили выйти для консультаций с начальником.

Дмитрий Елинсон подтвердил догадки, что терпение следователю надо иметь огромное, логику железную, память - отменную, характер - не злобный, знать психологию и многие другие науки и правила жизни, чтобы спокойно, без эффектных жестов и сцен, дать понять преступнику: вилять бесполезно, все известно, лучше сознаться и облегчить и душу свою и участь.

Следствие, как оказалось в реальной жизни - очень сложная работа, будни которой далеки от полных адреналина приключений. Здесь важны все нюансы, все показания, которые необходимо сопоставлять, проверять, анализировать, доказывать алиби, отрабатывать версии, уточнять мотивы, и все это в как можно более сжатые сроки. Весь комплекс оперативно-следственных мероприятий нацелен на выполнение одного: преступление должно быть раскрыто, преступник - наказан. Вечный двигатель прогресса: борьба добра со злом.

Вечером, устало придя домой с новой "работы", без всякого пафоса почувствовала гордость от своей микроскопической причастности к благородной и сложной работе по восстановлению справедливости, имеющей огромную важность для всякого живущего на земле. Я почувствовала "белую" хорошую, зависть к людям, которые избрали своей профессией следствие.

В моих глазах они - умницы, смельчаки, надежные, как скала, настоящая опора общества, с ними чувствуешь себя защищенным от несправедливости.

Эх, не была бы журналистом, стала бы следователем, наверное. Хотя…

В наших профессиях есть что-то общее.

Сурайё СОБИРОВА,

агентство "Интерфакс-Поволжье".