Орландо Блум: «Чтобы стать мужиком, мне пришлось подкачать мышцы»

Его персонаж Балиан — настоящий герой, прошедший путь от простого юноши до властителя судеб. С этой ролью и сам 28-летний Орландо стал не мальчиком, но мужем.Несекретные материалы Орландо БлумаОрландо Блум родился 13 января 1977 года в Кэнтерберри, Великобритания.По одной версии, Орландо получил свое имя в честь героя романа Вирджинии Вульф “Орландо”, по другой — в честь композитора XVII века Орландо Гиббонса.В детстве Блум страдал дислексией — одним из растройств речи, оказывающим отрицательное влияние на способность человека воспринимать письменный текст.Впервые поцеловался в 12 лет.Потерял девственность в 14 лет.Вредные привычки: курит (недавно бросил) и грызет ногти (никак не может избавиться).Любимые фильмы: “Любовное настроение” (реж. Вонг Кар-Вай), “Дуэлянты” (реж. Ридли Скотт), “Таксист” (реж. Мартин Скорсезе), “Амели” (реж. Жан-Пьер Жене).Любимый цвет: желтый.Любимые блюда: макароны, пицца, рис, печеный картофель и овощи (из последних больше всего любит шпинат).Любимый футбольный клуб: “Манчестер Юнайтед”.Любимый вид спорта: любой экстремальный.У Орландо две татуировки. Одна — написанное на эльфийском языке слово “девять” — на правом запястье. (Такими татуировками украсили свои тела восемь актеров, снимавшихся в трилогии “Властелин колец”). Другая — знак солнца на животе.Орландо Блуму “везет” на несчастные случаи. За свою 28-летнюю жизнь актер успел переломать себе все, что только возможно: спину, ребра, нос, челюсть, руку, запястье, обе ноги, а также по пальцу на руке и на ноге. Больше всего Блум пострадал во время съемок “Властелина колец”, когда один раз упал с лошади, а в другой раз его смыло с лодки вместе с Вигго Мортенсеном (Арагорн). Тем не менее Орландо ни о чем не жалеет, ведь благодаря роли Леголаса он все-таки научился прекрасно держаться в седле, управлять каноэ, владеть холодным оружием и стрелять из лука. А последний вид спорта из-за популярности Блума — и его героя — в Великобритании стал увлечением номер один среди простых англичан.В девять лет Блум мечтал стать Суперменом, чтобы спасать свою подружку-ровесницу от вымышленных злодеев. Когда Орландо узнал, что Супермен всего лишь киногерой и играет его актер, он решил, что эта профессия ему вполне подойдет. Тогда он не знал, что ради карьеры придется многим жертвовать. Например, есть мясо: перед съемками “Властелина колец” Блума — убежденного вегетарианца — посадили на низкоуглеводную диету.Отец актера Гарри Блум был известным борцом за права южноафриканцев. Он умер, когда Орландо было всего четыре года. Отчимом будущей звезды стал друг семьи — Колин Стоун. Только когда Орландо исполнилось 13 лет, мать призналась ему, что именно Стоун и был его биологическим отцом. Но воспитывали Орландо прежде всего его мама Соня и старшая сестра Саманта, которые и научили Блума с детства относиться к женщинам с уважением и заботой.Орландо Блума, с которым, по опросу одного известного журнала, хотела бы поцеловаться каждая третья девушка, связывали со многими женщинами: начиная с актрисы Кристины Риччи и заканчивая супермоделью Хеленой Кристенсен. Однако вот уже три года актер встречается с Кейт Босворт (“Правила секса”, “Чудесная страна”). Их отношения нельзя назвать идеальными: в январе этого года они решили расстаться из-за несовпадения съемочных графиков и, как следствие, частых разлук, но уже в марте помирились.— Это твоя первая главная роль в кино. Тебя интригует ощущение того, что твое имя вынесено на афишу крупными буквами, что зритель идет смотреть прежде всего на тебя?