Театры Уфы в ужасе от перехода на самоокупаемость

Автономные войны

- Государство дает нам 2,5 миллиона на пять запланированных спектаклей - это 500 тысяч рублей на одну постановку. На эти деньги сегодня практически ничего поставить невозможно, - констатирует г-н Рабинович. – Ну, наверное, можно, если поставить табуретку и повесить задник, но зритель на это не пойдет. Сделать так, чтобы пришла толпа, а после спектакля ушел народ – это очень трудно. Подчас сложно просто поднять настроение зрителю. А время, в котором мы живем, требует, чтобы мы это делали.

Билет на постановки башкирской оперы, по словам ее гендиректора Юрия Стульникова, обойдется зрителю от 200 до 500 рублей, на детские спектакли театра можно попасть за сто рублей.

– Цена на самые дорогие билеты доходит до полутора тысяч рублей, например, на гала-концерт нуреевского фестиваля, где выступают звезды с мировыми именами, - отметил Юрий Георгиевич. - Один только гонорар за выступление танцовщика такого уровня составляет 220 тысяч рублей.

Замдиректора молодежного театра Венер Камалов признался, что они уже несколько сезонов удерживают цены от повышения.

- Двадцать процентов школьников приходят на наши спектакли бесплатно, а самый дешевый билет стоит 60 рублей, на вечерний спектакль - от ста рублей, - рассказал он.

В повышении цен на билеты признался только директор театра кукол Ильмар Альмухаметов.

- Из бюджета мы получаем сто тысяч рублей на постановку. Последний поставленный нами мюзикл «Кот в сапогах» обошелся в 400 тысяч рублей, 100 дало государство, а 300 заработали сами, - сообщил Ильмар. – При этом у нас самые низкие цены в городе – 60 рублей за билет, но с нового сезона будет на 20 рублей дороже.

В башкирском минкульте уверены, что переход на самоокупаемость не так страшен, как расписывают критики реформы. По мнению чиновников, автономия дает широкие возможности для самостоятельного заработка: появится конкурентоспособный репертуар и грамотный менеджмент.

- В республике уже есть подобные театры: это башкирская и нефтекамская филармонии, стерлитамакский и туймазинский театры. Ни один не погиб, - заявила начальник отдела искусств и профессионального образования минкульта РБ Айгуль Карабулатова. - Никто не загоняет труппы в автономию насильно. Наши театры получают господдержку и всегда могут на нее рассчитывать.

Худрук русской драмы был более критичен в своих высказываниях.

- Это приведет к катастрофе, - уверен Михаил Исакович. - Всех загонят в автономию, никто не будет спрашивать нашего мнения, и это приведет к краху. У правительства задача не сохранить, а уничтожить театры. В это уничтожение вписываются и Олег Табаков, и даже, страшно сказать, Марк Захаров. Театры не должны зарабатывать, они помогают жить зрителю, их миссия - показывать спектакли. Лучше иметь в маленьком городке плохой театр, чем не иметь его вообще. Он сегодня слабый, а завтра станет сильнее, а послезавтра снова слабый - это кардиограмма жизни. Нас пытаются сделать быдлом, но мы должны этому противостоять.

«Три сестры» в публичном доме

Худрук русской драмы напрямую увязал себестоимость постановки с ее качеством. По мнению Михаила Рабиновича, на дешевые декорации и костюмы зритель не пойдет. Режиссер привел в пример мюзикл «Голубая камея», постановка которого обошлась театру в семь миллионов рублей. Однако на ней труппа делает неплохие сборы.

- Поставить «Голубую камею» - не моя мечта, - продолжает Михаил Исакович. - Это дорогой спектакль, и цена билета зависит от затрат на постановку. В прошлом году мы заработали 25 миллионов рублей, из них семь ушли на зарплату, а все остальные - на постановки. Мы стараемся, не оставлять прибыль, чтобы не платить налоги, а все деньги вкладываем в спектакли. При этом часть зала всегда забронирована для пенсионеров, малообеспеченной категории населения, сирот, инвалидов, для которых билеты или бесплатные, или с колоссальной скидкой.

Г-н Рабинович признался, что он старается разнообразить репертуар, но если встанет задача любым путем наполнить кассу, то он должен будет ставить одни «Голубые камеи».

- И у меня этих «камей» в афише будет штук двадцать, - негодует он. - А поставь Достоевского или Чехова – зритель не пойдет. Я не знаю, как еще можно поставить «Три сестры», чтобы заполнить зал. Этих трех девочек уже одевали в шинели или раздевали, а действие происходило то в тюрьме, то в публичном доме. Но куда мы денемся от русской, башкирской и зарубежной классики?

Руководители уфимских театров сошлись во мнении, что кассу делают в основном комедии и музыкальные спектакли.

- Зритель идет на веселые постановки, - говорит руководитель театра кукол Ильмар Альмухаметов. - Мы вынуждены зарабатывать, ставить кассовые спектакли и хотя бы раз в три года на вырученные деньги представлять публике Чехова. Если раньше на изучение русского языка и литературы в школе отводилось 200 часов в год, то теперь всего сорок: дети галопом проходят классику, что они могут запомнить? И только в театре им дают возможность освежить знания.

