Дима Билан в эксклюзивном интервью «МК»: «За меня болели чужие»

Мы очень мечтали закрепиться хотя бы в первой пятерке, но думали, что скорее всего займем что-то вроде 6-7-го места. Восшествие на евромузыкальный престол финских обаяшек “Lordi” стало на “Евровидении” чем-то вроде “оранжевой революции”. Точнее — не оранжевой, а какой-то землянисто-могильной: сущие похороны “евроформата”!“Телевоутинг” стал протестным голосованием публики, которую прежде было принято считать “непритязательными домохозяйками”, млеющими лишь от сладкоголосых тру-ля-ля в стиле мальтийца Фабрицио Фаниелло (24-е место с одним(!) баллом) или румына Михая Трайштариу (достойные 172 балла, но лишь 4-е место). Классическая “европублика” из фан-клубов сидела только в зале и, конечно, была совершенно убита вердиктом европейских телезрителей, которые не разделили их фанатского восторга, скажем, румынским шлягером “Tornero”, в абсолютной победе которого здесь, в Афинах, никто не сомневался.Вся тройка лидеров, включая нашего Билана, категорически выбивалась из стандартных клише полутухлого “евроформата”. С этого мы и начали наш разговор с Димой после его победы (а 2-е место — это победа!), когда он, валясь с ног, добрался до отеля, чтобы прикорнуть на пару часов перед выездом в аэропорт.— Дим, ну мы с тобой оказались правы, когда наплевали на всех этих напыщенных псевдоэкспертов, вопивших, что “Never Let You Go” нельзя везти на “Евровидение”!— Да, я верил в эту песню. Ты верил. Мой продюсер Яна Рудковская верила. А другие нам только нервы мотали… Я всегда считал и говорил, что артист может быть успешен, только когда верит в то, что делает, и делает то, что для него органично. Собственно, и победа финнов это тоже доказала.— Тебя не обломало, что они все-таки первые, а ты — второй?— Нет! Я видел, как зал принимал мою песню, и такой прием — настоящая победа. Я видел, сколько самых разных и неожиданных для меня стран давали мне по 10–12 баллов. У меня просто мороз по коже шел. А финны — они смачно положили на “Евровидение”, и этот жест публика с восторгом оценила.— У тебя по всей Европе теперь фанатов куча…— Это здорово, конечно, но на самом деле мне здесь, на “Евровидении”, очень не хватало поддержки с родины. Я имею в виду не нашу команду, не Филиппа Киркорова, который просто горы свернул, чтобы было все как надо, не моего ангела-хранителя Яну Рудковскую, без которой всего этого вообще бы в моей жизни не случилось… Вот приехала Варвара — поддержать меня. Была на нашей вечеринке в “Евроклубе”, сидела в зале. Огромное ей спасибо. Я чувствовал, как меня поддерживает оттуда, с небес, Юрий Шмильевич Айзеншпис — причина всего, что со мной сейчас происходит… Но когда на обоих турах я выходил на сцену и смотрел в зал, мне было страшно обидно, что кругом, целыми секторами, сидели болельщики из разных стран с флагами, плакатами. Норвежцы, турки, израильтяне, македонцы, украинцы, шведы, финны — ну все! А русских флажков — раз-два и обчелся, хотя в Греции, говорят, толпы наших.— Они за шубами ездят…— Да, наверное. Но в зале, когда целые сектора поддерживают своих, это же здорово! А за меня болели чужие! Приятно, но немного обидно. У нас, как ни включишь телевизор, с утра до вечера сплошные вопли о патриотизме: “наши-ваши”. Лучше бы не вопили, а вот организовали какой-нибудь массовый выезд болельщиков, без помпы, без фанфар, но чтобы патриотизм был не на словах, а на деле. Артистам такая поддержка в зале очень важна и нужна. Впереди ведь еще не одно “Евровидение”…Артур ГАСПАРЯН, Афины.