«Курара» - способ применения

«Я меряю время плеером»

- Как и герой новой песни «Курары», я уже давно не воспринимаю свои маршруты и путешествия отдельно от плейлистов. Лет пять назад многие километры заполнили собой песни екатеринбургской группы.

Что заставило нажать на «repeat»?

«Курара» и отрицает свою причастность к инди-музыке – но она остается одной из немногих команд, которым удалось сохранить независимость – не от лейблов, а от штампов и клише, заимствованных у зарубежных исполнителей. А еще эта независимая группа (так лучше?) поет по-русски.

Что это значит? Дело не только в самой русской речи, которой, конечно, на отечественной музыкальной сцене в последние годы стало меньше. Важно качество этой речи.

Пять лет назад я крутил в своем плеере «Нас двое», «Ответы», «Надо больше хорошего» и другие вещи, пытался разобраться в речитативах на грани потока сознания и рэп-баттла, сплаве сюрреализма и социальной сатиры, уличного жаргона и литературных цитат. Тексты хотелось слушать вновь, строчки оставались в голове надолго, цитировались при каждом случае.

16 июня «Курара» впервые выступила в Уфе на сцене «Misichall27». Слушателей было немного – около сотни. Но большинство знало песни наизусть - люди стали повторять слова, как только «Курара» вышла на сцену и Олег Ягодин начал:

- Так оно и будет –

Небо, самолет, посадка

И города-микросхемы,

И облака такие белые густые,

Как ядерные микровзрывы

Или как будто Бог курит…

Тексты Олега Ягодина пронизаны единой атмосферой, они рождают целостный образ мира – именно поэтому отнестись к ним стоит как к факту литературы. Способствует тому и открытая маргинальность, пренебрежение изящной рифмой, сбивчивость – стихи Ягодина очищены от обесценившихся атрибутов поэзии.

Осталась только суть - модель вселенной, которой для автора становится родной Екатеринбург – неприветливый, давящий, жестокий. В этом мире человек вынужден жить с мыслью –

«О том, что здесь не мое место я знаю давно.

Это не мое пальто» -

- спасаться от этой мысли («Нас двое»), бороться с ней («Камни») или свыкаться и мутировать, превращаясь в «Екатеринбюргера».

Неразрешимый, кафкианский конфликт становится основой песен «Курары» - текстам вторит музыка, для которой характерны хроматические движения, колючие сочетания аккордов (часто кажется, что музыканты произвольно бросают нас из тональности в тональность, из мажора в минор). Все нанизывается на мощные ритмы рока, фанка, брейкбита – именно пульсация транслирует мрачную мощь «Курары» - так из последних сил сопротивляется обреченный, сознавая, что ему все равно нечего терять.

С «Архимеда» концерт начинает набирать обороты – народ выкрикивает вслед за Ягодиным: «И вылетает мой бычок алой звездочкой из форточки на снег – береги себя!» , танцует, прыгает, ведет себя, как и положено на рок-концерте.

Именно рок – опять же, без надоевших фетишей – сохранивший (или заново обретший) свою протестную силу и животную энергию благодаря лирике Ягодина и хлесткой, бескомпромиссной игре музыкантов. Они почти не общаются с публикой, не делают перерыва между песнями. Инструменты кочуют из одних рук в другие – Юрий Облеухов и Александр Вольхин передают друг другу гитару, бас, попеременно играют на различных синтезаторах – ни о каком самозабвенном соло речи быть не может, все усилия направлены на создание атмосферы и донесение идеи. Барабанщик Василий Скородинский прыгает из ритма в ритм, не позволяя «станку» остановиться ни на миг – иногда начинает казаться, что исполнители действительно относятся к своему делу со строгостью производственного процесса.

Иное дело протагонист Ягодин – периодически он бросает клавишные и заходится в бешеном танце, машет бубном и вопит, как древний скоморох или юродивый, отдавая миру все свои силы, свою ненависть и, вероятно, свою любовь. Публика погружается в транс, бьется в слэме (физическом и духовном – в данном случае одно другому не противоречит), кричит вместе с музыкантом:

«Ты видишь эти окна? Это не окна,

Это наши с тобою пустые глазницы:

Выкололи яблоки, Выжгли ресницы.

Мы, как недостроенные новостройки…»

Скрежещут синтезаторы-арпеджиаторы, колют гитары, валят барабаны – реальность расшатывается, с нее слетает шлак, и, кажется, она хоть в какой-то степени становится пригодной для бытия, а не для существования. Возможно, это единственный способ воздействия на мир, который в своих песнях рисует «Курара».

«В моем городе самая тяжелая работа –

Любить кого-то,

Но кто-то же должен выполнять и эту работу…».

На следующий день я запускаю плеер и переслушиваю песни, которые еще хранят ощущения вчерашнего концерта – и сохранят их, должно быть, навсегда. Хорошие плейлисты помогают преодолеть не только расстояние, но и время.