Александр Чистяков: «Легче петь под Пугачеву, чем носить женскую одежду»

«Люблю разыгрывать кондукторов»

– Как появился интерес к пародиям? – интересуемся у артиста.

– Мне попала в руки пластинка Виктора Чистякова. Странно было увидеть на обложке свою фамилию. Я заинтересовался, стал снимать голоса оттуда, сначала диктора, потом Утесова, Зыкину, Шульженко. Получается! Так что, когда поступил в институт, у меня в репертуаре уже было несколько пародий. Весной 1975 года я вышел на сцену ДК «Юбилейный», исполнил несколько номеров и стал лауреатом конкурса «Студенческая весна - 75». В этом году у меня юбилей - 40 лет творческой деятельности отмечаю в том же зале, где когда-то начинал.

– Первое выступление на сцене помните?

– Конечно! Это было в Дюртюлях, где я поступил в только что открывшуюся детскую музыкальную школу. На одном из выступлений хора поставили солистом исполнять песню о Ленине «В маленьком и тихом городе Симбирске...». Но я переволновался и, видм, спел неудачно, потому что больше меня солировать не брали. Но опыт появился!

– Кто ваш любимый пародируемый персонаж?

– Обожаю Юрия Никулина. Лично его, к сожалению, не знал. А вот Андрей Миронов у меня так и не получился. У кого-то он – один в один, а у меня никак не лезет. Я даже Пугачеву могу изобразить. А тут ступор.

– Насколько сложно петь женским голосом?

– Без проблем. По большому счету некоторые мужики поют гораздо выше, чем женщины. У меня две с половиной октавы наберется. Когда мы делали сатирический тележурнал «Прищепка», который, к сожалению, по каким-то причинам не состоялся как телевизионный проект, пришлось сыграть несколько женских ролей. Самым сложным оказалось носить женскую одежду.

– Шутки для выступлений пишете сами или есть постоянные авторы?

– Не дано мне шутки писать. Я технарь. Звук, видео для своих концертов делаю сам, это моя стезя. Стараюсь общаться с людьми, которые умнее и талантливее меня. Могу признаться, что в жизни никогда никому не завидовал и всего, что имею, добился сам. Не было протеже, волосатых рук. Были ребята, которые поддерживали, помогали съездить на конкурс, купить концертный костюм, потому что верили в меня. Есть у нас в Уфе юморист - бывший капитан команды КВН из сельхозинститута Владимир Николаевич Боровиков. Вот он и пишет мне все шутки, а я их иногда дописываю. Он мой и продюсер, а не просто автор. В шутку его еще называют профессиональным авантюристом.

– Наверняка не раз пробовали разыгрывать знакомых?

– Когда работал в научно-исследовательском институте, очень хорошо пародировал начальника отдела кадров. НИИ в советское время – это сборище интеллектуалов-бездельников, нас постоянно посылали на картошку. Однажды в шаловливом настроении я взял служебную телефонную книгу и начал обзванивать коллег, говоря с татарским акцентом, как персонаж: «Здравствуйте, это Гизатдин Закирович. Надо в выходные съездить на картофелехранилище». Все пытались отговориться, и я приглашал их в отдел кадров. Наш кабинет находился рядом. Смотрю, очередь собирается. Подхожу, говорю, что это розыгрыш, никто не верит. Человек 20 купилось. Мне нравится, как однажды пошутил мой приятель Игорь Селюков. Он был очень похож на солиста «Песняров», и когда те в 1972 году приехали с концертом в Уфу, около служебного выхода раздавал автографы и расписывался на пластинках поклонников как Владимир Мулявин.

– А семью ни разу не разыгрывали?

– Нет, я экстраверт, а семья – это внутреннее содержание. Люблю разыгрывать кондукторов. Они обычно долго пробираются по автобусу, и я жду, а потом на весь автобус ору: «Где вы ходите! У меня все костяшки побелели, пока я деньги держал!». Она сама не знает, то ли смеяться, то ли отвечать. Однажды кондуктор решила, что я с ней заигрываю. Идет по автобусу и незаметно меня под бок ударила. Дошутился. Меня огорчает, что пассажиры у нас в автобусах в основном с озабоченными лицами. Я работал музыкантом в Таиланде, там всегда все улыбаются, привык к этому. Летим домой, подходит стюардесса, спрашивает про еду. Поворачиваюсь к ней с улыбкой, а она смотрит мимо меня. Думаю: «Здравствуй, моя родная Россия». Есть и у нас люди беззаботные, но в основном это молодежь, а кто постарше, у всех проблемы. Поэтому я стараюсь устраивать праздники, чтобы люди хотя бы раз в год от души расслабились и посмеялись.

«На телевидении сегодня царит шабаш»

– А на фестиваль «Большая разница в Одессе» как попали?

