Группа <Х: забей> выбралась из 15-летнего подполья

Из пятнадцатилетнего подполья в сентябре прошлого года на свет вылезла культовая группа из подмосковного города Видное под звучным названием . Концерт в ресторане <Тинькофф> в столице Башкирии стал для группы уже шестым. Первый состоялся в Москве по случаю выхода пятнадцатого альбома .Обычно о вспоминают в связи с участием в группе Найка Борзова. Но по большому счету его нахождение в матерном проекте не столь значительно, а в разное время с сотрудничали и сотрудничают Борис Гребенщиков, Марина Хлебникова, Игорь Джавад-Заде (барабанщик уфимского состава Земфиры) и многие другие.Группа началась в конце восьмидесятых - соседи по лестничной клетке Карабас и Бегемот, знающие друг друга всю сознательную жизнь, записали свое творчество на магнитофон. Прославились только благодаря записям, концертных выступлений у группы не было в принципе. Тексты песен идентичны тем матерным стишкам, которые школьники любят писать в туалетах и на заборах. Поскольку стихи редко превышают объем в восемь строчек, то и песни в среднем длятся около минуты. Альбом насчитывает сорок пять треков. Зато музыка вопреки ожиданиям вполне профессиональна. Музыканты легко играют и вальсы, и тяжелый блюз, и по качеству звучания ничуть не уступают топовым рок-музыкантам. Среди поклонников группы самые разные люди, в том числе Олег Тиньков, который и отправил в тур по своим ресторанам. - Олег Тиньков, как оказалось, следил за нами с 89-го года, - говорит Карабас. - Потом в какой-то момент нас потерял, думал, что группа ничем не занимается. Когда в сентябре делали презентацию нового альбома, Тиньков случайно о нас услышал, сразу же вышел на связь и организовал поездку группы по городам. Вчера я был еле живой с непривычки.- За пять дней четыре концерта, если учесть, что до этого никуда не выезжали, - подтверждает Бегемот. - Для нас это реальный опыт, который очень важен.- Чем вы занимались пятнадцать лет?- Записывали альбомы и не давали концертов. Сначала в 89-м году было, наверное, просто стремно, потом неохота, потом вроде надо было бы, потому что люди предлагали делать какие-то мероприятия в клубах, но дальше, чем отобрать песни и дать гитаристу, чтобы он их разучивал, дело не дошло. - А чем живете в свободное от музыки время?- Я занимаюсь семьей.- Я работаю звукорежиссером, - говорит Карабас. - Тружусь на студии, записываю песни всяких разных артистов. Но сейчас совмещать стало сложно, наверное, придется от работы отказаться.- Собираетесь серьезно заняться концертной деятельностью?- Пока непонятно, вернемся, посмотрим, что из этого всего вышло, будут ли вообще какие-то предложения. Потому что наш материал очень специфический.- Не боитесь, что с началом активной концертной деятельности могут последовать запреты со стороны властей?- Запрет уже последовал. В Нижнем сразу сняли наши афиши, вмешались люди, чинили иски, но потом все разрулилось. Вообще я не думаю, что у нас будут супермассовые концерты, что на них дети смогут попасть. - Мы сами были бы не рады, если бы на наше выступление пришли неподготовленные люди, которым сделалось плохо от наших песен, - соглашается Бегемот. - Группа тоже задумывалась как маленький проект для определенного круга людей, но сейчас на нее ходит огромное количество жлобья:- Это другая команда и даже музыкально рассчитана на более широкие массы: и на подростков, и на студентов, и на ПТУшников, - отвечает Карабас. - Я думаю, что это не наш случай.- Если на наши концерты будет ходить большое количество жлобья, значит, мы мессии, который поднимут их уровень до нормального человеческого. Кто-то же должен это делать! - радуется Бегемот.- Как вы представляете своего среднестатистического зрителя?- Люди, которые что-то сделали в этой жизни, - перечисляет Карабас. - Например, нашли интересную работу, или представители творческих профессий, или просто слушатели с хорошим чувством юмора. Но мы были в Нижнем Новгороде, в Самаре, и выяснилось, что наша программа для многих - неожиданность. Люди сидели растерянные и не знали то ли им бежать, то ли остаться и похлопать. Вещи у нас специфические - короткие, с большим количеством информации, может, еще из-за этого кто-то теряется.