НЕпечатное слово

Только в 1937 году в Башкирии выходили 7 областных (поскольку в Уфе был обком партии, то и издания областные) газет и 73 районные, 8 областных журналов, а еще была «низовая печать» — 29 газет совхозные и политотделов машинно-тракторных станций и 26 газет выходили в колхозах и на предприятиях. И у каждой из них была своя позиция.Отвечая на вопрос анкеты: "Колебался ли относительно линии партии?",старый большевик написал: "Колебался вместе с линией партии".Анекдот середины двадцатого века.10 ассигнаций за подпискуТочно известен день рождения первой уфимской газеты, об этом событии подробно рассказал журнал "Труды Оренбургской ученой архивной комиссии":"16 октября 1837г. в городе Уфе в Оренбургском губернском правлении было заведено дело об устройстве в Уфе губернской типографии. Типография эта существовала с 1801 года, но находилась в слишком затруднительном положении: она имела всего два ручных станка, очень ограниченное количество шрифта и с трудом выполняла даже печатание бланков. Между тем с 1838 года для типографии открывалась новая задача — печатать "Оренбургские губернские ведомости". Размер этой печатной работы был следующий: "ежели печатать губернские ведомости для оных только тех мест и лиц, коим узаконено еженедельно доставлять оные, то и тогда число экземпляров должно выходить каждую неделю не менее 240, не говоря уже о количестве тех экземпляров, кои могут требоваться частно, независимо от определенного назначения".Типография затруднялась исполнением этой работы. Ходатайство о кредите на покупку еще трех станков было послано 16 октября 1837г. из Уфы в Оренбург, оттуда отправлено в министерство, меж тем подошел новый год, и 1 января, в субботу, 1838г. вышел первый номер "Оренбургских губернских ведомостей". Формат — лист писчей бумаги, из 12 страниц только 7 были с текстом — на четных, плюс девятая страница. В нем было шесть статей — о назначении и увольнении чиновников, о лицах, разыскиваемых для взыскания недоимок, об отыскании имений и капиталов лиц, объявивших себя несостоятельными к уплате казенных недоимок, об отыскании бежавших арестантов, о пойманных бродягах и об имениях, назначенных к продаже с публичных торгов.Номер был собственноручно подписан гражданским губернатором Гевличем. Цена подписки на этот и 1839г. — 10 рублей ассигнациями. Причем даже ученому комитету Министерства государственных имуществ не посылали обязательный экземпляр, они выслали в два приема 10 рублей.До 1843г. выходила только официальная часть. С №13 — неофициальная часть. В ней 17 пунктов: о чрезвычайных происшествиях в губернии и чрезвычайных явлениях природы, рыночных ценах, о сельском хозяйстве, археологических находках, о прибывших в Уфу и выбывших из нее. Из-за малочисленности работников редакции нередко ставились первые попавшиеся статьи, бесконечные перепечатки. Например, "Предположения об усилении Днепровского пароходства".Кто здесь мама, кто здесь папа?В 1865-м произошло разделение Уфимской и Оренбургской губерний, соответственно, газета сменила название на "Уфимские губернские ведомости", печатались до революции газеты "Уфимский край", "Уфимский вестник", имела свои "Ведомости" уфимская епархия, а депутат Первой Государственной Думы Салим-Гирей Джантюрин дал согласие быть в ней специальным корреспондентом газеты "Мусульманский мир", первый номер которой вышел в Уфе 3 мая 1906 года. Нередко степень родства изданий, преемственность, а отсюда и возраст определялись произвольно. Например, до 1013 номера, до 31 мая 1919 года, газета "Уфимская жизнь" освещала эту самую жизнь с позиции партии кадетов, печатала анекдоты о Ленине, продавшемся немцам, его единомышленника и друга Карла Радека называла пьяницей и вором, рассказывала об уфимцах, пострадавших от большевиков. В 2003 году "Уфимская жизнь" вдруг возродилась, вышел №1014, правда, это не самостоятельная газета, а альманах, дочернее издание "Вечерней Уфы", совершенно далекий от политики.