– Меня пригласили организаторы по рекомендации Андрея Рожкова, который и придумал конкурс. Ну и Александр Цекало меня знал ещё по 1996 году, где мы встречались в Риге на Рождественских каникулах. А до этого я в 1995 году выступил в Риге на первом международном фестивале юмора имени Аркадия Райкина «Море смеха». Было такое хитрое время, мероприятие проводилось скорее для жюри. Сами соревновались, сами судили, а все остальные артисты для антуража. Я получил там почетный диплом и приз зрительских симпатий. В Риге мы тесно общались с Яном Арлазоровым и Андреем Ургантом. В 2008 году я съездил в Москву на Открытый фестиваль юмора и эстрады, раньше он назывался «Москва-Ялта-Транзит». И хотя я там пел, Аркадий Арканов и жюри третье место дали, как артисту разговорного жанра. Потом был конкурс «Ты смешной» на НТВ. На нервной почве я тогда потерял голос, и меня сначала убрали, но потом снова вернули, и я выиграл почетный приз и первое место от Юрия Гальцева.

- Что осталось за кулисами «Большой разницы»?

- На одесское выступление нужно было заключать рабский контракт, но мы немного знакомы с Александром Цекало, он стреляный воробей. И, видимо, он дал указания: «Что Чистяков попросит, то и дайте». Подписали бумаги на моих условиях. В течение пяти лет я не имею права ничего никому об этом рассказывать. Но скоро этот срок закончится, и я скажу все! – смеется Александр Николаевич. – Хотя, никаких тайн я не храню. Первый канал - есть Первый канал. Из 20-минутного выступления после 11 прогонов номер сократили до трех минут. Пришел, увидел, победил. С успешным выступлением поздравляли наши земляки даже из Израиля и Австралии. На концертах люди говорили: «Мы за вас переживали, болели». Я чувствовал, что это так. Классно, когда представитель республики выходит на какой-то международный уровень и еще при этом борется с кем-то и, главное, побеждает! После победы я сказал в интервью: «Я приезжаю на такие конкурсы потусоваться, забить баки и тряхнуть стариной...». Помню, в последний вечер мы с Вассерманом вместе ушли с банкета. Я не пью, он тоже. Шли домой до гостиницы пешком. Я только спрашивал. Эрудированнейший человек!

– После того, как вышли на всероссийский уровень, жизнь изменилась?

– Только фестиваль закончился, меня везде заприглашали. В январе съездил на 70-летие Санкт-Петербургского метростроя, в первый раз оказался в Питере. Выступал в Октябрьском зале, это четыре тысячи мест. Делал Шульженко, Георга Отса, Эдиту Пьеху. Народ очень хорошо принял шутку про питерских любителей подземки – метрофанов. Я попал в такую тусовку – Кобзон, Серов, Буланова, Гоман, Витас... После меня пригласили в Казань на юбилей высокопоставленного чиновника. Выступал на разогреве «Любэ». Оказывается, Расторгуев такой мелкий, я его даже не узнал сначала. Чуть позже меня приглашали на «Минуту славы», но я подумал: надо других ребят продвигать, и помог отправить туда Костю Наумова. Он очень достойно выступил. В общем, после «Большой разницы» был всплеск, начали узнавать, а потом все затихло. Даже парень, который завоевал там гран-при, нигде потом не засветился. Дали ему «Приору». Затем все это хозяйство быстро свернулось. Да, был второй фестиваль пародий. А третий фестиваль был уже просто юмора. Мне кажется, кончились пародисты. Один я остался. Такой замечательный!

– Вы смотрите шоу «Один в один» и «Точь-в-точь»?

– Мне нравится, как сказал однажды Александр Градский: «Я иногда смотрю телевизор, чтобы понять, как не надо делать». Мне неприятно смотреть эти программы. Уровень высокий, но это все равно шабаш. Куда более приятный конкурс «Голос». Там есть люди, которые действительно талантливы. Не то что заскорузлый «Субботний вечер». Это же ужас, что творится на сцене: одна и та же компания, одни и те же лица! Невозможно ж смотреть!

– Юмор с советских времен сильно изменился?

– Он опошлился невероятно. Я посматриваю молодежные сериалы, те же «Интерны», «Камеди клаб», там же постоянное запикивание. Я этого не понимаю, это катастрофа. Американцы работают, план Алана Даллеса в действии. Думаю, может, это испытание для нашего народа, а потом люди опомнятся. Для меня Боровиков пишет шутки, но они хоть с намеком, их надо додумывать. Но чтоб слово было неприличное – не было такого. Цензура обязательно нужна.

«Первую гитару батя выкинул с балкона»

- Вы хорошо говорите на татарском. Когда им овладели?

