Владимир Познер: «Мое время стоит дорого»

Любопытно, что в столице Башкирии съемочная группа проекта выбрала в качестве региональных партнеров городскую телекомпанию «Вся Уфа».

- Мы руководствовались, прежде всего, профессионализмом людей, которые будут нам помогать делать программу, - объяснил свой выбор Владимир Познер.

Не удивительно, что именно городской телекомпании г-н Познер дал эксклюзивное интервью.

«МКС» с разрешения первого городского канала публикует откровения прославленного телеведущего на телеканале «Вся Уфа».

«Готов был надеть боксерские перчатки на передаче «Король ринга»

Несмотря на громкое имя, за многие годы заработанное на телевидении, Владимир Познер честно признался, что всегда волнуется перед каждой своей программой.

- Это что-то сродни боксу, - улыбается телеведущий. – Перед боем так немножко холодит в животе. Я думаю, что это нормально, так и должно быть. Если это чувство исчезает, то это сигнал, что пора заканчивать с этой профессией.

Мало кто знает, что Познер всерьез занимался боксом в молодости, а потому на программе «Король ринга» он оказался не случайно и даже был готов принять участие в поединках.

- И что, не испугались бы за свое лицо?

- А что пугаться? Другое дело, что я уже не мальчик и мне 73 года… Когда мне позвонил Константин Эрнст и предложил вести это шоу, я задумался: «Как так? Я же вроде такой серьезный политический обозреватель… Если я стану участвовать в такой программе, то что сделают из меня критики? Вот уж отпляшут джигу! А потом подумал: «Минуточку. Мне это интересно? Интересно. Да пошли они все…» Самое главное, что я сам получил незабываемое наслаждение, драйв был будь здоров, все-таки шли настоящие бои. Мы ругаем телевидение, но не ругаем себя, когда смотрим боевики и реалити-шоу. Я уверен, что если завтра в Лужниках будут показывать, как христиане голыми руками борются с дикими львами, как это было в Древнем Риме, вся страна начнет смотреть не отрываясь.

У Владимира Познера особое отношение к телевизионным критикам и сам он не интересуется, как его склоняют в рецензиях.

- Я думаю, что в критики идут те, кто сам мечтал работать в кадре на телевидении или режиссировать программы, но у них ничего не получилось, - безапелляционно заявляет г-н Познер. – Они ненавидят успешных, и плохо скрываемая ненависть читается на их лицах, когда приходится общаться. Поэтому мне их труд не интересен, поскольку профессионального разбора телепередачи я еще ни разу не видел, зато в полной мере ощутил столько зависти и злобы, желания дать под-дых, что задумывался: «Для чего эти люди пишут? Что хотят донести до окружающих? Зачем самоутверждаются столь странным способом?» Мы сами себе самые строгие критики. Тот, кто работает на телевидении, всегда сам знает, где он совершил ошибку, где не дожал, где соврал. Если я и буду интересоваться чьим-то мнением о своей работе, то попрошу высказаться тех, кого уважаю, умных людей, оценка которых для меня важна. И к ним я прислушиваюсь всегда.

- У вас есть враги?

- Что это за журналист, который никого не задевает? Конечно, есть. Да и вообще, во что превратиться жизнь, если тебя будут все любить? Мой любимый герой Сирано де Бержерак говорил: «Под взглядами врагов я хожу прямее».

«Мы еще не доросли до ток-шоу Познера»

Владимир Владимирович утверждает, что совпадение названий проекта «Время жить» и его авторской передачи «Времена» произошло совершенно случайно.

- Когда выбирали название для моей программы, был объявлен такой негласный конкурс на лучшее имя, и в итоге из 50 названий осталось только два – ток-шоу Познера и «Времена». В Америке, конечно, назвали бы авторскую передачу известным именем ведущего, но для нас это было пока рановато, мы до этого еще не доросли. А «Времена» мне показалось удачным, дающим широкие возможности. К названию телемарафона «Время жить» я вообще не имел никакого отношения.