— Конечно, мне было немного страшно. Впрочем, так бывает всегда, когда берешься за что-то новое и масштабное. Но, во-первых, это не первая моя историческая картина, а во-вторых, я был в надежных руках Ридли Скотта.— И как тебе работалось с великим Ридли Скоттом?— Я уже снимался у Ридли в картине “Падение “Черного ястреба”. Правда, тогда он просто выбросил меня из вертолета в самом начале фильма. Ну а если серьезно, то я очень “режиссерский актер”, и поэтому для меня работать с кем-то вроде Скотта просто фантастика. Он очень четко представлял себе, кто такой Балиан, что и как он должен делать. На любую его просьбу, даже самую безумную, я говорил: “Есть, сэр”.Вообще-то я не собирался сниматься в еще одной исторической драме. Но, прочитав сценарий в самолете по пути из Мексики, где я только что закончил съемки фильма “Троя”, я решил сразу же по прилете позвонить Ридли Скотту. Мне понравилось, что Балиан не похож на моих предыдущих персонажей: он настоящий мужик.— Что, все так просто: позвонить сэру Ридли и получить роль?— Нет, конечно. Но я сделал все возможное, чтобы встретиться с ним как можно быстрее. И уже на следующий день у меня были пробы. Всю ночь я учил текст. На пробах я нацепил кольчугу, приклеил бороду, взял в руки меч — и все это, к счастью, сработало. Чтобы стать более мужественным, попросту говоря, выглядеть мужиком, мне пришлось подкачать мышцы и потолстеть на 10 килограммов. А еще я брал уроки вокала, чтобы мой голос стал громче. Да и с оружием был вынужден потренироваться, потому что техника владения широким мечом совсем не похожа на ту, которую я осваивал раньше.— Ты не боишься трюковых сцен? Ведь семь лет назад — в 1998 году — ты едва не сломал себе позвоночник.— Я стараюсь быть как можно аккуратнее.— До сих пор мучают боли?— Да, бывают иногда. Я это воспринимаю как сигнал немного сбавить нагрузки. Я ведь такой: сначала прыгну, а потом спрошу, как надо было, куда и зачем.— А что тогда случилось?— Я, пытаясь достать до террасы моих друзей, вылез из окна и забрался на водосточную трубу. А она оторвалась. Я упал вниз с высоты третьего этажа и приземлился рядом с железными прутьями. Один позвонок я раздробил, другие три сломал, и еще сломал три ребра. Ниже пояса я был парализован. Мне говорили, что, возможно, я никогда не буду ходить, а если мне и повезет, то придется минимум полгода проваляться в постели. Однако уже через 12—13 дней после операции я самостоятельно покинул больницу. Это было просто чудо какое-то.— У тебя много исторических фильмов. Когда ты уже оденешься в одежду XXI века?— Я только что закончил сниматься в фильме режиссера Кэмерона Кроу “Элизабеттаун” с Кирстен Данст. Там я играю молодого американца, очень современного парня.— Голым себя не чувствуешь без всей этой амуниции?— Без кольчуги, меча и стрел? Нет. Тут другое: непросто, оказывается, играть американца. К тому же с орегонским акцентом.— Сложно было научиться американскому акценту?— Оказалось не так легко, как я думал. Но у меня был потрясающий учитель языка, и, я надеюсь, мы добились неплохих результатов.— А как у тебя вообще складываются отношения с Америкой? Она тебе нравится?— Нравится ли? Не знаю. Иногда. Это одно из потрясающих мест на планете. Но она постоянно противоречит сама себе. Все великие страны, люди, идеи противоречат сами себе. Так и Америка: она поддерживает что-то одно, но делает совсем другое. Понимаешь, о чем я? Поэтому мое отношение к ней тоже постоянно меняется. Но я очень признателен судьбе за то, что у меня есть возможность работать в этой стране, быть частью американской — голливудской — творческой группы. Это здорово.— Нравится тебе это или нет, но ты секс-символ. И как тебе такой статус?