«Тараканы» предпочитают иронизировать над Шевчуком и русским роком

Мы сидим в “Китайском летчике Джао Да” и “мешаем” Сиду ужинать — общаемся с перерывами на смену блюд. Пока готовится грибной суп и мясо по-японски с гречкой, Сид рассказывает о жизни “Тараканов”.— Новый альбом должен выйти осенью. Каким он будет?— Сложно говорить, его портрет еще не нарисован у меня в голове, не виден целиком от начала до конца. Пластинка будет звучать и по-старому и по-новому одновременно. По-старому, потому что песни, которые нам удалось сочинить, ближе к старым пластинкам “Тараканов”, например, к “Попкорну” или “Посадки нет”. При этом мы еще вернулись к очень простым аранжировкам и незатейливому рок-н-роллу.— С чего вдруг?— Пришло понимание, что смысл хорошей музыки в том, насколько сильно вы “нажимаете” в нужных местах в простых песнях. Хочется брать народ не немыслимыми ритмическими рисунками, не умопомрачительными пассажами. Хочется делать простой, примитивный, в некоторых местах даже сырой рок. Сейчас это нам больше к лицу. Но диск все же будет звучать и по-новому, поскольку сменился состав группы. Песен у нас много: после записи что-то обязательно будем выкидывать, выбирать наиболее удачные композиции.Русские рокеры — это барды— Продолжение работы с группой из столицы Башкирии “Люмен” последует?— Как правило, гостевое участие в песне какой-нибудь группы не задумывается как долгосрочный проект. Такая работа возможна, если тебе понравилась какая-то одна вещь с пластинки. Может, остальные песни тебе и не в кайф, а вот одна впечатлила. С “Люменами” так и произошло: я был на их концерте, услышал песню “Благовещенск” и подумал: “Вот, молодцы”. Естественно, хочется иметь отношение к чему-то кайфовому, поэтому так и получилось, что сделали дуэт. Говорить же о продолжении работы пока не приходится.— В твоей песне “Русский рок” есть нелестные отзывы о Шевчуке. Откуда такое противостояние панк — русский рок?— Нет-нет, нелестных отзывов о Шевчуке не было. Имеются в виду молодые люди, которые, несмотря на свой юный возраст, уже Шевчуки и Галанины. Это камень в их огород, а Шевчук вовсе не рассматривался как отрицательный герой. Ирония к русскому року — это наша позиция, а что здесь такого? Мы не противостоим этому направлению, просто считаем, что рок-музыка не может определяться по национальному признаку, это международный язык общения людей. Артисты русского рока занимаются исполнением бардовских песен складом неких виршей, но это вовсе не рок.— Кстати, Шевчук судился с Газмановым на предмет воровства песни. А у тебя было что-нибудь подобное?— Нет, никогда. Но свое влияние я слышу: например, характерные приемы аранжировки или темы для песен. Просто кое-какие штуки мы делали впервые в России. А потом, раз, еще у кого-то появилось то же самое. Такое я частенько замечаю.— Можешь себя назвать одним из основателей панк-сцены в России?— Боюсь, что нет, потому что мы не были первопроходцами. Возникнув, “Тараканы” тоже ориентировались на какие-то российские команды. Мы внесли определенную лепту, я уверен, повлияли на новое поколение мальчишек и девчонок.Пионеров в музыке не предвидится— Возможен ли в современных условиях сильный подъем в музыке и появление таких культовых личностей, как Джимми Хендрикс или Моррисон?— Мне кажется, это может произойти, но не в рок-музыке. Возможно, на стыке жанров или в электронщине… Вся традиционная музыка основана на песенной форме. По сути, сочинять песни — это заниматься весьма стандартной работой: европейский музыкальный лад существует уже почти 600 лет, и огромное количество сочетаний нот уже было использовано. Например, все мелодии Дитера Болена отличаются лишь нюансами. И, соответственно, парни, которые хотят играть рок, просто смиряются с этим, а в такой обстановке ничего суперкрутого не родится. Всем будет прикольно и весело, но события не случится. Феномен и событийность Джимми Хендрикса заключались в том, что он был настоящим пионером, до него никто так не играл. А что сейчас можно изобрести в рок-музыке, я даже не представляю. Последними легендами были, наверное, Prodigy.— А 5nizza?— Может быть, группы такого формата не было в России, но в мире таких чуваков миллиард. Они оригинальны, у них есть свое лицо, но это не событие. Разве это то, что может поколебать земную ось?— Учитывая популярность панк-рока, можно ожидать панковскую “Фабрику звезд”?— Ну, во-первых, нужно еще оценить эту популярность у молодежи. Если это будет выгодно, то обязательно найдется человек, который посчитает проект коммерчески выгодным. А если большое количество людей будет хавать, то продюсеры сделают такую тему независимо от нашего желания. Другое дело, я не думаю, что получится интересно.