Г-н Познер утверждает, что на проблему СПИДа он обратил внимание еще в США, имея среди знакомых ВИЧ-инфицированных людей. И отправился в просветительскую поездку по России, надеясь, что люди, заинтересовавшись его именем, откликнутся и на проблемы больных СПИДом.

- Я всегда говорил, что не верю в Бога. Но если все-таки существует ад и рай, то неплохо было бы заняться чем-нибудь хорошим. На всякий случай, - шутит Владимир Владимирович.

- Общение с такими людьми меня не смущает, - рассказывает телеведущий. - Гораздо больше я бы напрягался, если б имел общение с человеком, больным туберкулезом, потому что в последнем случае возможности заражения намного выше.

По словам Владимира Познера, из-за недостатка просвещения жизнь людей со страшным диагнозом превращается ад, их детей не принимают в школу и детсад, им не оказывается медицинская помощь, а окружающие устраивают бойкот.

- Смогли бы вы представить себя на месте своих героев?

- На эту тему очень трудно рассуждать, потому что человек никогда не знает, как он поведет себя в той или иной ситуации. Это все равно, что говорят: «А вот ты бы выдержал пытки?» и кто-то отвечает: «Да, я несомненно бы выдержал». А я говорю: «Подождите, вот когда тебя будут пытать, тогда и посмотрим». Я отвечу, что не знаю, как повел бы себя, оказавшись на месте моих героев. Оказаться изгоем дико тяжело.

Известный телеведущий признается, что сам принял участие в проекте вовсе не из-за денег.

- В нашей стране за подобную работу мало платят. Тем более, что я понимаю, что общественная организация, занимающаяся борьбой с распространением СПИДа, просто не богатая. И здесь возникает вопрос, насколько это нужно мне самому. Если платят – хорошо, нет – я буду работать бесплатно. Конечно, не готов оплачивать сам самолет и гостиницу, но могу позволить себе работать за небольшое вознаграждение.

- А вот многие уфимские журналисты говорили: «Это сколько денег нужно отвалить Познеру, чтобы он начал ездить по регионам»…

- Очень характерная реакция, потому что люди, которые так говорят, наверное, судят по себе. Прикидывают: «Это сколько бы я взял за такую работу»...

- А сколько стоит время Познера?

- Профессиональное? Дорого. Я могу работать бесплатно, если увижу в этом какой-то смысл. Я могу выступать перед студентами и никогда не возьму ни одной копейки. Но уж если мое имя понадобится в коммерческом проекте, то мне придется платить много, поскольку высоко оцениваю свой труд. Я говорю: «Я стою столько-то. Хотите, берите, не хотите – я не навязываюсь». Наверное, у меня другой стиль мышления, больше западный. Наши звезды эстрады, которые выступают на частных днях рождениях, берут за то, чтобы похохмить или спеть пару песен до 30 тысяч евро. То, что делаю я, намного важнее.

«Председатель КГБ отказал мне в интервью»

- Случалось ли, чтобы вам отказывали в интервью?

- Я крайне редко обращаюсь с такой просьбой к людям. Да и этот жанр, к моему большому огорчению, вымирает на телевидении. Хотя было однажды, когда Пугачева отказала мне в интервью, вернее его отсрочила на довольно долгое время. Примадонна сказала: «Вы знаете, мне кажется, что меня в последнее время стало слишком много». И она была совершенно права. Потом, спустя полгода мы с ней побеседовали. Возможно, что кто-то боится, что стану задавать неудобные вопросы, или потому что понимает, что предмет интервью может оказаться не выгодным для него. В свое время мне отказал в интервью председатель КГБ. Я начал работать в журналистике в советское время и нас тогда называли «солдатами идеологического фронта». Это означало, что ты получил приказ и должен его выполнить. Я трудился в США пропагандистом, объяснял, какая замечательная страна СССР. Сейчас цензуры нет, но существует самоцензура. Есть вещи, о которых мы не говорим, чтобы потом не возникло проблем.

- Как вам удается так хорошо выглядеть?

