Уфимские художники черпали вдохновение для новой выставки в городских мусорках

Сообразили на двоих

Несмотря на то, что идея выставки родилась еще в декабре прошлого года, таблички с подписями к своим работам художники крепили за час до открытия.

– Самое тяжелое на выставке – это название вешать, - смеется Николай Марочкин, – и придумывать тоже.

По признанию приятелей, они перебрали больше 15 вариантов, прежде чем возникло многозначное Background.

– Я не люблю иностранные названия, но когда Ринат предложил Background, согласился, потому что это попадает в точку, – говорит Николай Марочкин. – Бэкграунд – это основа. По-немецки унтергрунт – «нижний слой».

По мнению художника, современный человек болен. Чтобы вылечиться, ему нужно вернуться к истокам.

– Есть такое понятие – патина времени, это относится к скульптуре, – продолжает г-н Марочкин. – Но я эту патину наблюдаю во всех сферах жизни человеческой, например, в языковой сфере. Изменяются смыслы, значения слов, и поэтому вектор развития человека идет не в том направлении. И человечество сейчас находится в тупике. Если взять бронзовую скульптуру, покрытую патиной, и какой-то реагент, чтобы очистить ее, то мы увидим эту скульптуру в первозданном виде. Это образное сравнение, оно касается языка, философских систем, социального устройства человека. Нужно снимать патину со всего, добираясь до бэкграунда, до основы.

Марочкин напомнил, что порой недовольные результатом художники смывают нарисованное, добираясь до первичного холста, и начинают писать вещь заново. Процесс освобождения от неправильных сведений происходит в жизни у каждого, просто в разных формах. Люди должны взять ластик и соскрести с себя патину наслоений, уверен фотограф.

– В компьютерных редакторах есть опция фона – Background, - поясняет Ринат Миннебаев. – Это то, на фоне чего мы проявляемся, в данном случае это социальные, экологические проблемы. Там не все благополучно, эту линию мы и хотели озвучить.

Проект Background стал для художников во многом рубежным. В этом году друзья отмечают двойной юбилей: Миннебаеву исполнилось 50, а Марочкин в декабре отпразднует 60-летний юбилей. По мнению Рината Миннебаева, соседские отношения в рамках одного выставочного пространства им с Николаем Марочкиным помогает поддерживать общность тематики.

– Мы созвучны: он тоже исследует социальные проблемы, историю постсоветского пространства, – отзывается он о товарище по выставке. – Николай не просто фиксатор происходящего. Он дополняет линию пластических искусств. Фотография является современным, актуальным видом искусства, и в этом отношении он эту нишу занимает. Все, что представлено у Николая, я видел только в западных журналах, он смело осваивает старинные технологии, такие как цианотипия в контактной печати или сложные многослойные реальности в компьютерной версии.

В свою очередь Николай Марочкин признается: источником вдохновения для него послужили работы соседа по выставочному залу.

– У меня уже и материала вроде не было, но когда я увидел его работы, сразу согласился на совместную выставку, - вспоминает Марочкин. – Могу точно сказать, большой энергии в этот раз я не затрачивал. За три месяца собрать материал практически невозможно, мне что-то помогало. Это был толчок от Рената. Мы с ним стараемся работать в унисон, но в разных пластических формах, у меня – плоскостное искусство, у него – многомерное.

Коллаж, монтаж, – и зритель наш!

Что касается названий своих работ, то Николай Марочкин уверен: объяснять зрителям что-то дополнительно необходимости нет. «Баварский сад», «Талон на обед», «Портмоне дяди Степана», «Мои черниковские друзья», «Староколмяшево», «Десантура» – за незатейливыми названиями скрываются незаурядные истории. Так, фотографию «с наивной подписью на память» «День рождения Эдуарда» организаторы выставки в Германии выбрали в качестве афиши. При этом портрет татуированного именинника и его подружки на фоне уфимского дворика парадным не назовешь.

– Но взгляд-то одухотворенный все-таки, – комментирует Марочкин. – Обалденная фотография. Они не хотели сниматься, и я пошел на хитрость – попросил разрешения снять висящие на веревке носки. «А почему нас не снимаешь?» - обиделся их владелец. Марочкину только это и нужно было.

Неяркие, приглушенные цвета, покосившиеся чугунные ограды с советской символикой, которые завтра пойдут в металлолом… А рядом со снимками башкирской глубинки вполне органично прописались фотографии из Флоренции. Все смешалось в работах фотомастера. В серии «Тюляк» Марочкин активно применяет компьютерную графику: монтируя в единую композицию несколько снимков.

Тематика работ мэтров постоянно перекликается. Так, своеобразным продолжением серии Марочкина образца 2002 года «Города с птичьего полета» стали миннебаевские «Геоглифы». Сейчас в серии более 20 полотен, изображающих разные по значимости города, от мелких до мегаполисов: «Стокгольм», «Амстердам», «Бразилиа», похожая на вспышку молнии «Дельта Миссисипи», геометрически выверенные ряды «Освенцима», «Астрахань». Большая часть «Геоглифов» находится Петербурге и Лондоне, а на выставке в Уфе представлены в основном новые работы серии.