В Уфе собрались настоящие ценители творчества , зал подпевал на протяжении всего концерта, Бегемота, пафосно читающего стихи в костюме с большим бантом на шее, встречали овациями. Под занавес выступления на сцену вышла зрительница и вместе с Карабасом спела песню, которую он сам все никак не мог вспомнить. - Что служит поводом для написания песни?- Случаются какие-то события, потом это как-то всплывает, - говорит Бегемот. - Песни не пишутся по поводу, откуда-то приходит. Как гении пишут? Все бы знали, как пишутся стихи гениальные, все бы были поэтами. - Почему в ранних песнях вы так активно эксплуатировали образ Ленина?- Это имя нам постоянно вдалбливали с самого детства. Везде памятники вождю, пионеры, сторожащие бюстики Владимира Ильича, знамя с его портретом за счастье поцеловать на линейке... Ленин для нашего поколения стал не человеком, а каким-то мультяшным персонажем, как Хрюша со Степашкой. Такой вот задорный герой, и песни у нас веселые. Горбачев тоже интересный плюшевый персонаж, а больше у нас в песнях никаких деятелей и нет. - А современные?- Нет, - резко говорит Карабас. - Политика такая область, в которую мы не влезаем. - Не влезаем также в игру в гольф, - развивает тему Бегемот, - в бейсбол, не летаем в космос, потому что ни хрена в этом не понимаем. - Музыканты, играющие с вами, сессионники? - Теперь это наши постоянные музыканты. - Это состав, с которым мы уже сделали запись, - отвечает Карабас. - Главное, чтобы людям было интересно с нами. А то пришел один гитарист: . Мы ему сразу отказали. С собой в тур взяли легендарного человека, это звукорежиссер Олег Гончаров, который двадцать лет работает с группой <Аквариум>. - Когда начинали, понимали, что занимаетесь андеграундом?- Да мы и слова такого не знали, - вспоминает Бегемот. - Мы были уверены, что поставим всех на уши, так и случилось. - Как возникла идея создать группу?- Знакомы с трех лет, то есть я терплю Карабаса уже тридцать четыре года. Жили напротив друг друга, в школе сидели за одной партой. Парты стонали, потому что мой товарищ оттачивал свое художественное мастерство исключительно на школьных столах. - Играли в школьном ансамбле, - продолжает Карабас, - потом в армии меня переклинило на музыке, потому что попались сослуживцы очень продвинутые. Когда я дембельнулся, пришел в городской ансамбль, потом на студию. - Что сами слушаете?- Я обращаю внимание на любую музыку, смотрю, как все сделано. Ну а так, когда никого нет, я с удовольствием послушаю группу <Зоопарк>, очень талантливая группа из города Татарск - <Сибирский мастурбатор="">, мы в своих концертах играем несколько их вещей, из западных Tom Waits, Cure. - Если не про музыку говорить, то очень люблю группу <Тату> и певицу Свету, - признается Бегемот. - В ваших записях участвуют известные музыканты:- Мы действительно привлекаем много людей, но главное не то, что они известные, - говорит Карабас.- Обычно музыканты даже берут псевдонимы. Имена не самое важное, клево, что люди откликаются, им это интересно. По приезду хотим начать писать новый материал, конечно, будем приглашать и известных, и неизвестных.- Как определяете тех, кто вам нужен?- Спонтанно. Есть люди, которые практически все время с нами. Если говорить о Марье-искуснице, она же Марина Хлебникова, то она, скорее всего, будет и в новом альбоме. Наш большой товарищ ленкомовский артист Сергей Чанишвили, он у нас участвовал в альбоме двухтысячного года . - Были моменты, когда все надоедало и хотелось бросить?- Возможно, что такое у нас было после выпуска предыдущего альбома , - вспоминает Карабас. - Он у нас непросто шел, отнял много сил, да еще долго записывали, так что до выхода прошло четыре года. - Утомляет рутина - то студия занята, то человека нет нужного, - говорит Бегемот. - Как вы развлекаетесь?- Несколько лет назад занялись сноубордингом, очень нравится. Если научили меня, значит, можно даже яйцо динозавра научить. Летом уезжаю в деревню, у меня там грибы, ягоды, охота, рыбалка. Девяносто процентов стихов пишу там. Причем мне надо приехать обратно и привезти Карабасу тетрадочку с тридцатью или шестидесятью текстами, и знаю, что если этого не сделаю, он будет меня ругать. Но ради момента, когда я гордо швыряю тетрадку на стол или читаю созданное по телефону и слышу довольное карабасовское хихиканье, стоит оторвать задницу от лежанки, напрячься и что-нибудь сделать. Андрей ЮРТАЕВ. в Уфе> № 8 от 23.02.05 г.