- Во-первых, есть профессия. Мне кажется, что если ты работаешь на телевидении, ты обязан хорошо выглядеть. Я за этим слежу, занимаюсь спортом, чтобы не стать толстым, стараюсь есть только здоровую пищу. Но есть и воспитание, которое заложили еще мои родители. Мне нравится хорошо выглядеть. Мне приятно утром смотреть в зеркало – в свои 73 чувствую, что очень даже ничего и еще нравлюсь женщинам.

- Правду ли говорят, что дама, в свое время во всеуслышание произнесшая с телеэкрана, что у нас секса нет, сказала это от отчаянной любви к вам?

- Это потрясающая телевизионная байка. На телемосте Ленинград-Бостон, где я был ведущим, я видел эту женщину в первый и последний раз. Но и она не говорила этой сакраментальной фразы. Одна из американок пожаловалась, что в США на телевидении много секса и насилия, а наша женщина, кинувшись грудью на амбразуру, заявила, что «У нас в стране секса нет на телевидении». Что было, кстати, абсолютной правдой. Однако ее последние слова потонули в гомерическом хохоте и все запомнили только, что в «СССР секса нет». Этот телемост испортил несчастной женщине жизнь. И даже когда мы хотели отметить 20-летие телемостов, нашли ее и пригласили на передачу, она сказала, что даже слышать об этом не хочет. Она прокляла меня и тот день, когда она пришла в студию.

- Почему жанр телемоста ушел в прошлое?

- Вы знаете, это даже не жанр, это инструмент общения между странами с напряженными отношениями. Когда прекращаются обмены студентами, спортивными, образовательными и культурными делегациями. Когда есть опасения настоящего столкновения, как было между США и СССР. На самом деле и сегодня надо организовывать телемосты – например, с Грузией, Украиной, странами Балтии. Причем, выходить на телемост должны не политики, а обычные люди – водители, учителя, врачи. Чтобы посмотрели друг другу в глаза и сказали то, что накипело. Но у нас боятся таких телемостов. А вдруг наши скажут, что-то не то? Да и к телевидению в принципе в нашей стране относятся настороженно.

И мне не нравится наше телевидение. Сегодня телевидение почти перестало информировать. На всех каналах показывают одно и то же. На мой взгляд, это отражает политическую ситуацию в стране

Ровесники телеведущего вызывают у него чувство жалости

Владимир Познер рассказал правду о своем ресторанном бизнесе.

- На самом деле это даже не бизнес, а хобби, - объяснил Владимир Владимирович. – Мы с братом очень любим готовить, этому нас научила наша французская мама Жеральдин. Она была очень щепетильной женщиной, и многое нам дала в плане воспитания. Французская кухня – это целая культура, и наш дом всегда славился отменными блюдами. Вкус к хорошей еде у нас с детства. Вот в память о маме мы и решили открыть в Москве совершенно не пафосное и не тусовочное заведение, где умеренные цены и можно спокойно посидеть с семьей, попробовать свежие круассаны, выпить большую чашу кофе с молоком. Назвали его в честь нашей мамы «Жеральдин», и недавно нам исполнилось три года. Но никакой сети наших ресторанов не существует и не появится, это наш братом отдых.

- А вкус к жизни у вас тоже с детства?

- А вот это ощущение не воспитаешь. У меня было две тети, сестры моего отца, которых прославил Корней Чуковский. Помните, в стихах «Приключения Крокодила Крокодиловича» крокодил имел детей – Кокошу, Тотошу и Лелешу? Кокоша – это сын Чуковского Николай, а Тотоша и Лелеша – мои родственницы Виктория и Елена. Так вот, Елена, старшая сестра, которую мы называли Лелешей, жила очень бедно, но каждый день встречала с улыбкой: «Как же хорошо жить!». А младшая, Виктория, которая имела в жизни все, просыпалась с гримасой отвращения: «До чего все мерзко!». Это характер человека и ничего с этим не сделаешь. Я пессимистически настроен по отношению ко всему человечеству, которое не делает выводов из своих ошибок, и в итоге само себя погубит. Но при этом получаю огромное удовольствие от жизни. Я многого хочу и у меня много желаний. Я хочу смеяться, путешествовать, общаться с друзьями. Я все хочу!

- Ваши ровесники теряют это чувство...