– Еще в раннем детстве наряду с русским было общение на татарском. Говорю на нем чисто, без акцента, хотя понимаю теперь уже далеко не все. Родился я в Кушнаренково, но раннее детство прошло в колхозе «Победа» под Дюртюлями, куда папу заслали работать агрономом. Потом семья перебралась на родину моего отца в Дюртюли. Как я узнал совсем недавно, Дюртюли основали в 1795 году мои предки – отец и сын Филипп и Василий Чистяковы вместе с Митрофаном Трапезниковым и Никитой Дьяконовым, построившими четыре дома. Жители окружающих деревень называли это русское поселение Дюртюйле, что значит «четырёхдомовый».

– У вас есть своя школа-студия. Чему учите?

– Я в основном учу играть на инструментах тех, кого в музыкалку не берут по возрасту. Честно скажу, за время, пока существует школа, у меня было два по-настоящему упорных ученика. Большинство со временем бросает. Один из них бывший дальнобойщик, 50 лет, руки шофёрские, узловатые, огромные. Спрашиваю его: «Зачем вам?». «Понимаете, - говорит, – мне очень нравится Deep Purple. Хочу научиться играть. А самое главное - внучку хочу научить играть на инструменте!» Он целый год ходил ко мне, купил синтезатор, сам находил ноты в интернете и реально научился играть. Вот что значит желание! Другая история: женщина лет пятидесяти говорила: «Ноты мне не нужны, покажите, как играть механически». Я к урокам с ней специально готовился. Потом мы стали тихонечко писать нотки на партитурах. Через год она знала их все. Сморю, «К Элизе» Бетховена сама разучила. Это мои самые яркие ученики. Еще ко мне паренек ходил. Научил играть на блок-флейте и отправил его в музыкалку. Если ребенок перспективный, его лучше отдавать в руки профессионалов.

- Сами музыкальную школу окончили или самоучка?

- Я довольно успешно учился в музыкальной школе, подавал надежды. Позже, уже в Уфе, мне даже предлагали поступать сразу в институт искусств по классу баяна, минуя училище. Но тут интересы мои переключились, в моей жизни случилась встреча с гитарой и совершенно другой западной музыкой - Битлы, Криденс… Играть на ней я научился самостоятельно, залезал на крышу и подбирал аккорды, самозабвенно разучивал битловские хиты. Первую гитару мне подарили, я ее покрасил белой краской, все отрегулировал, а потом как-то батя пришел домой не в духе, взял и выкинул ее с балкона. Но нас, музыкантов, сложно сбить с пути. Новый инструмент выписал по почте из Москвы. Как сейчас помню, отдал за нее семь пятьдесят с доставкой. Из-за неё на занятиях в музыкалке практически не появлялся. Экзамены сдал кое-как, но получил свою «корочку» - диплом о начальном музыкальном образовании.

– Скольким же музыкальными инструментами владеете?

– В музыкальной школе учился играть на баяне, потом самостоятельно осваивал фортепьяно, сам научился играть на гитаре, флейте. Но первым духовым инструментом стала детская дудочка. Могу сыграть на ней что угодно. На концертах часто использую одну фишку. Приходит записка из зала: «Уважаемый ведущий, что вы все время ставите попсу. Поставьте немного классической музыки». Я беру дудочку и играю полонез Огинского. «Как и просили, классической музыки было немного». Есть такие вечные шутки. Потом освоил курай и губную гармошку.

– А можно научить пародировать?

– Можно. Я знаю ребят, которые, если им нравился какой-то певец, снимали его манеру один в один. Нравится Кузьмин – будешь петь как Кузьмин, нравится Киркоров – запоешь Киркоровым. У каждого это заложено, все зависит от способностей и желания.

– Сыновья не пошли по вашим стопам? Никого пародировать не пытались?

– Кроме меня в семье пародистов нет. У меня два сына и внучка. Жена – воспитатель в детском саду. Наш младший сын Марат окончил музыкалку. В 9 лет он участвовал в детском певческом конкурсе «Бэби-шлягер», пел на итальянском и испанском, вышел в финал, но вырос и стал программистом. А внучка уже и танцует, и рисует, и музицирует. Надо всё время развиваться.

– Вы ведете зарядку на башкирском радио. А сами спортом занимаетесь?

– Я готовил программу на месяц, но радио выкупило только на неделю, Запись до сих пор крутят. Не раз слышал: «Твоя зарядка лучшая». Раньше занимался физкультурой - лыжи, турник, культуризм, в средних классах школы ходил на акробатику... Вот купил недорогой тренажер, залез два раза и все. Меня предупреждали: «Будешь на него рубашки вешать». Так и вышло. Но зато я бросил курить. Правда, набрал вес. Замечаю, что старость потихонечку начинает наступать на организм. Мозг ещё трудится как молодой, а тело уже начинает сбоить потихоньку. Что поделаешь? Стараюсь жить на позитиве. Спрашиваю студентов: «Чем отличается мудрый человек от умного?». И наставляю: «Умный человек вылезет из любой ситуации, а мудрый туда не попадет».

Вероника ПОЛЯНСКАЯ.