— Мне чертовски приятно, правда. Мне это очень льстит. Но должен сказать, поначалу я терялся. Мне было странно, что меня караулят около отелей, выкрикивают мое имя, что обо мне пишут в газетах. Но я очень ценю поддержку моих поклонников. Когда ты снимаешься в фильме, ты надеешься, что он людям понравится, и стараешься делать все как можно лучше. Иногда я думаю: “Надо же, я в самом начале своей карьеры, но у меня уже все это есть”. Я слежу за своими счастливыми звездами, но знаю, что у меня все еще впереди, что мне многому предстоит научиться.— У тебя есть образец для подражания? Кто-нибудь, чьей карьерой ты восхищаешься?— Любой актер моего поколения скажет тебе: Джонни Депп. Когда мы снимались вместе в “Пиратах Карибского моря”, мне было очень интересно за ним наблюдать. Он дико популярен, его жизнь — сюрреалистичная реальность, но он очень добрый, обходительный, внимательный. Короче, классный парень. Он помог мне понять себя как актера, так как сам относится к этому легко. Он сказал: “Слушай, мы не делаем операцию на открытом сердце, мы снимаем кино. Получай от этого удовольствие и не переживай, что допустишь какую-то ошибку”. И я успокоился.— А кто больше всех повлиял на тебя как на человека?— Женщины. Я люблю находиться в обществе женщин. Я рос с мамой и сестрой, и они меня многому научили. Я думаю, у матерей совсем другие представления о том, что значит жить, потому что они чувствуют ответственность за своих детей. Если бы мы все жили так, как того желают нам наши матери, в мире вовсе не было бы войн и конфликтов. Если бы мы, мужчины, знали, что значит быть матерью, мы бы лучше понимали жизнь. У женщин не просто многому можно научиться, этому надо учиться.— Какой должна быть женщина, чтобы тебе понравиться?— Доброй и независимой. Только с такими качествами женщина может иметь сильный характер. А мне нравятся сильные женщины.— А как же внешность?— Ну это сложно... На самом-то деле ведь все происходит на каком-то подсознательном уровне, когда тебя просто тянет к человеку. И внешность тут не всегда важна. Я люблю всех женщин. Правда. Они все красивы. Про меня часто пишут, будто в юности я сказал, что стану актером для того, чтобы охмурить как можно больше девиц. Это смешно, я никогда не говорил такого. Но могу сказать точно: женщины — изумительные создания. И мне очень нравится их внимание.— Твои отношения с Кейт Босворт... То вы вместе, то вы расстаетесь. В этом бизнесе так сложно иметь нормальные взаимоотношения?— Как видишь. Причем не важно, что это за отношения: с мамой, папой, сестрой, подругой... Что касается Кейт, я не знаю, из-за чего так: из-за искушений, соблазнов или из-за дурацкого, никогда не совпадающего графика съемок. Я пока еще слишком молод, чтобы разобраться в этом. Но я должен буду это понять.— У тебя очаровательный пес. Откуда он?— Его зовут Сиди, что по-арабски значит “друг”. Я привез его из Марокко, где мы снимали “Царство Небесное”. Я увидел его на улице на руках у какого-то старика. Я решил пошутить и сказал: “Дед, отдай мне этого щенка. Ты знаешь, кто я? Я — властелин мира”. Но он не отдал мне собаку, к тому же он понятия не имел, кто я, и, видимо, решил, что я псих. А потом три недели спустя я снова увидел этого пса. Он сидел совсем один и ковырялся в верблюжьем дерьме. Я взял его, помыл, и теперь он мой. Сейчас я делаю ему разные прививки, чтобы он смог получить ветеринарный паспорт, и мы вместе будем путешествовать по всему миру. Я очень хочу посмотреть мир. Причем сам по себе, а не по работе.— Это сделает тебя счастливым?— Да.— А что еще?— Меня все делает счастливым: семья, друзья, работа.Пэм Бейкер, специально для «МК».