Павел Делонг: «Чтобы попасть к Спилбергу, соврал, что играю на скрипке»

«Иные» - это абсолютно греческая трагедия»

Эта адаптация научно-фантастического сериала «4400» на сегодняшний день является самым масштабным проектом в истории канала и должна стать главным событием нового телесезона.

– Павел, как попали на проект «Иные»?

– Мне позвонил режиссер Саша Якимчук, с которым мы работали на проекте «Ключ саламандры». У нас сложились дружеские, доверительные отношения. К тому же Саша сказал, что на съемочной площадке я снова встречу оператора Гарика Жамгаряна и актрису Анну Геллер. У всех ребят замечательное чувство юмора, что для меня очень важно. Я обрадовался возможности вновь поработать в этой замечательной компании. Мне прислали сценарий, я посмотрел американский оригинал «4400» и понял, что в итоге может получиться очень качественный проект.

– «Иные» – фантастическая история. Как работалось в этом жанре?

– Я никогда прежде не работал на подобном проекте. Режиссер сразу сказал, что упор будем делать не столько на фантастику, сколько на отношения. Основная сюжетная линия посвящена чужим, иным. Именно сейчас этот сюжет актуален как никогда. Я имею в виду события в мире. Но не последнее место в проекте занимает любовь.

– В чем, на ваш взгляд, заключена трагедия иных?

– Иные лучше нас. Они владеют невероятными способностями, которые дают им огромную силу. Но этим они пугают. Для меня это сериал про то, что каждый из нас может быть супергероем. Надо только раскрыть потенциал, который в нас дремлет. Ведь зачастую у человека нет желания развивать заложенный в нем дар. Общество, школа, институт тоже не заинтересованы в этом. Только семья может помочь. Поэтому нас пугают люди, которые обладают сверхспособностями. Нам это непонятно, и в этом их трагедия. Это как Икар из известного древнегреческого мифа. Нельзя летать высоко, потому что солнце опалит твои крылья, лучше, чтобы мы летали низко. Это абсолютно греческая трагедия!

– Чем ваш персонаж Сорокин похож на вас?

– Я никогда не думал, похожи персонажи на меня или нет. Считаю, что это непрофессионально. Я соглашаюсь на проект, а уже на площадке начинаю работу над созданием образа. Подбираем, ищем вместе с режиссером средства. А оценку созданному мной образу пусть ставят зрители и коллеги. Хотя Сорокин, безусловно, один из тех персонажей, которые мне близки. Для меня важно, что, с одной стороны, он положительный, но с другой – не все в нем так однозначно. Он защитник семьи, ради своего сына готов пойти на все. Он полицейский, твердо стоящий на ногах, и вся эта невероятная история в сериале для него, несомненно, какой-то бред. Но, кроме того, он допускает, что есть нечто большее, чем то, что доступно его пониманию. И мне это тоже нравится – он открывает в себе некое новое пространство для иных, для любви.

– Что значит «новое пространство»?

– Мы все живем в каких-то ящиках, в боксах. И вдруг кто-нибудь открывает двери, и оказывается, что там новый мир. Абсолютно неизвестный, мы даже не подозревали, что есть что-то подобное. Я не говорю, что он лучше, но он интересный. Это всегда любопытно, потому что обязательно толкает персонажа в новом направлении. А ведь персонаж должен меняться по ходу сюжета, развиваться. Так вот для Сорокина таким решающим моментом в его развитии становится встреча с «возвращенцами», которые пожаловали ниоткуда, и его покорность перед этим фактом.

«Мой акцент зрителю не мешает»

– Сериал «Иные» будет идти на ТВ-3 – телеканале, который рассказывает о необычном и таинственном. Близка ли эта тема мистики вам?

– Я интересуюсь космосом – читаю новости, изучаю информацию о каких-либо открытиях. Не так давно, например, ученые обнаружили на Марсе воду. Это же чудо! Зонд, который еще девять лет назад выслали американцы, долетел летом до края нашей системы и сделал снимки планеты Плутон! Это просто прекрасно! В нашем организме существует целый огромный мир, который мы до конца не понимаем. Я уверен, что человек намного умнее, чем кажется, и способен на большее, чем то, что делает в обычной жизни. Именно по этой причине я и снимаюсь в кино и передаю людям какую-то информацию. Потому что, по возможности, нам всем нужно делать мир лучше.

– В сериале «Иные» вас дублирует известный актер Максим Сергеев. Есть ли у вас официальный голос в России?

– Надеюсь, нет такого, чтобы меня постоянно озвучивал один и тот же актер. Я против этого, ведь артист, который тебя озвучивает, добавляет в образ что-то свое. Я же за абсолютно чистые эмоции, идущие от актера, за его тембр голоса, интонации – это ведь немаловажная часть нашей работы! Прежде я соглашался на дублирование, потому что мне еще нужно было подучить русский язык, а сейчас я уже неплохо говорю на нем. Да, у меня есть небольшой акцент, но посмотрите на артистов, которые родились не в Америке, но прославились в Голливуде, – тот же Антонио Бандерас. Все они говорят на английском языке с небольшим акцентом. Это ведь не их родной язык. В общем, с каждым годом все больше картин, в которых меня не озвучивают. Я уверен, что русский зритель ценит хорошую актёрскую работу, и ему не мешает небольшой акцент. Осталось убедить в этом некоторых русских продюсеров.

