Юрий Шевчук: «Вся моя история - в уфимских улочках и подворотнях» (фото)

«Я – дурак всея Руси»

- Как оцениваете концерт в «Уфа-Арене»?

- Честно говоря, я не очень доволен. Здесь важна беспощадная самокритика. Уфа для меня - особенная, и я перенервничал. Хотя потом мы раскачались, и все вроде пошло хорошо. С собой мы привезли четыре трейлера с аппаратурой: светом, звуком, экранами – как всегда не привыкли жалеть ни себя, ни своих карманов. Программа готовилась два года, и для ее создания были стянуты силы отличных художников, визуалистов.

- Считаете, что яркое шоу для рок-концерта так необходимым?

- Мы же в XXI веке живем и играем не просто русский рок с ниточными гитарами и пионерскими барабанами, это совершенно иная музыка. Я всегда разделял два понятия: мода и современность. Мода - нечто сиюминутное, легкомысленное, веселое, и когда дама одета по моде – это приятно, прежде всего, ей самой. Современность же – это основные болевые точки времени, то, что нас мучает и что пытается осмыслить художник. Я надеюсь, что наша программа современна.

- Сколько городов уже успели посетить с новой программой?

- Начали мы ее играть в Орле, побывали также в Москве, Питере и Екатеринбурге. Последним городом перед Уфой был Челябинск. Направляясь сюда, мы мчались, прорезая шикарные Уральские горы – божественная красота и ужасная дорога. Это путешествие послужило поводом поностальгировать, как в юности мы выезжали в горы покататься на лыжах, ездили на пленэры писать местные пейзажи. Помню, приходилось каждый день вставать в пять утра и бежать на электричку до Иглино, где в художественной школе преподавал детишкам «разумное, доброе, вечное».

- Уфу вспоминаете часто?

- Конечно, с этим городом связано многое. Помню, как-то мы давали концерт в ДК «Юбилейный», где было объявлено, что всех одноклассников я приглашаю бесплатно. Так вот оказалось, что у меня 496 одноклассников. Поэтому в Уфе у меня всего очень много: и однокашников, и любовей, и друзей. Концерты в этом городе – история для нас отдельная, это даже не Питер и не Москва, здесь все свои. И вся моя история, все лучшие воспоминания - в уфимских улочках и подворотнях.

- А приезжаете в Башкирию в гости или к себе домой?

- Иногда мне кажется, что я уже умер, потому что не узнаю города своего детства. Кругом небоскребы, а я маленький такой. У меня было в городе любимое место, но там построили элитное жилье. Это был очень хороший сквер в лопухах, где мы просиживали штаны, говорили о «Битлз» и иногда попивали портвейн. Сейчас его уже нет. Но зато здесь много старых друзей. В песне нового альбома даже есть строчка про Уфу: «Рок-н-рольная муза – яратам уфимского блюза».

- Что ждет группу в ближайшее время?

- У нас еще концерты вплоть до нового года. В январе у меня будет отпуск - впервые за два года. И будет досуг, а, значит, творческая работа. В феврале едем в большой тур по Украине, в марте презентуем программу в Лондоне, затем двинемся в Финляндию, а потом - в Сибирь. Возить, кстати, будем не только новую программу, но и «Сольник» - более камерный концерт. Ведь не всякий город может потянуть дорогостоящее шоу.

- А разве у публики не пользуются большой популярностью помпезные шоу, где использованы последние технологии?

- Средняя зарплата по стране 7-10 тысяч. А мне для того, чтобы привезти и установить аппаратуру только для одного концерта, нужно заплатить за транспортировку и труд рабочих 1,2 млн рублей, хотя весь концерт целиком стоит 1,6 млн. В итоге приходится завышать цены на билеты, хотя решаемся на это иногда с боем. А людям уже трудно платить больше, это говорит о том, что страна не готова к таким шоу.

- Получается, что выступаете себе в убыток?

- В Орле я остался должен 200 тысяч, в Самаре – 300 тысяч рублей. Вот и получается, что вся наша группа – энтузиасты, частенько остаемся без зарплаты. Потому никто из российских музыкантов не устраивает подобных представлений, это я один такой дурак всея Руси, но мне чертовски приятно им быть. Я бы, конечно, мог жить прилично - рубить бабки на корпоративах, петь одно старье. Но это дико скучно! Завыть можно от такой жизни, это не рок-н-ролл.