— Менеджер Sex Pistols недавно признался, что эта команда была заранее спроектирована и продумана, а Сида Вишеза взяли только для антуража…— Ну, в принципе Sex Pistols сейчас можно назвать коммерческим проектом. Однако есть множество “но”. Все-таки в группу был взят антипевец, чья жизненная и сценическая позиция при нормальном ходе вещей должна была влиять на неуспех музыкантов. Это был контркультурный эксперимент. А “Фабрика звезд” — это даже не продюсерский проект, а не знаю что. Однако когда человек попадает в определенную среду, он впитывает в себя что-то. Конечно, научиться быть панком невозможно, но начать чувствовать по-другому — вполне. Грубо говоря, смотреть на мир другими глазами и выплескивать свою агрессию, не стесняясь этого. Если ты попал в тусовку и “оброс” приятелями, это вполне возможно. Но вне культурного контекста, если ты не слушаешь записи, не читаешь соответствующие книги, если ты не находишься в информационном потоке, тогда, конечно, очень сложно переродиться в панка даже на “Фабрике звезд”.Панковскую одежду можно делать качественно— А какая книга больше всего тебя впечатлила?— С книгами та же история, что и с Джимми Хендриксом. И я, если честно, не из тех, кто ждет мессию. Мне и так нормально, мне достаточно качественной захватывающей истории, написанной думающим человеком, чтобы убить час-другой на гастролях. Среди такой литературы редко можно выделить книгу, которая сорвала башню и застряла занозой. Когда я прочитал Пелевина “Дженерейшен П”, я три дня офигевал. А больше ничего ярче я сейчас и не вспомню.— Хотел бы, чтобы “Тараканы” стали музыкальным сопровождением какого-нибудь бренда?— Почему нет? Это же прикольно.— А свою линию одежды создать не мечтаешь?— Это было бы здорово. Я бы делал много разных вещей, которые бы выглядели вызывающе, агрессивно, но при этом качественно. С удовольствием занялся бы таким бизнесом, даже если это дело не принесет мне стабильного дохода.— Можно сказать, что лозунг современного общества “Потребляй и существуй”?— Думаю, развитые страны уже давно существуют по такому принципу, а развивающиеся, в том числе и Россия, на пути к этому. Мало того, этот путь кажется им единственным возможным и привлекательным.— Тебя это не раздражает?— Еще как. Я не хочу так жить, но отделиться от этого невозможно. Я стараюсь не быть съеденным с потрохами.— Что тебя угнетает в современной Москве?— Многие вещи. Здесь слишком много машин, город задыхается от этого. Очень дорогая жизнь: я москвич, но у меня нет собственного жилья. С родителями жить не могу, я же уже взрослый мальчик, приходится снимать. Купить квартиру для меня так же невозможно, как слетать на Марс. Но, несмотря на все это, я бы не переехал в другой город, потому что такие люди, как я, могут прожить только здесь. Москва — это большой рынок, где есть все для всех, только рой носом. Здесь может проходить сто концертов, и все равно придет 50 человек посмотреть на тебя. Если отъехать 200 км от Москвы, скажем, в Рязань, там уже совершенно другая обстановка. Там только главные музыканты себе все забирают, а здесь есть кусочки пирога для всех.— Самый панковский поступок в твоей жизни?— Не знаю, никогда не думал об этом. Хотя, знаешь, у меня в жизни был очень сложный период, когда мне было где-то 16-18 лет. Настоящая жизнь, все как полагается… Видимо, поэтому я плохо помню то время, но, очевидно, там были впечатляющие вещи.— Тебе наверняка передают много демо-записей. Отслеживаешь будущих звезд?— Нет, я закончил это делать некоторое время назад. Приношу болванки домой и просто кладу их на полку — так продолжается весь последний год. До этого я худо-бедно слушал, если были рекомендации от каких-нибудь знакомых. То, что мне передают на гастролях, я не слушаю: нет ни времени, ни интереса.— А может, нет достойных команд?— Почему же, вполне возможно, что есть. Просто у меня уже мозг болит, я не могу слушать рок-музыку в таких количествах, особенно от групп, имена которых мне ничего не говорят. Я каждый день репетирую и еще работаю ди-джеем, так что времени свободного мало. Когда у меня спрашивают: “Ну, как?” Я всем говорю: “Круто”. Если смысл в том, что взрослый даст добро, и после этого команды начнут играть еще лучше, то я всем говорю: “Офигенно”.— Ты когда-нибудь жалел, что стал музыкантом?— Последнее время появилось сожаление, что я не уделял внимания запасному плацдарму. Я так давно занимаюсь рок-музыкой, что разуверься сейчас, перестань получать кайф от этого, и мне нечем будет зарабатывать на жизнь. Отступать некуда. Мне 31 год, и если вдруг случится что-то, то последствия для меня будут очень грустные.Вика ЗВЕРЕВА.