Posted 21 сентября 2008,, 11:27

Published 21 сентября 2008,, 11:27

Modified 10 ноября 2022,, 19:02

Updated 10 ноября 2022,, 19:02

Валентина Толкунова: «Близкие называют меня «народным достоянием»

21 сентября 2008, 11:27
Исполнительница советских хитов «Стою на полустаночке» и «Я не могу иначе» сегодня выглядит, как и во времена молодости, когда была необычайно популярна – те же не по возрасту длинные волосы и неизменные жемчуга, блаженная улыбка и плавность в жестах. Даже старомодно расшитые наряды она ездит заказывать в Архангельск. Не меняется и ее репертуар – Валентина Васильевна по-прежнему поет эдакое русское «кантри», как и 30 лет назад. Прямо как в названии одной из ее последних песен – «Поставь мне старую пластинку». Однако теперь провинциальные пенсионерки никак не могут дождаться «любимую Валюшу» с сольными концертами. - На самом деле, все продолжается, выпускаются диски, - не соглашается Толкунова. - Зрители ждут новых песен и хотят видеть во мне не остановившиеся создание, которое пело 40 лет на сцене и уже ничего больше не может. У меня очень много новых песен, и если им дать более широкое освещение, то, наверно, они были бы тоже популярными, им просто не хватает пиара. Я по-прежнему считаю, что песня должна быть искренней, берущей за душу. Такую я бы с удовольствием спела. Например, как поет Селин Дион в «Титанике». А попсу - ни в коем случае. На сцене я уже более 35 лет, и все эти годы в семье меня называли «народным достоянием». Мне нравится, когда зрители называют меня Валечкой, «нашей Валюшей» или просто Валентиной: это приближает людей к моему сердцу, а мое - к ним.

«И сама, и мои песни бесценны»

- Вам не обидно, что выступлений не так много, как хотелось бы вашим поклонникам?

- Я стараюсь ездить с концертами в разные точки нашей огромной страны для того, чтобы успеть отдать людям свое сердце, свои песни. У меня сейчас наступил какой-то период полноты жизни, общения с природой и людьми. Я остро чувствую, что должна очень многое отдать. Я никогда не отказываюсь выступать для инвалидов, ветеранов, детей, молодежи. Если у организаторов таких концертов нет денег, я выступаю бесплатно, для меня это не имеет никакого значения. Меня упрекают и даже ругают за то, что я соглашаюсь работать бесплатно, ведь сейчас ни один даже совсем безголосый певец и пальцем не шевельнет, пока ему не заплатят. Меня часто спрашивают: «Сколько вы стоите?». Я все время удивляюсь этой фразе и не могу, да и не хочу к ней привыкать. Ну что за дикость? Как могут песни или я сама чего-то стоить? Это же бесценно. И я сама, и мои песни даны Богом для людей.

- Кто были ваши родители?

- Папа всегда работал в закрытых учреждениях, связанных с железными дорогами, а мама была экономистом в вагонном депо. Она привила мне любовь к людям: не могу пройти мимо человека, если ему плохо. Помню, когда мне было 14 лет, возвращалась поздно вечером домой в электричке. В вагоне, кроме меня, был лишь один мужчина. Он спал, а когда проснулся, то спросил меня, какая следующая станция. Я ответила, и мужчина очень расстроился: проехал свою остановку. Вслух он рассуждал: «Где я буду ночевать? Ведь следующая электричка, только утром». Мне стало его жаль, и я пригласила его переночевать к себе, даже не зная, как его зовут. Когда я стала популярна, то ко мне начали обращаться за помощью. Помню, получила письмо от женщины, которая написала, что часто болеет, а на зиму у нее нет даже пальто. Я показала письмо маме и на следующий день мы отправила незнакомой женщине мою шубу.

- Родители воспитывали вас в строги?

- Это сейчас немодно, но я вообще-то пуританка. Я всегда очень долгое время настраивала себя на интимный лад. Родители уделяли много внимания моей нравственности. Если я приходила домой позже одиннадцати, то неизбежно в мой адрес была укоризна, и отец выговаривал мне. Много поколений моих предков росли в строжайшем воспитании, и меня родители так воспитали. И я им за это очень благодарна.

- Это не мешало вам в общении с молодыми людьми?

- Я была достаточно влюбчивым человеком с юных лет, но влюблялась всегда тайно. Образ мальчишки, который мне нравился, я возводила в какую-то невероятную степень - божества или превосходства, недосягаемости. Но к тому моменту, когда они обращали на меня внимание, уже притуплялось то первичное, острое чувство, уже не было с моей стороны восторженности, вознесения на пьедестал предмета своего обожания. Обидно, но именно в этот момент мальчишки сами предлагали дружбу, прогуляться, назначали свидания. А меня это уже не интересовало. Мне очень нравился один мальчик в десятом классе. Но, к сожалению, взаимность наступила тогда, когда у меня уже прошел этот пик восторженности. А в 16 лет влюбилась в студента. Он был эдакий ловелас, но мне всегда говорил: «Валя, я ничего не понимаю. Что со мной происходит? Я не могу тебя коснуться, даже просто дотронуться. Настолько ты искренняя и естественная, что мне становится страшно к тебе прикасаться. Я тобой могу лишь любоваться». Дальше поцелуев у нас так и не дошло.