Первого июля 1925 года "Красная Башкирия" написала: "Наша газета вступает в седьмой год своего существования. За эти шесть лет мы научились отражать интересы и настроения широких масс пролетариата и крестьянства Башкирии". Уточним: первый номер "Красной Башкирии" вышел в январе 1925 года, в декабре 1924 еще выходила "Власть труда". Значит, ее в "Красной Башкирии" считали мамой. А бабушку — выходившую в 1917-1919 годах газету "Вперед" — за родню не признавали. Тем более — прародителя, газету "Уфимский рабочий", хотя это еженедельное издание Уфимского комитета РСДРП, выходившее с 8 октября 1906 года. Почему большевики оказались столь избирательны?"Уфимский рабочий" в своем первом номере писал о состоявшемся первом уфимском окружном съезде РСДРП, на котором якобы было категорически заявлено, что уфимский комитет не имеет никакого отношения к происшедшему нападению 21 сентября 1906 года на поезд №4 и вообще он против экспроприации — такие выступления дезорганизуют больше партию и рабочих, чем правительство."Комитет экспроприированных денег не будет принимать, а члены партии, не подчиняющиеся этому постановлению, будут преследоваться". Однако после Октябрьской революции участники разбойного нападения на поезд ходили в героях.Сказав о первом колебании курса уфимской партийной печати в 1925 году нужно говорить и о нынешних колебаниях, хотя вроде бы существующие партии, в чьих названиях присутствует слово "коммунистическая", дистанцируются от РСДРП-ВКП(б)-КПСС. Это отлично видно на сегодняшнем отношении к братьям-разбойникам Кадомцевым. Например, упоминается, что уфимские экспроприаторы сдали в партийную кассу 153 тысячи рублей, и через 18 дней после Демской вылазки (завуалированное название террористического акта, когда были ранены и убиты несколько пассажиров поезда и солдат, охранявших перевозку денег) вышел первый номер "Уфимского рабочего", мол, вот она, прямая параллель. Тифлисские деньги счастья большевикам не принесли: номера похищенных пятисотрублевых банкнот были известны российским финансистам и сообщены в европейские банки, обменять рубли на фунты или марки стало невозможно. Но чтобы через 18 дней после Демского ограбления большевики на эти деньги смогли наладить выпуск своей газеты, это не просто фантастика, а передергивание фактов. Ведь первому номеру "Уфимского рабочего" предшествовали листовки, отпечатанные в подпольной типографии большевиков в феврале и марте 1906 года.Партийная линия прямой не былаБолее логичное происхождение денег, высказанное газетой "Совершенно секретно" в №1 за 1996 год: "Начавшаяся в 1904 году русско-японская война усугубила положение рабочего класса. Для организации массовых беспорядков и срыва военных заказов правительство Японии выделило огромные денежные средства и через сиониста Циллиакуса передало эсерам и социал-демократам. Сбор средств на русскую смуту организовали и в европейских странах с сильными еврейскими общинами. Лондонская "Еврейская хроника" обнародовала суммы: германские евреи — 115 тысяч фунтов (1150 тысяч рублей), английские — 149341, американские — 240 тысяч, французские и австрийские — 378 тысяч. На эти деньги приобреталось оружие, издавались революционные газеты, листовки, содержались партийные функционеры". Я с сомнением отношусь к приведенной цитате, но она предлагает более вероятный источник доходов партии большевиков. Вернемся, однако, к утверждению "Уфимского рабочего", что партия будет преследовать, т. е. наказывать или изгонять из своих рядов экспроприаторов. Один из активных участников нападения на поезда в Воронках и Деме, Миасской операции и некоторых других авантюрист Константин-Василий-Антон Мячин-Яковлев-Стоянович, успевший повоевать и за красных, и против них, побывавший в Соловках по ту сторону колючей проволоки, а потом уже в составе НКВД по эту сторону, написал из лагеря бывшим уфимским друзьям:"Мы, боевики, не всегда согласовывали свою боевую деятельность с партией. Приходилось сначала тщательно и конспиративно от всех обдумать какой-либо план, затем совершать экспроприацию или террористический акт и только постфактум, если тот или иной акт был удачен, получали санкцию партии. Наша своеобразная борьба и работа развила в нас чрезвычайную инициативу, благодаря чему мы нередко действовали даже вопреки того или иного постановления парторганизации, и только наши удачи спасали нас от исключения из партии". Упомянув в этом письме, что он, пусть и недолго, был командующим армией в Самаре, подписался он под письмом "Бывший зам. Пред. ВЧК". Вот так сурово "наказывала" партия террористов."