Эвелина Блёданс: «Я обожаю гомосексуалистов»

О нравах, царящих за кулисами и на кастингах, Эвелина может написать целую книгу. И это интервью вполне может стать фрагментом ее мемуаров.— Уверена, что мало кто сможет определить, сколько вам лет. Как вы вообще относитесь к возрасту?— Когда кругом много молодых девчонок, младше меня лет на десять, я горжусь, потому как вижу, что выглядят они ненамного лучше меня. Но при этом, естественно, стараюсь не афишировать дату своего рождения, хотя порой и “прокалываюсь”. Иногда сижу на каком-нибудь ток-шоу и начинаю, к слову, вспоминать, допустим, про лимонад за три копейки или про пломбир за двадцать копеек и тут же мысленно себя останавливаю: что же я делаю?! Ведь у меня так много поклонников среди юных мальчиков, которым совсем не обязательно знать, что я еще застала те времена.— Если наблюдать вас со стороны, то видно, что вы себя очень любите. Вы уже родились с этим чувством или воспитали его в себе?— Скорее второе. В детстве я себе ужасно не нравилась. Считала себя жутким уродом, с маленькими глазками и безобразными губами, которые я всегда поджимала, когда нужно было фотографироваться. А сейчас постоянно слышу один и тот же вопрос: “Силиконовый ли у тебя рот?” Вот пострадали бы эти люди с мое! У меня были страшные комплексы, поэтому я обожала ярко, густо краситься. А сейчас это дело терпеть не могу. Макияж делаю самый минимальный, и то, когда надо идти на сцену или под камеры. Сегодня я выступаю за все натуральное. Лет пять назад я даже выбросила свою броскую, цвета цикламена, помаду. Причем сделала это одновременно с мамой, которой сейчас 56 лет, и она тоже всю жизнь любила яркие помады. Вообще мама у меня очень сексуальная женщина, и я всегда ей даже стремилась подражать. Когда-то она работала лаборантом в фотоателье, и ни один фотограф не мог пройти мимо такой роскошной белокурой модели с необычным именем Тамила. В нашем семейном архиве сохранилось столько замечательных ее снимков: в купальнике, в море, на фоне Крымских гор… Неудивительно, что мой папа, Висвалдис Карлович, тоже был фотографом, и я научилась позировать перед камерой буквально с младенчества.— Часто навещаете маму в Ялте?— Я всегда с радостью к ней еду. Мы с ней родные души, подруги и с полуслова понимаем друг друга. Она привила мне определенный вкус к одежде и научила общению с мужчинами… К моим мальчикам она относилась всегда более чем лояльно. Да, она просила возвращаться со свиданий ровно в 11 вечера, но если в указанное время я ей кричала, что уже стою у подъезда, она не волновалась, и мы могли целоваться еще полчаса.— В школе вы пользовались успехом?— Не сказала бы. Вот моя подруга-одноклассница, такая поджарая спортивная красотка, хоть и была двоечницей, но очень нравилась мальчикам. У нас как-то в основном были востребованы девочки, которые занимались спортом. Я же была далека от спорта, готовила себя в артистки, регулярно посещала театральную студию и много читала, сидя дома.— Видимо, неуверенность в себе в какой-то момент исчезла, потому что вы участвовали в конкурсах красоты, а также в кастингах мюзикла “Метро” и спектакля “Даная”, которые закончились для вас вполне успешно…— Да, но это скорее исключение, чем правило. Кастинги ненавижу, хотя давно изучила все приемы воздействия на авторитетное жюри, знаю, как запомниться. Мой конек — нахальство, оно всегда спасает. Надо давать “звезду” уже изначально, иначе молодняк затопчет. Например, в том же “Метро” я была самая старшая среди конкурсантов, но не поддавалась. Надевала джинсы, майку — и вперед. И, надо сказать, это возымело эффект, меня взяли, и я весьма комфортно вписалась в коллектив. А что касается конкурсов красоты, то я участвовала в “Питерской жемчужине”. Было действительно интересно, мне удалось дойти до финала, но тут я оказалась перед выбором: либо ехать на месяц на стажировку в США, в театральный центр Юджина О’Нила, по американскому классическому мюзиклу, либо выходить на сцену концертного зала “Октябрьский” в пятерке лучших. Понятно, что первое место уже купили, но второе-третье вполне можно было занять или даже получить мой любимый приз зрительских симпатий, но я, конечно, полетела в Америку. Просто не могла от нее отказаться, потому что тогда еще существовал “железный занавес”, и это был мой самый первый выезд за границу. Америка, бесспорно, дала мне колоссальный опыт, которым пользуюсь и поныне в работе.