«Сочиняя новый альбом, я бился башкой о стену»

- На какой возраст рассчитана новая программа?

- На людей, которым 20-30 лет. Хотя старые песни мы тоже поем во второй части программы. Но, кстати, молодежный сленг вкуривают многие наши ровесники. Был случай, когда в Воронеже на концерте к нашему мерчендайзеру Диме подошел нетрезвый дяденька и сказал: «Долго я буду слушать эту хрень? Где «Черная река», блин!» Вот ему понравилась песня, спетая мной в 80-х, и все: он на ней зациклен. Потом он ныряет внутрь себя и теряет связь с художественным развитием. Но не петь старые хиты, наверное, нельзя. Однако мы никогда не играем одну и ту же программу по нескольку раз - нам это не интересно. У нас ведь есть рабочая совесть, так что мы ломаем свои же штампы, стремимся развиваться. И, кстати, всегда стараемся проиграть, ведь у того, кто победил, уже все в прошлом, а у проигравшего всегда есть шанс на победу. Творческое состояние проигрыша – движущая сила, танковая атака современного искусства. Благодаря этому, ты можешь сказать будущему «fuck you»: я все смогу, все реально.

- Юрий Юлианович, как образовался новый состав группы «ДДТ»?

- Нашлись мы с ребятами весной. Написав программу, я показал ее своим ребятам, но Дядя Миша, Игорь Доценко – все признались, что это уже не их музыка, им ее играть не в кайф. Остался Гена Родин – друг по «ДДТ» первого состава. Еще теперь с нами поет замечательная певица Аленка Романова из Москвы и Антон Вишняков, который еще играет на тромбоне. На гитаре - Алексей Федичев. Но музыканты пошли своей дорогой: Игорь ушел к Чижу, который мне позвонил и поблагодарил – он ждал Доценко десять лет. Дядя Миша играет в питерских клубах, ему в 70 лет уже тяжело ездить по гастролям. А Паша Борисов вообще признался, что «сделал в музыке все», взял рюкзак и отправился пешком по миру. Сейчас он идет где-то по пыльным дорогам Китая.

- В обновленном составе группы - молодежь. Общий язык находить друг с другом легко?

- Да, потому что у меня подростковое сознание, как и должно быть у художника. Нужно до самой смерти сохранять способность удивляться и хорошему, и плохому.

- Как вам давался новый альбом?

- Два года назад как-то меня накрыло, все достало, понял, что нужно уходить писать. Это был декабрь, я распустил на время своих ребят. Уехав в деревню, был полон ощущения, что сразу так и начну писать. А около месяца была такая тупость! Я бился башкой о стену, засовывал голову в снег. Настало Рождество, я включил телевизор, а там транслируют службу. Думаю: чего я тут сижу? За окном метель, час только машину откапывал из снега, по дикой пурге три километра ехал, наверное, с час. Захожу в церковь, а там ведет службу молоденький батюшка, и стоит всего пара прихожанок-старушек. Я отстоял, поговорил с этим юным батюшкой, а когда приехал домой – меня накрыло! Я написал одну вещь, вторую, потом еще. И работа пошла. Это было просто чудо.

- Пластинка имеет какую-то концепцию?

- Альбом имеет свою историю и сквозное действие, которое не столь заметно с первого взгляда. Либретто мы писали с театральным режиссером Иваном Осиповым. Сегодняшняя песенная индустрия, в том числе и рок, в основном крутится вокруг темы отношений между мужчиной и женщиной. Мы раздвинули границы рок-н-ролла и поразмышляли о человеке независимо от его соцстатуса, устремлений, политического окраса, достатка.

- Кто он, ваш герой?

- Это Гамлет нашего времени - молодой пацан 22-х лет, который способен рефлексировать. И гамлетовский вопрос «быть или не быть?» мы уточняем: как быть, зачем, каким быть. Цветаева сказала: «Через Гамлета мир перешел из эпохи Средневековья в эпоху Возрождения». Надеюсь, и наш Гамлет позволит нам перейти из нашего Средневековья с присущей ему эмпирикой, обилием чувства и недостатком интеллекта в эпоху Возрождения – просветления нашей страны.