– Первым фильмом в вашей карьере стал «Список Шиндлера». Как вы попали к Спилбергу?

– Я был студентом, когда узнал, что Спилберг снимает в Кракове фильм. Я будущий актер, а в Кракове работает такой режиссер! Я не мог упустить момент! И тут мне позвонил кастинг-директор и пригласил на пробы. Он поинтересовался: «А ты играешь на скрипке?». Я, естественно, ответил: «Да!», хотя на скрипке не играл. Но мне повезло. На самом деле «Список Шиндлера» не был моим первым фильмом. Первой была «Смерть на мелководье», где я как раз играл скрипача и должен был в одной сцене играть Моцарта. Я выучил все движения, как нужно водить рукой, и мне включали музыку за кадром. То же самое я сделал и во время проб на «Список Шиндлера». Они засмеялись и сказали: «Ну, ты настоящий скрипач». А потом перезвонили мне: «Вы не будете играть скрипача, но для вас есть отличная небольшая роль – Долек Горовиц».

- Как с ним работалось?

- Снимались мы чуть больше месяца. Мне даже удалось несколько раз встретиться со Спилбергом, а еще я подружился с его дочкой Джессикой Кэпшоу. Я пригласил его жену и дочь на спектакль с моим участием в Кракове. Они смотрели его на польском, которого, естественно, не знали. Это было забавно. А потом позвали меня на ужин… Мне было очень интересно наблюдать за тем, как Стивен работает, насколько профессионально он относится к актерам. Но, конечно, тогда я многое еще не понимал про кино.

«Польское кино – разного цвета»

– Теперь вы очень востребованы в России. Как думаете, почему?

– Русский кинематограф открыт для иностранных артистов. Их охотно приглашают сниматься.

– Есть ли у вас кумиры? Люди, на которых ориентируетесь?

– Мне интересно наблюдать за работой профессионалов. Так получается, что теми, кем действительно восхищаюсь, являются в основном люди, с которыми я снимался. Майкл Мэдсен, Рутгер Хауэр, Клементин Селарье, Януш Гайос, Франтишек Печка, Ежи Треля, из русских – Сергей Шакуров, Дима Певцов… Такие режиссеры, как Андрей Кравчук, Кристиан Люпа… Все эти встречи не проходят для меня даром. Они дают мне опыт, отражаются на моем профессионализме, мастерстве.

– Какое кино предпочитаете смотреть как зритель?

– Я люблю хорошее кино, – улыбается актер. – То, которое оставляет яркое впечатление. Неважно, фантастика это или артхаус. Люблю авторское кино: Мартина Скорсезе, Терренса Малика, Андрея Звягинцева, хотя с фильмами Андрея у меня небольшая проблема – думаю, что в них слишком мало оптимизма. А я предпочитаю, когда оптимизм в кино все-таки есть. Еще я обожаю европейских режиссеров, французское кино... Из польских фильмов мне нравится «Ида», который пару лет назад получил «Оскар». И много-много других. Обожаю первые фильмы Никиты Михалкова, «Утомленные солнцем», «Сибирский цирюльник». Люблю старые фильмы… Если же говорить о современном кино, у вас есть множество качественных картин, в том числе коммерческих, таких как «Легенда № 17». Только мне не хватает в российском кинематографе одной вещи. В Польше мы много снимаем кино, которое глубоко входит в нашу ментальность и рассказывает историю заново.

- В России тоже снимают исторические фильмы.

- Мы очень часто обращаемся к сложным темам, например, у нас есть несколько хороших фильмов про польский антисемитизм, мы говорим, что делало польское НКВД в 40–50-х годах. Говорим про грехи, которые мы совершили. Снимаем кино, которое пытается поставить диагноз нашему обществу. И это не артхаус, а картины, которые имеют огромную аудиторию, например, фильм «Боги» – история про кардиологов, которая происходит в 80-х годах. Она не только о врачах и их борьбе за жизнь человека, она о том времени, в которое они жили. Мне кажется, что польское кино сейчас разного цвета. Оно дает огромный спектр взглядов на все наши страхи, на все наши надежды, на историю, на прошлое, на будущее. И я думаю, что это на самом деле и есть главная задача для кино.

– Как проходит ваша жизнь вне съемочной площадки. Чем вы увлекаетесь, как предпочитаете проводить время?

– Я много чем интересуюсь, занимаюсь спортом, люблю книги, кино. Но вот с друзьями поговорить люблю особенно!

Смотрите сериал «Иные» с 23 ноября в 19:30 на ТВ-3