— Читала, что после окончания театрального вуза вы очень стремились попасть в “Ленком”…— Совершенно верно. Но когда меня спросили, готова ли я года три-четыре поплясать в пятой линии кордебалета, я сразу сказала “нет”. Мне нужно сразу солировать.— Не обидно, что в настоящий момент вас воспринимают только как героиню светских вечеринок и бесчисленных ток-шоу, а не как серьезную драматическую актрису?— Да, существует эта неудовлетворенность в профессии, я даже в Стену плача в Иерусалиме кладу записочки с просьбой помочь не в личной жизни, а в работе. Моя подруга, Даша Повереннова, когда я ей рассказываю, как на тусовках веселюсь и пью коньяк, крепко меня ругает, постоянно напоминает, что я неплохая актриса, но с подобным образом жизни двигаюсь явно не в том направлении. С одной стороны, я с ней согласна, но с другой — думаю, пускай уж у меня будет эпатажный образ, чем совсем никакого. К тому же в профессии мне никогда никто не помогал и не помогает, я сама всегда бьюсь за все роли и сама создаю себе паблисити. Вот если бы я родилась в Москве, будучи дочкой популярной актрисы или известного режиссера, возможно, моя судьба сложилась бы совсем иначе…— Столицу как раз покоряют провинциалы…— Да, но в основном те, которые приехали сюда в 17 лет поступать в институт. Я же тут всего восемь лет. Притом что первое время здесь занималась не своей карьерой, а исключительно семьей: мужем, сыном. Лишь шесть лет назад у меня появилось “Метро” на два года, затем “Даная”, и вот недавно на сцене Театра Маяковского мы сдали спектакль шоу-кабаре “За стеклом”, где пели и танцевали номера Боба Фосса, и если руководство театра одобрит нашу постановку, то мы будем выступать на его подмостках. Еще с энтузиазмом схватилась за телевизионный проект канала ДТВ “На бульваре с Эвелиной Блёданс”. На одном дыхании провела 80 программ с разными гостями в студии. Эта новая роль ведущей-интервьюера была для меня захватывающе интересна.— Не смущает, что канал не центральный?— Конечно, хочется на первые кнопки, но все “хлебные” места там давно розданы. Когда я узнала о кастинге на роль соведущей Валдиса Пельша в программу “Розыгрыш”, сразу поняла, что это просто моя передача, там смогу проявить свои способности по максимуму. И я, очевидно, была лучшей. Я умею импровизировать, играть на эмоциях, я видела реакцию людей в зале на мои шутки, но мне в итоге отказали, взяв Татьяну Арно. То есть девушку, которую, как я знаю, рекомендовали влиятельные люди. Потом мне звонил режиссер с извинениями и признанием, что этот игровой проект подходил мне идеально, но что толку… Видимо, есть обстоятельства, которые сильнее нас.— У нас полно сериалов — что-то вас там не видно…— Недавно я снялась у Дмитрия Астрахана в сериале с дурацким названием “Воскресенье в женской бане”. Еще в нескольких сериалах снимаюсь, но крупной роли у меня там нет. Меня вообще как-то выпускают на экран эпизодически: то в “Холостяках” я мелькну, то в “Дружной семейке”, то в “Моей прекрасной няне”, где, между прочим, я тоже могла сниматься вместо Заворотнюк. Но в результате меня “завернули”. Все режиссеры предъявляют мне одну претензию — я слишком яркая и слишком нерусская. — А как же Ингеборга Дапкунайте?— Ей повезло, и у нее хороший муж.— А у вас кто муж?— Дмитрий — бизнесмен, к миру кино и театра не имеющий никакого отношения, и он против того, чтобы я работала, поэтому помогать мне никогда не собирался. Он хочет, чтобы я сидела дома, занималась собой, ходила по салонам красоты, по магазинам, чтобы мы ездили отдыхать… Но я же стремлюсь работать не для заработка, а для души.— Сколько лет вы женаты и при каких романтических обстоятельствах познакомились?— Он говорит, что влюбился в меня, когда впервые увидел в “Маски-шоу”. Видимо, моя медсестра поразила его воображение. Вообще, в тот период я получала массу писем, и у меня создавалось впечатление, что жениться на мне хочет полстраны. То есть он был одним из многих, но настойчивым. Нашел меня в ресторане в Одессе, где я тогда работала одновременно организатором, ведущей и певицей вечернего шоу и даже не помышляла о Москве. Будущий муж меня обаял мгновенно, наш медовый месяц длился, наверное, года три, когда я попросту выпала из активной общественной жизни. Весь этот период мы провели в основном за границей, путешествовали, осматривали новые страны, наслаждались жизнью… А потом уже переехали в Москву.