«Никакой Путин не решит проблем державы»

- Концерт в каком городе можете назвать самым лучшим и теплым?

- Это каждый концерт, который будет сегодня или завтра. Выкладываемся по полной всегда, поэтому судить очень трудно. Этот тур проходит очень сложно: в Тюмени концерт запретили, мы лишились площадки чуть ли не перед выступлением, пришлось быстро искать замену. В Екатеринбурге было то же самое - тамошний полномочный представитель президента сделал все, чтобы наш концерт не состоялся. Я разговаривал и с ним, и со многими другими представителями власти: чего они очкарика-то бояться? Ну, значит, мы делаем что-то нужное: раз боятся, значит, уважают.

- Чувствуете в себе силы изменить ситуацию в стране?

- По крайней мере, недавно прошли выборы, и партия власти не получила аншлага. Полубог, зовут ли его Ленин, Сталин, Николай I или Путин, не может решить всех проблем такой огромной державы. И даже одной партии не хватит, какая бы она мудрая ни была. Поэтому идет трансформация личности, и когда-нибудь настанет время, когда свободные личности будут кооперироваться по своим духовным качествам и вместе искать выходы из тяжелого положения, создавшегося в стране. Рая на земле, конечно, не будет никогда, но страна обязательно просветлеет.

- А сами на выборы ходили?

- 4 декабря я был в Екатеринбурге. Встал с утра и задался вопросом: за кого же все-таки голосовать? Ненароком бросил взгляд в окно и понял, что моя партия – стоящий напротив гостиницы храм. Пошел, поставил свечку за Россию, помолился за то, чтобы мы все стали честнее и лучше. Хотя на избирательный участок все-таки пошел и проголосовал за «Яблоко».

- Не задумывались о том, чтобы выдвинуть свою кандидатуру?

- Ни в коем случае - я не достоин такой чести. Я слишком мало знаю, не так хорошо разбираюсь в экономике. Нужен человек очень образованный и мудрый. И неправда, что политика всегда грязная – она отражение общества. И пока мы сами не отмоемся, на политику пенять нечего. К примеру, раньше были дворяне, которые говорили по-французски, слушали сегодняшнюю классику в исполнении авторов. А сегодня такой прослойки интеллигенции нет, никто не говорит по-французски.

- Как относитесь к митингам, прокатившимся по стране после выборов?

- Люди, которые вышли на улицы, - правы. Я езжу по стране и знаю, как «единоросы» ходили по школам, как бюджетников заставляют агитировать и самих голосовать за «едро» - это реально происходит. За три дня до Февральской революции никто не знал, что она состоится. На улице стояли два городовых, которых боялись простолюдины, а барин одаривал целковым. Через три дня одного повесили, второй сбежал – все может измениться мгновенно, силовые структуры могут рухнуть в одночасье. И то, что может случиться – страшно, «ДДТ» об этом думает и говорит.

- Против чего выступает народ?

- Люди протестуют против ханжества. Когда вся Москва и Питер стоят по два-три часа в пробках благодаря правительственным кортежам с мигалками, Путин говорит, что дорожному движению мешает Марш несогласных. Пыжиться-тужиться ведь не надо, лучше бы строили и создавали, а пока хвалиться-то ведь особо нечем. Страна за последние десять лет выросла, появилась молодежь, которая не хочет революций, а желает просто достойно жить. Отношения унижения и коррупции уже многим надоели, в Конституции ведь не написано, что одни имеют право жить за счет других.

- Если б не концерт в Уфе – выступили бы перед митингующими?

- Меня звали: «Юра, давай с гитарой на Болотную площадь». Но я сказал, что у меня «елки», я не могу. На самом деле, концерты это очень важно, мы ведь на выступлениях тоже говорим о человеке, о том, что нужно его уважать. Нельзя народ вешать на фонарях, без Бога в душе нельзя. Сейчас удивительное время, о котором нельзя молчать. Россия, как тот богатырь: может пойти налево или направо, коня потерять, жену найти. Оттого, куда мы пойдем, все решится - стоим на перекрестке.

