Северными амурами башкир прозвали парижские дамы

А в Уфе ее, помнится, изумили две вещи: памятник Салавату Юлаеву и аксаковский дом. «Капитанскую дочку» она читала еще в гэдээровской спецшколе с русским уклоном, которую окончила с отличием, и про Пугачева с Юлаевым знала достаточно. И вот этот наиколоритнейший из башкир вдруг оказался рядом в виде уникального памятника — при весе в 40 тонн всего три опорные точки. А в доме неподалеку, оказывается, жил автор «Аленького цветочка»! Мы с ней тогда смеясь обсуждали анатомию русского национального монстра, и она для полноты кошмара даже проговорила все по-немецки — и про его глаз в середине лба, и про жуткую клыкастую пасть, и про иные дивные подробности.

И вот получаю от нее по почте редкий альбом к дате, посвященный 200-летию продвижения по Европе союзного войска: русских, австрийских, прусских и немецких корпусов. Причем с закладками. Первая — на описании некоего лейпцигского обывателя по имени Гуссель: «Наибольшее волнение у всех вызывали башкиры в составе русского войска, о которых можно было услышать самые невероятные вещи — по слухам, они имели только один глаз на лбу, длинные морды и огромные клыки вместо зубов. Говорят, в самой России они передвигались закованными в цепи и под сильной охраной — чтобы не могли похищать детей на улицах и съедать их сразу целиком. Весь город сбежался посмотреть на этих странных существ. А увидели: правильные черты лица и совершенно пропорциональное телосложение. Многие походили на китайцев и выражение лиц имели самое добродушное. Дети так и вертелись среди них, и ни один ребенок, конечно же, не пропал».

Естественно, я знала, что по условиям «добровольного вхождения Башкирии в состав России» башкиры обязаны были нести военную службу и что в поход каждый из них выступал на собственном коне, обмундированный за свой счет и за свой же счет вооруженный луком со стрелами, пикой, саблей, кремневым ружьем или пистолетами. Но чтоб про них слагались такие страшилки! Впрочем, у серьезных историков было на их счет свое мнение. «Башкиры — прекрасные наездники и отменные стрелки. Для этих смелых воинов царская служба не ярмо — это их долг, который они исполняют с радостью», — писал Ж.-Б. Бретон в 1813-м. Вот интересно: это от генетической доблести или от того, что военная жизнь казалась им райской в сравнении с тяготами жизни мирной?

Так, переходя от закладки к закладке, я благодаря немецкой любознательности моей подруги узнала для себя много нового. Оказалось, что побежденные французы называли моих предков-башкир очень поэтично — северными амурами, поскольку экзотические эти ребята пользовались своим вооружением очень искусно. Наполеоновских вояк восхищало то, как ловко они доставали правой рукой из-за плеча стрелы, лежавшие в колчане за спиной — это позволяло им поддерживать высокий темп стрельбы, которую они вели по-азиатски: поперек направлению движения лошади. Впрочем, о происхождении этого звания существует и другое мнение — что им будто бы увенчали воинственных башкир видавшие виды парижские дамы. Благо что в Париж их вошло пять полков, на всех хватило.

На последней странице альбома каллиграфическим «немецким почерком» (в ГДР детям преподавали каллиграфию — вы знали?) Карин от души вывела: «200 лет назад мы сделали это!».

Гузель АГИШЕВА.