Красная Башкирия" в 1928 году напоминала, что 5 сентября 1907 года бежал из Уфимской тюрьмы анархист-коммунист Георгий Тупицын, арестованный за экспроприацию на заводе Вольмут. Беглеца заколола штыками тюремная охрана, а теперь большевистская газета предлагает увеличить за сына-террориста пенсию его отцу-инвалиду.А чего стоит неоднократно повторявшийся большевиками в 1906 году лозунг: "Рабочему классу нужно Учредительное собрание, свободно избранное всем народом на основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования", если через 12 лет та же партия резко изменила свою позицию.Не рискнули журналисты "Красной Башкирии" в 1925 году заявить об идейном родстве с газетой "Вперед!" в том числе и потому, что к ее выпуску был причастен А.Д. Цурюпа, оставивший скверные воспоминания в памяти многих уфимцев. В январе 1918 года на губернском съезде советов крестьянских депутатов председатель съезда в своей речи сказал, что "мы не доверяем личному составу губернской продовольственной управы", и председатель управы Цурюпа объявил о сложении полномочий. Или потому, что едва в ночь на 31 декабря 1918 года в город пришли красные, и возобновилось издание большевистской газеты, уже в №4 было грозно объявлено: "Выход газет периодических и непериодических изданий без моего разрешения запрещаю" — комиссар по делам печати В. Сорокин.Газета как пропагандист и агитаторВ №22 "Красной Башкирии" был помещен список лиц, расстрелянных по постановлению Военно-Полевого Трибунала при Уфимской ГубЧК. Всего 13 человек, из них 2 женщины — Анна Зирянова и Мария Воронова — "за оказание услуг белебеевской контрразведке".Затем последовал приказ коменданта г. Уфы:"Всем купцам 1 и 2 гильдии, священникам, женам офицеров, бежавших с Народной армией, присяжным поверенным, владельцам домов стоимостью не менее 10 тысяч рублей, фабрикантам, заводчикам, бывшим жандармам, околоточным надзирателям, бывшим владельцам гостиниц, кафе, ресторанов, аптек, аптекарских магазинов, владельцам торговых предприятий — доставить в управление коменданта города (бывший Сибирский торговый банк, Александровская улица) в трехдневный срок со дня опубликования настоящего приказа следующие вещи:одно одеяло;две простыни;одну подушку;две подушечные наволочки.За неисполнение приказа виновные будут караться по всей строгости законов военного времени вплоть до расстрела включительно".Еще через день было приказано всем сдать лыжи, иначе — расстрел. К 20 февраля было сдано 166 пар лыж.Но "Красная Башкирия" фактически продолжила непомерное восхваление любых действий большевиков, даже тех, что были направлены против трудового народа. Именно в этой газете был 23 февраля 1928 года напечатан приказ Чапаева о штурме Уфы, якобы переданный по телефону, поэтому попробуй докажи, был приказ или не был, а газетная публикация была: "Командиру артиллерийского дивизиона вверенной мне 25-ой дивизии тов. Кравцуку приказываю: немедленно подготовить на каждую батарею по 3 тысячи снарядов, ИЗ НИХ ОДНА ТРЕТЬ ХИМИЧЕСКИХ".Да, в послевоенные годы вступление в партию-победительницу было обставлено трудностями: сбором рекомендаций, безукоризненной анкетой. А давали рекомендации и проверяли анкеты старые большевики. В том числе из вступивших в партию в конце 1919 года, когда газета "Известия губернского революционного комитета" буквально зазывала: "остался один день! За время партийной недели вступило в партию 700 новых членов. Красная Уфа должна дать не менее тысячи! Рабочие и красноармейцы! Все как один вступайте в партию!" Трудно, однако, за один день найти триста самых умных и совестливых уфимцев, еще труднее — в 1919 году заставить их вступить в партию большевиков. Разве заманить перспективой: "монтер столярного цеха железнодорожных мастерских М.А. Иванов "выдвинут" заместителем наркома внутренних дел Башкирии" — это уже "Красная Башкирия" за 1928 год.Однако как бы там ни было, именно от этих изданий ведут свою историю многие сегодняшние СМИ, а потому для них неплохо было бы знать историческую правду о своих предшественниках.Виктор ЕРОФЕЕВ.На снимке: В этом доме в 1907-1908 годах помещалась подпольная типография газеты “Уфимский рабочий”.