«Башкирия - больше любого политика»

- «Поэт в России - больше, чем поэт». Россия же больше любого поэта, любого чиновника, - размышляет Шевчук. - Даже Башкирия больше любого политика. Я видел многих людей, которые начинали свой карьерный рост простыми добрыми ребятами, но власть – это чудовищное испытание, не дай бог такого никому. Но люди с большой харизмой идут в политику, чтобы облегчить жизнь многим гражданам. Но через пару-тройку лет он перестает слышать кого-либо, кроме себя. К тому же образуется окружение, которое дует в уши этому начальнику. Я и сам этим переболел, когда мне говорили: «Ты самый лучший!». С утра просыпаешь и думаешь: «А почему бы и нет?» Но такого, конечно, быть не может: лучших не бывает. Я не самый лучший, далеко не самый красивый. Посмотрите на мою опухшую рожу.

- А что такое, по-вашему, патриотизм?

- Главное, чтобы он не был плакатным и квасным. У нас есть песня «Напиши мне, напиши», я там иногда дурачусь и говорю: «Наш патриотизм – это солнце, тонущее в реке, это первый дождь, который мы хоронили в детстве с любимой, это капли дождя на ее губах». Патриотизм – чувство очень тонкое, как к матери. Мне отец рассказывал, раньше не кричали «За Сталина!», в Афганистане не орали «За Брежнева!» - бились за жилку, пульсирующую на виске, за любовь к девушке, за интимное чувство к Родине. Это не плакат и не лозунг. Я недавно похоронил друга, Сергея Говорухина - через неделю после 50-летия он умер от инсульта. Он очень переживал за страну, за то, что происходит с армией, от этого, может, и умер.

По словам рокера, «мы всегда в какой-то пищевой цепочке».

- Она остановится только тогда, когда мир дойдет до какого-то одного глобального правительства, типа ООН, - уверен он. - У многих национальностей растет энергия захвата территорий, и человек с ружьем необходим любому государству. И я преклоняюсь перед такими людьми, которые за смешные деньги несут службу. Мне бойцы в Чечне говорили: «Служим Родине - больше некому» - вот это настоящие патриоты. А козлы есть везде, и, кстати, среди музыкантов тоже. Хотя, конечно, не все - Коли Басковы.

- Как думаете, люди готовы к свободе?

- Конечно, нет. Наша программа потому и не политизированная, что даже я не готов к ней – не имею необходимого политического контента, чтобы быть компетентным. Мы поем больше о внутренней свободе. Все мы живем в государстве, в обществе, а там, где начинается свобода другого, кончается твоя. Поэтому, безусловно, мы ограничены: абсолютной свободы быть и не может. Эта тема очень давняя, хорошо ее раскрывали Аристотель, Макиавелли, Ленин. Но сейчас, на мой взгляд, в стране стоит проблема просвещения.

Шевчук признался, что ему кажется неправильным вытаскивать недовольный народ на улицы, но «власть сама это делает».

- Она не слышит людей, она с ними надменна, и люди это почувствовали. Почему вся страна не проголосовала за «Единую Россию»? Потому что растет личность и начинает требовать к себе уважения. И задача нашей группы – немножко просвещать, говорить на эти темы, без лозунгов и призывов за кого-то голосовать. Думаю, когда-нибудь начнется диалог, иначе люди выйдут на улицы. А самое ужасное, что любая революция заканчивается кровью и погромами, где не найти ни правых, ни виноватых.

- А что может объединить российский народ? Неужели только беспредел власти?

- Древние мыслители Тацит и Симеон говорили, что народ объединяет только большая угроза под словом «война». Это мы увидели в 41-м, когда россияне надавали по башке врагам. Не хотелось бы доводить до такого объединения, но что нас объединит, никто не знает. Да этого надо дорасти духовно. Думаю, общество должно воспитать само себя, и тогда появится политик, который сможет правильно руководить нашей огромной страной. Ясно одно: история показывает, что никакие реформы прозападного пути развития российский народ не примет, нужен какой-то особый путь развития.

«Человека хотят сделать частью бренда»

- Почему народ так разобщен?