— А кто был вашим первым мужем?— Юрий Стецковский. Сейчас он режиссер “Дружной семейки”, “Каламбура”. Это был такой юношеский брак, мы вместе учились в Питере, потом в Одессе организовали кабаре “Сладкая жизнь”. Мы расходились, влюблялись где-то на стороне, потом снова сходились… Через семь лет, уже давно живя вместе, поженились, и почти сразу же я ушла. Откровенно говоря, мама его меня “достала”. Мы бегали, старались заработать, приходили домой уставшие, а она бросала мне походя: “Ну что, навертелась жопой?!” Короче, она, как и все, кто меня плохо знает, считала меня легкомысленной женщиной.— У вас были романы с известными людьми?— Да, но давно. И не ожидайте услышать от меня фамилий. Предвосхищая ваш вопрос, скажу, что эти люди, кроме жизненного опыта, мне ничего другого не дали, потому что я никогда ничего у них не просила. Вот помню, многие мои ялтинские подружки умели обращать себе на пользу романы с москвичами, по крайней мере гардероб себе обновляли существенно. Я так не умею. В обществе я со всеми держу дистанцию, не выходя за рамки дружеского флирта. Мне очень по душе подобная позиция, в ней свободно себя чувствую. Поэтому обожаю мужчин нетрадиционной сексуальной ориентации. У меня очень много друзей среди “голубых”. С ними здорово: они тебя прекрасно понимают, не пристают, и ты вроде бы с мужчиной, а в то же время с подружкой.— А с натуралами не дружите?— Отчего же, дружу. Я в принципе верю и в дружбу между мужчиной и женщиной, и в чисто женскую солидарность. Лично меня женщины никогда не предавали, подруги никогда не отбивали любимого... Правда, я никогда этого бы и не позволила сделать.— Вы скорее стерва или пушистый котенок?— Мне говорят, что я добрая. Хотя могу признаться: да, я разбивала сердца и видела мужские слезы. Причем это были сильные, самодостаточные мужчины, которые просто ничего не могли поделать с тем, что я от них уходила.— Странно, но, глядя на вас, никогда не скажешь, что вы из категории женщин, которые всю жизнь замужем…— Знаете, меня уже этим все замучили. Тут сидели на какой-то вечеринке, и Алика Смехова говорит мне: “Вот моего мужа все знают, хотя мы не расписаны, и мне даже предлагали взять пособие как матери-одиночке, а вот ты, Блёданс, говоришь, что официально замужем, а кто-нибудь видел твоего мужа?! Ты всегда одна в новых нарядах и бриллиантах!”— А действительно, ведь мужа никто не видел. Зачем создаете образ свободной леди?— Никогда этого не делала. На каждом углу кричу, что замужем. Просто мой муж против собственной публичности и не ходит со мной туда, где есть светские хроникеры. — Если нет никакой возможности увидеть вашего мужа вживую, тогда хотя бы расскажите, какой он?— С чувством юмора и, главное, не жмот. Не было еще такого, чтобы я чего-то хотела, а он бы мне отказывал в покупке.— У вас какой-то исключительный мужчина. А свои творческие задумки вы с ним обсуждаете?— Он весьма своеобразно относится к моей работе. Когда я жалуюсь на усталость, он сразу говорит: “Пошли их всех, никто тебе не нужен!” А когда после неудачной репетиции рассказываю, что не могу найти общий язык с идиотом режиссером, он предлагает прислать ребят с ним разобраться.— Он у вас жесткий парень.— Да, очень эмоциональный. Когда мы ругаемся, он может сильно разъяриться, швырнуть пультом в стенку, но, когда меня обижают или мне грозит опасность, он всегда защищает. И я ценю это состояние уверенности, когда находишься, что называется, “под крылом”.— А он никогда не предлагал дать денег на осуществление вашего собственного проекта?— Никогда не буду таким образом разворовывать семейный бюджет. Эта затея очень рискованная. Уж лучше я буду искать спонсоров.— Давайте поговорим о сыне. Какие таланты в нем замечаете?— Коле скоро исполнится 11 лет, и он явно не гуманитарий, а скорее экономист. Математику любит, компьютер. Учится он у нас в американской школе, где в классе всего двенадцать человек и так составлено расписание, что вся учеба происходит в школе, никаких домашних заданий.— С сыном вы много проводите времени?— Достаточно. Он любит ходить со мной на фуршеты, общаться в компании моих приятелей.— Как вы поддерживаете себя в форме?— Стараюсь через день ходить в зал, где занимаюсь аэробикой, плаваю в бассейне и сижу в парилке.— У вас есть проверенный метод избавления от грустных мыслей?— Надо лечь спать. Наутро то, что накануне казалось бедой, уже не выглядит так мрачно.Елена ГРИБКОВА.