- Я мало общаюсь с людьми моего возраста, и в последнее время стал замечать, что теперь я всегда за столом самый старый. И в большинстве своем мои ровесники вызывают у меня чувство жалости. Они плохо выглядят, их ничего не интересует, они как будто подвели некую черту. Я заметил, что многие мужчины в России перестают за собой ухаживать и в более молодом возрасте. Им еще и 50 нет, а они уже беззубые, пузатые. И мне непонятно, почему люди так неинтересны самим себе? Почему никто не научил их получать радость от хорошего самочувствия?

«Я не умею предсказывать будущее»

По словам Владимира Познера, у него немного друзей, но он никогда не позволит себе дружить с политиками.

- Я не доверяю власти вообще, а потому считаю, что не имею права близко общаться с теми, кто имеет к ней прямое отношение. Я не могу делить с человеком хлеб, а потом «прикладывать» его в своей программе, - объясняет телеведущий. – Здесь нужно быть разборчивым и держаться от этих людей подальше. Поэтому, даже если случайно оказываюсь с политическими деятелями в ресторане, то всегда расплачиваюсь сам за ужин. Казалось бы, ничего особенного, но нет, по-другому не могу.

Владимира Познера развеселил вопрос: «Что бы вы сделали, если бы стали президентом России?».

- Люди думают, что президент может все, но на самом деле неограниченные полномочия бывают только у диктаторов. А если он президент, избранный демократическим путем, ему приходится считаться с ветвями власти – исполнительной, судебной, законодательной, и он очень ограничен в своих возможностях. Поскольку я подчеркнуто не хочу идти в политику, то оставляю этот вопрос без ответа.

- Почему у нас так несчастны пенсионеры?

- Видимо все забыли, что Советский Союз был патерналистическим государством, берущим на себя все заботы о своих гражданах. А когда все развалилось, были потеряны и источники финансирования, из которых складывалось благосостояние людей. В других странах люди сами вносят деньги за свою пенсию, работая всю жизнь на личный пенсионный фонд, и действительно к старости получают большие средства. А у нас нет этой истории, и мне кажется отсюда бедственное положение стариков. Но поскольку я не знаю многих вещей, не могу и давать советы, мол, я бы сделал так-то и так-то, чтобы люди жили счастливы. Можно сказать: отнимите у богатых и отдайте бедным, но мы это уже проходили.

- Какие времена нас ждут?

- Я не Кассандра, у меня нет умения заглядывать в будущее. Предсказать это просто невозможно, - всерьез задумывается Владимир Владимирович. – Но есть внешние факторы, которые не нравятся. Считаю, что Китай со своим многомиллиардным населением представляет огромную опасность для малозаселенной России. Ведь может получиться так, что Россия станет Китаем. А это совсем другая философия, другое отношение к человеческой жизни… Меня пугает возрастающее влияние русской православной церкви, которая пытается влиять на все: школу, политику, государство. Антизападная православная церковь все время говорит об особом пути Богом избранного русского народа, а такие игры всегда плохо кончаются. Я не оптимист и надеюсь, что до многого, что может случиться плохого, просто не доживу. Но при этом верю, что для тех, кто меряет жизнь наличием колбасы на столе, настанут лучшие времена и люди будут получать намного большие деньги, чем имеют сейчас. Но вопрос, какого качества будет эта жизнь, остается для меня без ответа…

Гузель ИБРАГИМОВА.

СПРАВКА «МКС»

Владимир Познер родился в Париже 1 апреля 1934 г. Его мать - гражданка Франции. Отец - из семьи эмигрантов, покинувших советскую Россию в 1922 году. Затем семья Познеров жила в Нью-Йорке. Там Владимир окончил школу. В 1953 г. вместе c семьей приехал жить в СССР.

В 1958-м окончил биолого-почвенный факультет МГУ.

Работал в журнале Soviet Life, затем - комментатором на иновещании Гостелерадио СССР, выдавая на Америку советскую пропаганду.

В 1982-м стал ведущим первых телемостов между СССР и США.

С ноября 2002 г. - ведущий программы "Времена" на Первом канале.