- Сейчас у Бердяева вычитал хорошую мысль: у каждого человека время идет по-своему. Кто-то живет в VII веке, а кто-то обложился компьютерами и живет в XXIII столетии. И как соединить эти времена? Кто-то ведь чувствует себя феодалом «внатуре», ездит на джипе, а вокруг себя видит рабов. И как ему объяснить, что все одинаковы и равноправны? И нереально забитому бюджетнику вдолбить в голову, что он Личность – начальник его завтра же уволит. Если найдется человек, который сможет разрешить эти проблемы, будет круче, чем Махатма Ганди, который без крови освободил Индию от англичан. Это мой любимый, самый крутой политик.

- Вы часто цитируете мыслителей, философов - много читаете?

- У нас вообще образованнейшая группа, стараемся почитывать. К примеру, Быкову и Прилепину не хватает каких-то моральных ценностей. Пелевин-то он вроде поумней, но все они нырнули во зло: мне в них не нравится нигилизм, народовольческое клише.

- Многие пошли на фильм «Жила-была одна баба» только потому, что ваше имя заявлено в афишах. Почему вас так мало в картине?

- Я вообще хотел, чтобы меня вырезали. Нашего брата с затасканной рожей нельзя снимать в кино. Ну, вот проскакал я в папахе на тачанке, а все равно: «Что такое осень?» Когда я посмотрел «Жила-была одна баба», то заплакал. Мне было страшно тяжело, но произошел катарсис, который и дает настоящее искусство. Не надо бояться слез на концерте или в кинотеатре. Я будто в церковь сходил – так и действует настоящее искусство. Выстраданный позитив – это не пластмасса, которую дуют в наши уши. Один парень после нашего концерта очень круто сказал: «Такое ощущение, что мне сделали прямую операцию на сердце». И я доволен.

- Не обидно, что премьера прошла без особого ажиотажа?

- Это кино серьезное, даже на рок сейчас ходят не очень много. А чем серьезней искусство, тем меньше аудитория: Галкин женат на Пугачевой или наоборот. Вот и идут люди только за развлечением: «Ну-ка, давай, клоун, посмеши меня». Поэтому на сцене сейчас так много юмористов низкого пошиба, которые могут шутить только ниже пояса. Остался только один интеллектуал Жванецкий, а остальные - развлекают. Это ужасно, менталитет публики упал катастрофически, зритель и слушатель колоссально деградировал благодаря федеральным и музыкальным кабельным каналам.

- Почему сегодня так популярны исполнители шансона?

- Потому что люди в большинстве своем живут прошлым. Вот, к примеру, я как культуролог могу сказать, почему сегодняшние женщины обожают Стаса Михайлова. Потому что невинность они потеряли в 80-м году, когда их пригласили впервые в ресторан, заказали шампанского, шпроты и салат «Оливье». А потом была любовь, но именно в этих ресторанах пелась музыка, которой сейчас занимается Михайлов. В итоге, барышень пробила тоска по молодости.

- Вы создаете впечатление человека, не отягощенного проблемами отцов и детей, как складываются отношения с сыном Петром?

- Я его не душу, не пытаюсь задавить, просто дал ему все, что мог. А кем он вырастет – это уже его дело. Парень он не злой и не завистливый. Когда я ему ору: «Иди учиться», - проблемы есть, когда: «Живи, как хочешь», - их нет. Как у всех.

- Что вас подтолкнуло открыть блог в «Твиттере»?

- А мне просто сказали, что народу больше на концерты ходить будет. Но мне не очень комфортно сидеть в этом «Твиттере», потому что у меня много других дел. Свой досуг я на соцсети не трачу, а дорожу им и отдаю творчеству.

По мнению Юрия Шевчука, сегодня «человека хотят сделать частью бренда».

- Но человек – гораздо больше! Вспомните Горького «На дне», где человек это «ё-мое!», а не придаток к автомобилю. А у нас современный Акакий Акакиевич всю жизнь копит на машину, вступает в ипотеку. И купил он свою «тройку БМВ», а в салоне сидит продавец и говорит: «А ведь уже «пятерка» появилась». И остальную половину жизни Акакий копит на «пятерку». Человека приучили к радости обладанием материальным, а ведь глубже духовной радости быть не может.

Юлия ЛЕЖЕНЬ.