– В «Геоглифах» карты городов из «Гугл» переведены в рельеф, – поясняет Ринат, – если посмотреть на них сверху, то это какие-то язвы на теле земли, пятна, которые расползаются по поверхности, захватывают все большие территории, уничтожая зелень.

Как пояснил художник, основная идея проекта заключается в следующем: к чему пафос городов, таких как Дубаи, если остальные города мира не подключены к «золотому миллиарду». Это серия о том, что будет с городами, если из них убрать зелень, воду, людей. Останутся безликие геоглифы-пейзажи на лице земли.

– Для чего пафос, если там нет человека? Понятно, что город стал не лучшим местом проживания. Может быть, это тупиковая ветвь? – задается вопросом художник. – Наша Уфа тоже далеко не благополучный город. Если зайти в лес, там просто слой из мусора.

И все же назвать Миннебаева законченным пессимистом язык не повернется. Авторская ирония берет свое. Так, на геоглифе Москвы у него поблескивают стразы. Центр белокаменной тонирован золотом, в то время как за границей МКАД – сплошное светлое пятно.

– У нас есть одна Москва, а все остальное – в относительной нищете, - комментирует художник. – Это цветущий город, а все остальное в России – пустыня. Здесь много составляющих: и экологическая, и социальная.

Каждой «Твари» по паре

По признанию самого Рината Миннебаева, его по праву можно назвать «помоечным художником». Вот и в проекте «Геоглифы» звучит тема ресайтинга, переработки вторсырья.

– Было бы несправедливо говорить об экологии и при этом использовать дерево, целлюлозу, бумагу, - считает мастер. – Потому основным материалом для работ стала макулатура. В технике бумаги авторского литья, или папер-мейкер, я работаю с 90-х годов. Хотя назвать ее авторской было бы несправедливо. Китайцы изобрели бумагу почти две тысячи лет назад. Мне хотелось выйти из плоскости и за счет рельефа, вкрапления деталей усложнить или изменить подачу.

Первый опыт работы с бумажной массой оказался удачным, и Миннебаев стал развивать технику, закладывая всевозможные текстуры. Позже появились ученики и последователи.

– Просто сейчас в Уфе техника папер-мейкер стала популярна, я сам провожу мастер-классы. Здесь есть выход на объем, а не только плоскость, такая 3D-ситуация. Видно, что работа чистая, ручная, дышащая, - поясняет художник.

Триптих «Твари» – это реакция художника на действительность. Звериный стиль лишь усиливает метафоричность образов. Сросшиеся как у сиамских близнецов скелеты доисторических ящеров призваны, по задумке автора, символизировать процесс слияния силовиков и власти, бизнеса и госструктур.

– Чаще всего это сращивание усложняет нашу жизнь, - считает он. – Эти ящеры пришли к нам из истории, как дошедшие до наших дней экспонаты раскопок. Но я хотел показать сложность их взаимоотношений, нежизнеспособность этих организмов. Подобные химеры, монстры нас окружают сегодня. На одной из частей триптиха явно просматривается пожирание другу друга за какие-то углеводороды.

В работе художник использовал натуральные пятна нефти, раковины, а чтобы не уходить в антропологию, добавил элемент современности: скобы, обрывки цепей, гаечные ключи, солнечные очки и даже дверь от сейфа – этого добра хватает на любой мусорке.

– Гребень пилы напоминает о распиле, – продолжает г-н Миннебаев. – Лампочки на головах монстров символизируют «мигалки» наших силовиков. Они должны гореть, но к открытию я не успел их подключить. Золотые цепи, белая кость – явно просматриваются аналогии с современностью. Это нувориши, и все равно эти твари остаются быдлом.

Сейчас художник работает над новой темой – в стилистике градостроительного макета. Здания-зиккураты в виде кнопок Оn и Off в его работе напоминают о культе потребления.

– Основной бог – это кнопка «Вкл/выкл», - поясняет он. – У нас в доме все механизировано, включается и выключается. А что будет, если кнопка не сработает? Мы поклоняемся этим зиккуратам. С другой стороны, одинаковость кварталов говорит об одинаковости мышления. Разница лишь в том, как далеко ты находишься от заветной кнопки.

Выставка Background призвана подтягивать интеллект обывателей, уверена искусствовед Ирина Оськина. Художники взяли на себя нелегкий труд воспитывать массового зрителя, который вырос на Шишкине, Левитане, Саврасове - старой традиционной западноевропейской культуре.

– На выставках современного искусства мы часто встречаем ситуацию, когда автор подходит и начинает объяснять, что он хотел сделать, но изобразительное искусство говорит само за себя, и в этих залах я это вижу, – заявила Ирина Николаевна.

Участники выставки не претендуют на роль представителей актуального искусства. Их вполне устраивает бэкграунд – основа, с которой все и началось.

Вероника ПОЛЯНСКАЯ.