«Развод с Саульским пережила стоически»

- Первым, кто завладел моими чувствами, сердцем и мною в целом, был Юрий Сергеевич Саульский. Вот к нему у меня уже было нечто сродни неконтролируемой страсти и любви. Мы познакомились, когда мне было девятнадцать лет, а в двадцать я стала его женой. У нас была большая любовь, мы прожили пять чудесных лет. Он умел любить! Юра был на восемнадцать лет старше меня. Он руководил оркестром «ВИА-66». Я пришла туда летом на прослушивание, и меня взяли в качестве первого сопрано. Меня вытащили с института, в котором я тогда училась на третьем курсе дирижерско-хорового отделения. Так я и покинула МГИК и ушла в «ВИА-66», где пять лет пела партии первого сопрано, а также джазовую музыку.

- Расставание с мужем тяжело переживали?

- Развод с Юрой я восприняла философски, можно сказать, стоически. Я даже была очень благодарна Юрию за то, что он всегда жил правдиво. Любя женщину, он никогда не обманывал. Многие, имея жену, заводят себе любовниц на стороне, но для Юры это было просто немыслимо. Если любовь ушла, то он прямо об этом и заявлял не виляя. Но если он любил женщину, то она всегда была для него единственной и неповторимой. У него было несколько жен, я даже не знаю точно, какой по счету женой я ему приходилась, но каждую свою жену он очень любил. Я благодарна Богу за то, что у меня были пять чудесных лет с таким великолепным, умным, талантливым человеком, каким, безусловно, являлся мой первый муж Юрий Саульский.

Чтобы пережить расставание, Толкунова на два месяца уехала на дачу. Вернувшись в Москву сильно повзрослевшей, певица столкнулась с другой проблемой – отсутствием работы. Тогда ей помог Владимир Шаинский, который отдал Толкуновой песню «Ах, Наташа», которая давно лежала у него в столе. С ней Толкунова и дебютировала как сольная певица в 1972 году на творческом вечере поэта Льва Ошанина. С этого момента «голос со слезой» стал очень востребован. Ни один концерт не обходился без любимицы публики. В 1973 году Иосиф Кобзон порекомендовал Толкунову Москонцерту, где ее тут же сделали солисткой. На фоне творческого успеха, личная жизнь Толкуновой долго не складывалась. Не было ни желания, ни времени.

- Второй брак принес вам счастье?

- Да. Моим вторым мужем стал Юрий Папоров - писатель, журналист-международник, много лет проработавший в странах Латинской Америки. В свое время он был дипломатом, но потом ушел с дипломатической работы и стал писать книги, особенно после поездки на Кубу, где прожил пять лет. Именно на Кубе он собрал замечательный материал о Хемингуэе и написал книгу «Хемингуэй на Кубе» о последнем двадцатилетии жизни этого прославленного писателя, о его отношениях с женой, о внутренних разногласиях с самим собой, о последних днях писателя, о его трагической гибели. Муж виделся с людьми, которые знали Хемингуэя, и поэтому написал правдивую, прекрасную, с моей точки зрения, книгу. А вернувшись из Мексики, он написал книгу о последних днях Троцкого – это тоже очень интересная работа. Мы с Юрой вместе уже почти тридцать лет. У нас есть замечательный взрослый сын Коля, которому двадцать семь лет. А вот внуков пока нет.

Песчинка XXI века

- Не жалеете, что родились именно в это время, а не на два века раньше?

- Я, наверное, и в самом деле из другого века, очень несовременна. Если бы меня спросили: «В какое время ты хотела бы родиться?», я выбрала бы девятнадцатый век. Я дочь той эпохи, а время, в котором мы живем… Я словно песчинка в вихре XXI века, а мне не хочется быть песчинкой. Мне не хватает тех отношений, той нравственности.

При этом есть вещи, которые мне нравятся и в современном мире. Я люблю спортивную одежду, лихачу на машине, у меня, конечно, есть мобильный телефон. Всегда старалась беречь свой голос - дар, которым меня Господь одарил. Никогда не курила, никогда не пила. Старалась быть ближе к природе. Вместо того чтобы сидеть, уткнувшись в монитор, я предпочитаю посмотреть на небо, потрогать кленовой листок. Мне кажется, что именно природа очень мне помогает. Я с удовольствием с ней общаюсь.

- Вы действительно лихачите за рулем?

- Сознаюсь вам: когда-то я злоупотребляла скоростью. Поначалу мне казалось: вот оно, чувство свободы, раскрепощения! Летишь на скорости и не замечаешь ничего вокруг! А потом пришло осознание, что однажды лихачество может выйти боком, и не только мне. Скольких раздавленных кошек и собак я видела на дорогах. Свидетелем скольких аварий или их последствий довелось быть. И я перестала лихачить. Сознательно себя укротила.

- Как вы предпочитаете отдыхать?

- Живу в Москве на Патриарших прудах. Очень нравится это место. Недалеко от дома есть скверик, в котором люблю погулять, подумать. Люблю предрассветную тишину, когда мало машин, людей. Также много читаю-перечитываю исторической, философской и православной литературы. Возвращаюсь к Бунину, Лескову, Тургеневу. Не люблю готовить, стоять у плиты. На кухне мой подарок домашним - один обед в неделю. Готовлю я в основном то, что нравится моим близким. Например, сын очень любит мои сырники, других он не ест. Я готовлю салат с креветками и морепродуктами, который любит моя подруга. А вообще вкус любого блюда зависит от состояния души.

- Вы намеренно не злоупотребляете макияжем?

- У меня очень отрицательное отношение к косметике. Если бы не сцена, то никогда не красила бы даже губы. Человек должен быть натуральным. Никак не могу понять, зачем люди делают омолаживающие операции. Ведь после них ты становишься куклой Барби. Страшно, когда люди полагают, что всеми этими подтяжками они обманут природу. Ее еще никто не обманывал. А стареть, я считаю, приятно.

Ильсияр РАХМАТУЛЛИНА.

"