То, что зритель больше идет на комедийные спектакли, подтвердил и директор башгосдрамтетра Хурматулла Утяшев.

- Мы определяем три ценовые позиции – премьерные, текущие и детские. Самые кассовые в башкирской драме – музыкальные спектакли и комедии, - говорит он. - Московские и питерские театры переходят на автономию, но они могут себе это позволить: кассу им наполняют приезжие. А у нас в уставе написано, что театр не ставит цели получение прибыли. Мы должны в первую очередь думать о зрителе.

Глава театра кукол узрел кризис в современном репертуаре: родители просто не доверяют своих детей спектаклям молодых авторов.

- Что зритель выбирает в афише детского театра? То, на чем сам вырос - «Три поросенка», «Дюймовочку», «Снежную королеву». А появляется в репертуаре новое имя, и на него родители детей не поведут – это проблема молодой драматургии. Писать для детей сложно, особенно для современных. Им нужна быстрая смена картинки, как в кино, длинные монологи уже никто не слушает – к ним полная потеря внимания. Дети поколения ЕГЭ в большинстве своем уже не читают, единственный способ культурного обогащения нации – это театр. Поэтому важна не цена билета, а качество спектакля.

Язык мой – враг мой

Представители национального театра осветили еще одну проблему. Оказалось, что детская аудитория уже не понимает спектаклей на башкирском языке.

- Остается все меньше зрителей, говорящих на национальном языке, особенно детей, - сетует главный режиссер башдрамы Айрат Абушахманов. - Если раньше мы ставили сказки на башкирском языке, то сейчас - все чаще на башкирском и русском. Потому что полный зал требует переводные устройства, иногда из-за их нехватки пускают так называемый «американский перевод», это когда игру актеров сопровождает голос дикторши из динамиков. Это вообще полный бред. Актер слушает свой текст на русском и параллельно пытается играть на башкирском.

По словам г-на Абушахманова, башкирские академики, как и остальные национальные театры страны, оказались в сложном положении.

- Тувинские коллеги рассказали нам, что перед спектаклем на сцену выходит администратор и спрашивает, кого в зале больше. В зависимости от этого труппа играет или на русском, или на тувинском языке. При таком положении самостоятельно заработать очень трудно. Башкирский зритель, покупая билеты, не сможет обеспечить нашу автономию, - отметил главреж башкирской драмы.

Представители гостеатров отметили, как разительно отличаются ценники уфимских театров от московских.

- Например, в Москве сейчас идет премьера спектакля «Калигула», билет на который стоит от восьми тысяч рублей, - говорит г-н Альмухаметов. - Но четыре часа сидеть и смотреть эту муть еще нужно выдержать: длинный спектакль, затянутые монологи, дорогие билеты, но полный зал, потому что модно. А сколько нужно денег, чтобы сводить отпрыска в Москве на детский спектакль? У нас - 60 рублей, а в столице - 500. Вы зашли в театр и сразу отдали тысячу рублей за себя и ребенка.

Ильмар Альмухаметов опроверг мнение, что работники театра - люди зажиточные.

- Все деятели культуры, которые сейчас здесь находятся, при выходе на пенсию будут получать не больше семи тысяч рублей.

- Начинающий артист получает зарплату около 12 тысяч рублей, профессионал – от 19 до 23 тысяч, - подтверждает его слова г-н Рабинович.

Также единодушно сотрудники гостеатров заклеймили позором заезжих гастролеров, которые, по их признанию, отбирают у них часть кассовых сборов.

- У нас своих бездарных спектаклей достаточно, а посмотрите, сколько завозят в Уфу бездарной антрепризы, - негодует Михаил Рабинович. - Но мы же сами покупаем билеты за бешеные деньги, подпитывая эту бездарность своим рублем. Привозят нетрезвого артиста и спекулируют на билетах, а вы их обогащаете. Я свой театр на откуп антрепризникам не даю. Прежде чем предоставить площадку, я требую запись спектакля. Я должен знать, что будут показывать зрителю, потому что он идет не на ваш спектакль, а в наше здание.

Представитель минкульта Башкирии Айгуль Карабулатова посетовала, что продюсерские центры работают частным образом, а потому влиять на их ценовую политику государство не может.

- Если приезжает театр Олега Табакова или Пьер Ришар с моноспектаклем, то они не согласовывают гастроли с нами, и цены устанавливают самостоятельно, - отмечает г-жа Карабулатова. - Они приезжают с целью заработать. Выкупить целый ряд и бесплатно раздать пригласительные мы не в силах: у них каждое место на учете. Доходит до мошенничества, когда в афише указан один состав, а приезжают совсем другие актеры. Но минкульт ничего с этим поделать не может: зрители сами должны наказывать недобросовестных гастролеров.

Дмитрий КОЛПАКОВ.